Сказка № 5161 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 В некотором царстве, в некотором государстве жил-был мужик; у него было два сына. Пришла солдатчина, и взяли старшего сына в рекруты. Служил он государю верою и правдою, да таково счастливо, что в несколько лет дослужился до генеральского чина. В это самое время объявили новый набор, и пал жеребей на его меньшего брата; забрили ему лоб, и случилось так, что он попал в тот самый полк, в котором брат его был генералом. Солдат признал было генерала, да куды! тот от него начисто отказывается:
- Я тебя не знаю, и ты меня не ведай!
Раз как-то стоял солдат на часах у полкового ящика, возле генеральской квартиры; а у того генерала был большой званый обед, и наехало к нему много офицеров и бар. Видит солдат, что кому веселье, а ему — нет ничего, и залился горькими слезами. Стали его спрашивать гости:
- Послушай, служивый, что ты плачешь?
- Как мне не плакать? Мой родной брат гуляет да веселится, про меня не вспомянет.
Гости рассказали про то генералу, а генерал рассердился:
- Что вы ему верите? Сдуру врет!
Приказал сменить его с часов и дать ему триста палок, чтоб не смел в родню причитаться. Обидно показалось это солдату; нарядился в свою походную амуницию и бежал из полку.
Долго ли, коротко ли — забрался он в такой дикий, дремучий лес, что мало кто туда и захаживал, и стал там время коротать, ягодами да кореньями питаться. Вскоре после того собрался царь и выехал на охоту с большою свитою; поскакали они в чистое поле, распустили гончих собак, затрубили в трубы и начали тешиться. Вдруг откуда ни взялся — выскочил красивый олень, стрелой мимо царя и бух в реку; переплыл на другую сторону и прямо в лес. Царь за ним плыл-плыл, скакал-скакал... смотрит — олень из глаз скрылся, охотники далеко назади остались, а кругом густой, темный лес; куда ехать — неведомо, ни одной тропинки не видно. До самого вечера блуждал он и крепко умаялся. Попадается ему навстречу беглый солдат.
- Здравствуй, добрый человек! Как сюда попал?
- Так и так, поехал поохотиться, да в лесу заблудился; выведи, брат, на дорогу.
- Да ты кто таков?
- Царский слуга.
- Ну, теперь темно; пойдем, лучше где-нибудь в овраге ночуем, а завтра я тебя на дорогу выведу.
Пошли искать — где бы им ночь переспать; шли-шли и увидали избушку.
- Эва! Бог ночлег послал; зайдем сюда, — говорит солдат. Входят они в избушку; там сидит старуха.
- Здорово, бабушка!
- Здорово, служивый!
- Давай нам пить да есть!
- Сама бы съела, да нечего.
- Врешь ты, старая чертовка! — сказал солдат и стал в печи да по полкам шарить; глядь — у старухи всего вдоволь: и вино припасено, и кушанье всякое изготовлено. Сели за стол, поужинали всласть и полезли на чердак спать. Говорит солдат царю:
- Береженого и бог бережет! Пусть один из нас отдыхает, а другой на часах стоит.
Кинули жеребей, доставалось первому царю сторожить. Солдат дал ему свой острый тесак, поставил у дверей, заказал не дремать, а коли что случится — тотчас его разбудить; сам лег спать и думает:
- Как-то будет мой товарищ на часах стоять? Пожалуй, с непривычки не сможет. Дай на него посмотрю.
Вот царь стоял-стоял, и начало его в сон клонить.
- Что качаешься? — окликает его солдат. — Аль дремлешь?
- Нет, — отвечает царь.
- То-то, смотри!
Царь постоял с четверть часа и опять задремал.
- Эй, приятель, никак ты спишь?
- Нет, и не думаю.
- Коли заснешь, не пеняй на меня!
Царь постоял еще с четверть часа; ноги у него подкосилися, свалился он на пол и заснул. Солдат вскочил, взял тесак и давай его угощать да приговаривать:
- Разве так караул держат? Я десять лет прослужил, мне начальство ни одной ошибки не простило; а тебя, знать, не учили! Раз-другой простил, а уж третья вина завсегда виновата... Ну, теперь ложись спать; я сам на часы стану.
Царь лег спать, а солдат на часах стоит, глаз не смыкает. Вдруг засвистали-захлопали, приехали в ту избушку разбойники; старуха встречает их и говорит:
- К нам-де гости ночевать пришли.
- Ладно, бабушка! Вот мы целую ночь понапрасну проездили, а наше счастье само в избу привалилося. Давай-ка наперед ужинать!
- Да ведь гости наши всё приели, всё выпили!
- Ишь, смельчаки какие! Да где они?
- На чердак спать забрались.
- Ну, я пойду с ними сделаюсь! — сказал один разбойник, взял большой нож и полез на чердак; только просунул было в дверь голову, солдат как шаркнет тесаком — так голова и покатилася; солдат тотчас втащил на чердак туловище, стоит-дожидается: что дальше будет? Разбойники ждали-ждали, и говорят:
- Что он долго возится?
Послали другого; солдат и того убил. Вот так-то в короткое время перебил он всех разбойников.
На рассвете проснулся царь, увидал трупы и спрашивает:
- Ах, служивый, куда мы попались?
Солдат рассказал ему все, как было. Потом сошли они с чердака. Увидал солдат старуху и закричал на нее:
- Постой, старая чертовка! Я с тобою разделаюсь. Ишь, что выдумала — разбой держать! Подавай сейчас все деньги!
Старуха открыла сундук, полон золота; солдат насыпал золотом ранец, набил все карманы и говорит своему товарищу:
- Бери и ты!
Отвечает царь:
- Нет, брат, не надобно; у нашего царя и без того денег много, а коли у него есть — и у нас будут.
- Ну, как знаешь! — сказал солдат и повел его из лесу; вывел на большую дорогу.
- Ступай, — говорит, — по этой дороге; через час в городе будешь.
- Прощай, — говорит царь, — спасибо тебе за услугу. Побывай ко мне, я тебя счастливым человеком сделаю.
- Полно врать! Ведь я в бегах, если в город покажусь — сейчас схватят.
- Не сомневайся, служивый! Меня государь очень любит; коли я за тебя попрошу да про твою храбрость расскажу, он не то что простит, еще тебя пожалует.
- Да где тебя найтить?
- Прямо во дворец приходи.
- Ну, ладно; завтра побываю.
Распрощался царь с солдатом и пошел по большой дороге; приходит в свой столичный город и, не мешкая, отдает приказ по всем заставам, абвахтам и караулам, чтоб не зевали: как скоро покажется такой-то солдат, сейчас отдавали бы ему генеральскую честь. На другой день только показался солдат у заставы, сейчас весь караул выбежал и отдал ему генеральскую честь. Дивуется солдат: что б это значило? и спрашивает:
- Кому вы честь отдаете?
- Тебе, служивый!
Он вынул из ранца горсть золота и дал караульным на водку. Идет по городу: куда ни покажется, везде часовые ему честь отдают — только успевай на водку отсчитывать.
- Экой, — думает, — болтун этот царский слуга! Всем успел разблаговестить, что у меня денег много.
Подходит ко дворцу, а там уже войско собрано, и встречает его государь в том самом платье, в котором на охоте был. Тут только узнал солдат, с кем он в лесу ночь ночевал, и крепко испугался:
- Это-де царь, а я с ним, словно с своим братом, тесаком управился!
Царь взял его за руку, перед всем войском благодарил за свое спасение и наградил генеральским чином, а старшего брата его в солдаты разжаловал: не отказывайся вперед от роду от племени! | |
Сказка № 5160 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Стоял солдат на часах, и захотелось ему на родине побывать.
Хоть бы, — говорит, — чёрт меня туда снес!
А он тут как тут.
Ты, — говорит, — меня звал?
Звал.
Изволь, — говорит, — давай в обмен душу!
А как же я службу брошу, как с часов сойду?
Да я за тебя постою.
Решили так, что солдат год на родине проживет, а черт это время прослужит на службе.
Ну, скидавай!
Солдат все с себя скинул и не успел опомниться, как дома очутился.
А черт на часах стоит. Подходит генерал и видит, что все у него по форме, одно нет: не крест-накрест ремни на груди, и все на одном плече.
Это что?
Черт — и так и сяк, не может надеть. Тот его — в зубы, а после — порку. И пороли черта каждый день. Так хороший солдат всем, а ремни все на одном плече.
Что с этим солдатом, — говорит начальство, — сделалось? Никуда теперь не годится, а прежде все бывало в исправности.
Пороли черта весь год.
Изошел год, приходит солдат сменять черта. Тот и про душу забыл: как завидел, все с себя долой.
Ну вас, — говорит, — с вашей и службой-то солдатской! Как это вы терпите?
И убежал. | |
Сказка № 5159 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Загнали солдата на дальние границы; прослужил он положенный срок, получил чистую отставку и пошел на родину. Шел он чрез многие земли, чрез разные государства; приходит в одну столицу и останавливается на квартире у бедной старушки. Начал ее расспрашивать:
- Как у вас, баушка, в государстве — все ли здорово?
- И-и, служивый! У нашего царя есть дочь-красавица Марфа-царевна; сватался за нее чужестранный принц; царевна не захотела за него идти, а он напустил на нее нечистую силу. Вот уж третий год неможет! Не дает ей нечистая сила по ночам спокою; бьется сердечная и кричит без памяти... Уж чего царь ни делает: и колдунов и знахарей приводил — никто не избавил!
Выслушал это солдат и думает сам с собой:
- Дай пойду, счастья попытаю; может, и избавлю царевну! Царь хоть что-нибудь на дорогу пожалует.
Взял шинель, вычистил пуговицы мелом, надел и марш во дворец. Увидала его придворная прислуга, узнала, зачем идет, подхватила под руки и привела к самому царю.
- Здравствуй, служба! Что хорошего скажешь? — говорит царь.
- Здравия желаю, ваше царское величество! Слышал я, что у вас Марфа-царевна хворает; я могу ее вылечить.
- Хорошо, братец! Коли вылечишь, я тебя с ног до головы золотом осыплю.
- Только прикажите, ваше величество, выдавать мне все, что требовать стану.
- Говори, что тебе надобно?
- Да вот дайте мне меру чугунных пуль, меру грецких орехов, фунт свечей и две колоды карт да изладьте мне чугунный прут, чугунную царапку о пяти зубьях да чугунное подобие человека с пружинами.
- Ну, хорошо; к завтрему все будет готово.
Вот изготовили, что надо; солдат запер во дворце все окна и двери накрепко и закрестил их православным крестом, только одну дверь оставил незапертой и стал возле нее на часах; комнату осветил свечами, на стол положил карты, а в карманы насыпал чугунных пуль да грецких орехов. Управился и ждет. Вдруг в самую полночь прилетел нечистый дух: куда ни сунется — не может войти! Летал-летал кругом дворца и увидал, наконец, отворёну дверь; скинулся человеком и хочет войти.
- Кто идет? — окликнул солдат.
- Пусти, служивый! Я придворный лакей.
- Где же ты, халдейская харя, до сих пор таскался?
- А где был, там теперь нету! Дай-ка мне орешков погрызть!
- Много вас тут, халдеев! Всех по ореху оделить, самому ничего не останется.
- Дай, пожалуйста!
- Ну, возьми! — и дает ему пулю.
Черт взял в рот пулю, давил-давил зубами, в лепешку ее смял, а разгрызть — не разгрыз. Пока он с чугунною пулей возился, солдат орехов с двадцать разгрыз да съел.
- Эх, служивый, — говорит черт, — крепки у тебя зубы!
- Плох ты, я вижу! — отвечал солдат. — Ведь я двадцать пять лет царю прослужил, над сухарями зубы притупил, а ты б посмотрел, каков с молодых годов я был!
- Давай, служивый, в карты играть.
- А на что играть-то станем?
- Известно — на деньги.
- Ах ты, халдейская харя! Ну, какие у солдата деньги? Он всего жалованья — три денежки в сутки получает, а надо ему и мыла, и ваксы, и мелу, и клею купить и в баню сходить. Хочешь — на щелчки играть?
- Пожалуй!
Начали на щелчки играть. Черт наиграл на солдата три щелчка.
- Давай, — говорит, — бить стану!
- Догоняй до десятку, тогда и бей; из трех щелчков нечего рук марать!
- Ладно!
Стали опять играть; пришел солдату крестовый хлюст, и нагнал он на нечистого десять щелчков.
- Ну-ка, — говорит черту, — подставляй свой лоб; я покажу тебе, каково с нашим братом на щелчки играть! По-солдатски урежу! И другу и недругу закажешь!...
Черт взмолился, просит, чтоб солдат полегче его бил.
- То-то! С вами, халдеями, только свяжись, сам не рад будешь; как дело к расчету — так сейчас и отлынивать! А мне никоим способом нельзя тебя пощадить; я — солдат и давал присягу завсегда поступать верою-правдою.
- Возьми, служивый, деньгами!
- А на что мне твои деньги? Я играл на щелчки — щелчками и плати. Разве вот что: есть у меня меньшой брат, пойдем-ка к нему — он пробьет тебе щелчки потише моего; а если не хочешь, давай я сам стану бить!
- Нет, служивый, веди лучше к меньшому брату.
Солдат привел нечистого к чугунному человеку, тронул за пружину да как щелкнет черта по лбу — тот ажно в другую стену отлетел; а солдат ухватил его за руку:
- Стой! Еще девять щелчков за тобою.
Тронул в другой раз пружину да так урезал, что черт кубарем покатился да чуть-чуть стены не пробил! А в третий раз отбросило нечистого прямо в окно; вышиб он раму, выскочил вон и навострил лыжи.
- Помни, проклятый, — кричит солдат, — за тобой еще семь щелчков осталось!
А черт-то улепетывает, аж пятками в зад достает. Наутро спрашивает царь Марфу-царевну:
- Ну что — каково ночь проводила?
- Спокойно, государь-батюшка!
На другую ночь отрядил сатана во дворец иного черта; вишь, они ходили стращать да мучить царевну по очереди. Досталось и этому на орехи! В тринадцать ночей перебывало у солдата тринадцать нечистых в переделке, и всем равно туго пришлось! Ни один в другой раз идти не хочет.
- Ну, внучки, — говорит им дедушка-сатана, — я сам теперь пойду.
Пришел сатана во дворец и ну с солдатом разговаривать; то-другое, пятое-десятое, стали в карты играть; солдат обыграл его и повел к меньшому брату щелчками угощать. Привел, подавил пружины, меньшой брат обхватил сатану чугунными руками да так-таки плотно, что ему ни взад, ни вперед нельзя пошевелиться. Солдат схватил чугунный прут и давай хлестать; бьет сатану да приговаривает:
- Вот тебе в карты играть! Вот тебе Марфу-царевну мучить!
Исхлестал чугунный прут и взялся царапкой строгать: сатана благим матом ревет, а солдат знай себе дерет, и так его донял, что тот как вырвался — без оглядки убежал! Вернулся в свое болото, охает:
- Ах, внучки, чуть было солдат до смерти не убил!
- То-то, дедушка! Вишь он какой мудреный! Вот уж две недели, как я во дворце был, а все голова трещит! Да еще спасибо, что не сам бил, а меньшого брата заставлял!
Вот стали черти придумывать, как бы выжить им из дворца этого солдата. Думали-думали и решились золотом откупиться. Прибежали к солдату разом все; тот увидал, испугался и закричал громким голосом:
- Эй, брат, ступай сюда скорее, должники пришли, надо щелчки давать.
- Полно, полно, служивый! Мы пришли к тебе о деле потолковать; сколько хочешь возьми с нас золота — только выйди из дворца!
- Нет! Что мне золото! Уж коли хотите услужить мне, так полезайте все в ранец; я слыхал, что нечистая сила больно хитра — хоть в щель, и то влезет! Вот коли это сделаете, — право слово, уйду из дворца!
Черти обрадовались:
- Ну, служивый, открывай свой ранец.
Солдат открыл; они и полезли туда все до единого, сатана сверху лег.
- Укладывайтесь плотнее, — говорит солдат, — чтоб можно было на все пряжки застегнуть.
- Застегивай, не твоя печаль!
- Счастье вам, коли застегну! А не то не прогневайтесь, ни за что из дворца не выйду!
Вот солдат взял застегнул ранец на все пряжки, перекрестил его, надел на себя и пошел к царю:
- Ваше царское величество! Прикажите изготовить тридцать железных молотов, каждый молот в три пуда.
Царь отдал приказ; сейчас изготовили тридцать молотов. Солдат принес ранец в кузницу, положил на наковальню и велел бить как можно сильнее. Плохо пришлось чертям, а вылезть никак нельзя! Угостил их солдат на славу!
- Теперь довольно!
Вскинул ранец на плечи и явился к царю с докладом:
- Служба-де моя кончена; больше нечистая сила не станет царевны тревожить.
Царь поблагодарил его:
- Молодец, служивый! Ступай гуляй по всем кабакам и трактирам, требуй, что только душе угодно; ни в чем тебе нет запрету!
И приставил к нему царь двух писарей, чтобы всюду за ним ходили да записывали на казенный счет, где сколько солдат нагуляет. Вот он гулял-гулял, целый месяц прогулял и пошел к царю.
- Что, служба, нагулялся?
- Нагулялся, ваше величество! Хочу домой идти.
- Что ты! Оставайся-ка у нас; я тебя первым человеком сделаю.
- Нет, государь, хочется повидать своих сродников.
- Ну, ступай с богом! — сказал царь, дал ему повозку, лошадей и денег столько, что в целый век не прожить.
Поехал солдат на родину; пристал дорогою в какой-то деревне и увидал знакомого солдата — в одном полку служили.
- Здравствуй, брат!
- Здравствуй!
- Как поживаешь?
- Все по-старому!
- А мне господь счастье дал: вдруг разбогател! На радостях надо бы выпить: сбегай-ка, брат, купи ведерку вина.
- Рад бы сбегать, да, вишь, у меня скотинка еще не убрана; потрудись, сходи сам — кабак вот, недалече!
- Ладно; а ты возьми мой ранец, положи в избе да накажи бабам, чтоб не трогали!
Отправился наш солдат за вином, а земляк его принес ранец в избу и говорит бабам:
- Не трожьте!
Пока убирал он скотину, бабам не терпится:
- Дай посмотрим, что такое в ранце накладено?
Принялись расстегивать — как выскочат оттуда черти с шумом да с треском; двери с крючьев посбивали и ну бежать! А навстречу им солдат с ведеркою:
- Ах, проклятые! Кто вас выпустил?
Черти испугались и бросились в буковище под мельницу, да там навсегда и остались. Солдат пришел в избу, разбранил баб и давай гулять со старым товарищем; а после приехал на родину и зажил богато и счастливо. | |
Сказка № 5158 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Жил-был поп, имел большой приход, а был такой жадный, что великим постом за исповедь меньше гривенника ни с кого не брал; если кто не принесет гривенника, того и на исповедь не пустит, а зачнет срамить:
Экая ты рогатая скотина! За целый год не мог набрать гривенника, чтоб духовному отцу за исповедь дать, ведь он за вас, окаянных, богу молится!
Вот один раз пришел к этому попу на исповедь солдат и кладет ему на столик всего медный пятак. Поп просто взбесился.
Послушай, — говорит ему, — откуда ты это выдумал принести духовному отцу медный пятак? Смеешься, что ли?
Помилуй, батюшка, где я больше возьму? Что есть, то и даю!
Ты про этакий случай хоть укради что да продай, а священнику принеси что подобает: заодно уж перед ним покаешься и в том, что своровал; так он все тебе грехи отпустит.
И прогнал от себя поп этого солдата без исповеди:
И не приходи ко мне без гривенника!
Солдат пошел прочь и думает: «Что мне с попом делать?» Глядит, а около клироса стоит поповская палка, а на палке висит бобровая шапка.
Дай-ка, — говорит сам себе, — попробую эту шапку утащить!
Унес шапку и потихоньку вышел из церкви, да прямо в кабак; тут солдат продал ее за двадцать пять рублей, припрятал деньги в карман, а гривенник отложил для попа. Воротился в церковь и опять к попу.
Ну что, принес гривенник? — спросил поп.
Принес, батюшка.
А где взял, свет?
Грешен, батюшка, украл шапку да продал за гривенник.
Поп взял этот гривенник и говорит:
Ну, бог тебя простит, и я тебя прощаю и разрешаю!
Солдат ушел, а поп, покончивши исповедовать своих прихожан, стал служить вечерню; отслужил и стал домой собираться. Бросился к клиросу взять свою шапку, а шапки-то нету; так простоволосый и домой пришел. Пришел и сейчас послал за солдатом. Солдат спрашивает:
Что угодно, батюшка?
Ну, скажи, свет, по правде, ты мою шапку украл?
Не знаю, батюшка, вашу ли украл я шапку, а только такие шапки одни попы носят, больше никто не носит.
А из которого места ты ее стащил?
Да в нашей церкви висела она на поповской палке у самого клироса.
Ах ты, такой-сякой! Как смел ты воровать шапку у своего духовного отца? Ведь это смертный грех!
Да вы, батюшка, сами меня от этого греха разрешили и простили. | |
|
