Сказка № 2789 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Расскажу вам историю про воробья.
Один фермер искал себе работника. Проведал про то воробьишка, прилетел к нему наниматься.
- Да что от тебя толку? - удивился фермер.
- А ты меня испытай.
Хорошо. Для начала задал ему фермер такую работу: зерно молотить в амбаре. Взял воробьишка цеп и давай молотить-колотить. Выколотил одно зернышко, а мышка подбежала и съела его.
- Пожалуйста, больше так не делай,- предупредил воробей.
Стал он снова молотить-колотить и выколотил два зернышка. И снова их съела мышка.
- Ах ты, негодница! - возмутился воробей.
Подскочила мышь, хотела лягнуть его, но воробей взмахнул цепом и зашиб ей ножку.
- Будем завтра сражаться,- сказала мышь.- Выводи свое птичье войско, поглядим, кто сильнее.
- И ты выводи свое войско,- отвечал воробей.
Назавтра все птицы и твари собрались на решающую битву. Явился и королевич из Тетертауна посмотреть на это зрелище. Правда, когда он пришел, все поединки уже окончились, кроме последнего - между вороном и змеей. Ворон ухватил змею клювом за загривок. Но и змея успела обвиться вокруг вороновой шеи тугим, безжалостным кольцом. Казалось, победа будет на ее стороне. Когда королевич увидел это, он решил помочь ворону. Одним ударом он отсек змее голову. Отдышался ворон и говорит:
- Ты спас меня, королевич; за это я отблагодарю тебя. Садись ко мне на спину.
Только сел королевич, как ворон взмахнул крыльями и перенес его через девять вершин, через девять долин, через девять озер.
- Видишь дом на опушке? - спросил его ворон.- Там тебя встретят, как желанного гостя. Если спросит хозяйка, видел ли ты битву птиц, отвечай: видел! Если спросит, кто победил, змей или ворон, отвечай: ворон! И не будет тебе ни в чем недостатка - ни в яствах, ни в питье. Переночуешь - встретимся с тобой снова.
На другой день ворон снова поднял королевича и перенес его через шесть вершин, через шесть долин, через шесть озер. В другом доме, где тоже ждали известья о битве птиц, встретил королевич радушный прием и ночлег.
На третий день перенес его ворон через три вершины, через три долины, через три озера, пока не спустились они возле красивого дома на холме.
- Здесь живу я сам,- объяснил ему ворон.- А прежде ты ночевал у сестер моих любимых.
Как вошли они в горницу, ударился ворон об пол и превратился в черноглазого статного юношу.
- Злой колдун обратил меня в ворона, и лишь встреча с тобой разрушила колдовство. Возьми в подарок от меня эту котомку, но смотри не открывай ее, пока не придешь в такое место, где захочешь навсегда поселиться.
На следующее утро распрощался королевич с добрым юношей, взял котомку и пустился в обратный путь.
Долго ли, коротко он шел - недалеко уже было до родных мест,- когда дорога привела его в глухой, дремучий лес. Видно, устал он: тяжела показалась ему ноша. Охота одолела взглянуть: что там внутри?
Открыл - и что бы вы думали? Тотчас вырос перед ним дворец, окруженный прекрасным садом. Жить бы и жить в таком дворце, но не здесь, посреди дремучего, страшного леса, а там, в родной стороне, вблизи отцовского дома! Как быть?.. Тут из-за деревьев выходит к нему великан и говорит:
- Худое место избрал ты для своего дома,королевич.
- Правда,- отвечает королевич.- Правда и то, что ненароком это вышло.
- Что бы ты дал, если б я засунул твой дворец и сад обратно в котомку?
- А что ты попросишь?
- Отдай мне своего сына, своего первенца, как только сравняется ему семь лет.
\"Будет ли еще у меня сын! - подумал королевич.- А может быть, дочка родится\". И говорит:
- Согласен.
В мгновение ока засунул великан дворец и сад обратно в котомку.
- Смотри же,- предупредил,- не забудь обещания. А забудешь, так сам напомню.
Возвратился королевич в родные края, в тихой долине вблизи отчего дома развязал котомку - и вырос перед ним дворец. Прекрасная девушка встретила и приветила его во дворце.
- Добро пожаловать, королевич,- сказала она.- Здесь все к твоим услугам. А если ты захочешь, я стану тебе женой.
В тот же день они поженились. Много времени миновало; и вот однажды, в тот самый день, когда их сыну исполнилось семь лет, явился к ним великан и напомнил про старый уговор. Королевич (который к тому времени сам уже стал королем) растерялся, не знает, что ответить.
- Предоставь это дело мне,- шепнула королева мужу, а великану громко сказала:-Будь по-твоему. Только придется тебе подождать, пока я соберу сына в дорогу.
Пошла она, нарядила сына повара в богатую одежду и отдала великану. Думает: не догадаться ему о подмене.
А коварный великан дошагал до леса, остановился, сломал ореховый прут и спрашивает:
- Будь у твоего папаши такой прут, что бы он сделал?
- Он бы взял этот прут и прогнал с кухни всех собак и кошек, лакомых до королевского пирога, - отвечает мальчик.
- Так значит, твой отец - повар! - закричал великан и с досады швырнул его прямо в крапиву.
Возвратился великан ко дворцу, требует исполнить по уговору. Нарядила королева тайком сына огородника и отдала великану. Дошагал тот до реки, сломал ореховый прут и спрашивает:
- Будь у твоего папаши такой прут, что бы он сделал?
- Он взял бы этот прут и прогнал из огорода всех свиней и кур, лакомых до королевских овощей,- отвечает мальчик.
- Так значит, твой отец - огородник! - закричал великан и с досады швырнул его прямо в речку.
Возвратился великан, разъярился хуже прежнего, требует исполнить все по уговору. Делать нечего: отдали ему королевского сына.
Дошагал великан до высокой горы, сломал ореховый прут, спрашивает:
- Будь у твоего папаши такой прут, что бы он сделал?
- У моего отца есть прутик покрасивее: золотой, с цветными камушками,- отвечает мальчик.
- Что же он делает с этим красивым прутиком?
- Он сидит на своем королевском троне и держит его в правой руке, чтобы все слушались!
Усмехнулся великан: понял, что на этот раз его не обманули. Привел он королевича к себе домой, воспитал его, как родного сына. День проходит за днем и год за годом; настал час, когда великан призвал королевича к себе и объявил:
- Пора тебе жениться. Есть у меня две дочери: черноволосая да белокурая. Выбирай, которая тебе больше нравится.
А надо вам сказать, что у великана была и третья дочь, младшая. Звали ее Рыжекудрая Мэри. Пуще глаза стерег ее отец, скрывал от чужих глаз. Да только королевич успел и повидать ее, и полюбить.
- Коли так,- отвечает он,- отдай за меня меньшую дочь, Мэри.
Как услышал это великан, взъярился:
- Многого ты захотел! Исполни прежде три моих желания. Не сумеешь - прощайся с жизнью!
- Согласен,- отвечает королевич.
- Во-первых, вычисти хлев, где я держу сто коров и быков; уж семь лет, как там не чищено. Да так вычисти, чтоб золотое яблоко по полу прокатить из конца в конец и ни пятнышка на нем не сыскать.
Взялся молодец за дело. Полдня трудился, семь раз потом умылся, а дело почти ни с места. Подошла к нему младшая великанова дочка, спрашивает:
- Как работа идет?
- Не работа, а сущее наказанье,- отвечает королевич.
- Не тужи зря. Присядь и отдохни!
Послушался королевич. Присел рядом с Мэри да незаметно задремал. Задремал на минутку, а проспал часок. Просыпается - Мэри рядом нет, а хлев вычищен так, что прокати золотое яблоко из конца в конец - ни пятнышка на нем не сыщешь. Увидал великан чистый хлев, сморщился недовольно:
- Кто-то помог тебе.
- Уж не ты ли? - улыбнулся королевич.
- Рано радуешься. К завтрашнему утру покрой мне этот хлев крышей из птичьих перьев, да так, чтобы не сыскать в ней двух одинаковых перышков.
Делать нечего, взял молодец лук со стрелами, пошел по лугам, по болотам дичь стрелять. Полдня проходил, семь потов спустил, а все без толку. Откуда ни возьмись - Рыжекудрая Мэри:
- Устал, охотничек?
- Да притомился малость.
- А ты присядь, отдохни.
Присел он рядом с Мэри и задремал. Задремал на минутку, а проспал до утра. Поутру смотрит: все исполнено.
- Кто-то помог тебе,- проворчал великан.
- Уж не ты ли? - весело отозвался королевич.
- Погоди радоваться. Видишь вон ту сосну? На сосне - сорочье гнездо, а в гнезде пять яиц. Сваришь мне на завтрак эти яйца всмятку; а разобьешь хоть одно - пеняй на себя.
А сосна, скажу я вам, была такой вышины, что другой подобной и не сыскать. До нижних веток - триста сажен голого ствола, не меньше. Попробуй влезь!
Призадумался королевич, а верная Мэри - тут как тут.
- Эта задача,- говорит,- потрудней других. Есть только одно средство. Смотри и не бойся.
Взяла Мэри кинжал, отрубила себе все пальцы на руках и ногах, подкинула их вверх. Приросли ее пальчики к сосне, сделались лесенкой.
- Теперь взбирайся, мой милый, не мешкай. Достанешь сорочьи яйца и спускайся назад; да только смотри дотронься рукой до каждой ступеньки, не пропусти ни единой. А то не досчитаться мне пальца на руке или на ноге.
Вскарабкался королевич на вершину сосны, достал из сорочьего гнезда пять яиц и спустился на землю. И все пальчики Мэри спрыгнули к ней обратно и приросли каждое к своему месту, кроме мизинчика на левой руке, которого забыл коснуться королевич,- пропустил он в спешке одну ступеньку.
Получил великан сорочьи яйца на завтрак.
- Твое счастье, хитрец,- сказал он.- Значит, будем свадьбу играть.
Свадьба была долгая и шумная. Гости-великаны ели и пили без передышки, а потом пошли танцевать. Вот это были танцы! Просто чудо, как весь дом не развалился. Наконец настало время молодым отправляться отдыхать. Но и тут великан устроил испытание. Он одел своих дочерей в одинаковые пышные платья, волосы и лица прикрыл длинными накидками - и велел королевичу угадать, где его невеста. Мол, ошибешься - пеняй на себя!
А как угадаешь, если дочери великана одного роста и не видно ни лица, ни волос? Переводит юноша взгляд одной на другую и вдруг замечает, как одна из девушек чуть заметно пошевелила рукой; глядь, а на левой руке у нее мизинчика не хватает.
- Вот моя невеста, Рыжекудрая Мэри! - указывает королевич.
Крякнул великан с досады: снова его уловка не удалась.
Вот покинули королевич и Мэри пир, пришли в опочивальню, она ему шепчет:
- Если ты сегодня уснешь - пропадешь: отец убьет тебя. Одно нам спасенье - бежать, и не мешкая.
Вышли они потихоньку, оседлали лохматую сивую кобылку.
- Погоди,- говорит Мэри.- Придумала я одну шутку, перехитрим старика.
Вернулась в дом, разрезала яблоко на девять долек, положила две дольки в изголовье постели, еще две дольки - в изножье, еще две - возле двери в кухню, еще две - возле двери наружной и последнюю дольку - за порогом. Ускакали они.
Проснулся великан и позвал:
- Спите вы или нет?
- Нет еще! - отозвались яблочные дольки в изголовье постели.
Выждал он немного времени и снова позвал:
- Спите вы или нет?
- Нет еще! - отозвались яблочные дольки в изножье постели.
Выждал он и снова позвал:
- Спите вы или нет?
- Нет еще! - отозвались яблочные дольки возле двери в кухню.
- Что это вам не спится? - спросил великан.
- Нет еще! - отозвались дольки возле наружной двери.
- Куда это вы уходите? - встревожился великан.
- Нет еще! - отозвалась яблочная долька на дворе.
- Удирают! - завопил великан и вскочил на ноги.
Подбежал он, ощупал их постель - а постель давным-давно пустая, холодная.
- Это дочкины шутки,- проскрипел великан сквозь зубы и бросился в погоню.
- Чую, настигает нас отец,- говорит Мэри. - Засунь-ка руку в ухо сивой кобылки: что там найдешь, бросай на дорогу.
Вытащил королевич из уха кобылки веточку терна, бросил на дорогу. Тотчас позади них вырос терновый лес, да такой густой, что и хорьку не прошмыгнуть. Бросился великан напролом очертя голову, застрял в колючках.
- Снова дочкины шутки,- пробурчал он. - Был бы при мне мой топор, недолго бы я тут задержался.
Сбегал он домой, принес топор, да как начал им помахивать! Полчаса не прошло - прорубился он сквозь терновник.
- Оставлю-ка я здесь топор, а на обратном пути заберу.
- Украдем твой топор, украдем! - прокаркала ворона с ветки.
- Коли так, придется мне его домой отнести.
Сбегал он домой, отнес топор и снова пустился в погоню.
- Чую, настигает нас отец. Пошарь-ка опять в ухе кобылки: что там найдешь, бросай на дорогу.
Пошарил королевич в ухе сивой кобылки, нашел там серый камушек, бросил его на дорогу. Тотчас у них за спиной выросла каменная гора - да такая, что ни перелезть, ни объехать.
- Снова дочкины шутки! - пробурчал великан.- Были бы сейчас при мне мои кирка и молот, недолго бы я здесь задержался.
Сбегал он домой, принес кирку и молот, да как начал ими помахивать! Четверти часа не прошло - прорубился он сквозь гору.
- Оставлю-ка я тут свой молот и кирку, а на обратном пути заберу.
- Украдем кирку, украдем! - прокаркала ворона со скалы.
- Ну и крадите! Некогда возвращаться. - И бросился в погоню.
Снова почуяла Рыжекудрая Мэри, что отец настигает.
- Пошарь-ка еще раз в ухе кобылки - беда за спиною!
Послушался королевич, пошарил в ухе сивой кобылки, достал оттуда пузырь с водой и бросил на дорогу. Тотчас огромное озеро разлилось у них за спиной, широкое и глубокое.
Хотел было великан с размаху его перескочить, да не допрыгнул: упал посередине и утонул.
Весь день скакал королевич с женой на сивой кобылке. К вечеру подъехал он к родительскому дому.
- Ступай сперва один,- сказала Мэри,- расскажи отцу с матерью обо мне, а я тебя подожду здесь, у колодца. Только смотри не позволяй никому целовать тебя - ни единому живому существу! - не то забудешь меня навсегда.
То-то радость была во дворце, когда вернулся королевич! Но он помнил слова Мэри и не позволил ни отцу, ни матери поцеловать себя. Все было бы хорошо, да, к несчастью, старая охотничья собака узнала хозяйского сына, с радостным лаем бросилась ему на грудь и лизнула прямо в губы. В тот же миг забыл королевич о дочери великана, словно и не встречал ее никогда.
Ждала, ждала его Мэри, пока темнота не настала. Тогда она забралась на старый дуб, росший возле колодца, и устроилась на ночь в развилке сучьев.
Поутру пришла сапожникова жена за водой, заглянула в колодец, а оттуда на нее смотрит такая красавица, что глаз не оторвать. Подумала сапожников жена, что это ее собственное отражение, вернулась домой, швырнула пустое ведро на пол и говорит мужу:
- Ах ты, старичина-дурачина! Как ты смеешь такую красавицу писаную посылать за водой да за дровами?
- Да ты, должно быть, рехнулась,- отвечает сапожник.- Ладно; сходи-ка ты, дочка, за водой к колодцу.
Пошла сапожникова дочка за водой, и с ней случилось то же самое.
Вернулась она с пустым ведром и кричит отцу:
- Неужели ты думаешь, чурбан неотесанный, что я, такая красавица, буду твоей прислужницей?
Решил сапожник, что они обе в уме повредились, пошел сам за водой. Заглянул он в колодец, увидал там девичье лицо, оглянулся и видит: сидит на дубу красавица, да такая, что глаз не оторвать.
- Шаткая у тебя скамейка, красавица! - сказал сапожник.- Слезай на землю. Будешь гостьей в моем доме, сколько тебе захочется.
Стала Мэри жить в доме у сапожника. Ничем он ее не обделял, ни о чем не расспрашивал. Спустя несколько дней вызвали его во дворец. Королевский сын собрался жениться, так на свадьбу жениху и невесте заказали новые башмаки.
- Как бы мне хотелось хоть краем глаза взглянуть на королевского сына,- сказала Мэри.
- В чем же дело? Вот как сошью башмаки, пойдем вместе. Слуги меня знают. Они разрешат нам посмотреть на пир и на свадьбу.
И вот пришли они во дворец. Когда придворные увидели прекрасную незнакомку, они обрадовались, пригласили ее в пиршественную залу, усадили за стол и поднесли бокал вина.
Взяла она в руку бокал, не спеша поднесла к губам... И вдруг красным пламенем полыхнуло вино, и вылетели из него два голубя - золотой и серебряный.
Они стали порхать по залу, и кто-то из гостей бросил на пол несколько крошек. Тотчас серебряный голубь подскочил и все склевал.
- Если бы ты вспомнил, как я вычистила хлев, ты бы поделился со мной,- промолвил золотой голубь.
Снова кто-то бросил несколько крошек, и снова серебряный голубь первым подскочил и склевал их.
- Если бы ты вспомнил, как я сделала крышу из птичьих перьев, ты бы поделился со мной,- промолвил золотой голубь.
И вновь упали на пол несколько крошек, и вновь все склевал серебряный голубь.
- Если бы ты вспомнил, как я помогла тебе залезть в сорочье гнездо, ты бы поделился со мной,- промолвил золотой голубь.- Я потеряла тогда свой мизинчик на левой руке: посмотри, его до сих пор не хватает.
Взглянул тогда королевич на незнакомку, и словно в сердце его кольнуло: вспомнил он все, что с ним было.
- Так случилось,- обратился он к гостям,- что, когда я был немного помоложе, потерялся у меня ключ от шкатулки. Заказал я другой, но в тот самый день, когда его принесли, нашелся мой старый ключ. Как мне теперь быть, какой ключ сохранить - старый или новый?
- Мой совет тебе,- заметил один из гостей,- сохранить старый ключ, потому что он лучше подходит к замку и тебе он привычней.
Тогда поднялся королевич и сказал:
- Благодарю за мудрый совет и правдивое слово. Вот перед вами моя невеста, дочь великана, которая спасла мою жизнь, хоть и рисковала своей собственной. Только ее одну назову я своей женой.
Тут сел королевич рядом с Рыжекудрой Мэри, и свадебный пир пошел еще шумней и веселей прежнего.
Там, сказать вам по правде, и меня угощали: фиги с маслом давали да кашу в корзинке; и бумажные мне подарили ботинки - им бы сносу не было, кабы не разорвались! | |
Сказка № 2788 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Давным-давно жили-были в королевстве Файф старик и старуха. Старик был человек смирный, кроткий, а старуха - ветреная, пустая бабёнка. Так что иные их соседи даже косились на неё и говорили, будто она ведьма. Да и сам её муж этого побаивался, потому что она, как ни странно, повадилась убегать из дому. Как только, бывало, на дворе станет темнеть, старуха словно сгинет, да так за всю ночь и не вернётся домой. А утром придёт бледная, усталая, будто ходила куда-то далеко или на тяжелой работе надрывалась.
Муж попытался было проследить, куда она ходит и что делает, да не смог. Она всякий раз ухитрялась выскочить за дверь, когда он в другую сторону смотрел. А как выскочит, так её и след простыл. Никак не мог старик за ней уследить.
Наконец стало ему невтерпеж, и однажды он спросил её напрямик: \"Скажи, ведьма ты или нет?\" А как услышал ответ, так у него вся кровь застыла. Ведь жена-то его, недолго думая, ответила, что да, она и вправду ведьма, и если он обещает никому про это не говорить, она расскажет ему, где пропадала. Ну, старик обещал, что никому ничего не разболтает. Очень уж ему хотелось узнать, где шляется его старуха.
Ждать ему пришлось недолго. Через неделю родился молодой месяц, а всем известно, что в новолуние ведьмы как раз и любят блуждать невесть где.
И вот в первую же ночь новолуния старуха пропала. Вернулась она на рассвете.
Старик спросил у неё, где она была. А старуха залилась смехом и тут же рассказала ему про все, что с ней приключилось.
Оказывается, она встретилась со своими четырьмя подругами у старой церкви, что на пустоши стоит. Там они сели верхом кто на лавровые ветки, кто на пучки болиголова, и те тотчас превратились в коней. Ведьмы помчались по горам и долам быстрее ветра и стали там гоняться за лисицами, ласками и совами. Потом переплыли реку Форт и поднялись на гору Бен-Ломонд. Там они спешились и принялись пить пиво, что варилось не в человеческой пивоварне. Пили они это пиво из роговых чаш, тоже не людьми сделанных.
А потом из-под громадного обомшелого камня выскочил малюсенький человечек с крошечной волынкой под мышкой и принялся играть, да так весело, что даже форели и те выплеснулись из озера под горой, а горностаи выбежали из своих норок. Откуда-то слетелись вороны и цапли, расселись в темноте на деревьях и тоже стали слушать. А ведьмы - те в пляс пустились и до того доплясались, что от усталости едва могли усидеть на своих конях, когда пришла им пора возвращаться. Уехать пришлось рановато, чтобы попасть домой до первых петухов.
Старик слушал старуху молча, только головой покачивал. А когда она кончила рассказывать, промолвил:
- На что тебе нужны все эти танцы-плясы? Сидела бы лучше дома! Дома-то поспокойней будет.
Но вот снова настало новолуние, и старуха опять пропала на всю ночь. А когда наутро вернулась, рассказала мужу, что на сей раз её подруги, - и она с ними, - уселись в раковины и поплыли в них, как в лодках, по бурному морю. Плыли они, пока не пристали к берегам Норвегии. Там они сели верхом на невидимых коней, детищ ветра, помчались на них по горам, и ущельям, и ледникам и наконец прибыли в Лапландию. Она была вся покрыта снегом.
Там эльфы, и феи, и морские девы Севера пировали с колдунами, домовыми, духами, и на пир этот явились даже сами охотники-призраки, а их ни один смертный не видел.
Ведьмы из Файфа тоже пировали со всеми прочими. Они ели, пили, плясали, пели и - самое главное - узнали от тамошней нечистой силы некие волшебные слова, или, по-другому сказать, наговор. Стоит только прошептать эти слова, как сразу взовьёшься в воздух, а потом перед тобой отомкнутся все замки и запоры, так что куда хочешь, туда и входи. Затем ведьмы из Файфа вернулись домой очень довольные.
Старик на это только проворчал:
- На что тебе нужно шляться в такие места? Лежала бы лучше дома, в своей постели, теплей было бы.
Но после того как старуха в третий раз пропала на всю ночь, её россказни задели старика за живое.
На этот раз она встретилась с подругами в доме одной ведьмы, что жила по соседству. Они прослышали, что у карлайлского епископа есть винный погреб, а в том погребе хранится отменное вино. Ну, ведьмам и захотелось отведать этого вина, и вот как они до него добрались: ступит ведьма на крюк в камине - тот крюк, на какой котёл вешают, когда похлебку варят, - прошепчет наговор, какому научилась от эльфов в Лапландии, и... вот чудеса! Вылетит в трубу, точь-в-точь как дым вылетает. Ну, потом они все полетели по воздуху, словно клочья облаков, и вмиг домчались до дворца епископа в Карлайле.
Там все замки и запоры отомкнулись перед ними сами собой. Ведьмы проникли в винный погреб, отведали епископского винца и до первых петухов вернулись в Файф - совсем трезвые, степенные старушки - хмеля ни в одном глазу.
Как услышал про это старик, даже со стула вскочил, - ведь он больше всего на свете любил хорошее вино, а такое ему не часто доводилось пить.
- Ну, такой женой, как ты, гордиться можно, право слово! - вскричал старик. - Скажи-ка мне этот наговор, старуха, и я тоже туда слетаю - хочется мне попробовать епископского винца.
Но старуха только головой покачала.
- Нет, нет! Не могу, - говорит. - Тебе скажи, ты другим перескажешь, а тогда весь свет вверх тормашками полетит. Все свою работу побросают и полетят по миру шляться, в чужие дела нос совать да к чужим лакомствам подбираться. Так что ты уж лучше сиди смирно, старик. Хватит с тебя того, что ты уже знаешь.
Как ни уламывал старик жену, как ни улещал, не захотела она открыть ему свою тайну.
Но он был старик хитрый, а вино епископа не давало ему покою. И вот он ночь за ночью стал прятаться в доме той старухи, где его жена с подругами своими встречалась. Долго ему пришлось их караулить, но наконец он дождался-таки своего часа.
Как-то раз вечером все пять подруг собрались в этом доме. Старухи тихонько болтали, хихикали, вспоминали про всё, что с ними приключилось в Лапландии. Немного погодя они подбежали к камину. И вот - станет ведьма на стул, потом ступит на крюк, черный от сажи, пробормочет волшебные слова и... ну и чудеса! Старик ещё дух перевести не успеет, а ведьмы уж и след простыл! Выпорхнула в трубу. И так все ведьмы улетели одна за другой.
\"Ну, это и я могу!\" - подумал старик. Ступил на крюк, прошептал наговор, вылетел в трубу и понёсся по воздуху вслед за пятерыми ведьмами - ни дать ни взять заправский колдун.
Ведьмы, когда летят, не оглядываются, потому они и не заметили, что старик следом за ними несётся.
Но вот вся орава подлетела к дворцу епископа в Карлайле и спустилась в погреб. И тут только ведьмы увидели, что старик тоже прилетел сюда вслед за ними. Это им не очень-то понравилось. Но делать нечего! Пришлось им угощаться вместе.
И вот все они стали пробовать вино то из одной бочки, то из другой. Но ведьмы отпивали из каждой только по глоточку, лишнего не пили. Уж такие они были старухи, что никогда разума не теряли - помнили, что раз они должны вернуться домой до первых петухов, значит, надо, чтобы в голове не мутилось, и нельзя напиваться до бесчувствия.
Но старик был не такой разумный, как они. Он всё пил да пил епископское винцо, и, наконец, его одолела дремота. Он лёг на пол и крепко заснул.
Увидела это его старуха и надумала его проучить, - в другой раз, мол, не будет соваться, куда не следует. И когда ведьмам настала пора убираться восвояси, старуха не стала будить мужа и улетела с подругами.
А старик спокойно проспал в погребе до утра. Но вот двое епископских слуг спустились в погреб, чтобы нацедить вина для своего хозяина, и в темноте чуть не упали, наткнувшись на спящего старика. Они очень удивились, да и не мудрено - ведь дверь в погреб была заперта на замок, и они ее сами отперли.
Тут слуги выволокли старика на свет божий и принялись его трясти и колотить, а когда наконец разбудили, стали спрашивать, как он сюда попал. Бедняга до того напугался, а голова у него так закружилась, что он только и смог, что пробормотать:
- из Файфа... на полночном ветре прилетел...
Как услышали слуги эти слова, закричали: \"Колдун! Колдун!\" - и потащили старика к епископу. И надо сказать, что в те времена епископы до смерти боялись колдунов и ведьм. Ну, карлайлский епископ и приказал сжечь старика живым.
Бедный старик как услышал свой приговор, так от души пожалел, что не остался дома, в своей постели, а погнался за епископским вином. Но жалей не жалей - толку мало!
И вот слуги вытащили старика во двор, обмотали его цепью и привязали эту цепь к толстому железному столбу. А вокруг столба сложили большой костер и подожгли дрова.
Вскоре первый язычок пламени пробился между поленьями, и старик подумал: \"Ну, теперь мне конец!\" Ведь он начисто позабыл, что жена у него - ведьма.
Но когда пламя уже принялось лизать стариковы штаны, в воздухе что-то затрепыхалось, зашелестело, и вдруг большая серая птица с распростертыми крыльями появилась в небе, камнем упала во двор и села на плечо к старику. В клюве серая птица держала красный ночной колпачок. И вот надела она колпачок старику на голову, что-то свирепо каркнула и улетела. А старику ее карканье показалось краше самой прекрасной песни. Ведь это не простая птица каркнула, это его жена наговор ему шепнула.
Как услышал он ее шепот, подпрыгнул от радости и громко выкрикнул волшебные слова. Тут цепи с него свалились, и он взвился в воздух.
Люди, что собрались на площади, прямо онемели от удивления. А старик и не подумал проститься с жителями Карлайла - он летел все выше и выше, прямехонько в королевство Файф, и вскоре прилетел домой целый и невредимый.
И он уже больше никогда не старался выпытывать женины тайны. Оставил ее в покое, - пусть, мол, делает, что хочет. | |
Сказка № 2787 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Вот вам еще одна история про Майкла Скотта, знаменитого волшебника, который прославился своими чудесами; того самого, что расколол пополам Эйлдонские горы. По старинному обычаю, принятому среди просвещенных и благочестивых людей Шотландии, каждый год в Рим к папе римскому отправляли посланника, чтобы тот узнал у его святейшества, на какое точно число падает первый день масленицы.
Людям было очень важно знать точный день, потому что от этого зависело, когда справлять все остальные церковные праздники в году. Сразу после масленицы шёл великий пост, а через семь недель наступала пасха. И так далее, один праздник за другим в течение всех двенадцати месяцев.
Случилось однажды, что эта честь идти в Рим выпала на долю Майкла Скотта. А так как он в это время был слишком занят, то совершенно запамятовал, какое святое дело ему поручили, и протянул со своим путешествием до самого сретенья, то есть до последнего праздника перед масленой.
Нельзя было терять ни секунды. Если бы кому-нибудь из простых смертных предложили совершить путешествие в Рим и обратно за такой ничтожный срок, он бы ответил, что только безумный на это согласится, а он еще в здравом уме. Но для Майкла Скотта это было сущим пустяком.
Он встал пораньше и отправился на зеленый лужок, где паслись волшебные скакуны,- во лбу у каждого горела белая звезда, а большущие глаза их блестели почище золота.
- С какой скоростью ты можешь мчаться? - спросил Майкл Скотт у первого скакуна на зеленой лужайке.
- Со скоростью ветра!
- Не подойдет,- сказал Майкл и задал тот же вопрос второму скакуну.
- Быстрее ветра! - ответил тот.
- Для меня это медленно! - сказал Майкл.
- А я лечу как мартовский вихрь! - сказал третий скакун.
- Слишком медленно! - сказал Майкл и подошел к последнему скакуну.- Ну, а ты быстро бегаешь? - спросил он его.
- Быстрее, чем хорошенькая девушка меняет возлюбленных! - ответил скакун.
- Вот это мне подходит! - обрадовался Майкл и без лишних слов вскочил на коня, и они отправились в Рим.
Они летели как на крыльях через сушу и моря. Цок-цок, цок-цок, только искры летели из-под копыт - по белым гребням волн, по снежным вершинам гор, по зеленым холмам. Цок-цок, цок-цок! Быстрее времени! И вот уже серые скалы и бурные моря остались позади, и Майкл Скотт на золотых крыльях раннего утра опустился на площадь перед дворцом папы в Риме.
Не мешкая Майкл передал папе весточку, что некий шотландец ожидает его у дверей, и папа римский тут же принял его в своем приемном зале.
- Я посланец верных тебе шотландцев, которые просили узнать, пока еще не миновало сретенье, когда в этот год начнется масленица,- сказал ему Майкл.
- Ты поздновато пришел,- сказал папа.- Теперь тебе никак не успеть вернуться в Шотландию до того, как пройдет сретенье.
- О, у меня еще уйма времени,- возразил Майкл.- Всего несколько минут назад я был в моей родной Шотландии. И вот я здесь. Стало быть, и назад вернусь так же быстро.
- «Всего несколько минут назад»! - воскликнул папа римский.- Никогда не поверю! Чем ты это докажешь?
Тут Майкл и протяни папе свой берет, который он снял из почтения к его святейшеству.
- Видите снег на нём? - говорит он.- Это снег с шотландских гор, где еще стоит зима.
- Тогда это просто чудо! - воскликнул папа.- И хотя я не верю в чудеса, я всё-таки дам тебе ответ на вопрос, за которым ты сюда пришёл. Масленица всегда начинается в первый понедельник первого лунного месяца по весне.
Майкл был просто в восторге от такого ответа. Раньше посланцы приносили из Рима только один ответ: масленица в этот год начнется точно в такой-то день. А Майклу удалось узнать секрет, как папа определяет этот день,- вот удача!
- Благодарю вас, ваше святейшество,- сказал Майкл и тут же отправился восвояси.
Вскочив на волшебного скакуна, он добрался до Шотландии так же быстро, как из Шотландии в Рим, и сообщил свою новость землякам. | |
Сказка № 2786 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Давным-давно жили в глуши Шотландии двое братьев. Жили они в очень уединённом месте, за много миль от ближайшей деревни, и прислуживала им старуха кухарка. Кроме них троих, в доме не было ни души, если не считать старухиного кота да охотничьих собак.
Как-то раз осенью старший брат, Элсхендер, решил остаться дома, и младший, Фергас, пошёл на охоту один. Он отправился далеко в горы, туда, где охотился с братом накануне, и обещал вернуться домой до захода солнца.
Но день кончился, давно пора было сесть за ужин, а Фергас всё не возвращался. Элсхендер забеспокоился - никогда ещё не приходилось ему ждать брата так долго.
Наконец Фергас вернулся, задумчивый, промокший, усталый, и не захотел рассказывать, почему он так запоздал. Но вот после ужина, когда братья сидели с трубками у камина, в котором, весело потрескивая, горел торф, и собаки лежали у их ног, а чёрный кот старой стряпухи, полузакрыв глаза, расположился на коврик между ними, Фергас словно очнулся и рассказал брату о том, что с ним приключилось.
- Ты, наверное, удивляешься, почему я так поздно вернулся? - сказал он. - Ну, слушай! Я сегодня видел такие чудеса, что даже не знаю, как тебе и рассказать про них. Я шёл, как и собирался, по нашей вчерашней дороге. Но когда настала пора возвращаться домой, горы заволокло таким густым туманом, что я сбился с пути. Долго я блуждал, сам не знаю где, как вдруг увидел огонёк. Я скорее пошёл на него. Но только я приблизился к нему, как перестал его видеть и оказался возле какого-то толстого старого дуба. Я влез на дерево, чтоб легче было отыскать этот огонек, и вдруг вижу подо мной в стволе дупло, а в дупле что-то вроде церкви, и там кого-то хоронят. Я слышал пение, видел гроб и факелы. И знаешь, кто нёс факелы? Но нет, ты мне всё равно не поверишь!..
Элсхендер принялся уговаривать брата продолжать. Он даже подбросил торфа в камин, чтоб огонь запылал ярче, и младший брат повеселел. Собаки мирно дремали, а чёрный кот поднял голову и, казалось, слушал так же внимательно, как сам Элсхендер. Братья даже невольно взглянули на него.
- Поверь же, - продолжал Фергас, - всё, что я скажу, истинная правда. Гроб и факелы несли коты, а на крышке гроба были нарисованы корона и скипетр!
Больше он ничего не успел добавить, ибо чёрный кот вскочил и крикнул:
- О небо! Значит, старый Питер преставился, и теперь я - кошачий король!
Тут кот прыгнул в камин и пропал навсегда... | |
|
