Сказка № 4827 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Жители альпийских деревень часто ставят в траву возле своих домов гипсовые фигурки гномов. В швейцарских поверьях гномы или, как их еще называют, горные люди – это добрые существа, которые живут в пещерах или заброшенных хижинах. Гномы занимаются обработкой металлов и драгоценных камней, очень любят петь и танцевать. Питаются они молоком, сыром, хлебом и свиным мясом, то есть всем тем, что обычно едят пастухи. Живут маленькие горцы не более тридцати лет, и на седьмом году жизни уже становятся стариками. Внешне гномы не очень-то красивы. У них сморщенные лица, красные глаза, длинные всклокоченные бороды и большие руки. Носят они зеленые плащи и остроконечные шапочки. Гномы часто помогают человеку – доят коров, косят сено. Беднякам щедрые гномы приносят в подарок уголь, который чудесным образом превращается в золото.
Гномы часто приходили к жителям одной фермы, расположенной неподалеку от деревни Вилл-Сен-Пьер. У каждого из них на голове был крошечный колпак красного цвета, и поэтому фермеры прозвали своих маленьких гостей «красными колпачками».
Красные Колпачки делали на ферме бльшую часть работы. Проснувшись поутру, крестьяне только диву давались! Трава была скошена и убрана в сарай, коровы накормлены и подоены, – оставалось только снести молоко в молочную. Днем гномы никогда не показывались людям на глаза, но каждую ночь они возвращались на ферму и принимались за дело, и на заре повсюду царили чистота и порядок.
В награду за труды и заботу хозяева фермы должны были всякий раз, когда бывали на ярмарке, привозить Красным Колпачкам подарочек... В те времена крестьяне ездили на ярмарку раз в месяц – либо в Ромон, либо во Фрибур, либо в Пайерн. На ярмарке они встречались с друзьями, пропускали стаканчик-другой в теплой компании, приценивались к товарам и бывали довольны, даже если им не удавалось ничего купить или продать. Своим маленьким помощникам хозяева фермы всегда привозили бумажный кулек с пирожными – единственное, что требовали в подарок гномы.
Так продолжалось много лет. Гномы по ночам работали на ферме, а люди привозили с ярмарки их излюбленное лакомство. Но вот однажды глупые люди решили подшутить над Красными Колпачками. Вернувшись с ярмарки, грубияны ушли спать, не оставив для трудолюбивых гномов ни одного пирожного. И с тех пор Красные Колпачки не появлялись. Они никак не могли стерпеть подобной обиды и больше уж не помогали хозяевам фермы.
Эта история произошла примерно сто лет назад. Ее рассказал крестьянин Лен Блан.
Лесные духи в представлении швейцарцев внешне похожи на гномов, но они отличаются от своих горных собратьев крайне раздражительным характером. Лесные духи очень любят зверей, особенно слабых и беззащитных оленей, серн и диких коз. И больше всего на свете они ненавидят тех, кто вторгается в леса и безжалостно убивает животных. Лесные духи обладают громадной силой. Чтобы защитить и уберечь зверей от гибели, они выслеживают охотников и, подкравшись сзади, швыряют в них огромные камни или толкают их в пропасть.
Водяные духи в швейцарских поверьях иногда могут принимать человеческий облик. Они очень любят бродить по городским и деревенским улицам. В базарные дни некоторые из них выходят со дна рек и озер и, превратившись в юношу или девушку, смешиваются с праздничной толпой. Водяные духи - зеленоглазые, высокого роста. У них прекрасные длинные волосы. На голове они носят серые шляпы. Эти существа очень опасны! Их цель – увлечь на дно как можно больше людей. Если на улице или рыночной площади к вам вдруг подойдут приветливый молодой человек в серой шляпе или красивая девушка с зелеными глазами и длинной косой и станут приглашать вас прогуляться по берегу Рейна или, к примеру, Черного озера, ни в коем случае не соглашайтесь! Прогулка может окончиться очень печально!
«Как отличить жителей водных глубин от обычных людей?» – спросите вы. Нет ничего проще: надо только заставить подозреваемого улыбнуться, ибо у настоящего водяного духа зубы всегда зеленые. | |
Сказка № 4826 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
О колдунье Катильн всегда ходило много слухов. О ней без устали говорили в те времена, когда она была еще жива. Вспоминают ее и по сей день. Вот, например, история о Катильон, рассказанная Жюлем Лиаром, крестьянином из Аври-деван-Пон. Его предки жили в этой деревне с 1315 года. С 1950 по 1976 год Жюль Лиард стоял во главе коммуны Аври.
- В Жиблу, – так называется лес, который возвышается над нашей деревней, – есть небольшой родник. В народе его именуют Катильоновым фонтаном, ибо недалеко от этого места находилось пристанище колдуньи. На горной дороге, ведущей к вершинам Молезона, стоит камень Катильон, напоминающий путникам, что и в этом месте появлялась ведьма. Катильон бродила по всему грюйерскому краю, наводя ужас на его обитателей. Люди считали, что во всех происходящих с ними неприятностях виновата одна Катильон, что именно она вызывает ураганы, град, падеж скота и даже такие страшные болезни, как чума или ящур. Никто не сомневался в ее причастности ко всем самым отвратительным преступлениям, которые совершались в округе, и прилагались большие усилия, чтобы поймать Катильон и отправить ее на костер, но сделать это было не так-то просто.
Как-то она вызвала ураган, и по ее злому умыслу молния ударила прямо в колокольню церкви деревушки Аври. На утро следующего дня, когда ураган прошел, железного петуха, который еще вчера украшал шпиль колокольни, люди нашли в курятнике у кюре! Все тут же сошлись во мнении, что только Катильон могла подстроить такую гадость и надо срочно принять меры, чтобы обезвредить ведьму.
А однажды Катильон обернулась зайцем и заставила нескольких охотников целый день гоняться за ней. Рано утром охотники заметили выскочившего из леса зайца и решили его подстрелить. Они пустились вдогонку, но косой, будучи все время на виду, не подпускал их на достаточное для выстрела расстояние. Вечером наш зайчик вернулся в Жиблу. Охотники подбежали к лесу и увидели, что им навстречу идет какая-то женщина, в которой они тут же узнали ведьму Катильон.
От Катильон всего можно было ожидать. С помощью колдовства она вытворяла поразительные штуки. Катильон благоволила тем, кому случалось оказать ей какую-нибудь услугу. Например, иногда она насылала на землю ужасную бурю, и все крестьянское сено в округе было разбросано, полито дождем и испорчено. Но сено того, кто в свое время не пожалел для колдуньи куска хлеба, порывом ветра переносилось прямехонько ему в сарай. В те давние времена, когда Катильон была еще жива, люди не сомневались в подлинности всех этих историй про ведьму. Однако и сейчас многие верят рассказам о деяниях Катильон, которые в целом кажутся маловероятными.
В конце концов, Катильон поймали. Она была в своем пристанище; люди нашли ее и схватили во время сна. Катильон связали, посадили в телегу и отвезли в От-Виль, где она и была сожжена как ведьма в том месте, которое жители этого города прозвали Развилкой. Я думаю, что это было в восемнадцатом веке. Вот вам и вся история про Катильон.
Катерина Репн, которую люди прозвали колдуньей Катильон, стала последней «ведьмой», казненной в кантоне Фрибур.
Первое документальное известие о колдовстве во Фрибуре относится к 1396 году. Как-то раз настоятель августинского монастыря узнал о том, что священник и несколько монахов обратились к колдунам, чтобы выведать у них, кто повинен в краже монастырского скота. Он учинил по этому поводу громкое расследование, и виновные в ворожбе были наказаны. Увы, с ХIV по ХVIII век на территории, принадлежащей ныне фрибурскому кантону было казнено не менее трехсот человек, обвиненных в сделке с дьяволом. | |
Сказка № 4825 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Способен ли обычный смертный противостоять силам зла? Можно ли помочь грешникам обрести покой на том свете? Ответы на эти вопросы можно найти в старинных летописях, что хранятся в библиотеках фрибурских монастырей. О том, как юный ризничий избавил от адских мучений грешниц деревни Бельгрд, повествует следующая история, несколько веков назад записанная хронистом.
«Во все времена Евангелие от Иоанна отпугивало Князя Тьмы, а также злых духов, которые, летая по воздуху или разгуливая по земле, бесцеремонно вторгаются в христианские дома, нарушают покой людей и наводят порчу на домашний скот. Вот почему в средние века Святая Церковь постановила читать в конце мессы Евангелие от Иоанна. Кроме того, было решено в левой части алтаря поместить на видном месте слова этого Евангелия, написанные крупными буквами. С тех пор всякий священник перед тем, как сказать своим прихожанам: “Ite missa est”, что значит – ступайте, служба окончена, обязательно читает Евангелие от Иоанна.
Заслышав Евангелие, даже самые хитрые и дерзкие демоны теряют власть над слабыми и склонными к различным соблазнам христианскими душами. Корчась от ужаса и отвращения, они в страхе спешат укрыться в своих теневых прибежищах. Поэтому, чтоб оградить себя от дьявольской напасти и одержать победу над темными силами, надобно ходить на воскресную службу и ни в коем случае не покидать церковных стен до тех пор, пока не будет прочитано Евангелие от Иоанна…
Любой путешественник, посетив очаровательную деревню Шарм, расположенную на изрядной высоте, у подступов к Грюйерским Альпам, непременно захочет прогуляться вдоль прекрасной долины, окруженной горами, пики которых превышают две тысячи метров.
Узкая горная дорога ведет в Бельгрд. Это живописная деревня, застроенная старинными шале со стенами и крышами, потемневшими от жарких солнечных лучей и дождевых потоков. У входа в Бельгард путник увидит колокольню очень старой церквушки. Церквушка стоит на берегу маленькой речки Яун. В сотне метров от древнего строения речка, став совершенно белой от пены, каскадом обрушивается с высокой скалы.
На кладбище вокруг церкви спят вечным сном более тридцати поколений жителей Бельгарда. Но, увы, было время, когда не все усопшие покоились с миром в своих могилах… когда, приблизившись ночью к замшелым кладбищенским стенам, можно было услышать доносящиеся неведомо откуда легкие вздохи, жалобные стоны и даже слабые крики, от которых трепетали цветы на могилах.
Одни считали, что эти странные звуки – не что иное, как возня и пыхтение обосновавшегося на кладбище семейства ежей. Другие предполагали, что подобный шум могли производить летучие мыши, - эти твари гнездились под драночной крышей старой церкви, и было их великое множество. Кто-то утверждал, что на кладбище раздаются крики молодых сов. А некоторые заявляли, что там вообще ничего не слышно. Но, к сожалению, непонятные голоса, доносившиеся со стороны старинного кладбища, слышались все явственнее, становились все громче. И они не имели ничего общего с пыхтением ежа, писком летучей мыши или уханьем совы. Разве еж всхлипывает, как женщина? Разве летучая мышь вздыхает, как юная девушка? Нет, нет и нет! Не будем себя обманывать.
Те, кто темными ночами настороженно прислушивались к звукам, которые таинственным образом рождались за кладбищенской стеной, были абсолютно уверены в том, что так плакать и стенать могли только женщины.
Жители маленькой деревни были встревожены все до единого. Почтенный кюре Бельгарда встал на девятидневное моление, и прихожане вместе с ним просили Господа Иисуса Христа избавить их от дьявольского поспешения, простить усопшим согрешения и даровать им Царствие Небесное. Потом они совершили крестный ход и, дойдя до кладбища, долго и усердно молились у старых могил. Однако, несмотря на все меры, предпринятые набожными жителями Бельгарда, стоны и рыдания на кладбище не унимались. И тогда собрались в Бельгарде святые отцы из окрестных монастырей. В посте и молитве они провели несколько дней у проклятого кладбища. Тщетно! Дьявольский шум не прекращался.
Все были потрясены. Кое-кто стал уже поговаривать о том, что надо вырыть останки и захоронить их где-нибудь подальше, в другом месте. Может быть, тогда эти беспокойные покойники дадут, наконец, добрым людям поспать!
Но, слава Богу, до такой крайности дело не дошло, ибо нашелся человек, который решил попытаться утихомирить грешные души и в этом весьма преуспел.
В Бельгарде только два дома соседствовали со старой церковью. В первом, потемневшем от времени и утопавшем в цветах, жил кюре, а в другом - ризничий. Дом ризничего выглядел победнее. Все его четырнадцать маленьких окошек были обращены к кладбищу. Нетрудно догадаться, что больше всего бесконечные стоны, вопли и рыдания досаждали молодому ризничему, которого звали Ганс-Жози.
Однажды поздно вечером Ганс-Жози лежал в своей постели и не мог сомкнуть глаз, потому что тихие жалобы, поднимавшиеся от могил, становились все настойчивее и вскоре превратились в душераздирающие крики. Всю долгую ночь Ганс-Жози размышлял, как бы избавиться от такой напасти, и, наконец, еще до того, как солнце позолотило вершины гор, он придумал средство, которое, по его мнению, должно было обязательно помочь. Но Ганс-Жози никому не рассказал, каким образом он собирается вернуть покой маленькому кладбищу. Несмотря на свой юный возраст, он был умен и хитер, подобно старым ризничим, которые в силу своих обязанностей частенько сталкиваются с проделками лукавого и со временем становятся опытными и изощренными врагами всякой нечисти.
Темной ночью Ганс-Жози пришел в церковь и взял из алтаря доску, на которой были начертаны слова Евангелия от Иоанна. К двум углам этой доски он прибил по гвоздю, а к гвоздям привязал веревочку. Юноша просунул голову в образовавшуюся петлю и доска повисла у него на шее. В ризнице он взял кропило и медную кропильницу со святой водой. Вооружившись таким образом и закрывшись, словно щитом, табличкой со священными словами, Ганс-Жози вышел на кладбище и стал медленно двигаться вокруг церкви, непрерывно читая Евангелие от Иоанна. Ризничий был уверен, что дьявол, увидев его во всеоружии, немедленно устрашится и не станет вредить.
Не успел он сделать и двадцати шагов, как послышался женский плач, и затем чьи-то голоса закричали:
- Ганс-Жози, ступай отсюда со своим Евангелием! Ступай отсюда! Все наши беды из-за него!
Поднялся ужасный шум. Вопли и рыдания доносились даже из дальних уголков кладбища. Из темноты выступили какие-то странные тени. Они принялись кружиться в воздухе и налетать на ризничего.
Ганс-Жози был смелым человеком и, как правило, не терял присутствия духа в трудную минуту. Но в ту ночь наш герой порядком струхнул! Юноша бросился в сторону от нападавших на него призраков и, не разбирая дороги, побежал по кладбищу. Он старательно поливал могилы святой водой, и, надо признаться, его хаотичные движения не имели ничего общего с мерной поступью и величественными жестами господина кюре, когда тот по праздничным дням торжественно окроплял свою паству. Ганс-Жози добежал до маленькой часовни, приютившейся в западной части кладбища. Около нее было больше всего захоронений. Там он остановился и, постаравшись, несмотря на то, что сильно запыхался, придать голосу силу и внушительность, закричал:
- О, адские демоны и злые духи! Если это вы мучаете христианские души покойниц Бельгарда, то я требую, во имя Евангелия от Иоанна, оставьте их в покое, ибо я желаю с ними говорить! А вам, бедные души, я повелеваю, во имя того же Евангелия, поведать мне о том, что мучает вас и что нужно сделать для того, чтобы вы обрели Царствие Небесное!
И тогда множество женских голосов закричало:
- О, Ганс-Жози! Мы все большие грешницы! По воскресеньям мы всегда ходили в церковь, но что с того? Нам никогда не хватало терпения дослушать мессу до конца, дождаться, когда священник прочтет Евангелие от Иоанна. Это была такая дерзость, такая непочтительность по отношению к апостолу, которого горячо любил Господь! Когда мы умерли, святой Петр у райских врат оказал нам плохой прием. Знаешь, что он сказал? “Я ни за что не пущу вас в рай до тех пор, пока все женщины вашей деревни не возьмут себе за правило оставаться в церкви до конца службы, когда священник уже выходит из алтаря. Молясь за ваши грешные души, жительницы Бельгарда должны отстоять ровно столько богослужений, сколько вы не достояли до конца!” Это дьявол собственной персоной подталкивал нас уйти поскорее из церкви и не слушать Евангелие от Иоанна. И теперь он наш хозяин. Теперь мы в его власти. Бедные мы, несчастные! Когда же закончатся наши мучения?
Ганс-Жози вдруг отчетливо различил в этом нестройном хоре голоса нескольких очаровательных девушек, которые, ко всеобщему сожалению, скончались в Бельгарде в течение последних десяти лет.
- О, – стонали они, – мы хотели, чтобы все нас видели, чтобы все нами любовались и восхищались. Мы старались привлечь к себе внимание, и для этого уходили со службы, не дослушав ее до конца. О, как мы теперь жестоко за это наказаны!
Жалобы деревенских красавиц подхватили души усопших матрон Бельгарда:
- Увы, мы старались показать окружающим, как мы трудолюбивы, как спешим домой, чтобы поскорей приняться за дело. Именно для этого мы слишком рано покидали церковь, и теперь апостол Петр не желает отворить для нас райские двери!
Сотни бедных душ прилетели к ризничему, чтобы смиренно поведать о том, как они были непочтительны к Евангелию от Иоанна и какое их постигло наказание.
Святой Петр не пустил в рай даже старую ключницу прежнего, ныне уже покойного, кюре, которую звали Ирменгар. Старушка была добрейшим и милейшим существом. Она никогда не злословила и всегда пресекала кухонные сплетни, что большая редкость для кумушек Бельгарда. Но она постоянно уходила из церкви, не дослушав мессу до конца! Ирменгар очень льстило, что все прихожане видят, как она торопится домой, чтобы поскорее приготовить обед для любимого хозяина. Да и самому священнику на том свете был объявлен строжайший выговор за то, что он вовремя не призвал к порядку старую служанку.
Бедные барышни! Бедные дамы! Как горько они плакали, как жалобно сетовали на печальную участь! Как раскаивались в содеянном! И как изменился их характер! Где былая гордость? Где тщеславие и самолюбие? От них не осталось и следа.
Ганс-Жози по природе своей был очень добрым и сострадательным человеком, и теперь его сердце разрывалось от жалости к бедным душам. Он, как мог, постарался утешить грешниц Бельгарда и выплеснул на них остатки святой воды. И тут же молчание воцарилось на кладбище…
Не помня себя от счастья, ризничий побежал к дому кюре. Он забарабанил кулаками в дверь и стал громко звать священника. Перепуганный старик вскочил с постели и прямо в халате побежал открывать ночному гостю. Каково же было его изумление, когда он увидел у себя на пороге Ганса-Жози с повешенной на грудь доской, на которой были начертаны слова Евангелия от Иоанна!
- Я говорил с ними, – кричал Ганс-Жози во весь голос, – и знаю, как их избавить от адских мучений! Они сами мне все рассказали!
Сначала священник подумал, что ризничий сошел с ума. Но вот юноша немного успокоился и неторопясь поведал кюре о своем отважном предприятии: о том, как он с помощью Евангелия от Иоанна и святой воды смог вступить в общение с душами умерших женщин Бельгарда, выяснить причину их стонов и рыданий на кладбище и, наконец, узнать, каким способом можно выручить грешниц. И тогда старый кюре почувствовал себя самым счастливым человеком на свете.
На следующий день радостная новость разнеслась по деревне, и все жительницы Бельгарда, старые и молодые, со своими мужьями и братьями, отправились в церковь, чтобы отслужить мессу и помолиться за неприкаянные души грешниц. Подумать только! Бедняжки были обречены бродить по кладбищу и днем и ночью, в жару и в холод, не имея ни минуты покоя.
В течение многих дней люди приходили в церковь и подолгу молились. И вот, мало-помалу, стоны и вздохи на кладбище становились все тише, все легче, и, наконец, совсем прекратились. Дело в том, что апостол Петр, там, на небесах, приоткрыл тяжелые двери, стражем которых он был когда-то назначен, и принялся по очереди пропускать в рай души жительниц Бельгарда. Вскоре они все до единой оказались в том прекрасном месте, куда так долго стремились попасть.
Надо ли говорить, что с тех пор ни одна жительница деревни Бельгард не уходит из церкви до завершения мессы».
Этот достоверный рассказ, должно быть, опечалил сердца многих представительниц прекрасного пола. Приносим тысячу извинений от имени хрониста. Он не хотел никого расстраивать. Единственным желанием его было предупредить милых дам об угрожающей опасности. Не дай им, Боже, бродить после смерти по унылому кладбищу, стеная и плача, и ждать долгие годы, когда же святой Петр откроет им врата рая! | |
Сказка № 4824 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Неприкаянные души умерших грешников, призраки, демоны и прочие адские твари не всегда дожидаются темноты и непогоды, чтоб, выйдя из огненных пучин преисподней, бродить по земле…
Жан де Баран и Кристоф Овчар выбирали для прогулок ясные ночи, когда светила луна и весь небосвод был усыпан яркими звездами. Именно тогда являлись в Серни эти пастухи-фантомы во главе своих дьявольских стад. Жители горных деревень часто видели в темном небе поразительную картину. Прямо по воздуху бежали два объятых пламенем человека, и за каждым из них спешило бесчисленное множество коз, овец и баранов, блеющих такими странными, такими мертвенными голосами, что у любого, кому довелось их услышать, от страха застывала в жилах кровь.
Первый из них, Жан де Баран, шел из Мон де Крезю, через скалы, пропасти, леса и пастбища к Биффксу, Берр и Гро-Шоми, воя жалобным голосом:
- Кому же мне отдать ягнят и овечек, народившихся в стаде? Кому же мне их отдать?
Другой, Кристоф Овчар, спускался с вершин Гро-Брна. Огибая гребни горных хребтов Морв, Патральн, Бремингрд, Баллиз, Ленц и Ши, огненной полосой летел он навстречу первому, тоже отчаянно крича:
- Кому я должен отдать ягнят и овечек? Кому мне их отдать?
Два стада неизменно встречались над пастбищами, расположенными в окрестностях Гро-Шомио. Там они останавливались и выстраивались в боевом порядке, как две громадные армии.
Оба полководца бегали, суетились, кричали, отдавали приказания и подбадривали своих солдат. Подобно воинам прежних времен, они обменивались взаимными оскорблениями и провоцировали друг друга на наступление.
- Иди же сюда, грозный вор овец и баранов, – кричал Кристоф. – Иди-ка погляди, не дам ли я тебе фору в этом деле, не лучше ли я тебя! Жалкий французишко из Серниа! Гони же сюда своих ничтожных козлят и ягнят!
- Заткнись, старикашка из Куцеру, – ответствовал Жан, – твои козы и овцы - просто кожа да кости! Сегодня ты останешься один одинешенек со своими погаными собаками. Стеная и воя, вы будете вечно носиться над пастбищами, скалами и пропастями. Приблизься, я разобью твое стадо, и так уже полуживое от голода.
И тогда завязывается ужасная битва. Стадо Кристофа бросается на стадо Жана. Козы, овцы, бараны сталкиваются рогами и бьются, как дикие звери. Крики и брань полководцев, блеяние животных, завывание псов эхом разносятся по всей долине… Чудовищные сражения призрачных войск обычно затягивались до утра. Враги расходились лишь после того, как раздавался первый крик петуха. Но бывало, что и на следующую ночь они встречались, дабы продолжить войну.
Жан де Баран и Кристоф Овчар наводили страх на всех без исключения жителей Серниа. При их приближении изгороди, кусты и деревья сами собой начинали гореть. Трава годами не росла в том месте, где бились дьявольские полки. Мирные стада, почуяв нечисть, бросались врассыпную и убегали на дальние пастбища. Пастухи, даже самые смелые и решительные, в ужасе прятались по домам и предпочитали не высовывать нос на улицу до завершения очередной стычки призраков. А жены проливали горючие слезы и умоляли мужей ни за что в жизни не воровать чужой скот.
Уже много десятилетий тянулись страшные битвы Жана де Барана и Кристофа Овчара, когда несколько монахов картезианского ордена, решили обосноваться в Серниа – хмуром краю, где растут огромные ели и часты горные обвалы.
Однажды ночью картезианцы усердно молились, собравшись вокруг высокого дерева, на ветвях которого висели светильники и колокол для будущей обители. Вдруг из-за горных вершин показались призрачные стада. Прямо по воздуху шли они в сторону молящихся монахов. Выстроившись в боевом порядке прямо над их головами, адские создания ринулись друг на друга. Раскрыв рты от удивления, святые отцы смотрели на побоище, слушали блеяние животных и ругань пастухов. Они прибыли из далеких краев, где и слыхом не слыхивали о подобных богомерзких спектаклях.
Сначала монахи не знали, что же им делать – убраться подобру-поздорову из этих проклятых мест или же попытаться пресечь бесовские забавы. Отец Митчи – добрый, умный и благочестивый священник, а также брат Викториан, отважный человек, который в прошлом был солдатом и не боялся никаких испытаний, хотели броситься на врага. Но молодые послушники, чуть не рыдая, стали умолять товарищей умерить пыл и не привлекать к себе внимания дьявольских созданий.
В конце концов, отец Митчи, как самый старший, вынес решение: следует попытаться усмирить злых духов, но сначала – узнать, какова их природа, и выяснить, каким оружием их можно побороть.
На следующий день картезианцы собрали жителей окрестных деревень и подробно их расспросили о сражениях призрачных стад. Вот что они узнали.
Много лет назад в Серниа происходили очень странные вещи. То здесь, то там в стадах, охраняемых добропорядочными пастухами, каким-то непостижимым образом пропадали овцы, козы и прочий мелкий скот. Обитатели Ла Рша, Шарм, Бельгрда, Монтевр, Мотелна и других деревень были встревожены все до единого, ибо, несмотря на предпринятые меры, никто не мог уличить воров. Негодяи, которым, казалось, помогал сам дьявол, продолжали уводить животных прямо из-под носа у бдительных пастухов. И только у двух людей никогда ничего не пропадало. Это были савояр по имени Жан де Баран и его приятель Кристоф Овчар, родом из швейцарского городка Куцеру. В течение многих лет они бродили со своими стадами по лугам и долинам и добирались иногда до самых высоких горных пастбищ. Овцы и козы следовали за ними послушно и преданно, как собаки. Приятно было поглядеть!
Как-то раз, прекрасной звездной ночью старый охотник из Серниа по имени Пьер пробирался по дремучему лесу. Он намеревался подстрелить на рассвете парочку глухарей и дошел до опушки, около которой водилось изрядное множество этих птиц. Пьер притаился под деревом и стал прислушиваться к звукам ночного леса. Сначала он слышал только шелест листьев, да журчание речки Жавр, что течет у подножия высокой горы. Но вдруг до него донеслись звон колокольчиков, блеяние овец и возгласы пастуха. «Кто это перегоняет стадо в ночную пору?» – думал Пьер, напряженно вглядываясь в темноту. Вскоре он увидел, как из окутанной туманом лощины вышел савояр Жан. Он кричал:
- За мной, за мной!
И на зов его спешили бараны, овцы, козы. И было что-то странное в поведении животных. Казалось, их влекла за пастухом какая-то непреодолимая сила… Казалось, они околдованы. Приглядевшись внимательнее, охотник с изумлением понял, что скот этот вовсе не из стад Серниа.
Заподозрив неладное, Пьер решил проследить, куда же гонит Жан этих животных. Пропустив стадо вперед, он стал красться вслед за ним. Больше всего старик боялся, что его учуют собаки Жана.
Жан де Баран держал путь в сторону Гро-Шомио, туда, где возвышались неприступные горы, окутанные серыми облаками, и дико выл в ущельях холодный ветер. Добравшись до какого-то пастбища, поросшего мелким клевером, Жан остановился. Животные сбились в кучу. Пастух молча вглядывался в туманную даль. Пьер спрятался за большим камнем и с нетерпением ожидал развития событий. Он догадывался, что скоро что-то должно произойти. И точно - на противоположной стороне пастбища вдруг появилось еще одно стадо коз да баранов, а вел его не кто иной, как Кристоф из Куцеру. Оба пастуха радостно приветствовали друг друга, и охотник услышал следующий разговор:
– Ну что, хорош ли улов?
– Отличный! А у тебя?
– Лучше не бывает! Животные сбегались со всех сторон! Завидев меня, даже ягнята и козлята покидали стада. Они бежали за мной послушно, весело и резво. Что и говорить, великий хозяин недурно нам помогает!
При этих словах земля вдруг задрожала, со скал посыпались камни и чей-то странный металлический голос произнес:
– Вы за мной пойдете не весело, не резво… Не сейчас… но скоро… после смерти!
Откуда-то пошел ужасный запах серы, и бедный охотник, который, скорчившись, сидел за камнем, с трудом сдерживал кашель.
Через некоторое время к Жану и Кристофу подошел какой-то человек. Судя по всему, он обычно скупал у них краденый скот. Поторговавшись немного, незнакомец вручил пастухам туго набитый кошелек, и куда-то погнал блеющие стада. Жан и Кристоф остались одни. И тут разгорелся между ними яростный спор. Они никак не могли поделить полученные деньги. Пастухи принялись оскорблять друг друга и обвинять во всевозможных злодеяниях. Пьер с ужасом узнал, что эти люди виновны не только в кражах скота, которые не давали покоя добрым людям в течение последних тридцати лет. На их совести были также грабежи, поджоги, отвратительное колдовство, убийства и многие другие преступления. Пререкания Жана и Кристофа перешли в драку. Сцепившись, негодяи покатились по сырой земле. Рыча и воя, они нещадно тузили друг друга кулаками, и уже собирались взяться за ножи, как вдруг произошло нечто поразительное. В темноте блеснули две яркие молнии, и тут же раздались два крика. Что-то громыхнуло в небе, а потом все затихло.
Старый охотник понял, что произошло несчастье. Выскочив из своего укрытия, он побежал на поле боя. Слишком поздно! Он уже ничем не мог помочь повздорившим пастухам. На земле были простерты два обугленных тела. А над землей занималось утро…
Когда Пьер прибежал в Серниа и, собрав людей, поведал им о страшных событиях, невольным свидетелем которых он стал этой ночью, ему сначала никто не поверил. Но в глазах охотника был такой неподдельный ужас, что некоторые мужчины все же решили подняться в горы и посмотреть, что же произошло на дальнем пастбище.
Они пришли на поросший белым клевером луг, и увидели, что в одном месте трава была выжжена и залита кровью, а земля стала тверда, как черепица. Но трупы исчезли…
Вечером того же дня, когда солнце зашло и сгустились сумерки, в небе послышался какой-то шум, и над горными вершинами вдруг показались странные светящиеся пятна, которые с разных сторон неслись к Серниа. По мере приближения они принимали человеческие очертания, и уже через несколько минут люди с изумлением увидели двух бегущих по воздуху призраков. Это был Жан! Это был Кристоф! Оба пастуха были объяты пламенем и громко кричали, а за ними спешили несметные полчища овец, коз и баранов, блеющих какими-то дьявольскими голосами.
Жан де Баран и Кристоф Овчар сошлись над пастбищами Гро-Шомио, как раз там, где они накануне продали украденных животных, подрались и были убиты двумя молниями. Призраки выстроили свои стада в боевом порядке, и две армии ринулись в бой. Ужасное сражение продолжалось до утра, и всю ночь люди немеющими от страха губами шептали молитвы. Но вот над горами забрезжил свет, и при первом же крике петуха фантомы исчезли.
С тех самых пор в течение многих лет призраки преступных пастухов в сопровождении адских животных время от времени появлялись в Серниа, неизменно выбирая для своих прогулок ясные ночи, когда светил месяц и звездам не было числа. Зеленые пастбища, над которыми совершались побоища, становились выжженной пустошью, и ни люди, ни звери не осмеливались даже приблизиться к ним. Жители Серниа беспрестанно молились о том, чтобы души Жана де Барана и Кристофа Овчара обрели, наконец, вечный покой, но, видно, пастухи очень грешили при жизни, и Господь от них отвернулся. Они попали в когти сатаны, который помогал им творить зло и теперь стал их полновластным хозяином.
Картезианцы были немало удивлены рассказом жителей Серниа. Будучи людьми милосердными, они почувствовали не столько отвращение, сколько жалость к неприкаянным душам грешников. Монахи понимали, что Жан и Кристоф выходят на землю не только для того, чтобы пугать добрых христиан, что, возможно, они чего-то ждут, чего-то ищут, и во всем происходящем есть высший смысл.
Отец Митчи и отважный брат Викториан решили во что бы то ни стало положить конец войне призраков.
На следующий день монахи уже карабкались по крутым склонам – туда, наверх, к выжженным пастбищам Гро-Шомио. В руках они держали старинные посохи, что побывали с паломниками прежних времен во многих святых местах – и в Риме, и в Иерусалиме. С их поясов свисали длинные четки, а в карманах позвякивали склянки со святой водой. Оба вполголоса читали Евангелие от Иоанна.
Добравшись до пастбища, над которым бились накануне Жан де Баран и Кристоф Овчар, картезианцы опустились на колени и продолжили свои молитвы. Солнце клонилось к закату. Стало холодать. Дунул ветер. Трава покрылась росой.
Наступила ночь. Отец Митчи и брат Викториан вдруг ощутили сильный страх. Собрав все свое мужество, они громко запели псалмы. Вдруг в небе стало как будто светлее и послышался нарастающий шум. Показались вражеские орды! Они шли прямо к монахам.
- Помоги нам, святой Бруно! – воскликнули братья и стали читать «Отче наш».
Завидев незваных гостей, Жан и Кристоф разразились проклятьями. Вторя пастухам, дьявольские животные заблеяли ужасными голосами. С дикой скоростью нечисть понеслась к людям. Повинуясь указаниям своих предводителей, козы, овцы и бараны выстроились вокруг отца Митчи и брата Викториана. Опустив рога, они рычали и хрипели, их пустые глазницы метали холодные искры. Казалось, они ждали только сигнала, чтобы броситься на картезианцев. Откуда-то из-за туч вдруг выскочили адские собаки Жана и Кристофа. Прямо над головами монахов они разразились грохочущим лаем.
Брат Викториан вдруг осознал, что от ужаса начинает забывать слова молитвы. Его мысли путались, и в голову почему-то лезли сказки любимой, давно уже покойной, бабушки. Брат Викториан вспомнил, что она говаривала, будто оградить от нечистой силы может нарисованный круг. Дрожащей рукой он взял свой посох и провел по земле вокруг себя и отца Митчи черту. При этом он поспешно читал Евангелие.
Некоторые животные, разозленные действиями брата Викториана, бросились вперед, но тут же ударились рогами о выросшую на их пути невидимую преграду. Бешенству обоих пастухов не было предела.
– Какого черта вы пришли сюда, дерзкие монахи? Разве мало нам страданий? Вы хотите сделать нам еще больнее? – закричали они.
– Блеск от вашей одежды режет мои глаза! Вы не даете мне отомстить предателю! Я вас удушу! – завывал Кристоф Овчар, размахивая окровавленным ножом. Его сжигала злоба, он желал поскорее броситься в бой.
– Разве старикашка настоятель благословил вас мешать нам биться? – вопрошал Жан де Баран. – Вы ослушались приора, и он будет очень недоволен. Убирайтесь отсюда, или умрете!
Призрачные пастухи пытались перейти за линию круга, но у них ничего не получалось, и они яростно колотили в невидимую стену руками и ногами.
– Что вам здесь нужно, люди, питающиеся травой? Ведь вы не едите баранины! Какое вам дело до того, что мы воровали глупых овец? Вы заняли наше место. Это пастбище наше! Мы здесь воюем! Вы будете растоптаны и разорваны. Смерть изменнику! Смерть предателю!
С этими страшными словами противники бросились друг на друга и сцепились в яростной схватке. Козлы, козы, овцы и бараны тоже ринулись в бой. Они лягались, бодались, кусались и с такой силой сталкивались рогами, что целые снопы искр летели с неба на землю. Собаки злобно грызлись между собой, не забывая при этом лаять и на монахов. Брата Викториана больше всего поразило, что гадкие псы иногда принимались ругаться на чистом немецком языке. Стоял чудовищный шум, воздух постепенно накалялся, и уже вспыхнули деревья вокруг черты, ограждавшей отца Митчи и брата Викториана от нечисти. Ужас, что творилось! Монахи читали Евангелие, пели псалмы, окропляли святой водой землю вокруг себя, и вражеские силы никак не могли до них добраться, несмотря на то, что несколько раз атаковали линию круга.
Но вот наступило утро и зазвонили колокола в деревенских часовнях. Адские армии тут же прервали побоище. С воем и ревом понеслись они по небу к горным вершинам и через мгновение скрылись из виду. Отец Митчи и брат Викториан стояли на маленьком участке зеленой травы. Вокруг них догорала земля и тлели угли спаленных деревьев. Пошатываясь от усталости, монахи стали спускаться с горы. Они не смогли побороть призраков, но были довольны уже тем, что сами остались живы-здоровы.
Первым, кого встретили внизу отец Митчи и брат Викториан, был отец настоятель. Прослышав о творящихся в долине безобразиях, он самолично явился туда во главе целой сотни священнослужителей, чтобы всем миром помолиться за грешные души Жана де Барана и Кристофа Овчара. Может быть, тогда они обретут покой и перестанут тревожить добрых христиан?
В течение девяти дней священники, монахи, послушники и деревенские жители постились и молились. Темным силам это, конечно же, пришлось не по вкусу. Каждую ночь над Серниа небо дрожало от дьявольских побоищ, которые становились все злее, все ужаснее. Наконец, на закате девятого дня, старенький отец настоятель вместе со своим ризничим, добрым и набожным юношей, пошли на пастбища Гро-Шомио. Там, среди дымящихся деревьев и черных камней, они стали ждать наступления темноты. Отец настоятель не боялся выходцев из преисподней, ведь у него в руках было могучее оружие – мощи великого святого и бутыль с водой, освященной епископом в праздник святого Бруно.
Когда проклятые Жан и Кристоф со своими стадами явились на пастбища Гро-Шомио, их глазам предстала знакомая и непереносимая картина: два монаха, усердно читающие молитвы. Взвыв от злобы, нечисть бросилась к молящимся и сомкнулась над их головами плотным кольцом. Козлы и бараны наклонили рогатые головы. Собаки оскалились. Пастухи готовились дать сигнал к атаке…
Отец настоятель окинул ясным взором бесовское войско. Он прекрасно знал, что темным силам подвластен лишь тот, кто боится, а в его сердце не было страха. Препоручив себя святому Михаилу, святому Иоанну, святому Бруно, святому Антонию Великому и прочим святым, посрамившим дьявола, отец настоятель совершил крестное знамение и что-то тихо сказал пастухам и животным. И тут случилось чудо: Жан де Баран и Кристоф Овчар вместе со своими собаками, козлами и козами, баранами и овцами, козлятами и ягнятами исчезли во мгновение ока.
Всю ночь старик и юноша возносили хвалы Господу Богу, а на рассвете они пошли обратно в Серниа. Всходило солнце. Луга и леса были залиты золотым и розовым светом.
Внизу, у подножия горы, целая толпа народу с беспокойством ожидала тех, кто ушел на страшное пастбище. И вот, с чувством большого облегчения, люди увидели, как по крутой горной тропинке спускается старый настоятель, опираясь на плечо ризничего, который весело махал всем рукой.
Никому не ведомо, что именно сказал отец настоятель выходцам из ада - там, на обугленном пастбище Гро-Шомио. Но доподлинно известно, что с той достопамятной ночи призраки Жана де Барана и Кристофа Овчара никогда уже не появлялись в небе над землей Серниа. | |
|
