Сказка № 452 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Жили себе дед и баба. И было у них три сына: два умные, а третий дурак. Умных они жалеют и холят, баба им каждый день белые рубахи даёт, а дурака всё ругают, смеются над ним. А он лежит себе на печи в чёрной рубахе; как дадут что-нибудь, то поест, а нет,— то и голодный.
Но вот пошёл слух, что так, мол, и так: пришёл царский указ, чтобы к царю на пир собирались, и кто построит такой корабль, чтобы сам летал, да прилетит на том корабле, за того царь дочку выдаст.
Умные братья советуются между собой:
Не пойти ли и нам, может, там наше счастье ждёт нас!
Посоветовались и просятся у отца с матерью:
Пойдём мы,— говорят,— к царю на пир: потерять — ничего не потеряем.
Старики — делать нечего — взяли да и собрали их в дорогу, баба напекла им белых пирогов, зажарила поросёнка, бутылку вина дала.
Пошли братья в лес. Срубили там дерево и стали думать, как тут летучий корабль построить.
Подходит к ним дед старый-престарый, как молоко, белый, борода до пояса.
Здравствуйте, сынки! Дайте огня трубку разжечь.
Некогда нам, дедушка, с тобою возиться. И опять стали думать.
Хорошее свинячье корыто выйдет у вас, детки,— сказал старик.— А царевны вам не видать, как своих ушей.
Сказал — и исчез, будто и не было его. Думали братья, думали, ломали себе голову — ничего у них не вышло.
Поедем к царю на конях,— говорит старший брат.— На царевне не женимся, так хоть просто погуляем.
Сели братья на коней и поехали. А дурак сидит на печи и тоже просится:
Пойду и я туда, куда братья пошли!
Что ты, дурак, выдумал? — говорит мать.— Там тебя волки съедят!
Нет,— говорит,— не съедят! Пойду!
Родители над ним поначалу смеялись, а потом давай ругать. Да где там! Видят, что с дураком ничего не поделаешь, да и говорят наконец:
Ну, иди, но чтобы ты уже назад и не возвращался и чтобы не признавался, что ты наш сын.
Баба дала ему мешок, положила туда чёрного чёрствого хлеба, бутылку воды дала и выпроводила его из дому.
Он и пошёл.
Идёт себе да идёт и вдруг встречает на дороге деда: такой седой дедушка, борода совсем белая — до самого пояса!
Здорово, дед!
Здорово, сынок!
Куда идёте, дедушка? А тот говорит:
Хожу по свету, из беды людей выручаю. А ты куда?
Я к царю на пир.
Разве ты,— спрашивает дед,— умеешь сделать такой корабль, чтобы сам летал?
Нет,— говорит,— не умею!
Так зачем же ты идёшь?
А кто его знает,— говорит,— зачем? Потерять — не потеряю, а может, там где-нибудь моё счастье завалилось.
Садись-ка,— говорит дед,— да отдохни малость, пообедаем. Доставай, что у тебя в мешке-то!
Э, дедушка, ничего тут нет, хлеб такой чёрствый, что тебе его и не укусить.
Ничего, доставай!
Вот дурак достаёт, и вдруг из того чёрного хлеба такие стали пироги белые, что он сроду и не видал таких: как у панов. Удивился дурак, а дед ухмыляется.
Расстелили они свитки на траве, уселись, давай обедать. Пообедали как следует, поблагодарил дед дурака да и говорит:
Ну, слушай, сынок: иди теперь в лес и найди самый большой дуб, у которого ветви крест-накрест растут. Стукни топором, а сам скорее падай плашмя и лежи, пока тебя кто-нибудь не позовёт. Тогда,— говорит,— тебе корабль построится, а ты садись на него и лети, куда тебе надо, да по дороге бери, кого бы там ни встретил.
Дурак поблагодарил деда и попрощался. Дед пошёл своей дорогой, а дурак отправился в лес.
Вошёл он в лес, подошёл к дубу, у которого ветви крест-накрест растут, стукнул топором, упал плашмя да и уснул... Спал, спал... И вот через какое-то время слышит — кто-то его будит:
Вставай, уже твоё счастье созрело, вставай!
Дурак проснулся, смотрит — перед ним уже корабль стоит: сам золотой, снасти серебряные, а паруса шёлковые так и раздуваются — только лететь!
Вот он, долго не думая, сел на корабль. Корабль тот поднялся и полетел... Как полетел он ниже неба, выше земли — и глазом не догонишь.
Летел-летел и видит: припал человек на дороге ухом к земле и слушает. Дурак и окликнул:
Здорово, дяденька!
Здорово, брат!
Что вы делаете?
Слушаю,— говорит,— не собрались ли уже к царю на пир люди.
А вы разве туда идёте?
Туда.
Садитесь со мною, я вас подвезу.
Тот сел. Они и полетели.
Летели-летели и видят: идёт человек по дороге — одна нога к уху привязана, а на другой скачет.
Здорово, дяденька!
Здорово, брат!
Почему вы на одной ноге скачете?
Потому,— говорит,— что если я отвяжу вторую и ступлю один раз, весь свет переступлю. А я,— говорит,— не хочу...
Куда же вы идёте?
К царю на пир.
Садитесь с нами.
Ладно.
Тот сел, и опять полетели.
Летели-летели и видят: стоит на дороге стрелок и целится из лука, а нигде не видно ни птицы, ни зверя.
Дурак крикнул:
Здорово, дяденька! Куда вы целитесь! Нигде же ни птицы не видно, ни зверя!
Это вам не видно, а мне видно!
Где же вы ту птицу видите?
Эге,— говорит,— там, за сто миль, сидит на сухой груше!
Садитесь с нами!
Он сел. Полетели.
Летели-летели и видят: идёт человек и несёт за спиною полный мешок хлеба.
Здорово, дяденька!
Здорово!
Куда вы идёте?
Иду,— говорит,— хлеб добывать к обеду.
Да у вас ведь и так полный мешок!
А мне тут и на один раз позавтракать не хватит.
Садитесь с нами!
Ладно!
Сел и этот. Полетели.
Летели-летели и видят: ходит человек возле озера, будто чего-то ищет.
Здорово, дяденька!
Здорово!
Чего вы тут ходите?
Пить,— говорит,— хочется, да никак воды не найду.
Так перед вами же целёхонькое озеро, почему вы не пьёте?
Э, сколько тут воды! Мне и на один глоток не хватит.
Так садитесь с нами!
Ладно.
Он сел, и они полетели.
Летели-летели и видят: идёт человек в деревню и несёт куль соломы.
Здорово, дяденька! Куда солому несёте?
В деревню,— говорит.
А разве в деревне соломы нет?
Есть,— говорит,— да не такая!
А разве эта не простая?
А такая,— говорит,— что какое бы горячее лето ни было, а только разбросай эту солому, то сразу же — откуда ни возьмись — мороз и снег.
Садитесь с нами! Тот сел, и полетели дальше. Летели-летели и видят: идёт человек в лес и несёт вязанку дров за спиною.
Здорово, дяденька!
Здорово!
Куда вы дрова несёте?
В лес.
Эге! Разве в лесу нету дров?
Как же нету? Есть,— говорит,— да не такие.
А какие же?
Там,— говорит,— простые, а эти такие, что как только разбросаешь их, то сразу же — откуда ни возьмись — войско перед тобою!
Садитесь с нами!
И тот согласился, сел, да и полетели.
Долго ли они летели, недолго ли, а прилетают к царю на пир. А там посреди двора столы понаставлены, понакрыты, бочки мёду и вина повыка чены: пей, ешь, что хочешь! А людей — едва не полцарства сошлось: и старые, и малые, и паны, и нищие. Как на базар. Дурак прилетел с друзьями на корабле и опустился у царя перед окнами. Сошли они с корабля и пошли обедать.
Царь глядит в окно и видит: золотой корабль прилетел! Он и говорит своему лакею:
Иди спроси, кто там на золотом корабле прилетел.
Лакей пошёл, посмотрел, приходит к царю:
Какие-то,— говорит,— мужики оборванные!
Царь не верит.
Не может,— говорит,— быть, чтобы мужики на золотом корабле прилетели! Ты, наверное, не допытался.
Взял да и пошёл сам к людям.
Кто,— спрашивает,— тут на этом корабле прилетел?
Дурак вышел вперёд:
Я! — говорит.
Царь как увидел, что у него свиточка — латка на латке, портки — колени повылазили, так и за голову схватился: “Как же так, чтобы я свою дочку да за такого мужика отдал!”
Что делать? И давай он дураку приказывать.
Иди,— говорит лакею,— скажи ему, что хоть он и на корабле прилетел, а если не добудет воды лечебной да целебной, пока люди пообедают, так не только царевны не отдам, а вот меч — ему голова с плеч!
Лакей и пошёл.
А Слушайло, тот самый, что припадал к земле ухом, подслушал, что царь говорил, да и передал дураку. Дурак сидит на скамье за столом да и печалится: не ест, не пьёт. Скороход увидел это:
Почему ты,— говорит,— не ешь?
Где уж мне есть!
И рассказал — так и так:
Приказал мне царь, чтобы я, пока люди пообедают, добыл воды лечебной да целебной... А как я её добуду?
Не печалься! Я тебе добуду!
Ну, смотри!
Приходит лакей, даёт ему царский приказ, а он уже давно знает, как и что.
Скажи,— отвечает,— что принесу! Отвязал Скороход ногу от уха да как махнёт — так в один миг и допрыгнул до воды лечебной да целебной.
Набрал, но сильно устал. “Ну,— думает,— пока обед кончится, успею вернуться, а теперь сяду под мельницей, отдохну немного”.
Сел да заснул. Люди уже обедать кончают, а его нет. Дурак сидит ни жив ни мёртв. Пропал!” — думает.
Слушайло приставил к земле ухо — давай слушать. Слушал-слушал да и говорит:
Не печалься, под мельницей спит, чтоб его лихо!
Что же мы будем теперь делать? — говорит дурак.— Как бы нам его разбудить? А стрелок говорит:
Не бойся: я разбужу!
Натянул он лук да как стрельнёт — даже щепки с мельницы посыпались... Скороход проснулся — и скорее назад! Люди обед только кончают, а он приносит ту воду.
Царь не знает, что и делать. Давай приказывать второй приказ: если съест за один раз шесть пар волов жареных и сорок печей хлеба, тогда, говорит, выдам мою дочку за него, а не съест, так вот: мой меч — а ему голова с плеч!
Слушайло и это подслушал и рассказал дураку.
Что же мне теперь делать? Я и одной булки хлеба не съем! — говорит дурак. И опять запечалился — плачет. А Объедайло и говорит:
Не плачь, я за всех съем, да ещё и мало будет.
Приходит лакей: так и так.
Ладно,— говорит дурак,— пусть дают! Вот и зажарили шесть пар волов, напекли сорок печей хлеба.
Объедайло как стал есть — всё дочиста съел и ещё просит.
Эх,— говорит,— мало! Хоть бы ещё чуток дали...
Видит царь — плохи дела. Опять приказал приказ, чтобы на этот раз двенадцать бочек воды выпил одним духом и двенадцать бочек вина, а не выпьет: вот меч — ему голова с плеч!
Слушайло подслушал и рассказал. Дурак опять плачет.
Не плачь,— говорит Опивайло,— я выпью, ещё и мало будет.
Вот выкатили по двенадцать бочек воды и вина.
Опивайло как стал пить, так всё до капельки выпил, да ещё и посмеивается.
Эх,— говорит,— мало!
Царь видит, что ничего не может поделать, да и думает себе: “Надо его, мужика этого, со свету извести!”
Вот и посылает он к дураку лакея:
Иди и скажи: говорил царь, чтобы ты перед венчанием в баню сходил.
А тем временем другому лакею приказывает, чтобы баню чугунную натопил: “Там он, такой-сякой, спечётся!” Лакей натопил баню так, что самого чёрта спечь можно.
Сказали дураку. Идёт он в баню, а за ним следом Мороз с соломою. Там Мороз растрёс солому — и сразу стало так холодно, что дурак на печь взобрался да и заснул, потому что продрог как следует. Назавтра открывает лакей баню, думает, что от дурака только пепел и остался. А он лежит себе на печи и хоть бы что. Разбудил его лакей.
Вот ведь,— говорит,— как я крепко спал! Хорошая у вас баня!
Сказали царю, что так и так: на печи спал, и в бане так холодно, будто всю зиму не топлено. Царь затужил: что делать? Думал-думал, думал-думал...
Наконец и говорит:
Идёт на нас соседний король войною. Вот я и хочу женихов испытать. Кто добудет мне к ут-ру полк солдат и сам поведёт их в бой, за того и отдам свою дочку замуж.
Слушайло подслушал это и рассказал дураку. Дурак опять сидит и плачет:
Что мне теперь делать? Где я это войско добуду?
Идёт на корабль к друзьям.
Помогайте, братцы,— говорит,— а то пропал я совсем!
Не плачь! — говорит тот, что нёс дрова в лес.— Я тебя выручу.
Приходит лакей и передаёт царский приказ.
Ладно, сделаю,— говорит дурак.— Только скажи царю, что если не отдаст и теперь дочку, то я на него войною пойду.
Ночью повёл товарищ дурака в поле и понёс с собою вязанку дров. Как стал там разбрасывать те дрова, так что ни полено — то и солдат. И так целый полк нашвырял.
Утром просыпается царь — и слышит: играют. Он спрашивает:
Кто это так рано играет?
Это,—говорят,— тот, что на золотом корабле прилетел, своё войско муштрует.
А дурак таким стал, что его и не узнать: одежда на нём просто сверкает, а сам такой красивый, куда там!
Ведёт он своё войско, а сам на вороном коне впереди едет, за ним старшина. Солдаты в строю — как на подбор!
Повёл дурак войско на врага. И так стал рубить направо и налево, что всех вражьих солдат одолел. Только уже в самом конце боя ранило его в ногу.
А тем временем и царь с дочкой подъехали на бой посмотреть.
Увидела царевна самого смелого воина, раненного в ногу, разорвала платок на две половины. Одну половину себе оставила, а другой перевязала рану тому смелому воину.
Вот окончился бой. Дурак собрался и поехал домой.
А царь устроил пир и решил пригласить к себе в гости того, кто победил его врагов.
Искали, искали по всему царству — нигде такого нет.
Тогда царевна и говорит:
У него есть примета: я ему своим платком рану перевязала.
Опять стали искать.
Наконец двое царских слуг зашли и к дураку. Смотрят, а у него и впрямь одна нога царевниным платком перевязана.
Схватили его слуги и давай к царю тащить. А он — ни с места.
Дайте хоть помоюсь,— говорит.— Где мне такому грязному к царю идти!
Сходил в баню, помылся, одел ту одежду, в которой воевал, и таким опять стал красивым, что слуги даже рты пооткрывали.
Вскочил он на коня и поехал.
Выходит навстречу царевна. Увидела и сразу узнала того, кому своим платком рану перевязала.
Понравился он ей ещё больше.
Тут их обвенчали и такую свадьбу справили, что прямо дым в небо пошёл.
Вот вам и сказка, а мне баранок связка. | |
Сказка № 451 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Жил когда-то на свете царь, и никто не мог подступиться к его принцессе.
И вот объявился тогда один принц из дальней земли. Он пустился в путь-дорогу, вышел, идет-идет, глядь - а на дороге лежит человек. Господи! Такое солнце греет, а он завернулся в тулуп и кричит, что замерз.
- Ты кто таков, человече?
- Я Холод.
- А не нанялся бы ты ко мне?
- Чего ж, можно.
- Ну идём.
- Ладно!
Вот оба и пошли. Видят - лежит на дороге другой, хлебов возле него, а он вопит, что с голоду, мол, помирает. Спрашивает его принц:
- Кто ты таков?
- Я Голод.
- А не нанялся бы ты ко мне?
- Чего ж, наймусь.
Вот уже у него двое. Идут втроём. Идут, а тут человек у реки лежит и вопит:
- Не дайте, люди добрые, от жажды погибнуть!
- А кто ты таков?
- Я Засуха.
- Чего ж ты кричишь, а сам у реки лежишь?
Он отвечает:
- Эх-эх! Да мне этого мало, я бы всю реку выпил враз, и то бы воды не хватило. Говорит ему принц:
- Нанимайся ко мне!
- Наймусь.
Вот у него уже трое. Пошли, идут и идут; пришли, наконец, в дальнюю землю, где правил тот царь.
Дали царю знать, что пришли, мол, такие и такие-то, принц какой-то за принцессой к царю. Говорит царь:
- Ладно, зовите его сюда.
Пригласили его туда: начал царь его угощать, - он понял, что это принц. Спрашивает его:
- Ты чего хочешь?
- Я, кавалер, пришел за принцессу свататься. Тот ему на это отвечает:
- Что ж, я ее тебе отдам, коли выполнишь три работы, которые я тебе задам. Берешься их выполнить?
- Берусь.
- А как не выполнишь, будешь смертью наказан.
- А если, - говорит, - сделаю, то кто ж со мной за них расплатится?
- Возьмешь тогда мою принцессу.
Погостили там, как полагается, а потом царь велит своим слугам, чтобы зарезали принцу сто быков на обед. Те быстро исполнили и сварили, триста больших хлебов напекли и сто кадок воды наносили. Когда всё приготовили, позвали его:
- Ну ступай, если этот обед съешь, то мою принцессу возьмешь. А тот спрашивает:
- Все ли готово, все ли в порядке? Отвечает царь, что все готово. А он стоит, глядит на все это пригорюнившись и говорит Голоду:
- Что ж нам делать, кто же все это поест?
- Хе! хе! Мне этого и на один обед не хватит, тут и облизнуться-то нечем.
И как начал есть, как принялся за еду, все до крошки поел и кричит, чтоб ему еще подавали. Пошли к царю.
- Пресветлейший монарх! Так уплели, так поели, что лишь косточки оставили и кричат: давай, мол, еще.
- Давайте ему теперь питья, а уж тогда пускай берет принцессу мою.
Сильно опечалился принц.
- Брось, не тужи, - говорит ему Засуха, - я как начну своим ртом сосать, то и обручи поспадают, так осушу, все враз выдую!
Осушил одну за другой да еще кричит:
- Давайте воды, а не то от жажды пропаду! Пришли к царю:
- Царь, он сто кадушек воды так выдул, что и обручи поспадали, так высохли. Говорит царь:
- Раз эту воду выпил, то и всю из моря выпил бы! - И говорит царь своим слугам: - Есть у меня железная печь, распалите её докрасна, чтобы кругом искры сыпались, пускай там переночуют, вот они и сгорят дотла.
Сильно пригорюнился принц.
- Что ж, - говорит своим слугам, - уж теперь нам конец!
- Тут мы вам и постель постелили, ложитесь себе да спите.
Сильно пригорюнился принц и двое слуг его, ведь они-то не знали, что с ними будет. Тогда говорит ему Холод:
- Не печалься, принц, не тужи, я как холодом ударю, так придется тебе еще укрываться да укутываться, а не то замёрзнешь.
И как подул он холодом, так вся печь инеем покрылась. Забрались все четверо в печь и кричат:
- Спасите!! Не дайте замёрзнуть, а не то мы погибнем!
Тут уж царь сильно испугался, он понял, что ничего с ними теперь не поделать, ведь он условился с ним, что если этот выполнит три работы, то получит принцессу.
Говорит ему царь:
- Принц! Ты выиграл уже у меня принцессу, но выполни еще для меня одну работу, тогда я тебе подарю все свое царство.
А тот спрашивает?
- А что за работа? Тот говорит:
- Есть у меня такой замок, что никто в нем не может ночевать, - вот если там переночуешь, то все царство тебе отпишу.
- Что ж, я согласен, - отвечает принц.
Условились они насчет царства, и ведёт его царь показать замок, чтобы тот в нем три ночи переночевал. А было в том замке сто заклятых Вил, была их целая ватага, и в полуночный час они в замке играли и плясали. Ну, принц и пошел в тот замок, взял с собой четыре свечи и четыре новых колпачка; как только зажег он эти четыре свечки, сразу накрыл их колпачками, чтобы не гасли.
И вот в самую полночь слышит он, господи! Такая шайка идет, что замок весь ходуном ходит, словно на воде, - так играют, так пляшут. Вошли они в замок, а принц сидит за столиком и сильно их испугался. Спрашивают его заклятые Вилы:
- Кто ты таков и зачем к нам в поместье явился? Он отвечает им так:
- Я из этого замка построю другой дворец - вам тут делать нечего.
А тот как ударит морозом, так все и начали лязгать зубами. Приглашают они его на танцы, ужинать и прочее, а он ничего не хочет, все сидит, перед ним свечка горит, а Холод похаживает да холодом так и жмет, что даже стоять невозможно. Говорят ему Вилы:
- Светлейший принц! Чего ты от нас ни потребуешь, мы всё тебе выполним, только не гони нас из этого замка.
- Нет, теперь вам ничего не поможет. Я вас всех уничтожу.
Тут как накинулись на него кучей сто чертей, а он начал их рубить, начал крушить вместе с Голодом и Засухой, - пятьдесят только осталось. Пробило уже двенадцать часов, и исчезли эти пятьдесят.
На другую полночь явилось их еще больше, чем прежде, все с шумной игрой и пеньем. И был среди них один хромой, дает ему трость.
- Возьми её, да только меня не бей, а то они надо мной издеваются, ведь я у них в подчиненье, и только ты этой тростью ударишь, каждый тебе покорится.
А принц все сидит.
И как нашло их, как налезло столько, что и во дворце не протолпиться, - собрались его убить.
А он как схватит трость эту да как начнет бить, как начнет лупить и уж так их бил, что некого было и бить больше, все должны были ему покориться.
- Светлейший принц! Чего ты от нас ни потребуешь, мы всё тебе сделаем, только не отбирай ты у нас замок!
- Нет, теперь вам ничего не поможет, я должен его отобрать, я другой дворец из него построю! Загасили одну свечу, а он снял с другой колпачок - осталось у него только две свечки; обступили его дьяволы, а хромой и просит:
- Светлейший принц! Ты только меня не бей, я тебе помогу; что хочешь, для тебя выполню, не бойся, я тебе ничего не сделаю, а этих ты всех прогонишь.
Пришли в замок на третью ночь; опять является толпа, да еще больше, только пришли, расселись на крыше, не могут договориться. И дал ему хромой такой арапник, что кого ни ударит, того надвое рассечет. Только влетели они и говорят:
- Принц, мы дадим тебе что угодно - серебра, золота, брильянтов, только уйди ты из этого замка; говорят, что за красным морем живет такая принцесса прекрасная, что весь свет обойдешь, а такой красавицы нигде не найдешь; если хочешь, мы её тебе принесем. Он согласился на это:
- Я оставлю вас всех в покое, если она мне полюбится, моя мне не нравится.
Вот взяли они её и, как обещали, принесли. А у той девушки золотые волосы и золотые ступни, и сыплется жемчуг у нее из глаз, когда она плакать хочет. Он так утешился-обрадовался и говорит заклятым Вилам:
- Раз вы это мне сделали, я вам уступлю замок добровольно.
И говорит ему хромой опять:
-- Есть тут такой палаш, что сколько глазом окинешь, столько войска и порубит; ты не уходи, пока они тебе не дадут этот палаш.
И вот как сошлись Вилы, принц им говорит:
- Я вам замок уступлю добровольно, только дайте мне тот палаш, что здесь спрятан.
А они давать не хотят; взял он тогда арапник и бьет их. И говорит хромой чёрт снова:
- Есть тут кадка с сильной водой; когда они слабеют, то, напившись её, получают такую силу, что нету в мире сильней, весь свет одолеть можно.
И он пошёл, подвел его к кадке, напился принц раз - стал сильнее, второй раз - ещё посильней, а третий раз - и того сильнее. Говорит черт:
- Есть тут такая вода, что как захочешь, чтобы был у тебя товарищ, брызни позади себя, и будет у тебя солдат. Ну вот, я все тебе выполнил, ведь они ж надо мной издеваются.
Стал принц возле кадки и как начал брызгать, как начал брызгать - столько наделал солдат, что и конца им не видно. И разное у них оружие, нужное для войны, все в том замке было.
Вот окружил он войском замок, как обложил его и как начал бить проклятых, как начал - всех проклятых прогнал, одного лишь хромого оставил. И говорит ему хромой черт:
- Если ты когда-нибудь погибнешь, я приду к тебе на помощь и тебя оживлю.
И вот пишет принц тому царю, который задал ему работу, чтобы завтра в седьмом часу выходил на бой.
- Э, дурак он! - говорит царь. - Что он мне сделает? У меня ведь войско, у меня всё, а он там в замке, и кто знает, в живых ли останется, а еще так пишет! - И отписал ему царь, что готов с ним тотчас сразиться.
Вышел царь в назначенный час на поле, куда он велел, со своим войском великим. Явился и принц и как стал возле кадки да как начал позади себя брызгать - явилось такое войско, такое надвинулось, что и конца и края ему не видать. Как увидел это царь, испугался такого войска, а все они в красных мундирах, таких, знаете, как кармазин. И так быстро окружил он царя, так насел на него, не дает ему пощады: “Ведь ты хотел меня в трех местах жизни лишить, а я тебя в одном месте”. И не хотел уже брать его принцессу, завоевал его царство и стал в замке том править. | |
Сказка № 450 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Шел прохожий, увидел у дороги трех человек и говорит им:
- Добрый день! - и прошел мимо.
Стали те между собой спорить, которому из них он сказал, догоняют его, спрашивают:
- Кому ты из нас доброго дня пожелал? А он спрашивает:
- А вы кто такие будете? Один говорит:
- Я - Солнце. Другой говорит:
- Я - Мороз.
А третий:
- А я, - говорит, - Ветер!
- Ну, так это я Ветру сказал. Вот Солнце и говорит:
- Я тебя в жнива спалю.
Говорит ветер:
- Не бойся: я подую холодом и буду тебя охлаждать.
А Мороз грозит:
- Я тебя зимой заморожу. - А я как подую, то ты скоро и уйдешь, вот оно и потеплеет. | |
Сказка № 449 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
На краю одной слободы, как раз у степи, жили два брата: богатый и бедный. Вот бедный пришел раз к богатому и уселся к нему за стол. А богатый его прогоняет.
- Убирайся, - говорит, - прочь от стола: лучше ступай на ток да грачей отгоняй?
Пошел бедный брат и давай их гонять. Грачи улетели, а один коршун то слетит, то опять сядет. Уморился уже бедняк, гоняючись, и давай его ругать. А коршун и говорит:
- Не жить тебе в этой слободе, не будет тебе тут счастья-доли, ступай лучше в другую слободу.
Воротился бедняк домой, собрал ребят, жену, взял кое-какую одежонку и пожитки и потащился в другую слободу, перекинув через плечо баклажку. Идут они, идут по дороге, а злыдни (они как пузырьки на воде или вроде того) как уцепились за мужика и говорят:
- Куда это ты нас несешь? Мы от тебя не отстанем, ведь ты наш.
Вот захотелось детворе пить, мужик и свернул к речке. Набрал воды, а потом взял запихнул злыдней в баклагу, заткнул затычкой и закопал их вместе с водой на берегу.
Пошли они дальше. Идут и идут, видят - стоит слободка, а на краю ее пустая хата, - люди с голоду померли. Они и пошли туда жить. Вот сидят они раз в хате и слышат, кто-то с чердака кричит: “Ссади! Ссади!” Вышел хозяин в сени, взял бечевку и полез на чердак. Глядь - сидит козленочек с рожками (а то был чертик, не в хате будь помянут). Мужик взял привязал козлёночка за рога бечевкой и хотел его потихоньку спустить вниз. Только донес его до лестницы, а в сени так и посыпались деньги. Слез хозяин и давай их собирать и набрал их целых две кринки.
Вот передает хозяин через людей своему брату, чтобы тот шел к нему жить. Услыхал брат и думает:
“Должно быть, есть ему нечего, что меня зовет”. Велел он напечь паляниц и пошел. Услыхал по дороге, что брат его разбогател, и жалко стало ему нести паляницы: взял он их и закопал в глинище. Приходит, а брат ему и показывает сундук с деньгами, а потом и второй. Зависть разобрала богача. А брат ему я говорит:
- У меня есть еще деньги, закопаны в баклаге, возле речки; коли хочешь, возьми.
Тот и гостевать не захотел, поскорей к речке и - за баклагу! Только ототкнул ее, а злыдни и выскочили, да так в него и вцепились.
- Ты - наш, наш! - говорят.
Приходит он домой, смотрит - а все его богатство, какое было, погорело и, где хата стояла, осталось одно только пепелище. Стал он тогда вместе с злыднями жить в землянке, где жил прежде его бедный брат. | |
|
