Сказка № 5756 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Жил на свете бедняк по имени Чалтук-Ахмёд.
Не было у него никакого добра, а только одна старая, хворая лошадь. Чалтук-Ахмед жалел свою лошадь. Целых две недели он не работал на ней, а по ночам пускал в поле на травку.
Но две недели прошли, а лошадь ничуть не поправилась. Она стала совсем тощей, и на спине у неё появились болячки.
Встревожился Чалтук-Ахмед. Решил всю ночь в поле караулить.
Вот пустил он лошадь пастись, а сам спрятался за большой камень.
Когда настала полночь, пришли дикие звери: волк, медведь, кабан и лиса. Они, оказывается, играли с лошадью, по очереди взбирались к ней на спину, царапали её когтями.
Не стерпел Чалтук-Ахмед. Выскочил из-за камня и переловил всех зверей. А звери испугались и стали просить, чтобы он отпустил их на свободу.
Волк сказал, что пригонит Чалтук-Ахмеду большое стадо овец. Кабан обещал вспахать его поле, медведь — показать в лесу старое дерево, в дупле которого полно мёду. Одна лиса ничего не пообещала. Она сказала только:
Я худа и мала. Что тебе за польза, если ты меня убьёшь? Ты отпусти меня, быть может, я пригожусь тебе в трудный час.
Чалтук-Ахмед подумал-подумал и отпустил их всех.
На следующий день волк пригнал во двор Чалтук-Ах-меда стадо овец.
Кабан в свой срок вспахал клыками его маленькое поле. А там и медведь пришёл и стал звать Чалтук-Ахмеда за
мёдом.
Чалтук-Ахмед взял с собой топор, бурдюки для мёда и пошёл с медведем в лес.
Завёл его медведь в лесную чащу, нашли они старое дерево, из дупла которого сочился душистый мёд, и тут медведь сказал:
Вот теперь я тебя задушу и съем!
Обомлел Чалтук-Ахмед от страха и выронил топор, а медведь давай душить Чалтук-Ахмеда.
Вдруг слышат они, кто-то зовёт:
Чалтук-Ахмед! Чалтук-Ахмед!
Здесь я!—откликнулся тот, узнав голос лисы.
Чалтук-Ахмед, не видел ли ты медведя? Сюда охотники, им нужна медвежья шкура.
Медведь испугался и шепнул Чалтук-Ахмеду:
Скажи, что не знаешь, скажи, что не знаешь!
Не знаю!—крикнул Чалтук-Ахмед.
А это что перед тобой?—спросила лиса.
Скажи — чурбан! Скажи — чурбан,— зашептал мед-
ведь.
Это чурбан!—ответил Чалтук-Ахмед.
Разве у чурбана бывают уши?—спросила лиса.
Скажи, что это сучья! Скажи, что это сучья!—прошептал медведь.
Это сучья!—крикнул Чалтук-Ахмед.
Тогда возьми топор и ударь между ними покрепче! — приказала лиса.
Возьми топор и ударь легонько, милый Чалтук-Ахмед!— заплакал медведь.— Я никогда не забуду твоей доброты.
Нет, не верю тебе!—сказал Чалтук-Ахмед. Размахнулся и ударил медведя.
Тут вышла из кустов лиса. Набрали они с Чалтук-Ахме-дом полным-полны бурдюки мёда и пошли домой. | |
Сказка № 5755 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Жил в одном ауле бедный старик, и было у него двенадцать сыновей. Одиннадцать старших сыновей были злые, глупые и ленивые. А самый младший сын, Байбурак, был добрый, ловкий и умный. Когда сыновья подросли, отец задумал их женить. Но вот беда: где найдёшь столько невест? И пришлось старику отправиться искать по белу свету невест для своих сыновей.
Сшил он себе сапоги без верхов и бешмет без рукавов, взял на дорогу лепёшку да баранью ногу и пошёл странствовать.
Шёл он шаг вперёд, а два назад и дошёл наконец до горы, где стояла сакля старухи Карт-Энем. Старуха Карт-Энем пряла волчью шерсть.
Здравствуй, соседка!—сказал старик.
Здравствуй, человек! Зачем пожаловал?
Ищу невест для моих двенадцати сыновей,— ответил старик.— Сапоги стоптал, бешмет изодрал, а толку не видно.
Очень хорошо! Женим-ка мы твоих сыновей на моих дочерях,— сказала старуха Карт-Энем.— У меня как раз двенадцать.
Пошёл старик домой и велел сыновьям ехать за невестами.
Быстро собрались братья и поехали. Старуха их накормила, напоила и уложила спать под волшебное одеяло, которым можно было укрыть три тысячи человек.
В полночь младший брат Байбурак услышал, как старуха точила в темноте свой большой нож, и разбудил старших.
Не спите,— сказал он.
Наточила Карт-Энем нож, подошла к братьям и спросила:
Кто спит, кто не спит?
Я не сплю!—откликнулся Байбурак.
Почему же ты не спишь?—удивилась старуха.
Потому что твои гуси кричат.
Пошла старуха Карт-Энем и зарезала своих гусей. Только трёх оставила—это были волшебные гуси.
Кто здесь спит, кто не спит?—спросила она, вернувшись.
Я не сплю!—откликнулся Байбурак.
Почему же ты не спишь?—рассердилась старуха Карт-Энем.
Потому что твои коровы мычат.
Побежала старуха Карт-Энем, разбудила старшую дочь, и вдвоём перерезали они всех коров.
Едва старуха Карт-Энем вышла, кинулся Байбурак к братьям, и они помчались прочь от этих мест так быстро, как только умели.
А старуха Карт-Энем пришла домой и поняла, что Байбурак с братьями перехитрили её. Взвыла она от злости, села в арбу без колёс и полетела за ними в погоню.
Увидел Байбурак: догоняет их Карт-Энем, бросил в неё камень, и выросла между ними высокая гора. Старуха Карт-Энем стала грызть эту гору своими железными зубами, прогрызла насквозь и опять погналась за братьями.
Она уже почти догнала их, но Байбурак топнул ногой, и за спиной у братьев легла глубокая пропасть. Старуха Карт-Энем не смогла её перепрыгнуть. Пришлось ей повернуть обратно.
А старшие братья хоть и вернулись домой благополучно, но по глупости и по злобе возненавидели Байбурака за его смелость и ловкость и только и думали о том, как бы его погубить.
И придумали наконец. Пришли к хану той страны и сказали:
У старухи Карт-Энем, великий хан, есть волшебное одеяло, которым могут укрыться сразу три тысячи человек.
Хану очень захотелось иметь такое одеяло.
Добудьте мне его!—приказал он.
Мы не добудем, наш братец Байбурак добудет,— ответили одиннадцать братьев.
Тогда скажите ему: пусть принесёт мне волшебное одеяло, а не то голову отрублю.
Не долго думал Байбурак, перекинул через плечо палку и отправился за волшебным одеялом.
Пришёл он к старухе Карт-Энем, забрался на крышу и продолбил в крыше дыру как раз над постелью хозяйки. Потом воткнул в конец палки иглу и сидит — ночи дожидается.
Вот уснула Карт-Энем, а Байбурак просунул палку в дыру и уколол её иглой. Подумала старуха, что её блохи кусают, и с досады выбросила за дверь волшебное одеяло.
А хитрый Байбурак взвалил одеяло на спину и ушёл.
Старуха Карт-Энем поворочалась ещё немного, а потом подумала: «Не стащил бы этот хитрец Байбурак моё одеяло!» Вышла из сакли и увидела: одеяла нет, а Байбурак уже переваливает через соседнюю гору.
Чуть не лопнула старуха Карт-Энем от злости, села в арбу без колёс и пустилась в погоню.
Как только стала она догонять Байбурака, он бросил камень, и за спиной его поднялась высокая гора. Вгрызлась старуха в эту гору железными зубами и прогрызла её насквозь. Вот-вот догонит она Байбурака.
Тогда Байбурак топнул ногой, и легла между ними глубокая пропасть. И опять Карт-Энем не смогла перебраться через неё и, лязгая зубами, вернулась домой.
А Байбурак отнёс волшебное одеяло во дворец и получил от хана в награду золотой червонец. Ещё больше возненавидели Байбурака завистливые братья. И придумали они, как его погубить. Пришли к хану и сказали:
У старухи Карт-Энем, великий хан, есть волшебные гуси: они умеют предсказывать будущее,— и наш Байбурак может добыть тех гусей.
Хан призвал к себе Байбурака:
Добудешь мне волшебного гуся?
Добуду!—ответил Баибурак.
Мало ли шёл Байбурак, много ли, но пришёл к старухе Карт-Энем и спрятался за дверью.
Поди-ка принеси мне гуся,— сказала как раз в это время старуха Карт-Энем старшей дочери.— Я погадаю, где теперь этот хитрец Байбурак.
Дочь принесла гуся.
Гусь, где сейчас Байбурак?—спросила старуха.
У тебя за дверью спрятался,— ответил гусь.
Не поверила старуха Карт-Энем, рассердилась и оторвала гусю голову, а дочь послала за вторым гусем. Принесла дочь второго гуся.
Ну-ка, гусь, где сейчас Байбурак?—спросила старуха Карт-Энем.
Здесь, за дверью стоит,— ответил гусь.
Тогда и второму гусю оторвала она голову и послала дочь за третьим.
Третий гусь онемел от страха, когда увидел, что случилось с другими гусями, а потом закричал:
Посмотри сама, Байбурак стоит за дверью!
Тут только догадалась старуха открыть дверь. В уголке стоял Байбурак. Она схватила его и стала привязывать к столу. А сама распевала:
Ну, попался ты мне наконец! Вот тебя и зажарю, хитрец!
Эка скука одной обедать,—откликнулся Байбурак.— Позвала бы на обед своих родственников, а потом уже и песни пела!
И старуха Карт-Энем побежала скликать на обед своих родственников, а Байбурак разорвал верёвки, схватил под мышку волшебного гуся и пошёл домой.
На этот раз старуха Карт-Энем пустилась в погоню слишком поздно — всех родственников ведь не скоро созовёшь,— Байбурак спокойно добрался до своего дома, отдохнул немного и понёс хану в подарок волшебного гуся. А хан на радостях дал ему целых два золотых червонца.
Злые братья совсем высохли от зависти. И пошли к хану в третий раз, и сказали ему:
Волшебное одеяло и гусь-предсказатель у тебя теперь есть, великий хан. А Байбурак похваляется, говорит: притащу сюда и старуху Карт-Энем.
Позвал хан Байбурака и спросил:
Приведёшь во дворец старуху Карт-Энем?
Привести можно,— сказал Байбурак.— Боюсь только, как бы не было беды.
Пошёл Байбурак к ханскому кузнецу и велел сковать железный сундук со ста замками, а потом переоделся в лохмотья, прицепил себе бороду из пакли, поднял сундук на плечо и заковылял к старухе Карт-Энем.
Знаешь ли ты Байбурака?—спросил он у старухи Карт-Энем.
Ох, знаю, знаю! Много горя причинил мне этот хитрец Байбурак,— ответила старуха.
И тут она увидела железный сундук.
Для чего ты таскаешь с собой такой тяжёлый сундук?
Я прячусь в него летом от жары, а зимой от холода,— объяснил Байбурак.
Продай мне сундук,— попросила старуха Карт-Энем.
Продать можно... Только ты сперва залезь в него, посмотрим, удобно ли тебе будет.
Байбурак открыл крышку и, едва старуха Карт-Энем залезла в сундук, щёлкнул и запер все сто замков.
Взвалил Байбурак сундук на плечи и понёс его в город, но во дворец с ним не пошёл, явился к хану налегке и сказал ему:
Всё! Больше я тебе не слуга! И награды мне никакой не надо. Вот тебе ключи от сундука.
Отдал Байбурак ключи хану и забрался на высокую башню. А перед дверью той башни была вырыта глубокая яма.
Прибежал хан за сундуком и только открыл последний из ста замков — старуха Карт-Энем выскочила и проглотила хана живьём.
Поглядела потом Карт-Энем по сторонам к увидела Байбурака на высокой башне. Бросилась она к нему, да второпях споткнулась, упала в яму и разбилась.
А Байбурак зажил с тех пор спокойно. И жил, надо вам сказать, неплохо.
Я сам в гостях у него был. Брагу пил, халвой закусил! | |
Сказка № 5754 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Ехал однажды знатный бий со своими тремя визирями, осматривал свои владенья и увидел старика, жнущего пшеницу.
Эй, старик!—крикнул бий.— Я вижу, вершина твоей горы белым снегом покрылась.
Что гора!—откликнулся старик.— Уже и равнину, мой бий, белая мгла застилает...
А как с едой у тебя дела?
Управляюсь, спасибо. Мясом хлеб жую.
А чем ты занят, старик?
Давал в долг, а теперь этот долг получаю.
А если б я тебе послал трёх жирных селезней, что бы ты с ними сделал?
Общипал до последнего перышка.
Усмехнулся бий, хлестнул коня и поехал дальше. А за ним следом визири... Визири ничего не поняли из беседы старика с бием и шушукались между собой: «Что бы это значило?»
Наконец старший визирь не вытерпел и спросил:
О чём, почтенный бий, говорили вы со стариком? Я, признаться, ничего не понял...
Ничего не понял? Ну, а вы?—обратился бий к младшим визирям.
Ни словечка не поняли!—сказали те в ответ. Рассердился бий:
Какие же вы мне советчики, мои умные визири, когда простого разговора понять не можете! Или угадаете, о чём шла речь, или больше вы мне не нужны. Всех прогоню!
Отъехали визири в сторонку, начали совещаться. И так прикидывали, и этак... Ничего придумать не могут! Решили: «Вернёмся к старику, спросим у него самого».
Вернулись к старикову полю, и крикнул старший визирь:
Старик, а старик! Бий прогнал нас за то, что мы не разобрали, о чём у вас речь шла. Не скажешь ли ты нам?
Отчего не сказать? Скажу! Только за это вы отдайте мне своих коней и одежду.
Переглянулись визири, замялись... Уж очень не хотелось им отдавать резвых скакунов и дорогое платье. Да что поделаешь! Прогонит бий, совсем худо будет!
Слезли они с коней, сняли с себя всё и говорят:
Ну, давай, старик, выкладывай свою тайну. И старик сказал:
Когда бий крикнул: «Вершину твоей горы белый снег покрыл!» — это означало: «Ты совсем поседел, старик!» А я на это ответил: «Уже и равнину белая мгла застилает». Означало это: «Глаза мои стали плохо видеть». Бий спросил у меня: «Как дела с едой?» И я ему ответил: «Мясом хлеб жую». Значило это: «Жую деснами». (Зубов-то у меня ни одного не осталось!) «Чем занимаешься?» — спросил затем бий. И я ответил: «Давал в долг, а теперь долги получаю». Это означало: «Бросил я весной зёрна пшеницы в землю, как бы в долг ей дал, а теперь земля мне урожаем долги возвращает». Последний вопрос бий мне про жирных селезней задал: что бы я с ними сделал, если б они мне попались? А я ответил: «Ощипал бы до последнего перышка». Вот вы мне и попались!—заключил старик.— Стоите передо мной, как селезни общипанные, без единого перышка. | |
Сказка № 5753 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Жил в одном ауле старшина по имени Токай, который гордился своим умом.
Созвал он однажды жителей аула и сказал:
- Эй, люди! Хоть и глупы вы все, решил я задать вам одну задачу. Сдерите шкуру со скалы на берегу реки. Срок - три дня. Не исполните, с вас самих шкуру сдеру!
Собрался народ с утра на берегу, сидят горюют. Как быть?! Какая у скалы шкура?.. А в это время пришла к реке с кувшином красавица, дочь лесника Пейма-ханум.
- Что вы так печальны?-спрашивает- девушка.
Поделились с нею люди своим горем: так, мол, и так, ищет старшина причину с нами расправиться...
- Только и всего?-спросила она.-Не горюйте! Идите и скажите: \"Где это видано, чтоб снимали шкуру с незарезанного? Ты зарежь сперва скалу, а уж мы ее потом освежуем\".
Старшине тем временем не терпелось. Пришел сам на берег и кричит:
- Где же шкура? Эй, бездельники!
- Помилуй, Токай!-отвечают люди.-Кто снимает шкуру с незарезанного? Зарежь, сделай милость, скалу, а уж мы ее мигом освежуем.
- Гм! - понял Токай, что в дураках остался.-А ну-ка, говорите, кто вас научил так отвечать?
-.Мы сами додумались.
- Нет! - кричит Токай. - Врете! Кто научил?
- Дочь лесника, Пейма-ханум, научила. Велел тогда Токай принести три доски для молотьбы.
- Ступайте к Пейма-ханум и передайте мой наказ. Пусть выделает эти овчины, скроит и сошьет мне из них шубу.
Увидела Пейма-ханум доски, спрашивает:
- Что это вы такое принесли, люди добрые? А людям стыдно исполнять глупый приказ. Переглянулись они:
- Токай сказал: \"Это овчины\". Велел тебе их выделать, скроить и сшить для него шубу. Засмеялась Пейма-ханум:
- Хорошо! Отнесите овчины в мой амбар и не откажитесь, прошу моего хлеба-соли отведать.
Пока они угощались, взяла Пейма-ханум большой мешок, насыпала в него речной гальки, накрепко завязала.
- Вот,-сказала она,-здесь коконы шелкопряда. Пусть совьет мне из них Токай крепкие нитки. А то шубу я уже скроила, а шить нечем.
И остался опять Токай в дураках.
Пошла вскоре Пейма-ханум со своим отцом в лес за дровами. Поручил ей отец срубить у дороги сухой дуб, а сам отправился на охоту.
А в это время проезжал лесом со своим батраком на паре лихих коней старшина Токай. Видит: рубит красивая девушка у дороги сухой дуб.
Токай велел остановить коней и спрашивает:
- - Ты кто будешь?
- Я дочь лесника Пейма-ханум,-отвечала девушка.
- Наконец-то я тебя встретил! - обрадовался Токай.- А ну-ка, ну-ка, если ты такая умная, ответь: сколько раз ударила ты по этому дереву топором и сколько отлетело щепок?
- Я простая девушка,- скромно ответила Пейма-ханум.- Я могу и не знать... А вот ты старшина! Умней тебя, говорят, нет никого в округе... Скажи, сколько шагов сделали твои лошади, как выехал ты из дому, и сколько раз обернулись колеса?
- Гони! - крикнул Токай батраку.- Не будем тратить время на пустые разговоры!..
Так и остался старшина трижды в дураках. | |
|
