Сказка № 2504 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Давным-давно жил бедный мальчик, и не было у него никого в целом свете. Поднялся он в горы в стал овечьим пастухом.
Одним только сокровищем он владел - волшебным колокольчиком. Стоило зазвонить в него - и стадо послушно шло, куда приказывал мальчик. По вечерам он прятал колокольчик в дупло дерева, чтобы волки, привлеченные чудныи эвоном, не напали на овец.
Однажды разразилась гроза. Пастушок привел отару в загон, повесил калокальчик на ветку и лег спать. Когда он проснулся, то увидел, что дерево выросло до самых небес и снять колокольчик никак нельзя.
- Дерево, наклонись! Я сниму колокольчик. Пора уводить овец на пастбище.
- Нет, - отвечает дерево, - не хочу.
Пришел мальчик к топору:
- Иди, топор, сруби дерево, оно не хочет отдать мне колокольчик.
- Не пойду, - говорит топор.
Пошел мальчик к ржавчине:
- Иди, ржавчина, затупи топор, он не хочет срубить дерево, а дерево не отдает мне мой колокольчик.
- Неохота, - говорит ржавчина.
Рассердился пастушок, пошел н огню:
- Иди; огонь, спвли ржавчину, она не хочет затупить топор, а топор не хочет рубить дерево, а дерево не отдает колокольчика.
- Лень мне идти,братец.
Пошел мальчик к воде:
- Беги, вода, погаси огонь, он не хочет опалить ржавчину, ржавчина не хочет затупить топор, топор не хочет рубить дерево, а дерево не отдает мне мой колокольчик.
- Не стану, - говорит вода.
Пошел мальчик к волу:
- Ступай, вол, выпей воду, она не хочет погасить огонь, огонь не хочет опалить ржавчину, ржавчина не хочет затупить топор, топор не хочет рубить дерево, а дерево не отдает колокольчик.
- Не пойду, - говорит вол, - я уж напился.
Мальчик обиделся, пошел к волку:
- Идем, волк, зарежь вола, он не хочет выпить воду, вода не хочет гасить огонь, огонь не хочет жечь ржавчину, ржавчина не хочет тупить топор, топор не хочет рубить дерево, а дерево не отдает мне мой колокольчик.
- Нет, - говорит волк, - не хочу я связываться с волом.
Пошел пастушок к охотнику.
- Иди, охотник, застрели волка, он не хочет зарезать вола, вол не хочет выпить воду, вода не хочет погасить огонь, огонь не хочет спалить ржавчину, ржавчина не хочет затупить топор, топор не хочет срубить дерево, а дерево не отдает колокольчик.
- Нет, - говорит охотник, - я сегодня не пойду на охоту.
Пошел мальчик к мышке:
- Мышка, мышка, иди отгрызи ремень с охотничьего ружья, охотник не хочет застрелить волка, волк не хочет зарезать вола, вол не хочет выпить воду, вода не хочет погасить огонь, огонь не хочет опалить ржавчину, ржавчина не хочет затупить топор, топор не хочет срубить дерево, а дерево не отдает мне мой колокольчик.
Мышка говорит:
- Не пойду, я не голодна.
Пошел мальчик, поклонился кошке:
- Иди, кисанька, съешь мышку, она не хочет отгрызть ремень с охотничьего ружья, охотник не хочет застрелить волка, волк не хочет зарезать вола, вол не монет выпить воду, вода не хочет погасить огонь, огонь не хочет спалить ржавчину, ржавчина не хочет затупить топор, топор не хочет срубить дерево, а дерево не отдает колокольчик.
Кошка говорит:
- Нет, не пойду, сыта по горло мышами.
Что делать пастушку? Пошел к собаке.
- Иди, Гривко, укуси кошку, она не хочет съесть мышку, мышка не хочет отгрызть ремень с охотничьего ружья, охотник не хочет застрелить волка, волк не хочет зарезать вола, вол не хочет выпить воду, вода не хочет погасить огонь, огонь не хочет епалить ржавчину, ржавчина не хочет затупить топор, топор не хочет срубить дерево, а дерево не отдает мне мой волшебный колокольчик. Солнце уже высоко, а мои овцы хотят пить и есть.
Сжалилась собака, видит, что мальчик устал и никто ему не хочет помочь, встряхнулась, подпрыгнула да как бросится за кошкой! Кошка испугалась, кинулась на мышку, мышка только пискнула и начала грызть ремень охотничьего ружья, охотник подхватил ружье и прицелился в волка, волк поневоле помчался за волом, вол замычал и стал пить воду из реки, аж берега ходуном заходили. Вышла вода из берегов, выплеснулась на огонь, огонь накинулся на ржавчину, ржавчина как пошла по топору, топор вскочил и стал рубить дерево, дерево наклонилось, мальчик схватил свой колокольчик и побежал пасти овец.
С тех пор собаки привыкли жить на пастбищах и стали верными друзьями пастухов. | |
Сказка № 2503 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Видать, случилось так когда-то, А коли не было б, по свету не сказывали б сказку эту.
Жил когда-то чабан, и было у него трое сыновей. Построил он под пологом леса загон для овец и пас там овец круглый год. Чуть ниже, в самом сердце кодр, жил Гэвэун-великан - мерзкий и страшнющий змей, не видать бы его ни во сне, ни наяву.
По утрам, когда пробуждались птицы, и вечерами, когда из долины тянуло прохладой, Гэвэун-великан гикал и кричал чабанам, что были в загонах:
- Мэй, чабаны, эхе-хе-хе, Гоните-ка овец ко мне, В травы колосистые, Во леса тенистые!
Но все чабаны знали, что за ласковыми словами таятся страшные дела. И никто ему не отвечал, и никто не шёл.
Сколько раз слышал чабан гиканье и слова великана-змея, столько раз поучал своих сыновей:
- Боже упаси кого-нибудь из вас ответить змею - ему только того и надо: распрощаетесь навсегда и с овцами, и с жизнью своей. Никто из тех, кто ответил ему или ушёл с овцами в лес, не спасся.
Парни прислушивались к совету отца. Так шли годы. Пришло время, и старый чабан умер. Остались сыновья его в стойбище одни. Набивали в кадки брынзу, хлопотали по хозяйству, как прежде отец, одним словом, справлялись с делами. В один прекрасный день пошли старший брат со средним на ярмарку. Купили, чего хотели купить, да, видно, распивая магарыч, перехватили малость.
Идут, шатаются из стороны в сторону, все камешки перепитали на дороге. Как подходить к шалашу, хорошее настроение так овладело ими, что стали они во весь голос изливать, что было на душе, да хвалиться.
Когда добрались до стойбища и принялись было за дело, услышали вдруг:
- Мэй, чабаны, эх-хе-хе, Гоните-ка овец ко мне,
В травы колосистые,
Во леса тенистые!
- Давай ответим ему и поведём овец,- говорит старший брат.
- Давай: кто его знает, может, и неправда то, что говорил нам отец, пойдём, посмотрим,- в ответ ему средний.
- Братья мои, опомнитесь, погибнем мы все,- попытался отговорить их младший.
- Заткни глотку, мэй, что ты понимаешь? Мал ещё поучать нас.
В это время призыв змея послышался ещё раз. Старшие братья, как услышали, поднялись на ноги и во весь голос закричали:
- Уху-ух-ух, Гэвэун, Слышим мы твои слова, Да не видим никогда!
Еле успели они перевести дыхание - Гэвзун тут как тут:
- Здравствуйте, ребята.
- День добрый.
- Это вы меня кликали? - Кто ж другой?
- Тогда пойдемте со мной на пастбище, в лес. Да сначала зарежьте овцу - больно голоден я.
Зарезали парни овцу, накололи мясо на вертел, развели огонь, а как образовались угли - положили мясо жарить. В два-три глотка проглотил великан овцу вместе с костями, а потом повёл ребят с отарой овец в свой лес.
Пастбище там было отменное, да не на пользу и не на радость себе пасли парни овец. Змей-страшилище с них глаз не спускал и каждый день заставлял зажаривать по три овцы. Так что у ребят сердце болело, видя, как пошёл прахом их и отцовский труд.
Кое-как, с грехом пополам, мирились они со своей бедой. Да страшилище не оставил их в покое на этом. В один прекрасный день развёл он жаркий костёр, подвесил котёл и, когда закипела вода, бросил в котёл старшего брата, сварил его и съел. Потом съел и среднего. Очередь была за младшим, и тот, бедняга, света белого не взвидел от страха и ужаса. Предчувствуя беду, погнал он овец на пастбище и стал там думать-гадать, что делать, ибо великан вот-вот схватит его своими ручищами. Не найти бы ему решенья, если б не оказалось в отаре ясновидящей овечки, которая, почуяв смятенье хозяина, принялась блеять и метаться да и отбилась от отары.
Парень, заметив неладное, спрашивает её:
- Что приключилось, миоара, что не пасётся тебе?
- Хозяин, хозяин, чую я, подстерегает тебя большая опасность. Гэвэун-великан надумал и тебя прикончить. Да не теряй мужества, не печалься. Заметь: Гэвэун, после того, как поставит котёл на огонь, сразу засыпает. А ты подложи дров в огонь и, когда вода закипит, вылей её великану между глаз.
Известно: не из чего иного, как из самого крошечного зёрнышка пускает дерево корни в землю и тянет к небу ветви.
Так и парень, успокоенный миоарой, стал надеяться на своё избавление, и прибавилось у него сил. На другое утро великан заснул у костра, парень же стал наготове у котла. Когда вода закипела, он осторожно снял котёл и - бултых! - вылил кипящую воду великану между глаз и ослепил его.
Вскочил Гэвэун - бушующий огонь, и был он страшнее бешеной собаки или потревоженной гадюки,- завертелся, как оборотень, да напрасно. Потом приблизился к загону, уселся на бугорок и велел парню доить овец.
Тому и невдомёк, в чём дело, а великан спрашивает:
- Ну, готов овец загонять?
- Да,- отвечает.
Тогда Гэвэун бросился закрывать калитку загона, одной рукой держит калитку, другой - ощупывает овец и выпускает по одной, чтоб схватить парня.
Но и парень был не из тех, что лыком шиты. Подкрался он к большому барану, залез ему под брюхо, вцепился руками в шерсть и незаметно проскочил.
Упустил великан парня. Теперь уж знал он наверняка, что ничем ему его не прельстить, не заполучить. Тот будет только насмехаться и издеваться над ним. Поднявшись во весь свой высоченный рост, принялся великан каяться:
- Дорогой ты мой, кто надоумил тебя на такую хитрость - хорошо придумал, а если ты сам догадался, и того лучше. Нет у меня сил держать тебя подле себя и, если решил ты идти на все четыре стороны, возьми это кольцо - будет памятью тебе о Гэвэуне-великане.
Парень, не чуя беды, подбежал, подобрал кольцо и одел его на палец. А Гэвэун как закричит:
- Колечко, колечко, где ты?
- Здесь, здесь! - отвечает кодьцо (оно было не простое, а волшебное). Тогда великан - хлоп! хлоп! хлоп! - потопал своими ножищами туда, откуда слышался ответ, потом опять закричал:
- Колечко, колечко, где ты?
- Здесь, здесь,- отвечало кольцо, и парень почувствовал, что сам себе надел верёвку на шею.
Гэвэун носился с распростёртыми руками, чтоб схватить парня, и всё кричал:
- Колечко, колечко, где ты?
- Здесь, здесь! - отвечало кольцо прямо под носом великана.
Тогда парень обхватил кольцо, пытаясь снять его с пальца. Но оно не снимается, не дается ни в какую.
А великан - всё ближе и ближе.
Схватил тогда парень его зубами - напрасно старается. Видя, что другого выхода нет, вытащил он нож, что носил у пояса, положил руку на сруб колодца, что был поблизости, и - хруст! - отрубил палец с кольцом и бросил в колодец. Великан же снова кричит:
- Колечко, колечко, где ты?
- Здесь, здесь! - отвечает кольцо из колодца.
Раздосадованный Гэвэун-обжора - бух! - бросился головой вниз в колодец и, воя, летел в него, покуда не стукнулся головой о дно. Наглотался он там воды, стал захлебываться и всё пытался вырваться наружу, пока не испустил дух.
Парень, удостоверившись, что великан-громадина отдал концы, влез на его пятки, торчавшие из колодца, и заплясал от радости. Потом собрал свою отару овец и погнал их в кодры. Когда был он уже под тенью кодр, догнали его другие чабаны. Рассказал он им, что с ним приключилось,- тогда и другие чабаны осмелились повести овец в кодры. Поначалу шли они с опаской, потом построили себе загоны на богатых и красивых лесных полянах и стали там пасти овец. Может, и по сей день пасут их, если не умерли. | |
Сказка № 2502 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Жил в давнюю пору один человек, и был у него единственный сын Ион. Незадолго до своей смерти отец сказал Иону:
- Ион, я помираю, а ты иди куда глаза глядят, ищи свое счастье. Парень ты работящий, трудись. Покажи, что ты не хуже других.
Ион похоронил отца, собрал котомку и отправился счастье искать.
Шёл он долго ли, коротко ли и вот в зелёной долине чабана повстречал.
- Куда идёшь, паренёк? - спросил чабан.
- Работу ищу,- ответил Ион.
- А не пойдёшь ли работать ко мне в овчарню?
- Почему же нет? Пойду!
- А какую плату ты хочешь?
-Осенью дашь мне овцу, какую я сам выберу.
- Ну что ж, пусть будет по-твоему, - ответил чабан.
Все лето Ион пас овец, а осенью получил овцу и отправился в путь. Только на дорогу вышел, а овца упала и сдохла на месте.
\"Не везет мне с овцами\",-подумал Ион и пошел искать новую работу.
Шёл он долго ли, коротко ли и повстречал старого мельника.
- Далеко ли собрался, паренёк?- спросил мельник.
- Я, дяденька, счастье свое ищу.
- А не поработаешь ли ты со мной на мельнице?
- Почему же нет? Попробую.
- А что ты возьмешь за это?
- Немного: ты меня кормить будешь, а осенью отдашь мельничный камень, какой я захочу.
- На что тебе мельничный камень? Возьми лучше мешок муки.
- Муки мне не надо, давай все-таки камень, ответил Ион.
- Ладно, пусть будет по-твоему.
Осенью взял Ион камень и только с ним на дорогу вышел, камень упал и раскололся надвое.
\"Что за напасть! И тут мне не повезло\",- подумал Ион и пошел дальше.
Шел он долго ли, коротко ли и встретился с попом.
- Куда, паренек, путь держишь? - спросил поп.
- По свету хожу, работу ищу.
- Не поработаешь ли у меня?
- Ну что ж, могу и у тебя поработать. А что ты мне заплатишь? - спросил на этот раз Ион.
- Дам тебе осенью хлеба. А работа будет такая: пахать, сеять, молотить, по хозяйству мне помогать.
- Ладно, согласен я.
Вечером поп привел Иона домой и показал попадье. На другой день взял он его с собою поле пахать. А у попа были такие волы, что вчетвером с ними не справиться. Словом, были волы с норовом.
Поработали немного, а поп и говорит Иону:
- Я пойду домой, а ты погоняй потихоньку. Волы, я вижу, сегодня смирные.
- Иди, иди, я один справлюсь. Только поп отошел, один из волов вдруг и говорит Иону:
- Слушай, Ион, -мы волы не простые, а волшебные. Помогаем мы добрым людям, чем можем. Пойди отдохни, а мы сами поле вспашем.
За полем лес начинался. Ион забрался в тень и лежит-полеживает, а волы пашут, стараются.
А поп домой не пошел. Он спрятался, чтобы посмотреть, как будет пахать Ион, когда один останется. Увидел он, что волы пашут сами, и подумал: здесь дело нечистое. Вечером он и говорит Иону:
- Возьми за работу что хочешь, только уходи от меня.
Взял Ион деньги и пошел восвояси. Вдруг догоняют его волы. Парень вернулся и говорит попу:
- Запри своих волов, а то они идут за мной словно всю жизнь меня знают.
Запер поп волов, но только Ион отошёл - они сломали ворота и снова догнали его. Ну, на этот раз Ион их отводить не стал, а пошёл с ними дальше.
Привели его волы в большой лес, и стал он тут их пасти. Смотрит - чья-то коза травку щиплет. Подошел Ион да подоил ее. А это была коза старого змея - змей в лесу жил. Змей заметил вечером, что коза без молока домой пришла, и закричал на весь лес:
- Эй, какой проказник мою козу доил?
- Это я, Ион Молдавану,-ответил парень.
- Ну-ка, иди сюда. Слыхал я, что молдаване борцы крепкие. Покажи-ка мне свою силу.
Что тут делать Иону? Достал он творог, который только что сделал из козьего молока, и сжал его в руке. Змей спрашивает:
- Что это ты делаешь?
- Да вот сжимаю камень, чтобы воду добыть, а то до колодца далеко идти.
Увидел змей, что вода и впрямь потекла, и испугался. \"А что,-думает,-если он и меня сейчас так же сожмет!\"
- Знаешь,-сказал он Иону,-давай лучше подружимся. У меня здесь в лесу замок да хозяйство большое, а живу я один. Вот ты мне и будешь вроде брата и сына.
- Ладно, пусть будет по-твоему,-согласился Ион.
Недели две ему не пришлось и пальцем пошевелить.
Но вот однажды змей послал его воды принести. А ведра дал такие большие, что Ион их и пустыми еле-еле несет, а полными их и не поднять. Что делать? Решил Ион схитрить. Стал он окапывать колодец вокруг. Змей воды не дождался и пошел Иону навстречу. Пришел и спрашивает:
- Что ты делаешь, Ион?
- Да вот хочу этот колодец домой принести.
- Ты что, ума лишился? - закричал змей.-Только этот колодец и есть у меня, а ты его завалить хочешь. Дай-ка я лучше сам воды наберу, а то с твоими затеями я без колодца останусь!
Змей взял ведра, и они пошли домой. А дышал змей так сильно, что при выдохе Ион отлетал далеко вперед, а при вдохе его притягивало к самой пасти змея.
- Ты чего бегаешь туда-сюда? - спросил змей.
- Сердит я так, что места себе не нахожу. Как пойду вперед, вспомню все, возвращаюсь, и хочется так тебя треснуть, чтобы искры из глаз посыпались.
- А чем же я провинился?
- Как чем? По твоей милости мне придется каждый день ведра таскать. Разве не лучше было весь колодец домой принести?
- Ладно,-говорит змей,-воду я сам буду носить, только ты колодец не трогай.
На другой день змей посылает Иона в лес за дровами. А Ион взял веревку и стал ею обвязывать все деревья в лесу. Увидел змей, что Иона все нет да нет, и пошел посмотреть, что он делает.
- Слушай, что ты затеял? - спросил он у Иона.
- Хочу лес домой отнести.
- Тьфу, чтоб тебе пусто было! Ведь этот лес достался мне в наследство от отца, а ты хочешь его уничтожить!
Вырвал змей дерево побольше, чтобы домой отнести, а Ион говорит:
- Послушай, змей, ты неси ствол, а я понесу ветки. Видишь, их как много: тебе с ними не справиться.
Поднял змей дерево, а Ион уселся среди ветвей и спокойно поехал домой.
Скоро после того собрался змей к брату своему в гости.
Оставил он Иону ключи и сказал:
- Вот тебе ключи. Можешь заходить куда хочешь, только не заглядывай в погреб да вот этой двери не открывай. Понятно?
Когда змей ушел, Ион стал ходить всюду, смотреть его богатства.
Остановился Ион у погреба и подумал: \"Что же там такое?\"
Взял и открыл дверь. Смотрит - а там полным - полно людей.
- Кто вы такие, люди добрые, и почему здесь сидите? - спросил Ион.
- Мы гайдуки лесные. Змей нас посадил сюда за то, что мы против злых богачей, боеров, поднимались, добро у них отнимали и бедным раздавали.
- Выходите и отправляйтесь по домам. Вот змеева казна: возьмите из нее золото и раздайте бедным людям.
- Спасибо тебе, Ион!
Когда они ушли, Ион открыл и ту дверь, которую не велел отпирать змей. А за дверью стоял красавец конь, такой, что глаз не отвести. Это был конь храброго гайдуцкого атамана Кодряна. Змеи поймал этого коня в лесу, когда гайдук стреножил его и отпустил пастись.
Сказал конь Иону:
- Выведи меня отсюда да возьми с полки щетку, платок и шапку.
Ион Молдавану взял с полки щетку, платок и шапку и вывел коня в лес.
- А теперь,- сказал конь,- ступай отпусти волов, что тебя привели сюда. Дальше я тебе помогать стану. А волы теперь пойдут к новому хозяину - на опушке леса бедный старик живет.
Сбегал Ион, нашел волов - они все это время, пока Ион у змея жил, на зеленой поляне паслись. Попрощался Ион с волами, и они пошли к бедному старику, что без скотины маялся.
А Ион вернулся туда, где его конь гайдука Кодряна дожидался.
- Садись на меня!-крикнул конь. Ион сел. Волшебный конь заржал так, что земля задрожала, и помчался быстрее ветра.
Услышал змей ржание коня и бросился догонять его. Когда он был уже так близко, что от его дыхания Ион в седле закачался, конь крикнул:
- Бросай щетку!
И он бросил щетку, и она превратилась в большой, густой лес. Змей начал грызть деревья, чтобы проложить себе дорогу. Вот он выбрался из чащи и вновь стал Иона настигать. Тогда конь сказал:
- Бросай платок!
Ион бросил платок, и на том месте, куда платок упал, разлилось море. Пока змей через это море перебирался, Ион далеко отъехал. Но скоро змей снова стал беглецов настигать, и, когда он был уже совсем близко, конь крикнул Иону:
- Бросай шапку!
Упала шапка и обернулась железной стеной, а змеи с разгону ударился о нее и тут же околел Остановился конь, спрыгнул Ион на землю Когда они немного отдохнули, конь говорит:
- Вот что. Ион, я вернусь к своему хозяину Кодряну-гайдуку, а ты возьми этот колокольчик. Когда я тебе буду нужен, позвони в него - я примчусь к тебе быстрее ветра. И вот тебе мой совет: не ходи с открытым лицом. Очень уж ты красивый и от этого с тобой может беда случиться. Закрой лицо телячьей шкурой, она тебя от дурного глаза убережет.
Конь ускакал, а Ион пошел к пастухам, достал у них телячью шкуру, набросил ее на себя и отправился дальше.
Услышал Ион, что у царя есть три дочери и младшая из них такая красавица, что глаз не оторвать. И говорили люди, будто она племянницей Кодряну-гайдуку приходится, а во дворец ее взяли, чтобы не огорчать царя. Младшая-то царская дочь слепой родилась, отец об этом до сих пор ничего не знал. Вот и считал царь племянницу Кодрянову своей младшей дочерью, а царица не решалась ему правду открыть.
Пришёл Ион к царским воротам и спросил, не найдется ли для него работа какая. Послали его гусей пасти.
Вывел Ион гусей на зеленый лужок, сбросил телячью шкуру, и гуси весь день на него смотрели, так что и о траве забывали. А всему виной была красота Иона. Так день прошел, два, три - гуси все смотрели на Иона, не ели и стали от голода подыхать.
Рассердился царь и послал старшую дочь проверить, как гуси у нового пастуха пасутся. Но Ион сразу услышал, что приближается царская карета с бубенцами, закрыл лицо шкурой, и гуси стали щипать траву. Подъехала царская дочка, глядит - все в порядке. Возвратилась во дворец и сказала об этом отцу. А наутро несколько гусей снова были найдены мертвыми, и царь послал к пастуху среднюю дочь.
Оседлала царевна коня и поехала. Только она на дороге показалась, а Ион уже заметил ее. Набросил он на себя шкуру, и гуси стали спокойно пастись. Вернулась дочка к царю и рассказала, что Ион хорошо за гусями присматривает.
На третий день царь послал к пастуху младшую дочь, потому что опять подохло много гусей. Она была умнее старших, набросила поверх царского платья рваный платок и пошла не по дороге, а через терновый кустарник. Выбралась на луг, а Ион и бровью в ее сторону не повел - сидит себе, лицо открытое, и гуси на него глядят. Сбросила тут девушка платок, и увидел Ион, что перед ним царевна.
- Ты, Ион, не бойся меня,- сказала она.- Слышала я о твоей красоте и пришла на тебя посмотреть. И так ты мне понравился, что хочу я быть твоей невестой.
- Но я человек бедный, пастух простой, ты же-дочь царская, а цари и бедняки терпеть друг друга не могут. Ты небось слышала о Кодряне-гайдуке?
- Я даже один раз в глаза его видела,- ответила девушка,- он красивый такой и храбрый.
- А знаешь ли, кто ты сама?
- Я младшая дочь царя.
- Нет, ты племянница Кодряна.
И рассказал ей Ион все, что от людей слышал.
Девушка велела ему и дальше от всех лицо свое прятать да никому не рассказывать, что они любят друг друга.
А ночью царю сон приснился - мол, должен он поскорее выдать замуж всех своих дочерей, иначе с ним беда приключится. Наутро царь позвал дочерей, дал им по золотому яблоку и велел на балкон выйти. Все желающие проходили под этим балконом, а царевны должны были бросить яблоко тому кого хотят себе в женихи. Две старшие царевны сразу выбрали себе мужей - боеров знатных, а младшая ни в первый, ни во второй день никому не бросила своего золотого яблока. Удивлялись все, а царь повелел узнать, кто еще остался незваным ко двору, и ему указали на пастуха в телячьей шкуре. Позвали Иона, прошел он под балконом, и бросила ему девушка золотое яблоко.
Сильно рассердился царь на свою младшую дочь, но деваться было некуда, и пришлось ему выдать царевну за пастуха.
К себе царь их не принял, да Ион и сам был не из тех, что в царских дворцах живут. Сделали они землянку на самом краю города и стали там жить. Начали они дружно работать в поле, потому что ведь и жена Иона была дочерью бедного крестьянина, а во дворец она попала случайно. Вот однажды на страну напали враги, и царь собрался в поход с двумя зятьями и войском своим.
Ион Молдавану говорит жене:
- Сходи к царю и попроси для меня коня.
Я тоже на войну поеду.
Но мужья старших царевен посмеялись над ней и дали Иону старую кобылу, которая давно уже только воду возила. Раньше всех отправился в путь Ион на царской кобыле, да на пол дороге в болоте застрял. Там его и нагнал царь с войском.
- Посмотрите-ка, и этот неумытый тоже воевать поехал,- сказали царские зятья.
Подъехали они к Иону и спрашивают:
- Эй, ты, куда собрался?
- На войну,- спокойно ответил Ион.- Хочу и я страну нашу защищать.
- Ты что же, не нас ли защищать вздумал?
- Нет, страна наша - это народ, люд бедный, и для нас нашествие врагов страшнее, чем для таких, как вы.
- Да он с ума спятил, несчастный!
Он, кажется, считает себя равным нам, царским зятьям!
Дали они ему по оплеухе и отправились дальше. Только они отъехали, Ион позвонил в волшебный колокольчик. И сразу прискакал конь гайдука Кодряна. Ион вошел к нему в левое ухо и вышел из правого одетым в латы, с саблей и копьем. Быстрее ветра помчал его конь. Обогнал Ион царское войско, врезался в ряды врагов и стал их рубить налево и направо. Пока подошел царь с войсками, все враги уже были побиты. Повернул Ион обратно, а когда мимо царских зятьев проезжал, шлепнул их так, что они зашатались. Добрался он до болота, отпустил волшебного коня и прикрыл лицо телячьей шкурой. Подъехали к нему зятья и давай опять насмехаться, а он им и отвечать не стал.
Вернулся Ион домой и послал жену во дворец сказать, что это он врагов побил. Но зятья над ней лишь посмеялись:
- Это был Божий ангел, и он нам победить помог, а не твой пастух.
На другой день Ион снова один вражеское войско побил и надавал пощечин зятьям царским. А они встретили его опять в болоте, верхом на старой кобыле, и не догадались ни о чем.
Жена Иона опять к царю пошла:
- Мой муж говорит, что это он разбил вражеское войско.
- Помолчи ты, не срамись лучше! Ведь это ангел был.
На третий день войско врагов было намного сильнее. Когда царь с войском подъехал к месту битвы, Ион еще бился с врагами. И ранили его в правую руку. Бросил царь ему свой шелковый шарф, и перевязал им Ион свою рану. А потом всех врагов побил, дал царским зятьям по шесть оплеух и умчался на своем коне. А на обратном пути царские зятья опять его у болота нашли: бился он никак свою старую кобылу из болота вытащить не мог.
Вскоре война кончилась, а Ион Молдавану всё жил в своей землянке на самом краю города.
Но вот однажды царь созвал к себе всех соседей смотреть, как будут двух гайдуков казнить. Они в лесу напали на богатого и знатного боера. Понаехало гостей видимо-невидимо.
Вывели гайдуков из темницы и поставили рядом на площади. Пришел туда и Ион. Стали гости насмехаться над гайдуками. Один из царских зятьев указал на гайдука и сказал:
- Не тот ли это богатырь, что врагов победил?
Все так и покатились со смеху, а Ион не утерпел, вышел вперёд и крикнул:
- Это я, простой пастух, помог вам врага побить, но вы мне не поверили. А сегодня хотите казнить людей, которые дрались вместе со мной! Вот тебе, царь, твой шелковый шарф, что ты дал мне во время битвы.
Бросились тут к Иону, чтобы схватить его, но он взял и зазвонил в свой колокольчик. Прибежал конь, Ион вошёл в левое ухо, вышел из правого в латах да при оружии, схватил саблю и расправился с царем и его зятьями.
Освободил Ион гайдуков, побратался с ними, взял жену, и уехали они в лес. А лес всегда был надёжным другом гайдука. | |
Сказка № 2501 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Жил-был когда-то чабан, и было у него три послушных, трудолюбивых дочери. Он пас овец, а дочки управлялись с делами по дому, и всё шло так, как должно было идти. Да с некоторых пор стал чувствовать чабан, что старость гнетёт его к земле, и в один прекрасный день так сказал он своим дочкам:
- Дорогие мои, стар я стал, нет у меня больше сил пасти отару.
- Ах, отец, не печалься, оставайся дома, отдохни, наберись сил, а отару будем мы пасти но очереди, - говорит старшая дочь.
- Согласился б я, дорогая, если б вы были парнями, вы же - девушки-домоседки, боюсь, только выйдете в поле - перепугаетесь чего-нибудь.
- Ох, батюшка, - возразила ему старшая дочь, - увидишь, как ещё станем пасти, радоваться будешь - не нарадуешься.
- Помолчи, дочь, ибо с тех пор, как пасу овец, не видел ещё чабана с платком на голове и в юбке.
- А мы оденемся в мужскую одежду: зипун, кушму, постолы. Никто нас и не узнает.
- Может, и так.
Недолго думая, надела старшая дочь зипун, обула постолы, на голову натянула кушму, - чем не парень! - обвязалась потом кушаком красным, как пламя, кушму же загнула эдак залихватски. Выпустила затем овец из загона, вывела отару за село и, наигрывая на флуере, направилась к небольшому холму. Старый отец ни придал особого значения словам и смелости дочери, он просто хотел проверить, может ли надеяться в случае беды на неё. Прячась, чтоб не видели остальные дочери, вытащил он из-за балки медвежью шкуру, прокрался в кустарник, натянул на себя шкуру и явился к отаре, - мрр... мрр!., - кидается прямо на овец. Овечки же, едва увидели, что к ним приближается зверь, разбежались вмиг, глазами и то не поймать бы их. Чабан окаменел на месте от страха. Ноги задрожали, палку выронил из рук и, закричав от ужаса, повернул назад, домой, так что только пятки засверкали.
Горестно и досадно стало старику, как никогда. Придя домой, увидел он дочь свою, перепуганную насмерть и бледную, как воск.
- Ох, беды мои, знал же я, что на вас надежды мало. Только и годитесь, что у плиты вертеться.
- Не огорчайся, отец, - говорит вторая дочь, - поведу теперь я овец на пастбище.
- Дочь дорогая, сидела б ты лучше дома, не хочется мне, чтоб и тебя так напугали звери, как твою сестру.
Да не мог её отговорить. Девушка оделась в мужскую одежду и погнала овец туда, где трава была гуще.
Отец же не мог усидеть на месте. Хотел он убедиться, может ли быть уверенным в разуме и смелости средней дочери, если (не дай, господь!) случится с ней какая беда. И так же скрываясь, незаметно взял медвежью шкуру, на лесной поляне, к которой как раз приближалась дочь с отарой, надел на себя шкуру и - мрр! мрр!..- вышел к ним. Девушка, увидев такую громадину, что шла на нее, рыча и лязгая зубами, повернула овец назад и побежала что было мочи.
Старик же спрятал шкуру и бегом за дочерью. Во двор вошли они почти одновременно. А дома - плач, стенанья, бедный человек света белого не взвидел от такого переполоха. Собрав всех трёх дочерей, принялся он их успокаивать и жаловаться на судьбу:
- Ох, мои беды, видно, нету счастья мне на свете: будь у меня сын, была бы сегодня помощь, а так что делать? Пропадут овцы, ухоженные мной, и после стольких лет тяжелого труда останусь я ни с чем.
Младшая дочь так близко к сердцу приняла сетованья отца, что решила помочь его беде во что бы то ни стало.
- Отец, - сказала она, - поведу и я овец на пастбище.
- Оставь, дочь моя, не было мне помощи от старших твоих сестёр, а от тебя - тем более. Боюсь, перепугаешься так, что потом в себя не придёшь.
- Не испугаюсь я ничего на свете.
- Так все вы говорите дома, под родительской крышей, а там, на поле, дрожите от страха.
Но отговорить никак не мог её. Сколько ни урезонивал, всё равно она сделала так, как сказала. Надела зипун, обула постолы, натянула кушму на голову и отправилась с овцами в лес.
Как вывела она отару во широко поле, одна овечка принялась блеять да суетиться, места себе не находит, будто заболела вертянкой.
- Что приключилось, миоара милая, не по душе тебе твой хозяин иль трава полевая?
- И трава мне нравится, и хозяин по душе, а не могу себе места найти, потому что боюсь:, опять медведь встретится - испугаешься до смерти, как перепугались твои старшие сестры.
Девушка, как все девушки, хоть и была смелой, но всё жа боялась одна-одинёшенька в поле, и поддержки никакой.
- Ты много раз паслась в этих опасных местах, миоара милая, не будет ли лучше обойти их?
- Обходи-не обходи, опасность - впереди, но ты не бойся. Как увидишь, что медведь направляется к отаре - кидайся к нему с батогом и бей по морде.
Девушка очень уж хотела сдержать слово, данное отцу, приободрилась и пошла вперед, - туда, откуда обычно зверь появлялся. Вот и медведь показался, рыча, лязгая зубами, и бросился на овец и девушку. Овцы перепугались, сбились в кучу и хотели было бежать прочь. Девушка же покрутила батогом над головой, свистнула и - трах! - один раз медведя по морде, - бах! - по ребрам так, что отец почувствовал, как медвежья шкура расползается от ударов. Отскочил он в сторону и закричал:
- Стой, дочь моя, не бей!
Девушка, услышав такое, ушам своим и глазам не поверила. Задрожала вся, а отец подошёл к ней, обнял и так сказал:
- Дочь моя, ты сдержала слово, не перепугалась, как твои сёстры, отныне ты будешь пасти овец, и я спокоен, - знаю, что есть кому ухаживать за ними, и никто отныне не отважится сказать, что ты не настоящий чабан.
И стала она пасти овец, обошла с ними, все места вдоль и поперёк. Дела шли как по маслу, и отцу было легко на сердце, и людям приятно видеть такого чабана. Однажды повела она отару в места, более отдалённые, и там повстречался ей другой чабан с отарой. Как обычно при встрече двух чабанов, соединили они отары, один - слово, другой - второе, разговорились, и узнала девица, что этот чабан - сын бабы Котороанцы.
Так пасли они и пасли овец вместе. Да вот как-то посмотрел сын бабы Котороанцы на девушку более долгим взглядом, и ёкнуло у него сердце: понял он, что чабан этот - девица, а не парень, как можно было думать, глядя на одежду. Эта догадка, пустившая ростки в его сердце, не давала ему покоя и грызла день и ночь, заставляя его бороться с думами, как море бьется с ветрами.
Украдкой глядел парень то на румянец щек, то на плавную походку, то на сладкие уста, а вечерами, когда пригонял он отару домой, видела Котороанца, что сын её тяжко вздыхает и тает прямо на глазах.
- Да что с тобой, сынок дорогой, - обратилась она к нему как-то, - что случилось? Может, несчастье какое?
- Да нет же, - говорит он.- Встретился я сегодня с одним чабаном, и показалось мне по тому, как он ходит и как ведёт себя, что это девушка, но ни словом, ни главами не мог я проникнуть в тайну.
- Не кручинься, а испытай его, как я тебе сейчас посоветую, и обязательно всё узнаешь. Завтра, когда встретишься с ним, поведи овец под полог леса, где будут птицы и цветы, и, если это будет юноша, - потянется он к деревьям, чтоб выбрать палку для батога или ветку для свирели, а если будет девушка, - потянется она к цветам.
Сын Котороанцы ожил вмиг и решил сделать, как посоветовала мать. На другой день, распевая, влюблённый в поля и кодры, приблизился он к отаре девицы.
Но, как земля с её богатствами отражается в спокойных и тихих водах, так думы и чувства одних исподволь передаются сердцам других, более дальновидных и осторожных. Волшебная миоара угадала мысли сына Котороанцы и всё старалась найти разгадку всем козням, какие могла подстроить Котороанца девушке.
Как пришло время идти в кодры, шепнула она о своих догадках девушке, и - теперь держись! - решили они вкрутить парню мозги. Свистя и играя на свирели, дошли до леса» откуда начиналось пастбище, усеянное цветами такими прекрасными, что хватали за сердце и звали к себе, чтоб хоть понюхали их или потрогали руками. Девушка же наступала на них, будто и не видела, и всё удалялась в чащу, увлекая за собой чабана, - выбрать палку для батога и ветку для свирели.
Сын Котороанцы был огорошен и терялся в догадках. Вечером пришёл он домой грустный, задумчивый. Котороанца успокоила его как могла, утешила и надоумила пригласить чабана к себе, тогда уж наверняка они узнают, девушка это или юноша.
Сказано - сделано. Повёл сын Котороанцы отару и всё хочет казаться чабану преданным товарищем, а к вечеру принялся, начав издалека, зазывать чабанёнка к себе домой, в гости. Девушка поначалу противилась - то да сё, а потом пошла. Котороанца уже ждала их. Нагрела воды заранее - будто бы помыть голову своему сыну, а сама надумала другое: заставишь чабанёнка помыться, тогда она увидит, есть ли у него косы, и всё станет ясно.
Миоара разузнала ли что или вынюхала, а только приблизилась к девушке и шепнула, какой ей готовится подвох, Ужаснулась та и попросила у овцы совета. Миоара сказала:
- Как приготовят тебе корыто для мытья, я пройду и ненароком опрокину, его, ты же скажи, что в другой воде та станешь мыться: Как на, будет Котороанца тебя уговаривать - отказывайся.
Так и сделали. Приготовила старуха все, что полагается, и зовет чабаненка помыть голову. Неосторожная же миоара ковыляла, ковыляла вокруг корыта и - опрокинула его.
- Вот бедовая овечка, напакостила мне, - говорит Котороанца.- Да погоди, поставлю сейчас другую воду греть.
- Не суетитесь зря, я в другой воде мыться не буду, - говорит чабаненок. Увидела Котороанца, что ничего не получается, и решила другим способом выведать тайну. Как стала укладывать чабанов спать, подложила им под головы по пучку базилика и шепнула сыну:
- Ложись, дорогой мой, до утра все разузнаю. Я положила вам под головы по пучку базилика, если не увянет до утра, - значит чабаненок - парень, а если увянет, - девушка.
Улеглись чабаны, один на одном уголке подушки, второй - на другом, как уложила Котороанца, а на заре, когда сон особенно сладок, миоара взяла и поменяла пучки базилика.
Утром стала Котороанца проверять пучки, а они одинаковые. Ничего не вышло из ее ворожбы и колдовства.
-Тебе показалось, сын мой, - говорит она сыну. - Этот чабан - юноша.
Раз уж выяснилось всё таким образом, оставил сын Котороанцы свои догадки, расстался с чабаном и стал думать о своих делах.
Через некоторое время он женился, и в мире и покое потекла его жизнь.
Как-то случай занёс девушку-чобана к дому сына Котороанцы. Подошла она ближе и видит: горит перед домом костёр, а на треножниках варится что-то в горшке. Чуть подале, у дерева, сын Котороанцы свежует ягнёнка, а в доме хлопочет молодая хозяйка. Девушка подошла ближе. В это время костёр разгорелся так ярко, что из горшка стало выплескиваться варево. Хозяйка подбежала, обхватила горшок передником и хочет снимать его с огня.
- Бог ты мой! - не выдержала девушка-чабан, - сколько по белому свету хожу, не видела ещё хозяйку, чтобы снимала горшок передником. - И с досады бросила кушму оземь. Волосы её рассыпались по плечам, окружили лицо золотистыми кольцами. Сын Котороанцы, как оглянулся и увидел её, бросился к ней с распростертыми руками, чтоб обнять (а руки его были выпачканы кровью ягненка). Девушка же прокружилась вокруг себя и обернулась ласточкой. Только на том месте у шеи, где прикоснулись руки сына Котороанцы, осталась полоска цвета крови, и сохранилась она до наших дней.
Забилась ласточка и - фрр! фрр! фрр! - стала подниматься в небо. Сын Котороанцы схватил её за хвост, а она рванулась изо всех сил, и в руках у него остался только пучок перьев. Посмотрел он ласточке вслед и увидел, что хвост у неё принял форму ножниц. А ласточка всё удалялась и удалялась от него, скрываясь в небе.
С тех пор у ласточек и красная шейка, и хвост ножницами, а гнездо своё они вьют под крышами домов - знак того, что ведут свой род от рода человеческого. | |
|
