Сказка № 6511 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Притаился как-то Заяц под кустом, дрожит, словно лист осиновый. Вдруг слышит, пищит кто-то:
- Не трясись ты так, а то, не ровён час, мой дом разрушишь.
Огляделся Косой, между веток паутина натянута, а на ней, как в гамаке, паучок сидит, раскачивается, из цветочной чашечки росу попивает.
- Как же мне не трястись? По лесу волк да лиса рыщут. Клычищи, что ножи, хватка мёртвая, а у меня против них никакой силы. Только и есть, что быстрые ноги. Носишься целый день, следы запутываешь, а сядешь передохнуть, так и мерещится, что рядом острые зубы клацают. Да что говорить! Ты-то ещё слабее меня. Тебе, небось, вдвойне страшнее.
- Сила - не самое главное. Храбрость да смекалка, пожалуй, поважнее будут, - возразил Паучок.
- Ну и насмешил! Хотел бы я поглядеть, что ты со своей смекалкой против волка сделаешь! - захохотал Заяц.
Так Косой развеселился, что и про опасность забыл.
А в это время, лёгок на помине, мимо Волк пробегал. Глядит: на поляне Заяц сидит, заливается. Серый прыг, да Зайца хвать. Весёлость с бедолаги как ушатом воды смыло.
\"Всё, - думает Заяц, - пришёл мой последний час\".
А тут ещё Паучок измывается, кричит:
- Попался!
Так Зайцу обидно стало, хоть плачь.
Между тем Волк тоже писк услыхал. По сторонам посмотрел - нет никого. Глаз скосил, а у него на носу паучишка сидит.
- Попался Косой, - самодовольно подтвердил Волк. - Сейчас прямо и пообедаю.
- Да не он попался, а ты, - говорит Паучок.
Волк аж затрясся от смеха:
- А ты - шутник, как я погляжу.
- Да я не шучу. Видишь паутину?
- Ну, вижу.
Хотел Волк с морды паутину смахнуть, да лапы заняты, Зайца упустить боится. А Паучок по волчьему носу расхаживает да приговаривает:
- Вот ты, голубчик, и попался. Раз ты в моей паутине запутался, значит, ты - моя добыча.
Глядит Волк, никак Паук с ума спятил.
- Ты что, белены объелся? Где это видано, чтобы пауки волков ловили?
- А вот сейчас убедишься. Ты думаешь, обыкновенного зайца поймал? Как бы не так! Это помощник мой, - говорит Паучок, а сам Зайцу командует: - Ты, Косой, держи Волка покрепче. Сейчас я из него кровь пить буду.
Оторопел Волк от такого нахальства. На Паука вытаращился, глазами лупает.
- Чего... чего пить будешь? - спрашивает.
А Паучок ему вместо ответа:
- Ты про скорпионов слыхал?
- Пауки, что ль, ядовитые? - спросил Волк.
- Ага. Я одним укусом могу быка свалить, - подбоченился Паучок.
- Врёшь! Говорят, скорпионы хвостатые да большущие, - засомневался Волк.
- Ничего. Укушу, мало не покажется. Так что прощайся с жизнью. Только прежде мы с Зайцем тебя измеряем, чтобы знать, на сколько мне еды хватит, - разошёлся Паучок.
Видит Волк, дело нешуточно оборачивается. С виду Паучок, конечно, козявочка, но уж больно в своей силище уверен. Лучше ноги уносить, от греха подальше. Выпустил Серый Зайца, смахнул лапой Паука и задал стрекоча, только его и видели.
Обрадовался Косой, что из волчьих когтей живой-невредимый вырвался. По поляне прыгает, Паучка благодарит:
- Спасибо, друг. Без тебя бы мне конец.
- То-то же! Теперь понимаешь, что смекалкой да храбростью можно и волка в бегство обратить? - улыбнулся Паучок.
- Как не понять, - кивнул Заяц, а потом поразмыслил и добавил: - Только я вот что думаю. Если тебе под силу быка свалить, может, мы Волка-то зря отпустили? | |
Сказка № 6510 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Все войска были разбиты в пух и прах. Конница опрокинута, пехота раздавлена, шатры генералов втоптаны в грязь. Поле битвы кипело, как забытый на огне котелок. Повсюду слышались стоны раненых, повсюду лязгали мечи, добивая раненых, повсюду звенели измятые доспехи, исчезая в бездонных мешках мародёров. Победитель ликовал. Только один слон медленно шёл вперёд, словно ничего и не случилось. Генерал противника приказал остановить могучее животное, но никакая армия сейчас не смогла бы прекратить движение этой живой горы. Слон просто шёл.
Четыре часа назад. Когда две армии стояли друг перед другом лицом к лицу, слон был так же спокоен. На его широкой спине стояла деревянная башня для стрелкового отряда в двенадцать человек – целая шагающая деревня. Слон должен был заставить врага трепетать от ужаса перед столь грозным противником, что и делал со всей своей невозмутимостью. После сигнала к атаке он чуть видно повел ушами и пошёл вперёд. За слоном стройными рядами двинулась многочисленная пехота, чьи знамёна, флаги и лес копий скрывали до поры до времени пыль идущей на фланги конницы. Всё было продумано до мелочей. Каждый кустик, каждая впадинка ландшафта должна была сыграть на победу. Должна была, но не сыграла. Почему-то так всегда и случается, какой-то странный закон всегда рушит все законы. Победы не было. Что может сделать слон, когда меткий выстрел баллисты превращает стоящую на его спине башню в пылающий Рим? Ничего. От знаменитого слоновьего спокойствия не осталось и следа. Безумными глазами солдаты смотрели, как многотонная громадина поворачивает на своих же союзников.
Считавшаяся непобедимой конница была нанизана на простые заточенные колья, пехоту разогнал безумный слон, а сам он вряд ли бы остался в живых, если б не лопнули верёвки, державшие башню…
Слон просто шёл вперёд. Под мягкими ступнями что-то громко хлюпало. Может, липкая красная грязь, может, ещё что-то. Какая теперь разница? Справа медленно проплывали очертания замка, так и не взятого последним штурмом, слева горела одна из осадных башен, ощетинившаяся почерневшими рёбрами. Сильно болела спина. Слон жил на этой земле не первый десяток лет. Полководец отдал огромные деньги не за его размеры, а за спокойствие и мудрость. Слон не думал много, он знал, просто знал. Знал, что в этом мире не всё просто так, всё для чего-то нужно. Раньше, ещё в далёком-далёком детстве, он знал, что нужен, чтобы таскать брёвна для людей, которые такие брёвна и впятером поднять не могут. Потом была арена. Слон не понимал, зачем его прижигают калёным железом, зачем ему приходится ломать кости полуголым людям с пиками, копьями, дротиками, не понимал, почему вокруг так много кричат и почему это раз за разом продолжается. Он не понимал, но отлично знал. Знал, что люди во много крат умнее его, а значит, они знают всё, что происходит и для чего это нужно. Где-то в глубине своего подсознания слону казалось, что есть и ещё кто-то, кто знает, зачем нужны люди, и кто говорит им, что нужно делать, но до всего этого слону было мало дела. Он был просто слоном и знал это, знал своё место и делал всегда то, что положено слонам.
Но сейчас… Фигур больше нет, короля повергли ниц, армия разбита. Всё, что осталось от былой мощи нескольких тысяч боевых единиц, это лишь стоны пленных и леденящий душу скрип сминаемых доспехов под ногами-колоннами… Никакой армии никогда не понадобится слон с дочерна обожжённой спиной, никакому лесорубу никогда не пригодится слон, побывавший в армии – любому известно, что такое животное способно на всё.
И слон всё это прекрасно знал.
Начался мелкий дождик. В его шёпоте белых стихов почти не стало слышно ни людей, ни животных. Чёрная полоса зависла сразу над всей землёй, почему-то оставшийся нетронутым город победителей. А слон просто шёл вперёд. Просто шёл вперёд.
Спина скоро снова станет серой, а солнце… Солнце вскоре взойдет. Слон не знал сейчас только одного – для чего и для кого он сейчас. Но ведь это не главное. Главное, что он в любом случае для чего-то нужен. Это истина, доступная только слонам. Вряд ли человек смог бы понять это сам, а слоны разговаривать не умеют. Но говорят, человек умный, он многое может понять. Может быть, именно поэтому на самом горизонте почти бескрайнего кладбища, некогда бывшего цветущим морем трав, едва освещённый побледневшим солнцем в облаке ворон и висящего в воздухе дождя медленно шёл слон. Просто шёл вперёд. | |
Сказка № 6509 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Жили-были на свете часы. Небольшие такие часы с кукушкой и гирьками. Точнее, с цепочками для гирек, потому что гирьки давно уже оторвались и где-то затерялись. Жили часы над каминной полкой в доме дряхлого пенсионера. Не то что бы тужили, но и не веселились особо, потому как старичок увлекался рыбалкой и целыми сутками сидел с удочкой на берегу в ожидании клёва. А часы в это время всё висели над своей каминной полкой и скучали, скучали до самого вечера, до тех пор, пока не наступала ночь. Дедушка рыболов возвращался в своё древнее кресло перед камином и заваривал свою традиционную кружку чая. Только тогда часы чувствовали себя нужными.
Кукушка в такие моменты надувалась от важности, каждая шестерня часового механизма звенела, как подковы военных коней на городской площади во время парада, а сами часы напоминали собой не маленький домик, а целый дворец, в котором живёт самый настоящий король со всею своей свитою.
Пенсионер же имел обыкновение разговаривать с самим собой. Придет с рыбалки, возьмёт в руки кружку с чаем, усядется поудобнее в кресло и начинает рассказывать о своём бурном прошлом. При этом он частенько поглядывал на часы, и нередко рассказы его начинались со слов: «Помнится, именно в этот час со мною такое случилось…» Именно поэтому часы чувствовали себя столь важными и значимыми в этом доме. Сама каминная полка порой испытывала чувство глубокого уважения, слыша над собой их мерное тиканье.
Но, какими бы потрёпанными ни были наши часы, они всё же были молодыми и ещё слишком неискушёнными жизнью. И, естественно, они даже представить себе не могли, что с ними – с настенными часами с кукушкой – может произойти такое. А произошло вот что.
Однажды дедушка рыболов с утра пораньше вместо того, чтоб отправиться на реку, ни с того ни с сего вдруг стал бродить по дому и что-то искать. Его лоб был нахмуренным, лицо озабоченным, глаза серьёзными. Неожиданно дедушка вдруг заулыбался и радостно потёр руки. Отчего-то по деревянному корпусу часов пробежали мурашки, ведь, когда пенсионер заулыбался, в его улыбке было что-то… Что-то зловещее, и смотрел он как раз на сверкающий циферблат своих часов.
Затем дедушка долго возился в кладовке, звенел, гремел чем-то, переставлял какие-то коробки. А потом, вот не поверите, принёс одну в каминный зал и – о, ужас! – снял часы со стены и упаковал их в эту тёмную и холодную коробку! Всё равно, что лучшего друга расстрелять! «Какое предательство!» - думали про себя часы, «Какая низость!» - соглашалась кукушка.
А дедушка тем временем оделся понаряднее, перевязал злосчастную коробку красной лентой и отправился к знакомым на день рождения. Так и получилось, что настенные часы старого рыболова стали подарком.
Новым домом для часов теперь стала скромная квартирка на третьем этаже небольшого домика в самом центре города. Камина в этой квартире не было, но зато стена, на которую поселили часы, была гораздо светлее и чище, и из окна напротив открывался чудесный вид на городскую площадь. И всё было бы хорошо, если б не сами новые хозяева.
Это была супружеская пара. Ему было восемьдесят шесть, ей – немного поменьше, но они любили друг друга так искренне и нежно, как если бы им было по восемнадцать. Днями и ночами они могли сидеть на диване бок о бок и смотреть друг другу в глаза, улыбаться, целоваться в щёчку и не только. Но самое главное, им совсем никакого дела не было до времени, а значит и до подаренных им часов. Им и так было хорошо.
Поначалу часы исполняли свой долг, как и прежде. Потом хозяева стали забывать вовремя подтянуть гирьки, и часы стали отставать. Их винтики и шестерни перестали звенеть, стали дребезжать звуком грустных детских качелей. И сами часы поэтому совсем приуныли. Даже кукушка в часах перестала петь и всё смотрела в окно из-под прикрытых в дрёме глаз. Именно кукушка и придумала бежать.
Как-то хозяева вдруг заметили, что часов в доме больше нет – стена совершенно пуста. Ну, на нет и суда нет. Пожали плечами и снова на свой диван – в глаза друг другу смотреть. А часы к тому времени уже нашли себе другого хозяина. Теперь им стал молодой студент, который жил в соседнем доме и, по словам соседей, держал свою квартирку в чистоте, регулярно стирал пыль с мебели и вообще был опрятным и ответственным. Всё это, конечно, не могло не понравиться часам, да и самому студенту часы пришлись по нраву.
Всё в новом доме часы устраивало, только вот по молодости своей они не смогли предвидеть одну неминуемую вещь, которая, конечно же, незамедлительно произошла. Студент влюбился.
Студент влюбился, а потому часто выходил на вечерние прогулки, которые порой длились всю ночь, часто вздыхал, часто поглядывал на стрелки часов и постоянно говорил в сердцах:
- Да что же вы идёте так медленно, когда её нет рядом! Как же всё-таки медленно тянется время!
И часам стало жалко своего студента. И стали часы идти чуточку быстрее. Сначала совсем чуточку. Студент всё так же ходил на свидания с любимой, но, порой, как-то странно поглядывал то на своего тикающего друга, то в окно, приговаривая: «А дни как будто всё длиннее становятся…». Затем часы – только чтобы порадовать хозяина – пошли ещё быстрее. Студент всё чаще хмурился, приходя с прогулок. А однажды он ворвался домой, словно северный ветер, швырнул в часы шляпу и закричал:
- Два часа её прождал, а она так и не пришла! Так значит, да? Никогда больше к ней не приду!
Тут-то часы и поняли, что натворили, и им так стыдно стало за свой обман, что в ту же ночь кукушка вылезла из своего гнезда, изо всех сил замахала крыльями, и часы вновь покинули уютную стену, вылетев в открытое по случаю душной погоды окно. Как настоящая птица, кукушка несла свой домик над ночным городом, пока, наконец, не потеряла силы и не приземлилась возле одиноко шагающей фигуры. Так часы нашли ещё одного хозяина.
На этот раз им оказался маленький сморщенный человечек в сером. Жил он на самом краю города в такой же крохотной, как и он сам, избушке в полном одиночестве среди вечной тишины и отдающей могильным холодом пыли. Жил так тихо и мирно, словно его и не было вовсе. Однако на часы смотрел часто. Смотрел да повторял:
- Ах, как быстро время летит! Вот и ещё один день пролетел, как миг… Так и вся жизнь кончится – не заметишь…
И так грустно он вздыхал, что часы снова не удержались и снова стали показывать неверное время. Только на этот раз они отставали, как только могли. Иногда часы даже просто тикали, удерживая свои стрелки на одном месте, только маленькому человечку от этого веселее не становилось. Он всё так же грустно смотрел на циферблат и вздыхал о быстротечности времени. И, поверьте, часам от этого тоже радостнее не было. Только представьте, каково это жить, каждую минуту чувствуя себя причиной чьей-то грусти. Часы так не смогли и снова сбежали.
А потом были маленькие дети, которым хотелось только заглянуть часам внутрь. А потом был высокообразованный коллекционер редких вещей, который видел в часах бездушную вещь. А потом была дама в красной шляпке, которой нужно было закрыть пятно на обоях и которая совсем не понимала, как нужно определять время по стрелкам. А потом снова были дети, студенты, чёрные фигуры в свете уличных фонарей…
Так бы и продолжались эти скитания до бесконечности, если бы часы однажды не попали в руки пьяницы, ужасного неряхи, у которого и дома-то настоящего не было. Но худа без добра нет – пьяница продал часы часовщику, а часовщик… О, часовщик этот был настоящим королём часовых дел. В его доме были миллионы часов: и настенные, как наши, и наручные, и небольшие будильники, и огромные напольные часы – всякие в общем. Но самое главное, они все были подведены точно под часы с городской ратуши, которые никогда не ошибаются. Это ли не счастье, жить среди таких же, как и ты сам и для того, кому ты нужен? Наверное, это и правда настоящее счастье.
Так наши часы это счастье наконец и обрели. А про прошлые мытарства часы вспоминали только с улыбкой. Ещё бы, столько людей в мире, и только один часовщик знает, что такое время на самом деле! Правда, смешно? | |
Сказка № 6508 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Жили-были старик со старухой. У них была внучка Снегурушка. Собрались подружки в лес по ягоды и пришли звать с собой Снегурушку. Старик со старухой долго не соглашались, но наконец отпустили ее. - Только, - говорят, - не отставай от подруг.
Пришли девушки в лес, стали собирать ягоды - деревце за деревце, кустик за кустик. Снегурушка и отстала. Подружки аукали, аукали, да Снегурушка не слыхала. Как стемнело, подружки домой пошли.
А Снегурушка ходила, ходила по лесу, совсем заблудилась. Поняла она, что осталась в лесу одна, залезла на высокое дерево, уселась на ветку и стала горько плакать да припевать...
- Ay, ay, Снегурушка!
-Ay, ay, голубушка!
-У дедушки, у бабушки
-Была внучка Снегурушка.
-Ее подружки в лес заманили,
-Заманили - покинули!
Идет медведь и спрашивает:
- О чем ты, Снегурушка, плачешь?
Как же мне не плакать! Меня подружки в лес завели да одну и покинули...
- Сойди, я тебя отнесу к дедушке и бабушке! - говорит волк.
- Нет, волк, я тебя боюсь: ты меня съешь! Волк ушел. А Снегурушка опять заплакала, да припевает плачет:
- -Ay, ay, Снегурушка!
-Ay, ay, голубушка!..
Бежит мимо лисица. Услыхала Снегурушкин голосок и спрашивает:
- Чего ты, Снегурушка, плачешь?
Как же мне, лисонька, не плакать! Меня подружки в лес заманили, заманили да одну и покинули.
- Сойди, я тебя отнесу к дедушке и бабушке! Снегурушка слезла с дерева, села на лису, лисица и побежала
Прибежала к Снегурушкиному дому, стала хвостом стучаться в калитку.
- Кто там? - спрашивают дедушка и бабушка.
- Это я, лисица, внучку вашу привезла!
- Ах ты, наша дорогая! Ах ты, наша хорошая! Войди к нам в избу! Где нам тебя посадить, чем тебя угостить?
Принесли они молока, яиц, творогу и стали лисицу потчевать. А лисица просит, чтоб в награду дали ей курицу и отпустили в лес. | |
|
