Сказка № 452 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
---|
Жили себе дед и баба. И было у них три сына: два умные, а третий дурак. Умных они жалеют и холят, баба им каждый день белые рубахи даёт, а дурака всё ругают, смеются над ним. А он лежит себе на печи в чёрной рубахе; как дадут что-нибудь, то поест, а нет,— то и голодный. Но вот пошёл слух, что так, мол, и так: пришёл царский указ, чтобы к царю на пир собирались, и кто построит такой корабль, чтобы сам летал, да прилетит на том корабле, за того царь дочку выдаст. Умные братья советуются между собой: Не пойти ли и нам, может, там наше счастье ждёт нас! Посоветовались и просятся у отца с матерью: Пойдём мы,— говорят,— к царю на пир: потерять — ничего не потеряем. Старики — делать нечего — взяли да и собрали их в дорогу, баба напекла им белых пирогов, зажарила поросёнка, бутылку вина дала. Пошли братья в лес. Срубили там дерево и стали думать, как тут летучий корабль построить. Подходит к ним дед старый-престарый, как молоко, белый, борода до пояса. Здравствуйте, сынки! Дайте огня трубку разжечь. Некогда нам, дедушка, с тобою возиться. И опять стали думать. Хорошее свинячье корыто выйдет у вас, детки,— сказал старик.— А царевны вам не видать, как своих ушей. Сказал — и исчез, будто и не было его. Думали братья, думали, ломали себе голову — ничего у них не вышло. Поедем к царю на конях,— говорит старший брат.— На царевне не женимся, так хоть просто погуляем. Сели братья на коней и поехали. А дурак сидит на печи и тоже просится: Пойду и я туда, куда братья пошли! Что ты, дурак, выдумал? — говорит мать.— Там тебя волки съедят! Нет,— говорит,— не съедят! Пойду! Родители над ним поначалу смеялись, а потом давай ругать. Да где там! Видят, что с дураком ничего не поделаешь, да и говорят наконец: Ну, иди, но чтобы ты уже назад и не возвращался и чтобы не признавался, что ты наш сын. Баба дала ему мешок, положила туда чёрного чёрствого хлеба, бутылку воды дала и выпроводила его из дому. Он и пошёл. Идёт себе да идёт и вдруг встречает на дороге деда: такой седой дедушка, борода совсем белая — до самого пояса! Здорово, дед! Здорово, сынок! Куда идёте, дедушка? А тот говорит: Хожу по свету, из беды людей выручаю. А ты куда? Я к царю на пир. Разве ты,— спрашивает дед,— умеешь сделать такой корабль, чтобы сам летал? Нет,— говорит,— не умею! Так зачем же ты идёшь? А кто его знает,— говорит,— зачем? Потерять — не потеряю, а может, там где-нибудь моё счастье завалилось. Садись-ка,— говорит дед,— да отдохни малость, пообедаем. Доставай, что у тебя в мешке-то! Э, дедушка, ничего тут нет, хлеб такой чёрствый, что тебе его и не укусить. Ничего, доставай! Вот дурак достаёт, и вдруг из того чёрного хлеба такие стали пироги белые, что он сроду и не видал таких: как у панов. Удивился дурак, а дед ухмыляется. Расстелили они свитки на траве, уселись, давай обедать. Пообедали как следует, поблагодарил дед дурака да и говорит: Ну, слушай, сынок: иди теперь в лес и найди самый большой дуб, у которого ветви крест-накрест растут. Стукни топором, а сам скорее падай плашмя и лежи, пока тебя кто-нибудь не позовёт. Тогда,— говорит,— тебе корабль построится, а ты садись на него и лети, куда тебе надо, да по дороге бери, кого бы там ни встретил. Дурак поблагодарил деда и попрощался. Дед пошёл своей дорогой, а дурак отправился в лес. Вошёл он в лес, подошёл к дубу, у которого ветви крест-накрест растут, стукнул топором, упал плашмя да и уснул... Спал, спал... И вот через какое-то время слышит — кто-то его будит: Вставай, уже твоё счастье созрело, вставай! Дурак проснулся, смотрит — перед ним уже корабль стоит: сам золотой, снасти серебряные, а паруса шёлковые так и раздуваются — только лететь! Вот он, долго не думая, сел на корабль. Корабль тот поднялся и полетел... Как полетел он ниже неба, выше земли — и глазом не догонишь. Летел-летел и видит: припал человек на дороге ухом к земле и слушает. Дурак и окликнул: Здорово, дяденька! Здорово, брат! Что вы делаете? Слушаю,— говорит,— не собрались ли уже к царю на пир люди. А вы разве туда идёте? Туда. Садитесь со мною, я вас подвезу. Тот сел. Они и полетели. Летели-летели и видят: идёт человек по дороге — одна нога к уху привязана, а на другой скачет. Здорово, дяденька! Здорово, брат! Почему вы на одной ноге скачете? Потому,— говорит,— что если я отвяжу вторую и ступлю один раз, весь свет переступлю. А я,— говорит,— не хочу... Куда же вы идёте? К царю на пир. Садитесь с нами. Ладно. Тот сел, и опять полетели. Летели-летели и видят: стоит на дороге стрелок и целится из лука, а нигде не видно ни птицы, ни зверя. Дурак крикнул: Здорово, дяденька! Куда вы целитесь! Нигде же ни птицы не видно, ни зверя! Это вам не видно, а мне видно! Где же вы ту птицу видите? Эге,— говорит,— там, за сто миль, сидит на сухой груше! Садитесь с нами! Он сел. Полетели. Летели-летели и видят: идёт человек и несёт за спиною полный мешок хлеба. Здорово, дяденька! Здорово! Куда вы идёте? Иду,— говорит,— хлеб добывать к обеду. Да у вас ведь и так полный мешок! А мне тут и на один раз позавтракать не хватит. Садитесь с нами! Ладно! Сел и этот. Полетели. Летели-летели и видят: ходит человек возле озера, будто чего-то ищет. Здорово, дяденька! Здорово! Чего вы тут ходите? Пить,— говорит,— хочется, да никак воды не найду. Так перед вами же целёхонькое озеро, почему вы не пьёте? Э, сколько тут воды! Мне и на один глоток не хватит. Так садитесь с нами! Ладно. Он сел, и они полетели. Летели-летели и видят: идёт человек в деревню и несёт куль соломы. Здорово, дяденька! Куда солому несёте? В деревню,— говорит. А разве в деревне соломы нет? Есть,— говорит,— да не такая! А разве эта не простая? А такая,— говорит,— что какое бы горячее лето ни было, а только разбросай эту солому, то сразу же — откуда ни возьмись — мороз и снег. Садитесь с нами! Тот сел, и полетели дальше. Летели-летели и видят: идёт человек в лес и несёт вязанку дров за спиною. Здорово, дяденька! Здорово! Куда вы дрова несёте? В лес. Эге! Разве в лесу нету дров? Как же нету? Есть,— говорит,— да не такие. А какие же? Там,— говорит,— простые, а эти такие, что как только разбросаешь их, то сразу же — откуда ни возьмись — войско перед тобою! Садитесь с нами! И тот согласился, сел, да и полетели. Долго ли они летели, недолго ли, а прилетают к царю на пир. А там посреди двора столы понаставлены, понакрыты, бочки мёду и вина повыка чены: пей, ешь, что хочешь! А людей — едва не полцарства сошлось: и старые, и малые, и паны, и нищие. Как на базар. Дурак прилетел с друзьями на корабле и опустился у царя перед окнами. Сошли они с корабля и пошли обедать. Царь глядит в окно и видит: золотой корабль прилетел! Он и говорит своему лакею: Иди спроси, кто там на золотом корабле прилетел. Лакей пошёл, посмотрел, приходит к царю: Какие-то,— говорит,— мужики оборванные! Царь не верит. Не может,— говорит,— быть, чтобы мужики на золотом корабле прилетели! Ты, наверное, не допытался. Взял да и пошёл сам к людям. Кто,— спрашивает,— тут на этом корабле прилетел? Дурак вышел вперёд: Я! — говорит. Царь как увидел, что у него свиточка — латка на латке, портки — колени повылазили, так и за голову схватился: “Как же так, чтобы я свою дочку да за такого мужика отдал!” Что делать? И давай он дураку приказывать. Иди,— говорит лакею,— скажи ему, что хоть он и на корабле прилетел, а если не добудет воды лечебной да целебной, пока люди пообедают, так не только царевны не отдам, а вот меч — ему голова с плеч! Лакей и пошёл. А Слушайло, тот самый, что припадал к земле ухом, подслушал, что царь говорил, да и передал дураку. Дурак сидит на скамье за столом да и печалится: не ест, не пьёт. Скороход увидел это: Почему ты,— говорит,— не ешь? Где уж мне есть! И рассказал — так и так: Приказал мне царь, чтобы я, пока люди пообедают, добыл воды лечебной да целебной... А как я её добуду? Не печалься! Я тебе добуду! Ну, смотри! Приходит лакей, даёт ему царский приказ, а он уже давно знает, как и что. Скажи,— отвечает,— что принесу! Отвязал Скороход ногу от уха да как махнёт — так в один миг и допрыгнул до воды лечебной да целебной. Набрал, но сильно устал. “Ну,— думает,— пока обед кончится, успею вернуться, а теперь сяду под мельницей, отдохну немного”. Сел да заснул. Люди уже обедать кончают, а его нет. Дурак сидит ни жив ни мёртв. Пропал!” — думает. Слушайло приставил к земле ухо — давай слушать. Слушал-слушал да и говорит: Не печалься, под мельницей спит, чтоб его лихо! Что же мы будем теперь делать? — говорит дурак.— Как бы нам его разбудить? А стрелок говорит: Не бойся: я разбужу! Натянул он лук да как стрельнёт — даже щепки с мельницы посыпались... Скороход проснулся — и скорее назад! Люди обед только кончают, а он приносит ту воду. Царь не знает, что и делать. Давай приказывать второй приказ: если съест за один раз шесть пар волов жареных и сорок печей хлеба, тогда, говорит, выдам мою дочку за него, а не съест, так вот: мой меч — а ему голова с плеч! Слушайло и это подслушал и рассказал дураку. Что же мне теперь делать? Я и одной булки хлеба не съем! — говорит дурак. И опять запечалился — плачет. А Объедайло и говорит: Не плачь, я за всех съем, да ещё и мало будет. Приходит лакей: так и так. Ладно,— говорит дурак,— пусть дают! Вот и зажарили шесть пар волов, напекли сорок печей хлеба. Объедайло как стал есть — всё дочиста съел и ещё просит. Эх,— говорит,— мало! Хоть бы ещё чуток дали... Видит царь — плохи дела. Опять приказал приказ, чтобы на этот раз двенадцать бочек воды выпил одним духом и двенадцать бочек вина, а не выпьет: вот меч — ему голова с плеч! Слушайло подслушал и рассказал. Дурак опять плачет. Не плачь,— говорит Опивайло,— я выпью, ещё и мало будет. Вот выкатили по двенадцать бочек воды и вина. Опивайло как стал пить, так всё до капельки выпил, да ещё и посмеивается. Эх,— говорит,— мало! Царь видит, что ничего не может поделать, да и думает себе: “Надо его, мужика этого, со свету извести!” Вот и посылает он к дураку лакея: Иди и скажи: говорил царь, чтобы ты перед венчанием в баню сходил. А тем временем другому лакею приказывает, чтобы баню чугунную натопил: “Там он, такой-сякой, спечётся!” Лакей натопил баню так, что самого чёрта спечь можно. Сказали дураку. Идёт он в баню, а за ним следом Мороз с соломою. Там Мороз растрёс солому — и сразу стало так холодно, что дурак на печь взобрался да и заснул, потому что продрог как следует. Назавтра открывает лакей баню, думает, что от дурака только пепел и остался. А он лежит себе на печи и хоть бы что. Разбудил его лакей. Вот ведь,— говорит,— как я крепко спал! Хорошая у вас баня! Сказали царю, что так и так: на печи спал, и в бане так холодно, будто всю зиму не топлено. Царь затужил: что делать? Думал-думал, думал-думал... Наконец и говорит: Идёт на нас соседний король войною. Вот я и хочу женихов испытать. Кто добудет мне к ут-ру полк солдат и сам поведёт их в бой, за того и отдам свою дочку замуж. Слушайло подслушал это и рассказал дураку. Дурак опять сидит и плачет: Что мне теперь делать? Где я это войско добуду? Идёт на корабль к друзьям. Помогайте, братцы,— говорит,— а то пропал я совсем! Не плачь! — говорит тот, что нёс дрова в лес.— Я тебя выручу. Приходит лакей и передаёт царский приказ. Ладно, сделаю,— говорит дурак.— Только скажи царю, что если не отдаст и теперь дочку, то я на него войною пойду. Ночью повёл товарищ дурака в поле и понёс с собою вязанку дров. Как стал там разбрасывать те дрова, так что ни полено — то и солдат. И так целый полк нашвырял. Утром просыпается царь — и слышит: играют. Он спрашивает: Кто это так рано играет? Это,—говорят,— тот, что на золотом корабле прилетел, своё войско муштрует. А дурак таким стал, что его и не узнать: одежда на нём просто сверкает, а сам такой красивый, куда там! Ведёт он своё войско, а сам на вороном коне впереди едет, за ним старшина. Солдаты в строю — как на подбор! Повёл дурак войско на врага. И так стал рубить направо и налево, что всех вражьих солдат одолел. Только уже в самом конце боя ранило его в ногу. А тем временем и царь с дочкой подъехали на бой посмотреть. Увидела царевна самого смелого воина, раненного в ногу, разорвала платок на две половины. Одну половину себе оставила, а другой перевязала рану тому смелому воину. Вот окончился бой. Дурак собрался и поехал домой. А царь устроил пир и решил пригласить к себе в гости того, кто победил его врагов. Искали, искали по всему царству — нигде такого нет. Тогда царевна и говорит: У него есть примета: я ему своим платком рану перевязала. Опять стали искать. Наконец двое царских слуг зашли и к дураку. Смотрят, а у него и впрямь одна нога царевниным платком перевязана. Схватили его слуги и давай к царю тащить. А он — ни с места. Дайте хоть помоюсь,— говорит.— Где мне такому грязному к царю идти! Сходил в баню, помылся, одел ту одежду, в которой воевал, и таким опять стал красивым, что слуги даже рты пооткрывали. Вскочил он на коня и поехал. Выходит навстречу царевна. Увидела и сразу узнала того, кому своим платком рану перевязала. Понравился он ей ещё больше. Тут их обвенчали и такую свадьбу справили, что прямо дым в небо пошёл. Вот вам и сказка, а мне баранок связка. | |
Сказка № 451 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
---|
Жил когда-то на свете царь, и никто не мог подступиться к его принцессе. И вот объявился тогда один принц из дальней земли. Он пустился в путь-дорогу, вышел, идет-идет, глядь - а на дороге лежит человек. Господи! Такое солнце греет, а он завернулся в тулуп и кричит, что замерз. - Ты кто таков, человече? - Я Холод. - А не нанялся бы ты ко мне? - Чего ж, можно. - Ну идём. - Ладно! Вот оба и пошли. Видят - лежит на дороге другой, хлебов возле него, а он вопит, что с голоду, мол, помирает. Спрашивает его принц: - Кто ты таков? - Я Голод. - А не нанялся бы ты ко мне? - Чего ж, наймусь. Вот уже у него двое. Идут втроём. Идут, а тут человек у реки лежит и вопит: - Не дайте, люди добрые, от жажды погибнуть! - А кто ты таков? - Я Засуха. - Чего ж ты кричишь, а сам у реки лежишь? Он отвечает: - Эх-эх! Да мне этого мало, я бы всю реку выпил враз, и то бы воды не хватило. Говорит ему принц: - Нанимайся ко мне! - Наймусь. Вот у него уже трое. Пошли, идут и идут; пришли, наконец, в дальнюю землю, где правил тот царь. Дали царю знать, что пришли, мол, такие и такие-то, принц какой-то за принцессой к царю. Говорит царь: - Ладно, зовите его сюда. Пригласили его туда: начал царь его угощать, - он понял, что это принц. Спрашивает его: - Ты чего хочешь? - Я, кавалер, пришел за принцессу свататься. Тот ему на это отвечает: - Что ж, я ее тебе отдам, коли выполнишь три работы, которые я тебе задам. Берешься их выполнить? - Берусь. - А как не выполнишь, будешь смертью наказан. - А если, - говорит, - сделаю, то кто ж со мной за них расплатится? - Возьмешь тогда мою принцессу. Погостили там, как полагается, а потом царь велит своим слугам, чтобы зарезали принцу сто быков на обед. Те быстро исполнили и сварили, триста больших хлебов напекли и сто кадок воды наносили. Когда всё приготовили, позвали его: - Ну ступай, если этот обед съешь, то мою принцессу возьмешь. А тот спрашивает: - Все ли готово, все ли в порядке? Отвечает царь, что все готово. А он стоит, глядит на все это пригорюнившись и говорит Голоду: - Что ж нам делать, кто же все это поест? - Хе! хе! Мне этого и на один обед не хватит, тут и облизнуться-то нечем. И как начал есть, как принялся за еду, все до крошки поел и кричит, чтоб ему еще подавали. Пошли к царю. - Пресветлейший монарх! Так уплели, так поели, что лишь косточки оставили и кричат: давай, мол, еще. - Давайте ему теперь питья, а уж тогда пускай берет принцессу мою. Сильно опечалился принц. - Брось, не тужи, - говорит ему Засуха, - я как начну своим ртом сосать, то и обручи поспадают, так осушу, все враз выдую! Осушил одну за другой да еще кричит: - Давайте воды, а не то от жажды пропаду! Пришли к царю: - Царь, он сто кадушек воды так выдул, что и обручи поспадали, так высохли. Говорит царь: - Раз эту воду выпил, то и всю из моря выпил бы! - И говорит царь своим слугам: - Есть у меня железная печь, распалите её докрасна, чтобы кругом искры сыпались, пускай там переночуют, вот они и сгорят дотла. Сильно пригорюнился принц. - Что ж, - говорит своим слугам, - уж теперь нам конец! - Тут мы вам и постель постелили, ложитесь себе да спите. Сильно пригорюнился принц и двое слуг его, ведь они-то не знали, что с ними будет. Тогда говорит ему Холод: - Не печалься, принц, не тужи, я как холодом ударю, так придется тебе еще укрываться да укутываться, а не то замёрзнешь. И как подул он холодом, так вся печь инеем покрылась. Забрались все четверо в печь и кричат: - Спасите!! Не дайте замёрзнуть, а не то мы погибнем! Тут уж царь сильно испугался, он понял, что ничего с ними теперь не поделать, ведь он условился с ним, что если этот выполнит три работы, то получит принцессу. Говорит ему царь: - Принц! Ты выиграл уже у меня принцессу, но выполни еще для меня одну работу, тогда я тебе подарю все свое царство. А тот спрашивает? - А что за работа? Тот говорит: - Есть у меня такой замок, что никто в нем не может ночевать, - вот если там переночуешь, то все царство тебе отпишу. - Что ж, я согласен, - отвечает принц. Условились они насчет царства, и ведёт его царь показать замок, чтобы тот в нем три ночи переночевал. А было в том замке сто заклятых Вил, была их целая ватага, и в полуночный час они в замке играли и плясали. Ну, принц и пошел в тот замок, взял с собой четыре свечи и четыре новых колпачка; как только зажег он эти четыре свечки, сразу накрыл их колпачками, чтобы не гасли. И вот в самую полночь слышит он, господи! Такая шайка идет, что замок весь ходуном ходит, словно на воде, - так играют, так пляшут. Вошли они в замок, а принц сидит за столиком и сильно их испугался. Спрашивают его заклятые Вилы: - Кто ты таков и зачем к нам в поместье явился? Он отвечает им так: - Я из этого замка построю другой дворец - вам тут делать нечего. А тот как ударит морозом, так все и начали лязгать зубами. Приглашают они его на танцы, ужинать и прочее, а он ничего не хочет, все сидит, перед ним свечка горит, а Холод похаживает да холодом так и жмет, что даже стоять невозможно. Говорят ему Вилы: - Светлейший принц! Чего ты от нас ни потребуешь, мы всё тебе выполним, только не гони нас из этого замка. - Нет, теперь вам ничего не поможет. Я вас всех уничтожу. Тут как накинулись на него кучей сто чертей, а он начал их рубить, начал крушить вместе с Голодом и Засухой, - пятьдесят только осталось. Пробило уже двенадцать часов, и исчезли эти пятьдесят. На другую полночь явилось их еще больше, чем прежде, все с шумной игрой и пеньем. И был среди них один хромой, дает ему трость. - Возьми её, да только меня не бей, а то они надо мной издеваются, ведь я у них в подчиненье, и только ты этой тростью ударишь, каждый тебе покорится. А принц все сидит. И как нашло их, как налезло столько, что и во дворце не протолпиться, - собрались его убить. А он как схватит трость эту да как начнет бить, как начнет лупить и уж так их бил, что некого было и бить больше, все должны были ему покориться. - Светлейший принц! Чего ты от нас ни потребуешь, мы всё тебе сделаем, только не отбирай ты у нас замок! - Нет, теперь вам ничего не поможет, я должен его отобрать, я другой дворец из него построю! Загасили одну свечу, а он снял с другой колпачок - осталось у него только две свечки; обступили его дьяволы, а хромой и просит: - Светлейший принц! Ты только меня не бей, я тебе помогу; что хочешь, для тебя выполню, не бойся, я тебе ничего не сделаю, а этих ты всех прогонишь. Пришли в замок на третью ночь; опять является толпа, да еще больше, только пришли, расселись на крыше, не могут договориться. И дал ему хромой такой арапник, что кого ни ударит, того надвое рассечет. Только влетели они и говорят: - Принц, мы дадим тебе что угодно - серебра, золота, брильянтов, только уйди ты из этого замка; говорят, что за красным морем живет такая принцесса прекрасная, что весь свет обойдешь, а такой красавицы нигде не найдешь; если хочешь, мы её тебе принесем. Он согласился на это: - Я оставлю вас всех в покое, если она мне полюбится, моя мне не нравится. Вот взяли они её и, как обещали, принесли. А у той девушки золотые волосы и золотые ступни, и сыплется жемчуг у нее из глаз, когда она плакать хочет. Он так утешился-обрадовался и говорит заклятым Вилам: - Раз вы это мне сделали, я вам уступлю замок добровольно. И говорит ему хромой опять: -- Есть тут такой палаш, что сколько глазом окинешь, столько войска и порубит; ты не уходи, пока они тебе не дадут этот палаш. И вот как сошлись Вилы, принц им говорит: - Я вам замок уступлю добровольно, только дайте мне тот палаш, что здесь спрятан. А они давать не хотят; взял он тогда арапник и бьет их. И говорит хромой чёрт снова: - Есть тут кадка с сильной водой; когда они слабеют, то, напившись её, получают такую силу, что нету в мире сильней, весь свет одолеть можно. И он пошёл, подвел его к кадке, напился принц раз - стал сильнее, второй раз - ещё посильней, а третий раз - и того сильнее. Говорит черт: - Есть тут такая вода, что как захочешь, чтобы был у тебя товарищ, брызни позади себя, и будет у тебя солдат. Ну вот, я все тебе выполнил, ведь они ж надо мной издеваются. Стал принц возле кадки и как начал брызгать, как начал брызгать - столько наделал солдат, что и конца им не видно. И разное у них оружие, нужное для войны, все в том замке было. Вот окружил он войском замок, как обложил его и как начал бить проклятых, как начал - всех проклятых прогнал, одного лишь хромого оставил. И говорит ему хромой черт: - Если ты когда-нибудь погибнешь, я приду к тебе на помощь и тебя оживлю. И вот пишет принц тому царю, который задал ему работу, чтобы завтра в седьмом часу выходил на бой. - Э, дурак он! - говорит царь. - Что он мне сделает? У меня ведь войско, у меня всё, а он там в замке, и кто знает, в живых ли останется, а еще так пишет! - И отписал ему царь, что готов с ним тотчас сразиться. Вышел царь в назначенный час на поле, куда он велел, со своим войском великим. Явился и принц и как стал возле кадки да как начал позади себя брызгать - явилось такое войско, такое надвинулось, что и конца и края ему не видать. Как увидел это царь, испугался такого войска, а все они в красных мундирах, таких, знаете, как кармазин. И так быстро окружил он царя, так насел на него, не дает ему пощады: “Ведь ты хотел меня в трех местах жизни лишить, а я тебя в одном месте”. И не хотел уже брать его принцессу, завоевал его царство и стал в замке том править. | |
Сказка № 450 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
---|
Шел прохожий, увидел у дороги трех человек и говорит им: - Добрый день! - и прошел мимо. Стали те между собой спорить, которому из них он сказал, догоняют его, спрашивают: - Кому ты из нас доброго дня пожелал? А он спрашивает: - А вы кто такие будете? Один говорит: - Я - Солнце. Другой говорит: - Я - Мороз. А третий: - А я, - говорит, - Ветер! - Ну, так это я Ветру сказал. Вот Солнце и говорит: - Я тебя в жнива спалю. Говорит ветер: - Не бойся: я подую холодом и буду тебя охлаждать. А Мороз грозит: - Я тебя зимой заморожу. - А я как подую, то ты скоро и уйдешь, вот оно и потеплеет. | |
Сказка № 449 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
---|
На краю одной слободы, как раз у степи, жили два брата: богатый и бедный. Вот бедный пришел раз к богатому и уселся к нему за стол. А богатый его прогоняет. - Убирайся, - говорит, - прочь от стола: лучше ступай на ток да грачей отгоняй? Пошел бедный брат и давай их гонять. Грачи улетели, а один коршун то слетит, то опять сядет. Уморился уже бедняк, гоняючись, и давай его ругать. А коршун и говорит: - Не жить тебе в этой слободе, не будет тебе тут счастья-доли, ступай лучше в другую слободу. Воротился бедняк домой, собрал ребят, жену, взял кое-какую одежонку и пожитки и потащился в другую слободу, перекинув через плечо баклажку. Идут они, идут по дороге, а злыдни (они как пузырьки на воде или вроде того) как уцепились за мужика и говорят: - Куда это ты нас несешь? Мы от тебя не отстанем, ведь ты наш. Вот захотелось детворе пить, мужик и свернул к речке. Набрал воды, а потом взял запихнул злыдней в баклагу, заткнул затычкой и закопал их вместе с водой на берегу. Пошли они дальше. Идут и идут, видят - стоит слободка, а на краю ее пустая хата, - люди с голоду померли. Они и пошли туда жить. Вот сидят они раз в хате и слышат, кто-то с чердака кричит: “Ссади! Ссади!” Вышел хозяин в сени, взял бечевку и полез на чердак. Глядь - сидит козленочек с рожками (а то был чертик, не в хате будь помянут). Мужик взял привязал козлёночка за рога бечевкой и хотел его потихоньку спустить вниз. Только донес его до лестницы, а в сени так и посыпались деньги. Слез хозяин и давай их собирать и набрал их целых две кринки. Вот передает хозяин через людей своему брату, чтобы тот шел к нему жить. Услыхал брат и думает: “Должно быть, есть ему нечего, что меня зовет”. Велел он напечь паляниц и пошел. Услыхал по дороге, что брат его разбогател, и жалко стало ему нести паляницы: взял он их и закопал в глинище. Приходит, а брат ему и показывает сундук с деньгами, а потом и второй. Зависть разобрала богача. А брат ему я говорит: - У меня есть еще деньги, закопаны в баклаге, возле речки; коли хочешь, возьми. Тот и гостевать не захотел, поскорей к речке и - за баклагу! Только ототкнул ее, а злыдни и выскочили, да так в него и вцепились. - Ты - наш, наш! - говорят. Приходит он домой, смотрит - а все его богатство, какое было, погорело и, где хата стояла, осталось одно только пепелище. Стал он тогда вместе с злыднями жить в землянке, где жил прежде его бедный брат. | |
|