Сказка № 2255 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Рассказывают и пересказывают удивительную историю, что случилась в давние времена.
Жил король, у которого не было ни одного сына, зато было три дочери. Старшую звали Бьянка, среднюю - Ассунтина, а о младшей стоит поговорить отдельно. Только она родилась на свет и открыла чёрные-пречёрные глаза, все так и ахнули - такая она была красавица. И решили её назвать самым красивым именем, которого никто никогда на свете не слыхивал, - Фанта-Гиро.
Кроме трёх дочерей, у короля было три трона. Один голубой, другой чёрный, а третий пурпурный. На голубом троне король восседал, когда был весел, на чёрном - когда был чем-нибудь недоволен, а на пурпурном никогда не сидел.
Вот однажды утром дочки прибежали поздороваться с отцом и увидели, что он сидит на чёрном троне и смотрит в окно.
- Чем вы недовольны, отец? - спросили дочки и тоже посмотрели в окно.
Ничего нового они не увидели. Перед дворцом расстилался луг, немного подальше блестела река, потом поднималась роща, за рощей стояла гора. А за горой начиналось соседнее королевство, только его не было видно.
- Чем же вы недовольны, ваше величество? - опять спросили дочки.
- Как мне быть довольным, если в соседнем королевстве солнце встает на целых полчаса раньше. И все из-за проклятой горы! Я прожил семьдесят лет и никогда этого не замечал. Но сегодня я это заметил и теперь ни за что не сойду с чёрного трона.
Дочки опечалились. Они знали, что во дворце не будет балов, ни праздников, пока отец не пересядет на голубой трон.
Поэтому старшая, немного подумав, сказала:
- Если перетащить дворец на триста шагов правее, гора не будет загораживать солнце.
Король молча покачал головой.
Тогда средняя дочь сказала:
- Если вы не хотите перетащить дворец направо, можно перетащить его налево.
Тут король чуть не заплакал от огорчения.
- Вот и видно, что вы девчонки! - сказал он. - Ваш брат, мой сын, которого никогда и не было, не стал бы давать такие глупые советы. Он ведь прекрасно знает, то есть знал бы, что королевский дворец не собачья будка, которую можно перетаскивать с места на место. Там, где жил мой пра-прадед, мой прадед, мой дед, мой отец, должен жить и я.
- Есть о чем печалиться, дорогой отец, - весело сказала Фанта-Гиро. - Раз нельзя перенести дворец, прикажите срыть гору.
- Ах, дочь моя, - закричал обрадованный король, - ты почти так же умна, как твой брат... Если бы он был.
Король тут же отдал приказание срыть гору.
Конечно, срыть гору нелегко, но возможно. Потому что, как говорит пословица, нельзя разрушить только тот дом, который нарисован на бумаге. Гора, правда, не дом, однако скоро или не скоро, а дело было сделано, и дочки пришли поздравить отца.
Что же они увидели! Отец сидел не на черном троне, но и не на голубом. Король сидел на пурпурном троне. Такого с королем еще ни разу не бывало.
- Что случилось, синьор отец? - спросили дочери.
- Мне грозит война, - ответил он. - Соседний король недоволен тем, что у него пропало эхо.
- А куда же оно делось, дорогой отец, и при чем тут вы? - воскликнули дочери.
- Да вот, видите ли, гора, которую я повелел срыть, стояла на нашей земле и принадлежала нам. А эхо, которое отдавалось от горы, было собственностью соседнего короля. Когда срыли гору, куда-то пропало и эхо. Соседний король собрал войско и требует, чтобы ему вернули его королевское эхо, иначе он объявит войну. Вот я и сел на пурпурный трон - трон войны.
- И вы будете воевать? - спросили дочери.
- Уж не знаю, как и быть, - ответил, вздыхая, король. - Во-первых, я ни разу не воевал и не знаю, как это делается. Во-вторых, я стар и немощен. А в-третьих, у меня нет генерала. Вот если бы у вас был брат, он и был бы генералом.
- Если вы разрешите, - сказала Бьянка, старшая дочь, - генералом буду я. Неужели я не сумею командовать солдатами!
- Не женское это дело, - проворчал король.
- А вы меня испытайте, - настаивала Бьянка.
- Испытать, пожалуй, можно, - согласился король. - Но помни, если ты в походе начнешь болтать о разных женских пустяках, - значит, ты не генерал, а просто королевская дочка. Изволь тогда немедленно возвращаться домой вместе со всем войском.
Так и порешили. Король велел своему верному оруженосцу Тонино ни на шаг не отходить от королевны и слушать, что она говорит.
Вот Бьянка и Тонино поскакали на войну, а за ними все войско. Миновали луг и подъехали к реке, поросшей тростником.
- Что за чудесный тростник! - воскликнула Бьянка. - На обратном пути с войны обязательно нарежем его побольше и наделаем прялок.
- Мелеете резать тростник хоть сейчас, - сказал Тонино, - потому что вы уже возвращаетесь.
Он подал команду, и все войско сделало налево кругом. Так и не удалось Бьянке стать генералом.
- Теперь испытайте меня, - сказала королю средняя дочь, Ассунтина.
Войско выступило во второй раз. Впереди скакали Ассунтина и верный оруженосец короля.
Проехали тростник. Ассунтина не сказала ни слова. Въехали в рощу. Ассунтина заговорила:
- Что за чудесные каштаны! Каких жердей можно нарубить для веретен!
- Стой! - скомандовал войску Тонино. - Поехали домой.
И всё войско - кавалерия, артиллерия, пехота и обоз - двинулось в обратный путь.
Тогда к отцу прибежала младшая дочь - Фанта-Гиро.
- Нет, нет, - сказал король, - ты слишком молода.
- Дорогой отец, неужели вы любите меня меньше, чем сестёр?
Король не устоял. Он издал третий указ и назначил генералом Фанта - Гиро.
- Если уж быть генералом, так настоящим, - сказала себе девушка.
Она надела доспехи, подобрала длинные косы под шлем, опоясалась мечом да еще прибавила два пистолета. Генерал получился хоть куда.
Двинулись походом в третий раз. Проехали тростник - Фанта-Гиро ни слова; проехали каштановую рощу - Фанта-Гиро будто воды в рот набрала. Вот и граница, а по ту сторону границы стоит вражеское войско. Перед войском разъезжает на вороном коне молодой король, красивый и статный.
Тут Фанта-Гиро остановила свои полки и сказала Тонино:
- Прежде чем начать сражение, я поговорю с соседом. А ты скачи туда, где стояла гора, и спрячься в кустах. Если я подъеду к тому месту и заговорю, повторяй за мной каждое моё последнее слово. Да погромче, - слышишь?
Будь Фанта-Гиро, как раньше, младшей королевской дочерью, Тонино, может, попробовал бы с ней спорить. Ведь он не кто-нибудь, а верный оруженосец самого короля. Ему ли, словно зайцу, прятаться в кустах. Но теперь Тонино стоял перед генералом. Поэтому он сделал налево кругом и отправился в кусты.
А Фанта-Гиро подъехала к вражескому королю и сказала.
- Ваше королевское величество, мое войско готово к бою. Кони сыты, пушки заряжены, ружья начищены, сабли наточены. Но давайте поговорим - из-за чего мы будем воевать? Ведь король, мой повелитель, мог делать со своей горой все, что ему угодно.
- С горой да, - возразил молодой король, - но ведь он посягнул на чужую собственность - на мое эхо.
- Ах, ваше величество, я уверен, что вам это показалось, Поедем к тому месту, и вы убедитесь, что эхо никуда не исчезло.
- Поедем, - согласился король.
Они пришпорили коней и скоро очутились там, где еще недавно возвышалась гора. Тут они остановились, и генерал Фанта-Гиро запел нежным голосом:
Жило долго маленькое эхо
На горе высокой и крутой.
Слыша песню, людям на потеху
Отвечало песенкой простой...
- ...Простой-ой-ой! - завопил из кустов Тонино, да так, что король вздрогнул.
Но он тут же забыл про эхо, потому что генерал продолжал свою песенку:
Говорят, теперь пропало эхо,
Больше нет ни песенок, ни смеха...
Только правды в том ни капли нет.
Спой лишь звонче - эхо даст ответ.
- Ого-го! - заревел оруженосец. - Да еще как да-аст!
- О, пресвятая мадонна! - воскликнул король, затыкая уши. - И из-за этого я, безумец, хотел воевать!
- Я могу спеть ещё, - любезно предложил генерал.
- Только не здесь, - поспешно сказал король. - Мне очень нравится ваше пение, но эха я не желаю больше слышать. Забудем все наши раздоры и станем друзьями. Не согласитесь ли вы погостить в моем замке?
- Охотно, ваше величество, - сказал генерал.
Едва они приехали в королевский замок, король побежал в покои своей матери.
- Матушка, я привез с собой в гости неприятельского генерала. Но он совсем не похож на усатого вояку. Ах, какие глаза, какой ротик, какой нежный голос! Сдается мне, что это не генерал, а переодетая девушка. Вы мудрая женщина, посоветуйте, как мне узнать правду.
- Сведи генерала в оружейную палату, - ответила королева. - Если генерал и впрямь девушка, она и внимания не обратит на оружие.
Молодой король послушался совета матери. Но, едва генерал переступил порог оружейной палаты, он вскрикнул от восхищения. Он хвалил длинноствольные пищали, пробовал, хорошо ли наточены мечи, заострены ли шпаги. Он схватил саблю и принялся размахивать ею перед самым носом короля.
Тогда король снова поспешил к королеве.
- Матушка, - сказал он, - генерал ведет себя, как настоящий мужчина, но я еще больше, чем раньше, уверен, что это девушка. И девушка с каждой минутой нравится мне все больше.
- Что ж, сынок, - ответила королева. - Поведи генерала в сад. Если это девушка, она сорвет розу или фиалку и приколет к груди. Если это мужчина, он сорвет веточку жасмина и заложит ее за ухо.
Молодой король пригласил Фанта-Гиро погулять в саду. Он глаз не спускал с генерала. А тот и не глянул ни на пышные розы, ни на стыдливые фиалки. Зато, проходя мимо цветущего куста жасмина, генерал небрежно сорвал веточку и сунул себе за ухо.
Король в третий раз постучался в покои старой королевы.
- Матушка, по всем вашим приметам генерал - мужчина, а сердце мое говорит, что это девушка. Что же мне делать?
- Вот тебе мой последний совет. Пригласи генерала к обеду. Да смотри повнимательней. Женщина отрезает ломтики, прижимая хлеб к груди, мужчина же режет хлеб на весу.
Начался обед. Генерал взял нож и на весу отхватил большой ломоть хлеба.
А после обеда мать сказала сыну:
- Теперь ты окончательно убедился, что генерал - мужчина.
- Нет, матушка, это девушка. И я сам испытаю ее.
Подойдя к Фанта-Гиро, молодой король сказал:
- Я так подружился с вами, генерал, что хочу познакомить вас с моей невестой. Сейчас мы немного отдохнем, а в вечеру, если вы согласны, велим оседлать коней и поедем в ней в гости.
Ох, что сделалось с генералом! Он побледнел, потом покраснел и ответил дрожащим голосом:
- Охотно, ваше величество. Увидеть вашу невесту будет для меня самым большим удовольствием.
Потом король проводил генерала в отведенные ему покои. Когда же часа через два он пришел снова, генерала и след простыл. Молодой король, не медля ни минуты, вскочил на коня и поскакал в соседнее государство.
А Фанта-Гиро в это время обнимала своего отца, сидевшего снова на голубом троне.
- Ах, дорогой отец, - говорила она, горько плача, - я поехала на войну, а привезла с собой мир.
- Так о чем же ты плачешь, милая дочь? - спросил ее отец.
- Я потеряла там свое сердце! - отвечала она, заплакав еще жалобней.
Вдруг под окнами дворца послышался топот копыт, а через минуту в тронный зал вбежал молодой король. Он подошел прямо к Фанта-Гиро и сказал:
- Генерал, прошу вас стать моей женой.
- А ваша невеста? - спросила девушка.
- Милая Фанта-Гиро, когда я вам рассказывал о невесте, вы были генералом. А неприятельского генерала обмануть, право же, не грешно. Никакой невесты у меня нет, кроме вас, если вы на то согласны.
- Согласна, она согласна, - ответил старый король за свою дочь.
Скоро сыграли свадьбу. Фанта-Гиро, забросив боевые доспехи, надела платье с длинным шлейфом и приколола к груди розу. Молодой король весь сиял, глядя на свою красавицу жену. А старый король и старая королева так отплясывали тарантеллу, что любо-дорого было смотреть. | |
Сказка № 2254 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Жил на свете ослёнок. Его никак не звали, потому что от роду ему было всего три дня и хозяин ещё не успел придумать ему имя. Ослёнок был очень весёлый, очень любопытный и постоянно совал свой нос куда надо и куда не надо.
На четвёртый день своей жизни он гулял по двору и увидел маленькую ямку в песке. Это показалось ослёнку очень странным. Он расставил пошире копытца, наклонился и понюхал, чем тут пахнет. Вдруг из песка выскочило страшное чудовище — брюхо круглое, лап много-много и все так к ослёнку и тянутся! Это был жучок-паучок, муравьиный лев, что сидит в песчаной ямке, муравьёв поджидает. Ослёнок, конечно, не муравей, но всё равно он перепугался и закричал во всю глотку.
На крик прибежал его хозяин. Увидел, в чём дело, и принялся хохотать.
Вот так храбрец, букашки, муравьиного льва, испугался! Ну, теперь я знаю, как тебя назвать. Будешь зваться Гарпалиону — владыка львов. Так ослёнок получил имя.
Время шло, ослёнок рос, рос и вырос, наконец, в большого осла. Однажды стоял он в стойле и жевал сено. А пока жевал, в его ослиной голове бродили разные мысли.
«Наверно, я всё-таки необыкновенный осёл. Вот, к примеру, одного моего знакомого зовут Длинноухий, другого — Серый. Но нет на всей земле такого осла, которого бы звали Гарпалиону. Ослу с таким именем не пристало таскать кладь на спине да слушать понукания».
И наш осёл решил пойти по свету поискать лучшей доли.
Он дёрнул головой — оборвал недоуздок, лягнул копытами — разбил дверь и выбежал на волю.
Бежит осёл по полям и равнинам. Трава кругом высокая, чертополоху хоть отбавляй! Остановился он, замахал хвостом и заревел от радости так, что далеко кругом эхо раскатилось.
Проходил мимо лев, услышал ослиный рёв и захотел узнать, у кого это такой прекрасный голос. Выскочил из кустарника, увидел осла и удивился. Никогда он такого зверя не встречал. Голос почти что львиный, хвост с кисточкой совсем как у льва, а всё-таки не лев!
Ты кто такой? Как тебя зовут? — спросил он у осла.
Гарпалиону, — ответил осёл.
Гарпалиону? — оторопел лев.
Да, — с достоинством подтвердил осёл. — Я ведь сильнее всех на свете и умнее всех на свете.
Очень рад с тобой познакомиться, если так. ДаЕ?ай будем товарищами, — предложил лев.
Это мне подходит, — ответил осёл. И они пошли дальше вдвоём.
Скоро путь им преградила река.
Сейчас начнётся самое неприятное, — сказал лев, поёживаясь. — Придётся замочить шкуру!
Пустяки! — фыркнул осёл. — Только блохи боятся воды.
Лев рыкнул от обиды и бросился в реку. Осёл не торопясь тоже вошёл в воду. Ему частенько приходилось перетаскивать кладь вброд через мелкие речушки. И на этот раз всё было хорошо, пока он чувствовал под собой твёрдое дно. Но вот холодная вода защекотала ему брюхо, потом пришлось задрать морду, а дальше уже совсем худо — дно ушло из-под ног. Осёл сразу погрузился с головой и чуть не захлебнулся. Забил копытами, вынырнул, опять окунулся, опять вынырнул.
А лев тем временем давно уже выскочил из воды, отряхнулся и с недоумением смотрел на своего нового товарища, который всё ещё барахтался на середине реки.
Наконец и осёл выбрался на берег. Он сипел, хрипел, фыркал, кашлял и чихал.
Что с тобой? — спросил лев. — Ты же говорил, что плавать — сущие пустяки!
Так и есть, — сказал Гарпалиону. — Но видишь ли, я приметил в воде рыбу и подцепил её хвостом, чтобы угостить тебя обедом.,Глупая рыба не могла понять, какую ей оказывают честь, и упиралась изо всех сил. Вот и пришлось с ней повозиться.
Где же рыба? — спросил лев.
Да у самого берега я разглядел, что это всего-навсего костлявая щука, и бросил её.
Друзья немножко обсохли и отправились дальше. Шли, шли и подошли к высокой стене. Лев, недолго думая, перемахнул её одним прыжком. А бедняга осёл сначала поднял передние ноги, забросил их на верх стены, оттолкнулся задними и повис на брюхе — передние копыта по одну сторону, задние — по другую.
Лев очень удивился.
Что ты там делаешь? — закричал он.
Разве ты не видишь, что я взвешиваюсь? — еле выговорил осёл.
Тут он отчаянно брыкнул задними ногами и свалился на землю.
Удивительное дело, — сказал он своему спутнику, — сколько раз ни взвешиваюсь, всегда одно и то же — перетягивает голова, да и только. Впрочем, это и понятно, у кого так много ума...
Умён-то ты умён, — согласился лев, — а вот.. . Ты не обижайся, но силой ты, кажется, похвастал понапрасну.
Ну знаешь, — возмутился осёл, — силы во мне не меньше, чем ума. Да зачем далеко ходить, давай померяемся силой на месте. Попробуй-ка разрушить эту стену.
Лев кивнул косматой головой, поднял лапу, размахнулся и ударил по каменной стене. Стена как стояла, так и осталась стоять, а лев пребольно расшиб себе лапу.
За дело принялся осёл. Сначала он внимательно осмотрел кладку и приметил камень внизу стены, державшийся не очень прочно. Потом повернулся задом, примерился и лягнул стену раз, другой. Камень вылетел, и большой кусок стены рухнул, зашибив льву вторую лапу. — Да, — сказал с уважением лев. — До сих пор я думал, что сильнее льва зверя нет. Оказывается, я ошибался. А что ты умеешь ещё делать? — спросил он почтительно.
А ещё я умею есть колючки, — сказал осёл, который к этому времени сильно проголодался.
Ну, уж этому невозможно поверить! — воскликнул лев.
Гарпалиону огляделся кругом-, выбрал самый пышный куст чертополоха и с удовольствием принялся жевать колючие листья и колючие цветы.
Теперь я вижу, ты действительно необыкновенный зверь и имя своё носишь не даром, — сказал лев. — Ты рождён, чтобы царствовать над всеми зверями. Идём скорее, я познакомлю тебя с моими сородичами. Уверен, что они будут счастливы назвать тебя своим владыкой.
- Это мне подходит, — согласился осёл.
Лев пустился огромными прыжками вперёд. Осёл еле поспевал за ним.
Скоро они достигли пустынной местности, где среди жёлтых песков вздымались скалистые утёсы. Лев взбежал на самый высокий и оглушительно зарычал. В ответ послышалось такое же грозное рычание, и со всех сторон стали собираться косматые сородичи.
Наш осёл, признаться, оробел при виде львиного племени. Но потом вспомнил, что его зовут Гарпалиону, и приосанился — захлопал ушами и отставил хвост в сторону.
Лев сказал:
Собратья, я привёл к вам удивительного зверя. Думаю, что лучшего владыки нам нигде не найти.
А зачем нам владыка? — спросили львы.
Но вы не знаете, что он умеет делать. Он ловит рыбу хвостом, он так умён, что голова его всегда перевешивает зад, и так силён, что от удара его могучих ног рушатся каменные стены. Но самое главное — это то, что он может есть колючки. К тому же его зовут Гарпалиону.
Ну, если так, — сказали львы, — пусть будет нашим королём.
И осёл Гарпалиону стал владыкой львов. | |
Сказка № 2253 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Сидели как-то двое влюблённых на берегу озера. Вдруг над ними звонко запели две птицы. Юноша и девушка прислушались.
Какой чудесный голос у этих птичек! — сказала девушка.
Твой голос ещё нежнее, — ответил юноша. — Никакие дрозды не сравнятся с тобой.
Ты хотел сказать скворцы, — правда?
Конечно, скворцы, если тебе так больше нравится, -сказал юноша.
Разве кто-нибудь на его месте ответил бы иначе?
Нет-нет, — быстро сказала девушка. — Раз ты говоришь, что это дрозды, пускай будут дрозды.
Тут они взглянули друг на друга и забыли и о дроздах, и о скворцах, и обо всём на свете.
Скоро влюблённые поженились и зажили душа в душу.
Прошёл ровно год со дня их свадьбы. Ради такого праздника жена решила испечь пирог. Пока пирог пёкся, муж отправился выпить стаканчик-другой виноградного вина. Но едва он дошёл до винной лавки, как навстречу ему попался старик, весь увешанный клетками, в которых на тоненьких жёрдочках прыгали разноцветные птицы.
«Вот кстати, — подумал муж. — Обрадую жену, куплю ей подарок».
И он крикнул:
Эй, птичий хозяин, что просишь за пару птичек в зелёной клетке?
Птички стоили четыре сольди. Но продавец ответил:
Шесть сольди, синьор. На то он и был продавцом.
Два сольди, — сказал муж.
На то он и был покупателем. Сошлись, конечно, на четырёх.
Берите, синьор, эти птички принесут в ваш дом счастье, — сказал продавец, передавая клетку мужу.
Муж взял клетку, выпил стакан вина и пошёл домой.
Тем временем жена чисто убрала в доме и нарядилась в своё лучшее платье. Тут и пирог поспел. Только она поставила его на стол, как муж открыл дверь и крикнул с порога:
Посмотри, жёнушка, какой я принёс тебе подарок. Не правда ли, замечательные дрозды?
Замечательные, — ответила обрадованная жена. — Только это не дрозды, а скворцы.
Нет, дрозды! — заспорил муж.
Нет, скворцы! — заспорила жена.
Дрозды! — стоял на своём муж.
Скворцы! Скворцы! Скворцы!!! — затопала ногами жена.
Ах, раз скворцы, так пойду продам моих дроздов на базаре! — закричал выведенный из терпения муж.
Тут жена вцепилась в клетку.
Скворцы не твои, а мои! Ты мне их подарил.
Но я подарил тебе дроздов, — ответил муж и рванул клетку к себе.
Клетка затрещала и развалилась. Птички выпорхнули в окно и улетели. Жена громко заплакала от огорчения.
Зачем ты упустил моих скворцов! — закричала она.
Если бы не ты, дрозды не улетели бы! — закричал муж.
Помирились они только к вечеру, когда кончился праздничный день — годовщина их свадьбы.
Триста шестьдесят четыре дня они не могли нарадоваться друг на друга.
Пролетел год, наступила вторая годовщина свадьбы.
На этот раз муж подарил жене букет цветов. Жена поставила цветы в воду, поцеловала мужа, а потом они сели за праздничный стол.
А помнишь, — сказала улыбаясь жена, — как год тому назад мы поссорились из-за сущего пустяка — из-за пары скворцов?
Ужасно глупая ссора, — ответил муж. — Но всё-таки, дорогая жёнушка, то были не скворцы, а дрозды.
Скворцы! — сказала жена.
Дрозды! — сказал муж.
Нет, скворцы! — заспорила жена.
Нет, дрозды! — заспорил муж. И всё началось сначала.
Так у них и повелось: весь год живут в полном согласии, а настанет годовщина свадьбы — непременно поссорятся.
Время в сказке проходит быстро. У жены появились морщинки вокруг глаз, у мужа засеребрились виски.
В двадцатую годовщину свадьбы жена сказала мужу:
Сегодня я не стану печь пирог. День такой хороший, пойдём погуляем.
Они вышли из дому и пошли куда глаза глядят. Шли, шли и пришли к тому самому озеру, к тому самому месту, где сидели двадцать лет назад.
Отдохнём? — спросил муж.
Отдохнём, — ответила жена.
И они сели под тем самым деревом. Вдруг над их головами запели две птицы. Может, и не те самые, но точно такие же.
А помнишь, — сказала жена, — как перед нашей свадьбой мы слушали здесь с тобой скво.., скв.., птичек?
Разве я могу забыть таких чудесных дроз.., дро.., птичек! — ответил муж.
Они посмотрели друг на друга и засмеялись. Оказалось, что не так уж трудно, чтобы жена уступила мужу, а муж уступил жене.
С тех пор они никогда не ссорились, даже в годовщину свадьбы. | |
Сказка № 2252 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
В Мессине, на самом берегу голубого Мессинского пролива, стояла хижина. Жила в ней вдова рыбака с единственным сыном, которого звали Кола.
Когда маленький Кола появился на свет, его приветствовал шум моря. Когда он впервые засмеялся, он засмеялся солнечным зайчикам, прыгавшим на волнах. Едва мальчик научился ходить, он побежал прямо к морю.
Игрушками его были высохшие морские звезды, выкинутые приливом на берег, да обкатанные водой блестящие камешки.
Что же удивительного, что для мальчика море было роднее редкого дома!
А мать боялась моря. Ведь оно унесло ее отца, брата, а потом и мужа. Поэтому стоило мальчику отплыть хоть немного от берега, мать выбегала из дому и кричала:
- Вернись, Кола! Вернись, Кола!
И Кола послушно поворачивал к берегу.
Но вот однажды, когда она звала его, Кола засмеялся, помахал ей рукой и поплыл дальше.
Тогда мать рассердилась и крикнула ему вслед:
- Если тебе море дороже матери, то и живи в море, как рыба!
Ничего дурного она не желала своему сыну, просто крикнула в сердцах, как многие матери, когда их рассердят дети. Но то ли этот день был днем чудес, то ли услышал ее слова злой волшебник, только Кола и впрямь навсегда остался в море. Между пальцами у него выросла перепонка, горло вздулось и сделалось как у лягушки.
Бедная мать, увидев, что натворили ее необдуманные слова, заболела с горя и через несколько дней умерла.
Хижина, в которой уже никто не жил, обветшала и покосилась. Но раз в год, в тот самый день, когда у матери вырвалось нечаянное проклятие, Кола подплывал к берегу и с грустью смотрел на дом, куда ему уже больше не вернуться.
В эти дни мессинские рыбаки, их жены и дети не подходили близко к этому месту. И вовсе не потому, что они боялись человека-рыбу. Кола был их большим другом. Он распутывая рыбачьи сети, если их запутывал морской черт-скат, показывал, какой стороной идут косяки рыб, предупреждал о вечно меняющихся коварных подводных течениях. Рыбаки не подходили к старой хижине, чтобы не помешать Кола одолеть свое горе в одиночку. Они ведь и сами так поступали - радость старались встретить вместе, горем не делились ни с кем.
Как-то услышал о Кола-Рыбе король. И захотелось ему посмотреть на такое чудо. Король велел всем морякам зорко глядеть, когда они выходят в море, не покажется ли где Кола. Если увидят его, пусть передадут, что сам король желает с ним говорить.
На рассвете одного дня матрос с парусной шхуны заметил в открытом море, как Кола играет в волнах, словно большой дельфин. Матрос приставил ко рту ладони и закричал:
- Эй, Кола-Рыба, плыви в Мессину! С тобой хочет говорить король!
Кола тотчас повернул к берегу. В полдень он подплыл к ступеням дворцовой лестницы, что уходила прямо в воду.
Начальник береговой стражи доложил об этом привратнику, привратник - младшему лакею, младший лакей - старшему камердинеру, а уж старший камердинер осмелился доложить королю.
Король в мантии и короне спустился до половины лестницы и заговорил:
- Слушай меня, Кола-Рыба! Мое королевство богато и обширно. Все, что находится на суше, я знаю наперечет. А что скрыто в моих подводных владениях, не ведомо никому, даже мне. Я хочу, чтобы ты узнал это и рассказал своему королю.
- Хорошо, - ответил Кола и ушел в морскую глубь.
Когда Кола вернулся, он рассказал много удивительного. Рассказал, что видел на морском дне долины, горы и пещеры. Рассказал о рощах из разноцветных кораллов, о холодных течениях и горячих ключах, что бьют из расселин морских гор. Рассказал о диковинных рыбах, которых никто никогда не видел, потому что они живут далеко внизу, в вечных зеленых сумерках. Только в одном месте Кола не мог достичь дна - у большого Мессинского маяка.
- Ах, какое огорчение! - воскликнул король. - Мне как раз больше всего хотелось знать, на чем стоит Мессина. Прошу тебя, спустись поглубже.
Кола кивнул головой и снова нырнул - только легонько плеснула волна.
Целый день и целую ночь он пропадал в пучине. Вернулся измученный, усталый и сказал королю:
- Слушай, король, я опять не достиг дна. Но я увидел, что Мессина стоит на утесе, утес покоится на трех колоннах. Что будет с тобой, Мессина! Одна из колонн еще цела, другая дала трещину, а третья вот-вот рухнет.
- А на чем стоят колонны? - спросил король. - Мы непременно должны это узнать. Кола-Рыба.
- Я не могу нырнуть глубже, - ответил Кола. - Вода внизу тяжела, как камни. От нее болят глаза, грудь и уши.
- Прыгни с верхушки сторожевой башни маяка, - посоветовал король. - Ты и не заметишь, как опустишься на дно.
Башня стояла как раз в устье пролива. В те давние времена на ней, сменяя друг друга, несли свою службу дозорные. Когда надвигался ураган, дозорный трубил в рог и разворачивал по ветру флаг. Увидев это, корабли уходили в открытое море, подальше от земли, чтобы их не разбило о прибрежные скалы.
Кола-Рыба поднялся на сторожевую башню и с ее верхушки ринулся в волны.
На этот раз Кола пропадал три дня и три ночи. Только на рассвете четвертого дня голова его показалась над водой. Он с трудом подплыл к дворцовой лестнице и сел на первую ступеньку.
- Горе тебе, Мессина, настает черный день, и ты обратишься в прах! - заговорил он, едва отдышавшись.
- Расскажи же скорей, что ты увидел! - нетерпеливо воскликнул король. - Что делается на дне?
Кола покачал головой.
- Не знаю. Я и теперь не добрался до дна. Откуда-то снизу поднимаются дым и пламя. Дым замутил воду, от огня она стала горячей. Никто живой, ни рыба, ни морские звезды, не могут спуститься ниже, чем спустился я.
- Раньше я тебя просил, а теперь приказываю: что бы ни было там, внизу, ты должен узнать, на чем стоит Мессина.
Кола-Рыба усмехнулся.
- Слушай, король! Ветер и волны не поймаешь даже самой частой сетью. А я сродни ветру и волнам! Мне приказывать нельзя. Прощайте, ваше величество.
Он соскользнул со ступенек в воду и собирался уплыть прочь.
Тут король со злости затопал ногами, сорвал с головы корону и бросил ее в воду.
- Что ты сделал, король! - воскликнул Кола. - Ведь корона стоит несметных сокровищ!
- Да, - согласился король, - второй такой короны нет на свете. Если ты не достанешь ее со дна, мне придется сделать то, что делают все короли, когда им нужны деньги. Я обложу податью всех рыбаков Сицилии, и рано или поздно мои сборщики выколотят из них новую корону.
Кола-Рыба опять присел на ступеньку лестницы.
- Будь по-твоему, король! Ради детей рыбаков я постараюсь достать до дна. Но сердце говорит мне, что я никогда не увижу больше родного сицилийского неба над головой. Дайте мне горсть чечевицы, я возьму ее с собой. Если я погибну в глубинах, вы узнаете об этом.
На серебряном блюдечке принесли чечевицу. Кола зажал ее плоские зерна в руке и бросился в море.
Король поставил часовых у того места, где погрузился в воду Кола-Рыба. Семь дней часовые не спускали глаз с морской глади, а на восьмой день вдруг увидели, что по воде плывет чечевица. Тут все поняли, что Кола больше уже не вернется.
А вслед за покачивающимися на волнах зернами вынырнула удивительная рыба, какой никто никогда не видывал. Верно, одна из тех придонных рыб, о которых рассказывал Кола.
В зубастой пасти она держала драгоценную королевскую корону. Рыба высунулась из воды, положила корону на нижнюю ступеньку лестницы и, плеснув хвостом, исчезла в море.
Никто не знает, как погиб человек-рыба, который пошел на смерть, чтобы избавить бедняков от беды. Но рассказы о нем передавались от деда к отцу, от отца к сыну.
И вот вправду настал черный день Мессины. Все кругом загудело и затряслось. Горы раскалывались на куски и с грохотом рушились вниз. Земля расступалась, и там, где было ровное место, зияли пропасти.
Вмиг цветущий город превратился в груду развалин. Сбылось пророчество Кола.
Однако люди не ушли из Мессины. Ведь каждому дороже всего край, где он появился на свет и прожил всю жизнь. Оставшиеся в живых выстроили новый город, еще прекраснее прежнего. Он и сейчас стоит на самом берегу голубого Мессинского пролива. | |
|
