Сказка № 2013 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Жил-был кузнец, молодой да неженатый. Как ни работал Клаас, как ни старался, всё не мог заработать столько денег, чтобы жениться. А невеста его жила довольно далеко от деревни, на хуторе.
Вот как-то вечером возвращался кузнец от невесты домой и решил сократить дорогу – пойти через речушку у горы. Дошёл до речушки, и что он слышит, что видит? Целая толпа гномов поёт и пляшет на бережку! Подбрасывают вверх колпачки и ловят ногой.
Спрятался Клаас за куст и смотрит. Напелись, наплясались гномы и, словно кто знак дал, мигом исчезли в узкой расщелине горы. Только один остался снаружи: зацепился его колпачок за сук, никак гном до него не дотянется. Пожалел кузнец гнома, думает:
– Подожди, дружище, я тебя сейчас выручу.
Вытянулся Клаас во весь рост и достал колпачок с дерева.
– Клаас, Клаас,– назвал гном кузнеца его именем, – ты оказал мне большую услугу. Время моё кончилось, пора мне возвращаться в гору. Вернись я без колпачка, целых пять лет подряд нельзя было бы мне выходить наверх из горы. Вот тебе в награду алмаз.
Клаас немало рассказов слышал о том, что подарки гномов не приносят людям счастья.
– Что мне делать с ним? – растерялся он.
– Это не простой камень, возьми его.
– Ну нет, – стоял на своём Клаас, – не возьму, и баста.
– Что ж, я найду способ отблагодарить тебя, Клаас, – сказал гном,– а теперь мне пора уходить.
И он исчез в расщелине.
Вернулся Клаас домой и скорей в кузницу – приготовить работу на завтра для себя и двух своих подмастерьев. Утром приходит в кузницу, а работа вся исполнена, да в самом лучшем виде!
«Неужели подмастерья постарались? – подумал кузнец. – Что-то на них не похоже».
Но подмастерья и сами были удивлены не меньше кузнеца. Решил тогда Клаас остаться на ночь в кузнице – посмотреть, кто так споро работает.
В полночь в кузнице появился гном, тот самый, которого кузнец выручил из беды, и принялся за работу, да так ловко и споро, что к утру работа за троих была сделана.
Радуется Клаас, подмастерьев отпустил, сам целыми днями с невестой гуляет, а работа в кузнице тем временем справно идёт.
«Надо бы мне как-нибудь отблагодарить гнома», – подумал Клаас и заказал у портного маленький зелёный кафтан с золотыми позументами, зелёные брюки и шляпу, а у сапожника – крошечные башмаки. Вечером разложил он всё это в кузнице, повесил на стену зеркало и приготовил воду с кусочками мыла.
Увидел гном красивую новую одежду и уж так обрадовался! Скорей умываться, да чиститься, да новую одежду примерять! Шляпу натянул и к зеркалу – прихорашивается.
Через какое-то время вышел гном тихонько из кузницы, и больше Клаас его никогда не видел. Сколько он ни оставлял работы на ночь, гном больше не появлялся, да Клаас долго не горевал, сам встал к горну и наковальне и давай работать!
Скоро кузнец женился на своей невесте и жил долго и счастливо. | |
Сказка № 2012 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Жили-были петушок да курочка, жили, не тужили, кашу варили. Да надо же было беде случиться: свалилась однажды курочка в горшок с кашей. Вытащил её петушок, повесил на улице сушиться, а сам снова принялся кашу варить.
Бежала мимо лиса и утащила курочку. Увидел это петушок в окошко, запряг шесть белых мышей в бумажную тележку и помчался за лисой вдогонку. Навстречу ему штопальная игла:
- Можно я с тобой прокачусь? - Можно, - отвечает петушок. - Помоги мне только вызволить курочку из беды.
Забралась штопальная игла в тележку, помчались они во весь дух вдогонку за лисой.
Навстречу паук. Пауку тоже захотелось на тележке прокатиться.
- Что же, втроём веселее, - обрадовался петушок. - Помоги мне только вызволить курочку из беды.
- Хорошо, - согласился паук и забрался в тележку. Едут они дальше, мышей погоняют, а навстречу кот:
- Мяу, мяу, можно я с вами прокачусь?
- Можно, садись быстрее, - отвечает петушок. - Помоги мне только вызволить курочку из беды.
- Хорошо, - мяукнул кот. И они снова помчались дальше. Навстречу кирпич. Наскочила тележка; на кирпич, чуть не перевернулась.
- Напугал ты нас, увалень! - закричал петушок. - Не загораживай дорогу, мы спешим!
- Можно мне с вами поехать? - спросил кирпич.
- Тележка тебя не выдержит, развалится.
- А я осторожно, - просит кирпич, - я сяду на самый краешек. И забрался в тележку. То-то задал он работу мышам. Вдруг паук закричал:
- За деревьями огонёк мелькает! Не там ли лиса живёт? А это и впрямь была избушка лисы. Смотрит петушок, висит бедная курочка на верёвке за дверью. Подбежал петушок, перерезал верёвку и освободил курочку.
А тут уж стемнело, решили друзья переждать ночь в лисьей избушке. Петушок и курочка забрались в шкаф. Штопальная игла улеглась в кресле, паук - в чашке. Кот залез в печку, мыши юркнули в постель, а кирпич забрался под самый потолок.
Возвращается лиса домой, думает: Хорошо, курочка у меня припасена. Сейчас её съем. А курочки за дверью нет как нет! Огорчилась лиса. Дай, - думает, - посижу в кресле, отдохну немного.
Только села, что-то её как кольнёт! Лиса так и подскочила. Не буду сидеть в кресле, - думает, - лучше чаю выпью. Только сунула нос в чашку, а паук как выпрыгнет откуда! У лисы от страха чашка из лап вывалилась и разбилась!
Решила лиса огонь в печи раздуть, а оттуда пепел да угли - порх! Лягу я лучше спать, - решила лиса и растянулась на кровати. Тут мыши как начали её щекотать! Лиса прыг до самого потолка, а кирпич оттуда шмяк - и придавил разбойницу.
Обрадовались друзья, что с лисой разделались, выбрались из своих укромных местечек и устроили пир горой. А утром уселись на бумажную тележку, запряженную шестью белыми мышами, и отправились по домам. Петушок и курочка друг на друга наглядеться не могли, всю дорогу он кукарекал, а она кудахтала - песни пели. | |
Сказка № 2011 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
В Голландии жил старый горшечник, у которого был один сын Кай. Усердно работал старик, день и ночь он делал красивые горшочки, покрывал их глазурью, а потом обжигал в громадных печах на очень сильном огне. Тринадцатилетний Кай помогал ему как умел. Он приносил топливо для печи, поддерживал огонь, мешал уголь. Хороший был мальчик этот Кай, только слишком любопытный, а иногда и непослушный. Сделав много плошек и горшочков, отец Кая обыкновенно возил их в соседний город продавать. Он уезжал рано утром и возвращался поздно вечером.
Однажды как-то собрался он везти посуду на продажу и сказал Каю:
- Смотри, сынок, веди себя хорошо, сиди дома, читай книги и не ходи к плотинам, туда, где стоят развалины старого дома. Не нужно туда ходить.
- А что там такое? — спросил Кай.
- Сам не знаю, — ответил горшечник, — только люди уверяли меня, что туда ходить опасно, особенно вечером.
Кай остался дома, почитал немного, потом зевнул, ему сделалось скучно, и стал он придумывать, чем бы заняться. Возле печи Кай увидел большой кусок древесного угля — целую обгоревшую головешку, которая формой напоминала человеческую фигуру, только без рук и без ног.
«Вот славная головешка, — подумал Кай, — попробую сделать из неё куклу».
Он взял перочинный ножик и стал осторожно закруглять голову, сделал кукле плечики, туловище, потом отыскал четыре продолговатых уголька и два из них приклеил к плечам, два к туловищу. Кукла вышла на славу, по крайней мере она очень понравилась Каю.
- Ах ты славный, славный угольный человечек, — крикнул Кай и поцеловал фигуру в круглую голову.
Как только он сделал это, маленькая чёрная голова быстро зашевелилась и закивала, на ней ясно выделились нос, рот, уши, глазки и чёрные волосы. Вообще вся она так и осталась чёрной угольной. Вдруг крошечные чёрные губки задвигались, и Кай услышал тонкий, писклявый голосок:
- Молодец, Кай, спасибо тебе, ты отлично сделал меня, а поцелуем и лаской дал жизнь моей голове. Доверши же благодеяние. Обдай меня всего тёплым человеческим дыханием, тогда я оживу и когда-нибудь в трудную минуту отблагодарю тебя!
«Почему бы и не оказать этой услуги человечку?» — подумал Кай, взял его в руки, пододвинул к своему лицу и несколько раз сильно дохнул на него.
Что за чудо! Человечек совсем ожил. На его ручках появились маленькие пальцы, ноги быстро-быстро зашевелились, и он пропищал:
- Пусти меня, Кай, теперь я совсем живой, только обращайся со мной осторожно, потому что я всё-таки угольный и меня легко сломать.
Кай разжал руки, и человечек от радости, что ожил, стал прыгать по всей комнате, размахивать руками, вертеться и танцевать. Он был очень мал ростом, с пол-аршина, и весь чёрный, как трубочист, в чёрной же одежде, тоже напоминавшей костюм трубочиста, в чёрных башмачках. На его чёрном угольном личике блестели и искрились чёрные же глазки.
- Милый Кай, славный Кай, — пел он, танцуя по комнате. — Ты сделал меня и своей любовью дал мне жизнь. Смотри же, я отблагодарю тебя.
Тут он расшаркался, низко поклонился Каю, отворил дверь и убежал. Кай долго смотрел, как он быстро-быстро шагал по снегу.
Весь день Кай сидел дома, думая о маленьком чёрном угольном человечке, и все задавал себе вопрос: «Придет ли он когда-нибудь ко мне и как меня отблагодарит?»
На следующий день всё пошло по-обыкновенному. Отец делал горшочки, Кай приносил топливо, складывал его в громадные обжигательные печи, словом, все было как всегда, и посреди ежедневной усердной работы мальчик совсем перестал думать об угольном человечке. Через некоторое время горшечник опять изготовил множество глиняной посуды и раз рано утром отправился в город продавать её. На прощанье он сказал Каю:
- Веди себя хорошо, Кай. Читай, играй, но смотри, не ходи к разрушенному дому. Люди говорят, что там бывать опасно, особенно вечером. Смотри же! Дело в том, что я, может быть, не вернусь сегодня, а приеду только к завтрашней ночи. Посуды у меня много, и вряд ли удастся в один день распродать её.
С этими словами он сел на облучок санок, шевельнул вожжами и поехал к городу.
Кай сначала читал, потом вздремнул немного, потом вспомнил об угольном человечке. Ему было скучно, он вышел из дома, побродил по двору и, вспоминая, как он делал угольную куклу и как она ожила, стал незаметно для себя отходить от дома все дальше и дальше.
- Ах, да я иду в сторону моря, — подумал Кай, — а ведь отец не велел мне ходить к старому разрушенному дому. А почему не велел — и сам не знает. И что там может быть?
В Кае заговорило любопытство, да такое сильное, что он забыл о запрещении отца, об опасности, о страхе, обо всём и решил войти в старый дом, о котором говорили, будто он был выстроен сто лет назад. Еще уверяли, что там случилось какое-то несчастье и что хозяева бросили его. Дом стоял пустой и понемногу разваливался. Кай подошел к нему. Это было громадное мрачное здание с выбитыми окнами, с сорвавшимися с петель дверями. Кай немного постоял перед ним, потом переступил обветшалый порог. Пустая мрачная комната, ничего страшного. Он перешел в другую, третью, наконец попал в большую залу. Ее наполняли необыкновенные вещи. Тут были восьмиугольные, пятиугольные и четырехугольные столы, заставленные странной посудой, банками с какими-то жидкостями, чашами; громадные кресла с очень высокими спинками, украшенными резными змеями с глазами из драгоценных камней; какие-то музыкальные инструменты невиданной формы и т. д. Посередине комнаты стоял бронзовый блестящий нарядный стол, а на нем — подпертая стойкой громадная книга в чёрном переплете с золотыми застёжками.
Каю стало очень страшно. Он повернул к двери, но её не оказалось на месте. Все стены комнаты сплошь покрывали толстые ковры, и не было видно, где кончался один, где начинался другой. Кай бросился к стенам и стал ощупывать их. От отчаяния слезы выступили у него на глазах, но он никак не мог найти двери. Со стоном мальчик отошёл от стены и, как только повернул голову, увидел, что посреди комнаты, подле чёрной книги, стоит старуха в чёрном платье, с бледным лицом, с трясущейся головой и с длинными космами седых волос, торчащих из-под остроконечной шапки, вышитой какими-то знаками. В руках у старухи была большая чёрная клюка с изогнутой ручкой. Она смотрела на Кая, и её маленькие глазки блестели, как у молодой девушки.
- Не бойся, не бойся, лучше подойди ко мне, миленький, — сказала она, — Я ничего с тобой не сделаю, только тысячу пятьсот лет ты не выйдешь из этого дома. Ты будешь моим учеником. Я научу тебя вызывать гениев, но для этого ты не должен никогда больше видеться с людьми. Гении дадут тебе богатство, роскошь и удобства. Вот видишь, тебе нечего огорчаться.
- Нет, лучше отпустите меня. — сказал Кай. — Мне не нужно ни роскоши, ни богатства. Я хочу видеть отца, хочу жить с людьми... На что мне золото и другие сокровища, раз я не буду по-прежнему видеться с моими товарищами, с друзьями, со всеми, кого я любил?
- Довольно разговаривать. Ты останешься у меня, и дело с концом. Молчи — не то...
И она с угрозой подняла клюку.
На следующий день старуха велела Каю снять старое голландское платье, принесла новое, какого-то странного покроя, сделанное из бархата и атласа, покрытое дорогой вышивкой и унизанное сверкающими драгоценными камнями.
- Это чтобы тебе не было скучно, — сказала она.
Чернокнижница принялась учить Кая своему искусству. Не обращая внимания на слезы и просьбы мальчика, она заставляла его процеживать страшные яды, варить похлебку из ядовитых змей и жаб, помешивая ее громадной ложкой, и недели через две приступила к главному — вызыванию гениев по книге в чёрном переплете с золотыми застежками. Для этого нужно было читать странные буквы, составлявшие странные слова, и трижды произносить заклинания. Когда Кай заучил первую фразу и по приказанию старухи при ней вызвал гения недр земли, комната наполнилась страшным шумом, осветилась золотистым светом, и в ней появилось железное существо, похожее не то на птицу, не то на человека с алмазным ожерельем и громадными золотыми крыльями. Старуха произнесла второе заклинание, и вот из его полулап, полурук посыпались осколки золота, много золота. Перевернув страницу, чернокнижница произнесла третье заклинание, и гений исчез.
Потом, когда колдунья осталась наедине с Каем, она заставила мальчика собрать золото в ларчик.
Однажды старуха сказала:
Мне нужно улететь далеко, далеко отсюда, в теплую страну, к великому городу, который стоит на семи холмах, за травой, отмыкающей все замки, все затворы. Только под стенами того старого города растет она, лететь мне придется далеко, а потому я вернусь вечером. Чтобы тебе не было скучно, изволь к завтрашнему дню затвердить вот .это заклинание. Выучись хорошенько произносить слова, но только помни, не смей говорить их, стоя перед книгой и положив руку на её раскрытые страницы. Иначе тебе же будет худо.
Сказав это, старуха свистнула, и на её зов неизвестно откуда появился зелёный крылатый дракон, она уселась на него и в одно мгновение вылетела через трубу огромного камина.
Кай остался один. Прежде всего он попробовал опять отыскать дверь, чтобы, если возможно, убежать и вернуться к отцу, но, как и в первый раз. ничего не нашел. Походил по комнате, поплакал, потом сел за книгу, раскрытую на той странице, на которой ему нужно было учить заклинание, и принялся твердить странные волшебные слова.
Он очень легко освоился с ними, так как привык заучивать слова из этой книги, и вдруг ему захотелось узнать, что будет, если он без старухи вызовет гения. И какой гений явится к нему? Кай понимал, что это неблагоразумное желание, но никак не мог совладать с любопытством. Наконец он встал, подошёл к бронзовому столу и, положив руку на раскрытые листы книги, дрожащим голосом начал говорить:
- Кари, кари, бум, бум... — и другие таинственные слова.
Едва он повторил заклинание в третий раз, как в комнате что-то зашипело, затрещало. В камине вспыхнул яркий красный огонь и залил всю залу зловещим светом. Среди багровых клубов дыма, ворвавшихся неизвестно откуда, появился гений на ярко-красных с желтым крыльях. Его глаза и все лицо горели нестерпимым блеском. Пламя и огонь расходились от его громадных крыльев, зажигая все вокруг. Без слов Кай понял, что он вызвал гения огня. В отчаянии мальчик стал перелистывать страницы, но не мог найти заклинание, имевшее силу прогнать страшного гения. Вот стали тлеть ковры, вот вспыхнул стул из сухого дерева, вот обуглились ножки дивана. В эту минуту, взглянув на уголь, Кай вспомнил об угольном человечке, который был так рад, что он дал ему жизнь, и наудачу закричал:
- Угольный человечек, угольный человечек! Ведь ты же обещал помочь мне в трудную минуту! Сюда, сюда!
И пора было позвать его: волосы на голове Кая уже начинали тлеть. Мальчик хотел снова закричать, но увидел, что перед ним стоит маленькая чёрная фигурка с блестящими живыми глазками, кланяется ему и говорит:
- Хорошо, что ты позвал меня, я сейчас тебе помогу. Я не боюсь огня, мы с ним давно знакомы и даже состоим в некотором родстве. Всякого гения я сумею прогнать, потому что тот уголь, из которого ты сделал меня, был прежде старой-старой сосной, росшей возле дома гораздо более могучего колдуна, чем твоя чернокнижница... Сосна знала наизусть все заклинания, все волшебные слова.
- Да что же ты болтаешь, а не поможешь мне? Смотри, ведь вокруг нас всё пылает. Вот-вот я сам сгорю, помоги же мне угольный человечек!
В одно мгновение чёрная фигурка сделала уморительный прыжок, вскочила на кресло, потом на стол и, перевернув семь страниц, прочитала писклявым голосом коротенькое заклинание. Гений мгновенно исчез, огонь потух, и в комнате остался только запах гари.
- Но что же будет со мной? — простонал Кай. — Ведь старуха все равно убьёт меня. Она никогда не простит мне моего непослушания.
- А зачем тебе ждать старуху? — спросил угольный человечек. — Разве тебе не хочется вернуться домой к отцу?
- Как не хочется, — ответил мальчик, — очень хочется! Да как выйти из этой залы?
- Да так и выйди, — ответил угольный человечек, — огонь оказал тебе услугу, ведь дверь-то сгорела и сгорела та волшебная картонная чаша, в которой лежал талисман, скрывавший выход из залы. От обыкновенного огня чудодейственная чаша не погибла бы, но ведь тут был сам огненный гений, а это не шутка! Иди же, не мешкай. Пора, пора.
И угольный человечек быстро побежал к стене, на которой лохмотьями висел почерневший, обгоревший ковёр. Кай шёл за ним. Угольный человечек дотронулся до ковра своей маленькой чёрной ручкой, с удовольствием понюхал его и сказал мимоходом:
- Как славно пахнет! И он стал гораздо красивее прежнего, чёрный, угольный! Но ведь вы, люди, этого не понимаете. Ну, смотри же, вот и выход.
Он отодвинул ковёр и Кай увидел обгоревшую, настежь открытую дверь и, не помня себя от радости, выбежал из неё. Он быстро прошёл через все остальные пустые комнаты полуразрушенного дома и вскрикнул от удовольствия, ступив на оттаявшую землю и вдохнув чистый воздух ранней весны.
- Как долго пробыл я здесь, — сказал он, — вошёл сюда зимой, а теперь уже наступила весна.
- Да, да, — ответил человечек, — только идём, идём, торопись домой. — И они побежали. У дверей дома горшечника угольный человечек простился с Каем, пожал ему руку своей чёрной ручкой и сказал:
- Теперь ты больше меня не увидишь. Мне было позволено только раз оказать тебе услугу, а теперь уж я не буду заботиться о тебе, заботься о себе сам и будь счастлив.
Он кивнул Каю головой и быстро побежал прочь.
Кай бросился в дом отца. Увидев сына, старик не поверил собственным глазам. Кай рассказал ему обо всём, что случилось, а отец вместо слов только целовал его и плакал.
Кай исправился, он поступил в школу, а через много лет сделался учёным, который особенно любил добывать из земли уголь и исследовать его. | |
|
