• Канал RSS
  • Обратная связь
  • Карта сайта

Статистика коллекции

Детальная статистика на
3 Декабря 2024 г.
отображает следующее:

Сказок:

6543+0

Коллекция Сказок

Сказилки

Сказки Индонезийские

Сказки Креольские

Сказки Мансийские

Сказки Нанайские

Сказки Нганасанские

Сказки Нивхские

Сказки Цыганские

Сказки Швейцарские

Сказки Эвенкийские

Сказки Эвенские

Сказки Энецкие

Сказки Эскимосские

Сказки Юкагирские

Сказки Абазинские

Сказки Абхазские

Сказки Аварские

Сказки Австралийские

Сказки Авторские

Сказки Адыгейские

Сказки Азербайджанские

Сказки Айнские

Сказки Албанские

Сказки Александра Сергеевича Пушкина

Сказки Алтайские

Сказки Американские

Сказки Английские

Сказки Ангольские

Сказки Арабские (Тысяча и одна ночь)

Сказки Армянские

Сказки Ассирийские

Сказки Афганские

Сказки Африканские

Сказки Бажова

Сказки Баскские

Сказки Башкирские

Сказки Беломорские

Сказки Белорусские

Сказки Бенгальские

Сказки Бирманские

Сказки Болгарские

Сказки Боснийские

Сказки Бразильские

Сказки братьев Гримм

Сказки Бурятские

Сказки Бушменские

Сказки в Стихах

Сказки Ведические для детей

Сказки Венгерские

Сказки Волшебные

Сказки Восточные о Суде

Сказки Восточные о Судьях

Сказки Вьетнамские

Сказки Г.Х. Андерсена

Сказки Гауфа

Сказки Голландские

Сказки Греческие

Сказки Грузинские

Сказки Датские

Сказки Докучные

Сказки Долганские

Сказки древнего Египта

Сказки Друзей

Сказки Дунганские

Сказки Еврейские

Сказки Египетские

Сказки Ингушские

Сказки Индейские

Сказки индейцев Северной Америки

Сказки Индийские

Сказки Иранские

Сказки Ирландские

Сказки Исландские

Сказки Испанские

Сказки Итальянские

Сказки Кабардинские

Сказки Казахские

Сказки Калмыцкие

Сказки Камбоджийские

Сказки Каракалпакские

Сказки Карачаевские

Сказки Карельские

Сказки Каталонские

Сказки Керекские

Сказки Кетские

Сказки Китайские

Сказки Корейские

Сказки Корякские

Сказки Кубинские

Сказки Кумыкские

Сказки Курдские

Сказки Кхмерские

Сказки Лакские

Сказки Лаосские

Сказки Латышские

Сказки Литовские

Сказки Мавриканские

Сказки Мадагаскарские

Сказки Македонские

Сказки Марийские

Сказки Мексиканские

Сказки Молдавские

Сказки Монгольские

Сказки Мордовские

Сказки Народные

Сказки народов Австралии и Океании

Сказки Немецкие

Сказки Ненецкие

Сказки Непальские

Сказки Нидерландские

Сказки Ногайские

Сказки Норвежские

Сказки о Дураке

Сказки о Животных

Сказки Олега Игорьина

Сказки Орочские

Сказки Осетинские

Сказки Пакистанские

Сказки папуасов Киваи

Сказки Папуасские

Сказки Персидские

Сказки Польские

Сказки Португальские

Сказки Поучительные

Сказки про Барина

Сказки про Животных, Рыб и Птиц

Сказки про Медведя

Сказки про Солдат

Сказки Республики Коми

Сказки Рождественские

Сказки Румынские

Сказки Русские

Сказки Саамские

Сказки Селькупские

Сказки Сербские

Сказки Словацкие

Сказки Словенские

Сказки Суданские

Сказки Таджикские

Сказки Тайские

Сказки Танзанийские

Сказки Татарские

Сказки Тибетские

Сказки Тофаларские

Сказки Тувинские

Сказки Турецкие

Сказки Туркменские

Сказки Удмуртские

Сказки Удэгейские

Сказки Узбекские

Сказки Украинские

Сказки Ульчские

Сказки Филиппинские

Сказки Финские

Сказки Французские

Сказки Хакасские

Сказки Хорватские

Сказки Черкесские

Сказки Черногорские

Сказки Чеченские

Сказки Чешские

Сказки Чувашские

Сказки Чукотские

Сказки Шарля Перро

Сказки Шведские

Сказки Шорские

Сказки Шотландские

Сказки Эганасанские

Сказки Эстонские

Сказки Эфиопские

Сказки Якутские

Сказки Японские

Сказки Японских Островов

Сказки - Моя Коллекция
[ Начало раздела | 4 Новых Сказок | 4 Случайных Сказок | 4 Лучших Сказок ]



Сказки Беломорские
Сказка № 5989
Дата: 01.01.1970, 05:33
Не в котором царстве, не в котором государстве был-жил прожиточный человек, имел большое количество земли и имел скота разного много тоже. Ну, у него были два сына, но они еще были малые, и в одно прекрасное время он говорит жене:
– Слушай, жена, уж нам слишком стало тяжело работать на земле, хотя мы и держим работников, но работы уж очень много. А я что, жена, надумал? Давай так сделаем: продаем часть скота, а потом накупим товару и будем торговать. Сыновья уже подросли, они нам будут помогать.
– Ну, что же, хозяин, давай, сделаем так.
Вот он, конечно, сделал так: взял коров, овец, быков и повел на базар, поехал в город. И нужно ему было переезжать через мост – и проехал.
Роспродал на ярмарке скота этого, накупил товару, нагрузил пять подвод и поехал домой. Когда подъехал он домой, то едет он обратно по этому мосту, мост был, конечно, большой, река была быстрая, и возьмет, случилось: обрушился этот мост, и со всем своим товаром, – и понесло его туда. Когда понесло его по реке, он думал, что погибнет, но выбрался все-таки, вышел на гору и повесил голову чуть не до самой земли, и сказал:
– Вит мой куда ушел капитал – в реку!
Ему было очень жалко. Вдруг послышался голос с той стороны реки; – Что, мужичок, задумался, повесил голову до самой земли? Хошь, я тебе помогу?
– Чем ты мне можь помочь теперь, как оно ушло?
Он сейчас перескочил нa своей лошади через реку и пришел к нему.
– Ну, скажи, кто ты такой есть из молодцов?
– Я есть Шут.
– Ну, что ты мне можь помочь, коли мой капитал ушел в реку и унесло?
– Я тебе его обратно верну, только отдай, что у тебя есть незнаемое дома. Отдашь, то верну.
Он подумал: «Что у меня есть незнаемое? Двое сыновей, жена, скот у меня известен, богатство – тоже. Что у меня есть незнаемое, я только два месяца из дому».
И не узнал, что у него есть незнаемое. Подумал, ну все-таки ему жалко своего, и сказал:
– Ну, ладно, вернешь – отдам. Он делает с ним запись такую:
– Вот подпишись, что я к тебе приеду за этим делом через девять месяцев и тогда возьму. Вот он, конечно, подписался.
– Ну, а теперь иди против течения, где стоял мост.
И так он пошел, а этот Шут исчез.
И только приходит, напротив моста, где этот мост стоял по-старому, и его подводы шли по мосту. Он сел и поехал домой, только очень дивился: «Подумай, как он мне их быстро вернул. Что такое у меня дома есть незнаемое?» Когда приезжает в свой дом на двор, то выбегают два сына:
– Здравствуй, папенька! Отвечает:
– Здравствуйте, сынки! И они заговорили:
– Папа, у нас родился брат, которого зовут Иваном. И он с нас. ростом и говорит, и уже знает грамоту.
«Вот какое дело, что же она мне не сказала, что она в положении. Вот беда!» Это он подумал, и вот он, конечно, этот товар разложил по своим лавкам, начал торговать. Сыновья ему помогали. Жить ему стало очень хорошо, только он очень заботился, что посулён у него сын. Был он меньше всех, а ростом был больше всех, и умный и довольно грамотный. Вот однажды сидят, пьют чай, она и спрашивает у мужа:
– Что же ты такой печальный, или ты что потерял дорогой? Ведь нам, слава богу, жить стало хорошо, сыновья – помощники и не о чем печаловаться.
Он сказал:
– Да, жена, был такой случай. Когда я продал скота, поехал обратно, а ехать нужно было по мосту через реку, и вот этот мост обрушился, унесло меня в реку, и я еле выбрался на берег и крепко задумался, что вот весь капитал теперь пропал. И вдруг послышался голос с той стороны реки: «Что, мужичок, задумался, повесил голову?» Я отвечаю: «Как же не думать? У меня весь капитал унесло в реку». Тогда опять же отвечает: «Отдашь незнаемое дома, тогда я верну». И он перескочил через реку на лошади и пришел ко мне. Я его спросил: «Кто ты такой?» – «Я есть Шут, и вот отдашь, то верну». Я отдал и пошел прочь, этот мост был по-старому, и шли подводы, я сел и поехал домой. А это я посулил меньшого сына Ивана, а ты меня не повестила. И он придет через девять месяцев. Вот за это я и печалуюсь, что он годами меньше всех, а умом и ростом больше всех.
Тогда она сказала:
– Слушай, муж, уж раз так пришлось – делать нечего. А вот у нас есть три, и когда он придет, то пусть узнает. Если не узнает, то мы не дадим никоторого.
И он стал меньше думать, на том они и порешили. И, конечно, живут себе, вдруг однажды обедают, и у них в избе затемнилось. А это уже прошло девять месяцев.
Посмотрел он в окно и говорит жене:
– Ну, посмотри, вот он и приехал.
На дворе уже стояла такая большая лошадь, что с ихну избу была высотой. Он спустился с лошади, приходит в дом и заговорил:
– Здравствуй, здравствуй, хозяин и хозяюшка!
– Здравствуй, Шут, садитесь.
– Сесть недолго, но помни, хозяин, я пришел за долгом к тебе, который ты мне обещал. Тогда говорит хозяйка:
– Ну, ладно, коли узнаешь, то получай долг, а уж не узнаешь, тогда остаются нашими сыновьями. Вот она привела всех трех:
– Ну, выбирай.
Ну, конечно, он посмотрел и улыбнулся:
– Ишь ты, хозяйка, вздумала обмануть Шута. Вот который больше всех, тот и младший, тот будет мой.
Вот берет его, распростился, и поехали. А хозяин и хозяйка остались плакать, очень им жалко было сына, большой, сильный, умный и грамотный.
Вез он его целый месяц. Приезжают к большому дому, вокруг дома – железный тын, очень высокий, так что никакая лошадь через него не перемчит. Ну, нигде не было дверей. И он разгонил свою лошадь, перескочил через, и вот заводит он его в дом. Когда он заводит его в дом, и трои сутки прожил и говорит:
– Ну, Ваня, вот здесь ты будешь жить.
Ну, у него в этом жительстве не было никого, жил один, – ни собаки, ни кошки. И приносит ему он двенадцать ключей.
– Вот, Ваня, ходи в одиннадцать, а в двенадцатую не ходи, которая в темном углу, лыком завязана, навозом Запечатана. Если я вернусь, узнаю, что ходил, – -убью тебя. А я проезжу три года, а потом приеду. А тебе достаточно всего здесь, будешь жить один.
И вот, конечно, он кряду же, как рассказал ему, и уехал.
Он пропустил день-два, потом начал ходить по комнатам. И ходил целый месяц, все смотрел редкости, чего у него только не было: и вина, и припасов, и товаров, и сбруи, и золота, и серебра, ну, только не было живого человека или хоть собаки и кошки. Это ему было очень скучно. И вот он уж на второй месяц задумал: «Что он мне не велел в эту дверь входить? Однако, дай схожу, двум смертям не быть, одной не миновать. Он уехал далёко, теперь и не узнает».
И на другой день приходит, лыко разрывает, навоз отрывает – открывает дверь. Только открыл дверь, то полилась кровь оттуль так сильно через порог, что он еле стоит на ногах. Он стоит, смотрит, и кровь эта Окончилась. Он заходит в дверь и смотрит – стоит конь связанный. Он обрадел, что конь, взял его, развязал, вывел на двор, дал ему напиться, принес пшеницы, и конь стал наливаться, а он думает: «Вот теперь эти три года я проведу с ним – будет мне хороший товарищ».
И такой был конь большой, что не меньше был Шута, ну, он хоть росту был порядочного, но не мог заскочить на него, а ему охота. Он взял, лесенку нашел и выстал на нее. Ну, конь стоя поглядывал и ел. И вот когда он забрался наверх, то там начал сидеть на нем и заснул.
Спал он долго ли, коротко, уж Шут обратно вернулся, узнал, что вывел он коня. Приехал, так ударил его кнутом, что он вылетел оттуда чуть не мертвый, с коня. Встал на ноги, опомнился. Шут ему и говорит:
– Ну, что ты сделал, зачем вывел коня? Сейчас я тебя убью. Ну, он уж знает, что виноват, молчит, только говорит:
– Мне стало очень скучно, хотел испытать коня и вывел его.
Теперь и говорит ему Шут:
– Ну, на этот раз я тебя прощу, не убью, а если ты еще выведешь коня, – все равно я уеду на три года, – то я тебя убью.
Взял коня, накачал ему воздуху и запер. А сам сел на лошадь, перескочил через тын и уехал. Он теперь и думает: «Ну, больше не знаю, что делать, нельзя пойти».
И прожил он целый месяц, не ходил. Потом опять ему сильная скука навалилась, надо еще жить три года, думает: «Пойду, открою, смерть, так смерть, все равно убьет. Уж такая моя судьба, видно, делать нечего».
И вот кряду же пошел к этой двери, разрыл навоз, раскидал, открыл, и опять кровь полилась. Потом это уничтожилось, выводит он коня, накачал воды, принес пшеницы, кормит и поит его. Конь ест, пьет и поглядывает на него, сам наливается. Когда он накормил, лошадь встала, поглядела на него и говорит:
– Ну, мой дорогой Ваня, торопись, Шут едет. Беги, неси заступ, вырой у меня перед передними ногами яму. Уж коли ты вывел меня второй раз, я тебе помогу, не думал, что ты осмелишься вывести меня другой раз. И он принес, конечно, заступ, открыл яму.
– Ну, наклонись, что там видишь?
– Там, дорогой мой конь, золото ключом кипит.
– Ну, опускай наперед руки, золоти выше локот.
И вот он спустился туда, позолотил руки и вылез оттуда. Конь и говорит:
– Ну, Ваня, зарывай яму. Шут этого еще не знает. Теперь рой яму под заднима ногами и торопись скорей – Шут едет, И он враз вырыл под заднима. Когда вырыл под заднима:
– Ну, наклонись; что там?
– Дорогой мой конь, там серебро ключом кипит.
– Ну, серебри скорей ноги.
Он спустился, посеребрил ноги выше колен и вылез обратно.
– Ну, зарывай яму; Шут еще не знает, и пускай не узнает никогда. А теперь бежи скорей в комнату, принеси мне уздечку, она висит на гвоздю, и скорее, а то Шут приедет.
И он побежал, уздечку хочет снять, и поднять ее не может. Прибежал и говорит:
– Да не могу поднять уздечку, она тяжела.
– Да она только сто пудов. Ой, Ваня, Ваня, ты еще молод. Ну, бежи обратно скорее. Увидишь – тут есть шкап, открой шкап пониже, увидишь три бутылочки: одна с белым, другая с красным, третья с зеленым. Выпей с белым и принеси мне уздечку.
Он побежал, выпил бутылочку с белым, поднял уздечку, приносит.
Конь говорит:
– Ну, дорогой мой Ваня, принеси скорее седёлко. Ну, седёлко тяжельше. Выпей вторую бутылочку с красным, а то не поднять тебе будет седёлка. А потом бежи сюда, торопись, Шут близко!
И он прибежал, выпил вторую бутылочку, принес седёлко. Конь и говорит:
– Ну, теперь заскакивай на меня, я два круга сделаю по двору, если удержишься, то поедем, еще некоторые вещи возьмем с собой.
И вот он, конечно, садится на него, и он только первый винт сделал по двору, как Иван выскочил из седла.
– Эх, Ваня, Ваня, слабый ты еще, не уехать нам от Шута! Ну, бежи скорей, выкупайся в колодце с живой водой и захвати с собой пузырек с этой водой, и потом сбегай и выпей последнюю бутылочку и захвати мыла и щетку. Неси скорей. Шут близко!
И он побежал. Приходит к колодцу, выкупался и захватил пузырек. Потом побежал, выпил последнею бутылочку и захватил мыло и щетку.
– Ну, дорогой мой конь, я все принес.
– Ну, молодец, Ваня, теперь еще бежи, скорей бежи, Шут совсем близко, чтобы нам убраться! И он опять побежал и сказал; – Захвати оттуда платок, в том же шкапу есть, и сунь себе все в карман. Тогда еще сказал:
– Ну, бежи в сад, наломай яблок золотых два мешка и перекидывай через меня, и садись на меня.
И вот он сбегал, наломал два мешка, перекинул через него и сел на коня.
– Ну, Ванюша, теперь держись, как можь, я еще два винта сделаю и перескочу через тын. Если можь удержаться, то уедешь, а уж не можь, то обоим гибель. И когда он скочил на него, конь и сказал:
– Я могу ехать пятьсот верст в час, а конь его тысячу верст.
И вот он сделал два винта, на третий перескочил через тын. И только отъехали недалеко – стал их Шут догонять. Конь и говорит:
– Ну, Ваня, Шут-то нас начал догонять и стрелы спускать. Как стрела нас ткнет до чего, так то место и горит.
Ну, до Ивана ничего не достается, только горит на нем платье. И потом говорит ему конь:
– Ну, Ванюша, спусти теперь щетку под хвост мне.
Когда он спустил щетку, то встали непросветимые леса, а Шут остался за лесами. И они в это время опять едут далёко.
Шут вернулся домой, за скребками пропилить деревья.
Прогрыз и погнался опять вслед за нима. И вот он гнался, гнался, опять стал волшебные стрелы спускать и кричит:
– Ох, ты, подлец, утащил у меня волшебного коня, ну, все равно не уйдешь никуда! Конь ему и говорит:
– Ну, Ваня, спускай мыло мне под хвост.
И только мыло спустил – образовались горы, и Шут вернулся к лесам, берет скребки и опять прогрызает дыру себе на ход. Пока он прогрыз, они в это время далёко отъехали, а он опять гонится и начинает огненные стрелы спускать. Конь и говорит:
– Ну-ко, Иванушко, спустись на землю и узнай, далеко ли Шут гонится.
И Ванюша, конечно, спустился, только спустился, слышит – земля так трясется, что Ваня закатался, как мячик, и упал на землю, что стоять не может. Конь и говорит:
– Ну, Ваня, близко ли Шут?
– Не знаю, земля очень трясется, стоять не могу. Упал и подняться не знаю как!
– Эх, Ваня, Ваня, слабый ты. Ну, да ладно.
Спустился конь на колени, взял Ванюшу в зубы и подкинул его на спину.
– Ну, спускай мне теперь под хвост платок. Уж сейчас мы уедем, а не уедем, так убьет нас Шут.
И вот он только успел спустить платок, то стало огненное море назади.
– Ну, теперь, Ваня, мы уедем.
И Шут позади, бросился в огненное море, и закричал:
– Ну, счастлив, что увез у меня платок, а не увез бы – догнал и убил бы вас обоих!
И так Шут залетел и сгорел в море.
И вот они приехали на одну равнину. Это было, наверно, недалеко от города, уж конь это знал.
– Ну, теперь, Ванюша, сходи с меня и повались спать. Ты сам знаешь, мы утомились, не спали долго.
– Да, дорогой мой конь, спать-то бы недолго, да ты сам видишь – платья нет у меня, я наг.
– Ну, что ж, Ваня, что наг. Вот видишь – волы ходят, сдери с них шкуру, завернись в шкуру и повались спать.
И Ваня пошел, сдернул с одного вола шкуру, завернулся в нее и повалился на траву, а конь его ушел траву есть. Но конь, конечно, пошел не траву есть, а побежал в город и узнал, что у царя дочь выходит замуж и царь ищет садников, чтобы засадить сад золотыми яблоками, и успели яблоки через три дня. И за это отдаст, что тот пожелает. Дочь его выходит замуж за одного германского короля, и нужно это к свадьбе приготовить. И вот прибегает конь, конечно, и будит Ивана:
– Ну, Иванушке, ставай, ведь выспался теперь уж?
– Дорогой мой конь, разве я долго спал?
– Да, порядочно, отдохнул. Теперь ты иди в город. Вот отсюда неподалеку будет город, верстах, может быть, в пяти, и там царю нужны садники. И ты становись, где садники стоят. Как ты большого росту – становись на правый фланг. Тогда будет царь выкликать садников по-очереди, кто может засадить ему сад золотыми яблоками и вырастить это. Он будет предлагать за три дня. И вот когда дойдет до тебя очередь, тогда берись ты. И берись с таким условием, чтобы он обещал, что ты хошь, а он будет говорить, что уж если не сделаешь, то твоя голова прочь. Когда порядишься, то пусть царь приготовит и земля будет выпахана, а мы приедем садить. Царь скажет: «Хорошо, приезжай». Поди и берись, и приходи сюда, а я тебя буду здесь ожидать.
Тогда Ванюша, конечно, встал и пошел в город. Приходит на площадь, и встал туда, где стоят садники. И не через долго приходит царь и выкликает садников к работе, что кто может сад рассадить золотыми яблоками и во сколько времени. И вот назначает им срок – За три дня. Ну, садники стали откликиваться, и никто не берет, только месяца три, четыре и пять, и меньше двух с половиной месяцев никакой садник не решил ему это сделать. И, конечно, дошла очередь до этого Ивана. Он вышел, росту был порядочного и в воловьей шкуре. И спросил царь у него:
– Ну-ко, ты, молодец, что ты можешь сказать, как ты стоишь в очереди садников?
– Ваше величество. Я, конечно, могу вам сделать, как вы говорите, за три дня, но только что вы обещаете, то отдаете мне?
– Отчего, отдаю; я отдаю дочерь через три дня замуж, так мне нужно будет. А если не сделаешь?
– Если не сделаю, то рубите мне голову.
– Ну, ладно.
Конечно, он ему порядился и приказал:
– Вот что, ваше величество, выпашите мне землю и укажите где.
Царь сказал:
– Хорошо, вот на этом-то месте будешь садить сад.
И он пошел к своему коню. Приходит к своему коню, конь и спрашивает:
– Ну, дорогой мой Ваня, как порядился у царя сад садить?
– Да, порядился, ну, не знаю, что будет.
– Ну, как, что рядил?
– Дорогой мой конь, а что ты мне говорил – царь мне то дает, ну, и не знаю, что он даст. А если мы не сделаем, то уж я не знаю, что будет.
И сильно Иван задумался. Тогда немного конь помолчал и говорит:
– Ну, ладно, Ваня, не печалуйся, завтра поедем. Знаешь где, сказал про землю паханую?
– Сказал.
– Хорошо.
И вот, конечно, они переспали ночь и пережили целый день. Приезжают на вечеру, где земля была паханая. Говорит ему конь:
– Ну, вот, Ваня, бери эти мешки с яблоками и повернись лицом к заду, а я буду ходить вкруг, и ты смотри на мои задние ноги и успевай спускать яблоки в эти дыры, которые я сделаю ногами. А я уж знаю, где ходить вкруг.
Иван поворачивается к хвосту головой; конь ходит, а Иван начинает спускать яблоки. И вот, спускал, спускал, и у него не стало.
– Больше не стало, дорогой мой конь.
– Не стало? Ну, хорошо. Теперь отъедем прочь. Я-то уйду от тебя теперича, а тебе придется следить за твоим садом. И вот смотри три дня, а через три дня я к тебе приду.
И так Иван наш начал следить за своим садом. И вот в первые сутки расцвела яблоня, и налились яблоки, так быстро работалось. И царь очень удивился, ну, не Знает, что дальше будет. На вторы сутки яблоки все налились, и аромат понесся по всему царству. На третьи сутки, когда яблоки вызрели все, то Иван заснул, и вдруг приходят царские дочери все, смотрят садника, как он быстро сделал. Две были замужние, а третья выходит сейчас замуж, меньшая самая. И вот они ходили, ходили и увидали спящего садника. Старшая посмотрела – от него воняет там очень. Ну, как в шкуре, то мух там и всего. Она острашилась, пришла к сестрам и говорит:
– Я не знаю, кто там – зверь ли, человек спит.
Пошла вторая. Втора тоже посмотрела, ей больно опротивело, пришла обратно. Меньшая говорит:
– Я не знаю, что вы, сестры, надо же посмотреть: он спит, не бросится же на нас. Вы подождите, а я пойду.
Пришла меньшая смотреть, подошла к нему очень близко и стала поднимать у него руку от копыта от воловьего. Ну, она его не боялась. Когда она отогнула, то смотрит – рука у него золотая, пальцы золотые, но слишком толстые. Посмотрела на вторую – тоже золотая. Тогда стала засматриваться на ноги. Видит, ноги серебряные, и подумала: «Нет, это наверно не садник, а какой-нибудь уж очень знаменитый человек».
Она скидывает свой перстень и хочет ему надеть на какой-нибудь перст, но ему не лезет. Тогда взяла свой именной платок и продела в перстень и привязала ему к руке. Пришла и говорит сестрам:
– Сестры, знаете что, – все-таки нам надо садника хоть водочкой напоить. Он спит, а мы пока принесем, станет – и выпьет.
И сестры пошли и принесли ему два графина вина и разных десертов на подносе – оставили все рядом, а сами ушли. Ну, не сказала она, что там еще оставила или чего видела. Иван пробудился: «Как же быть-то? Царь начинает меня уже дарить теперь, а я заснул». И спомнил своего коня. Тот явился:
– Ну, милый мой коньчик, царь уже начинает нас дарить теперича, а яблоки совсем созрели.
– Ну, хорошо.
– Ну, так что ж, дорогой мой конь, выпьем, что ли?
– Давай, давай, выпьем. И еще что тебе подарили? – спрашивает конь (уж он знает все).
– Да вот, дорогой мой конь, я не знаю, каким путем тут образовалось связанное кольцо, наверно царской дочери.
– Да, это царской дочери, меньшой; стало быть, она хочет за тебя замуж выйти. Так вот, дорогой мой Ваня, знаешь что? Теперь сорви-ко яблоко одно и иди в магазин, а купец тебе наверно не откажет, даст за это яблоко одежду всю полную, а эту – бросай и умойся, побрейся там же, как будешь, и приди сюда – я здесь буду.
Вот он, конечно, сейчас срывает одно яблоко и приходит в магазин.
– Вот вам, притащил яблоко, как вы его оцените? И дайте мне одежду всю.
Приказчик даже ничего не мог сказать и оценить золотое яблоко и сказал:
– Ну, вот, молодец, мы тебе приносим одежду всю, выбирай и одевайся, как только тебе нужно будет.
И вот наносили ему самую большую одежду, и он это все для себя подобрал и оделся: и сапоги и так дальше, пальто, фуражку и все, и сказал:
– Ну, до свиданья.
И пошел.
Приказчик, конечно, обрадел, что такое яблоко оставила его даже и не оценить, очень оно дорогое. Иван зашел, конечно, попутно в парикмахерскую, побрился, подстригся, и пришел обратно в сад. Когда он пришел обратно в сад, и говорит:
– Ну, дорогой мой конь, я оделся.
– Вот хорошо, теперь ты стал на человека походить. Теперь ты срывай три яблока, положи на поднос и иди к царю – сдавай работу. И помнишь, за что ты рядился с ним – проси то.
Ну, он еще не знает, за что он рядился.
– А что, дорогой мой конь, теперь за работу взять?
– Да как что, раз он обещал, что ты пожелаешь, то проси у него дочерь замуж взять, и он обещал и должен отдать.
– А. если он не отдаст, дорогой мой конь?
– Нет, отдаст. А если не отдаст, там видно будет, придешь сюда.
И вот он сорвал три яблока, положил на поднос и пошел к царю. И приходит он, конечно, уже не в том виде, как был садником, а в хорошем порядке. Пришел и говорит:
– Здравствуйте, ваше величество. Я принес вам покушать яблоки и хочу сдать работу.
– Очень доволен я, Иван, а почему ты сейчас снял одежду садническую, которая у тебя была?
– А у меня уж такой обряд, ваше величество, – не снимать ту одежду, пока я не кончу работу.
– Молодец, Иван!
– И вот вам принес теперича три яблочка, можете покушать и принять мою работу.
– Очень доволен, Иван, мы уже второй день наедаемся ароматом, ты исполнил свою работу за три дня для меня, которая была очень нужная. Говори теперь, что ты хочешь, что тебе надо?
– Ваше величество, а мне больше ничего не надо. А раз обещано, ты сказал, что даешь, что я хочу. Отдай свою дочь за меня замуж.
– Ах, дочь тебе замуж? Ну-ко, слуги, идите сюда, повалите его на скамью и давайте ему двадцать пять розог!
Конечно, приходят слуги, приказали ему повалиться, он послушал, ему дали двадцать пять розог. И это ему было так легко, будто били его сенинкой, или легким прутиком. И он встал на ноги, и пошел обратно в сад к своему коню.
– Ну, что, дорогой мой Ваня, скажешь те переча, что тебе царь сказал?
– Слушай, дорогой мой конь, мне царь вот что пожаловал: он приказал повалить меня на скамью и дал двадцать пять розог.
– Мало, этим он думает отделаться? Нет, не за то мы работали. Ну-ко, поди теперь снова к нему и скажи ему так: \"Ваше величество, я работал вам сад незадаром, и что ты мне обещал, то должен отдать. Я работал три дня ив три часа уничтожу, и тебе ничего не будет. И к тому же она обещалась итти за меня замуж и дала мне своей перстень.
И, конечно, он пошел опять обратно к царю. Когда приходит к царю, царь и спрашивает:
– Ну, что, Ваня, теперь тебе надо?
– Ваше величество, я пришел объясниться опять же.
– Ну, говори, Иванушко, что тебе надо?
– Так вот что, ваше величество: так ли вы думаете отделаться, что за двадцать пять розог я вам сад работал? Если не отдашь мне дочь замуж, я за три часа все уничтожу, и больше ты нас не увидишь. А к тому же мне твоя дочь обещалась. У меня есть от нее перстень.
Царь ему ничего не сказал и приказал позвать свою дочерь.
Когда пришла дочь, он у нее и спрашивает:
– Ну, дочка моя любимая, ты обещалась за садника замуж выйти?
– - Да, папенька, обещалась, и я хочу за него выйти.
Она смотрит на него, какой он стал стройный, и знает, что он за человек, и переходит на сторону к нему. Тогда говорит царь:
– Ну, ладно, дочка, коли так ты изменила мне, сделала конфуз, стыд; сегодня приедет зять, а мне уж подать некого, то уходи из царства совсем со своим Иваном, совсем с глаз долой!
И вдруг услыхала мать и приходит к нему:
– Слушайте, муж, вы судите очень легко и хочете свою дочь выкинуть совершенно и считаете как-то чужой. Хошь не для зятя – для своей дочери вы должны смиловаться. Должны ей дать какую-нибудь оседлость или какое-нибудь приданое, все-таки нельзя так, отец, поступать со своей дочерью. Она у нас последняя, и те наделены, а уж ейная, видно, судьба такая, что выйти за этого садника, и нечего, видно, делать.
Тогда сказал отец:
– Ну, ладно, жена. Вот у меня есть тридцать верст отсюда хутор, вот пусть она там живет со своим Иваном и не ходит ко мне никогда. Тогда она сказала:
– Ну, ладно, Ваня, пойдем.
Вот они приходят, конечно, в сад, конь и заговорил:
– Ну, что, Ваня, получил прекрасную царевну?
– Получил. Вот он велел ехать на хутор.
– На хутор? Ну, ладно, дорога знакомая, садитесь на меня и поедем.
Жена, конечно, удивилась, что конь может говорить, но не знала, что за конь. И вот они приезжают на этот хутор, где узнали последнюю дочь царя, встретили ее, конечно, начали они жить. И вот прошли одни сутки, приезжает германский король, а у царя уж дочери нет. Тогда ему объявил войну за то, что он его обманул. И вот, конечно, объявил войну и кряду же нагнал войска в большом количестве, так что царь испугался и выступил тоже с войсками. А Иван живет со своей женой и ничего не знает. И потом подошел к нему конь
– Слушай, дорогой Ваня, ведь твой батюшко в большой беде, ведь германский король его разгромит и возьмет в плен. Ты знаешь, взял дочь, так и помочь надо.
– Ну, что же, дорогой мой конь, и поедем.
И вот он, конечно, сел на коня, взял кладенец и поехал. Приехали на поле и укинулся этот конь на войско. Иван рубил мечом, а конь топтал и зубами рвал. Не прошло и шести часов, как все поле было усеяно этими войсками. И пришлось царю смотреть, но не знал, кто Этот воин. Когда он вернулся обратно, остановил его царь:
– Позвольте вас спросить, молодой рыцарь, кто вы есть и за что вы мне так помогли? Поедемте ко мне, я вас угощу и прославлю по всем государствам, и даю большое вознаграждение. Он сказал:
– Ваше величество, мне ничего не надо от вас; это я тебе все помогал за двадцать пять.
Повернул лошадь и уехал. Царь очень удивился и не понял:
– Что это «за двадцать пять»?
Приехал Иван домой, отпустил свою лошадь, сам пошел спать. А этот германский король собрал в два раза больше войска и выступил опять на царя в скорое время. Опять подходит к нему конь и говорит:
– Ну, слушай, Иван, опять надо поехать помочь отцу, ему без нас будет трудно. Он сказал:
– Ну, хорошо.
Сел на лошадь и поехал. Приехал на поле и бросился опять бить это войско. Не прошло шесть часов, как все войско было перебито, больше конь рвал зубами и ногами, не успевал даже Иван работать мечом. Ну, царь опять же заинтересовался таким храбрым воином. Когда Иван вернулся обратно, царь его остановил и говорит:
– Слушай, добрый витязь, скажи – за что ты мне помогаешь и кто ты есть? Поедем со мной, я тебя прославлю по всем государствам.
– Слушай, ваше величество, мне ничего не надо, я тебе все помогаю за двадцать пять.
Повернул свою лошадь и поехал обратно.
– Что такое «за двадцать пять»? Ничего не понимаю, – говорит царь. – И ему ничего не надо.
Ну, этот германский король собрал войска еще больше и взял двенадцать богатырей и сам выехал делать окончательный бой. Вот когда приехал; конь ему опять и говорит:
– Ну, слушай, Иван, опять придется отцу помогать. Ну, уж не знаю, что будет; ты поищи-ко пузырек с живой водой, от Шута взятый. Дай мне попить, сам попей, да смажь свой меч.
Он отыскал пузырек, попили оба, смазал меч, он сел на коня, конь и говорит:
– Ну, Иван, десять богатырей это тебе легко с нима, а два богатыря – чуть не супротив тебя, а два коня – чуть не супротив меня, и я боюсь, чтобы тебя не обранить. А войско-то это что, хоть в пять раз больше, нам не страшно. Ну, ничего, поедем.
И так они поехали. Когда приехали на поле, то начинает рубить по-старому, так ужасно бьет, что не успевают подставлять войсков, как все уничтожается. Все поле было посеяно войсками, и царь стоял и дивился такому сильному воину. Когда это войско пало, то сразу выступило три богатыря напротив Ивана один за одним. Ну, Иван с нима очень легко справился. Тогда выступило пять. И та же была участь с пятима. Потом выехало два, с этыма двума он очень легко справился.
Выезжает одиннадцатый богатырь один. Когда съехались, то он так сильно мечом ударил Ивана, что он выпал из седла и был ранен. Но с горячки богатырь проскочил мимо. Конь, конечно, не растерялся, стал на колена и зубами перекинул его на спину, увез в лагерь, сам выбежал биться с этим богатырем. И вот когда увидал богатырь, что бежит один конь на него, он поворачивает свою лошадь и хочет ударить его мечом. И вот сразмаху Иванова лошадь, как только подъезжает к нему, опустила голову книзу, и тот богатырь хотел ударить ее, а попал в свою лошадь и убил ее, и эта лошадь Иванова заскочила и расколола ему пополам голову. Тогда еще выезжает двенадцатый богатырь. Ну, царь стоял, дивовался этой лошади без хозяина, как она работает. И вот когда увидал богатырь, что бежит лошадь на него какая-то, он поворачивает лошадь, и несутся друг на друга. И так съехались когда, высоко стали на дыбы, так что богатырь выпал из седла, Ивана лошадь захватила глотку у этой лошади и перегрызла, потом кинулась на богатыря. И проломила ему голову.
И вотконь вернулся к своему хозяину, но только был тоже сильно ранен в ногу, прибегает и говорит:
– Ну, дорогой мой Ваня, жив теперича?
– Жив, мой конь, только очень тяжело.
– Ну, тяжело – это не страшно, поедем.
Стал на колени, закидывает его на спину и поехал. Тут подбегает царская свита и говорит:
– Куда ж ты, добрый витязь, поедешь раненый и лошадь твоя обранена? Мы повезем тебя в царство, вылечим и прославим по всему свету.
– Нет, ваше величество, я поеду. Это я тебе все помогал за двадцать пять, а теперь поеду.
И жалко его было отпустить, но делать нечего – поехал. Приезжает на свой хутор, жена перепугалась и начала его лечить. Докторов позвала, сама была сестрой милосердной, все меры приняла и так стала его лечить. И вот когда этот царь приехал домой, то собирает пир, созывает всех своих гостей, зятевей и так далее, и выславился этот царь большим воином, победителем такого крупного королевства. И вот когда все гости собрались и стали беседовать, сидеть, жена ему и говорит:
– Слушай, муж, я тебе опять скажу: как хоть, у нас есть три дочери, две сейчас сидят на пиру. А почему же третьей дочери не сидеть? Я думаю, она у нас все равно, что и другие. А почему же и зятя не позвать, может, и придет. Я думаю, что должен ты сделать это. Тогда он сказал:
– Ну, ладно; слуга, съезди на хутор и позови мою дочерь и зятя.
И вот приезжает слуга, заходит в ихний дворец, то встретила его дочь. И он ей поклонился и стал просить на пир, вместе со своим мужем, что батюшко велел приехать. Она ответила так:
– Слушай, слуга, скажи моему отцу так: что я от мужа никуда не поеду. Он у меня болен, и я никуда не поеду. Он сильно ранен.
Тогда слуга сразу понял из слов ейных, что вот кто помогал – его зять, и уехал прочь к царю. Приехал туда, вызвал царя отдельно и сказал:
– Вот что, ваше величество, я был у вашей дочери, и она отказалась. Почему? Потому что у нее муж болен, он сильно ранен.
И царь сразу догадался, что это зять был на коне.
– И он мне сказал, что вот, батюшко, я работал «за двадцать пять», – это за двадцать пять розог. Пришел к жене и говорит:
– Собирайся, поедем на хутор за своей дочерью и зятем, а вы, гости, подождите.
Вот они приезжают на хутор, и он кряду же приходит к дочери своей. Поздоровался и стал ее просить на бал и спрашивать:
– Ну, как зять, в каком положении?
– Да, папенька, я не знаю ничего без мужа. Можете пойти к нему и спросить, пойдет он на бал или позволит мне пойти, а я не пойду без его позволенья, тем более, что он как болен. И вы, наверно, сами знаете.
– Я, дочка, только сейчас узнал, когда приехал курьер, а раньше он мне ничего не говорил, как помогал. Тогда разрешите, дочка, его увидать.
– Пожалуйста.
Повела она его в спальну, где он лежал болен. Подошел к нему и говорит:
– Ну, зятюшко, прости меня, что я не давал тебе дочерь и что ты мне не сказал, ведь я тебя спрашивал. А теперь пойдем на бал, и наши гости охотно бы посмотрели на тебя. И мы тебя прославим и наградим, и наделим тебя полуцарством.
– Слушай, батюшке, я не поеду с вами, потому что ваш экипаж меня не возьмет, а жена пусть с вами едет, я дозволяю. А уж если конь сможет нести меня, я спрошу у него, то и я приеду.
– Хорошо, ну, ладно, мы будем ждать, приезжай на коне.
Жена срядилась и поехала с отцом-матерью на бал. А он оделся и пошел к своему коню, и говорит:
– Ну, дорогой мой конь, как царь нас просит на бал, так как: поедем или нет, говори мне теперь правду? Конь немного подумал и сказал:
– Дорогой мой Ваня, поеду, если будешь исполнять, что я тебе буду говорить. Вот когда мы приедем к царю на бал, а там есть широкий двор, где приезжающие принцы и короли ставят лошадей, и там их стоит, может быть, сотня, и для меня там место будет приготовлено; и вот ты приедешь туда, поставь меня в ту конюшню, но только не вяжи. И я поем немного и выбегу из этой конюшни, и всех лошадей передавлю, и буду носиться по двору, как бешеный. И все конюха и слуги перепугаются и придут к царю, и будут просить тебя, чтобы ты меня поймал. И вот когда, конечно, скажет царь, все эти гости станут говорить напротив, ну, царь не позволит меня ни корить, ни бить, скажет только: «Поди, Иван, уйми свою лошадь». А ты поди со шпагой и скажи: «Бешеную скотину никогда не держат», – и поди, отруби мне голову. Если сделаешь это, то я поеду, а там уж увидишь, что будет. Иван немного подумал и говорит:
– Так как же, дорогой мой конь, разве мне не жалко будет тебя убить, как ты мне делал много хорошего, женил на царской дочери, и я добился до большого почета и славы. Что ты говоришь такое?
Потом он немного подумал и сказал ему:
– Ну, ладно, дорогой мой конь, коль ты так велишь, то я сделаю.
– Сделаешь?
– Сделаю.
– Ну, садись на меня и поедем. Есть мне теперь единственный случай.
И так приехали на двор. Как конь ему сказал, так он и сделал, поставил его и зашел на бал. Конечно, его с радостью встретили, посадили за стол и начали угощать, и все гости радовались, ценили его, такого сильного витязя. Не прошло полчаса, как бежат конюха, кучера со страхом, и говорят своим хозяевам такое слово:
– Вот не знаем, что творится с лошадью Ивановой, перегрызла всех лошадей и носится по двору, попросили бы Ивана, чтобы он ее убрал или что сделал. Тогда царь говорит:
– Ну, зять, слушай: поди, убери свою лошадь. Вы, гости, не волнуйтесь, я заплачу убытки, она нам много хорошего сделала. Ты ее только убери, и будем держать ее до тех пор, как желает зять. Тогда стает Иван на ноги:
– Ну, бешену скотину никогда не держат; пойду, отрублю ей голову!
Царь скочил и говорит:
– Слушай, Иван, не надо, я заплачу все убытки, только ты ей ничего не делай!
– Нет, надо отрубить голову.
И пошел на двор. Все присутствующие бегут за ним и просят. Он прошел на двор, лошадь увидала его, вытянула голову и стоит. И он подходит к ней рядом и ударил ей мечом и отсек голову. В этот же момент выскочил мужчина такого же росту и говорит:
– Ну, здравствуй, зять, я твой шурин. А теперь пойдем на бал, и я тебе скажу еще, кто я есть такой.
И когда Иван пошел домой, а он стал ему говорить дорогой:
– Вот я есть одного царя сын, Иван-царевич. А помнишь, мы с тобой были у Шута, и вот я пробыл там двадцать лег, и тебя бы он обратил конем, но ты сумел меня второй раз взять, и я уверился, что ты парень боевой, и помог тебе. А теперь молчи пока и пойдем на бал, и я там выясню, кто я есть.
Когда они пришли на бал, не знали, конечно, кто незнакомец, ну, такою же роста богатырь, как и зять Иван. Посадили их рядом, стали угощать. Потом, когда он немного подвыпил, стал на ноги и стал говорить:
– Слушайте, ваше величество, я вам поясню, кто я есть такой, может, вы меня узнаете, хотя это было давнее дело. Бывал ли у вас когда от роду сын?
– Да, добрый витязь, бывал у меня сын, но только этому уже лег двадцать.
– Ну, а каким путем он у тебя не стал, можете пояснить мне?
– А вот каким путем. Однажды я был на охоте, и я завяз в болоте так сильно, что не мог попасть домой. А потом послышался голос: «Вот, ваше величество, отдашь, что не Знаешь, дома у тебя есть – я тебя спасу, а не отдашь – умрешь в болоте». И вот мне пришлось отдать, а приезжаю домой – у меня сын, ну, я этого не знал. И вот росту был сын, помню, большого, ну, пришлось все равно отдать. Через девять месяцев приезжает Шут, и пришлось ему сына отдать. И вот сегодня исполнилось двадцать лет, как я отдал сына.
– Да, ваше величество, верно; двадцать лет назад я и был ваш сын, и был у Шута двадцать лет. И вот ваш зять, что у вас здесь сидит, он меня два раза выводил от Шута, и вот вывел.
Царь очень обрадел и говорит:
– Ну, сын, теперь ты женись и становись на престол, и я отдам престол, потому что стал стар, а зятю нашему дадим полцарства.
Тогда, конечно, отыскали ему невесту, и царевич женился, и гости дивились очень: два таких славных богатыря, и как они скрылись от Шута и могли у хитрить его.
А это он, конечно, веселым пирком да за свадеб

Сказка № 5988
Дата: 01.01.1970, 05:33
Не в котором царстве, не в котором государстве был-жил царь. У него были сын да дочь. Дочерь звали Марией, а сына, уж конечно, Иван, как все больше Иваны, дак! Вот стали они на возрасте. Отец и говорит сыну своему:
– Вот что, сынок, – говорит, – я чувствую в себе, что я скоро умру, тебе надо будет жениться и взять престол.
– Ну, так что же, батюшке, на ком я буду жениться? Благослови меня. И вот он говорит:
– Вот, сынок, я тебе даю перстень, и кому поладится этот перстень, ты бери себе в жены, не считая, будь она крестьянска или купеческа дочерь, или хоть какой вдовки дочерь, все равно.
И вот, так недолго царь поболел и умер. Остался царевич не женатый, остался он со своей сестрой. Что же, надо жениться и на престол стать. Вот он там сначала по царским дочерям, по королевским – никакой этот перстень не ладится: то мал, то велик, – нет ему невесты по родительскому благословению. Потом он уже стал по купецким дочерям и по крестьянским ходить. Одним словом, перебрал всех, ну, никому не ладится, хоть ты что хошь. Вот раз они сидят с сестрой. Пьют чай.
– Слушай, сестра, примери ты этот перстень себе.
– Ну, что, брат, хоть бы и поладился мне этот перстень, все равно я тебе не жена, раз ты мне брат.
– Ну, дак все-таки, сестра, применись, однако, я тебя не прошу, что ты будь моей женой. И вот так она говорит:
– Ну, что же, дай я тебя потешу, примерю кольцо это.
Взяла это кольцо, надела на руку, и точно по ейной руке оно и лито было. Вот он и говорит сестре:
– Ты знаешь, мне отец дал благословенье – кому это кольцо приладится на руку, того и брать. Оно никому не ладилось, кроме тебя, значит, отцово благословенье надо исполнять – и тебе за меня надо выходить замуж.
Она сейчас ему и говорит:
– Слушай, брат, как же я пойду за тебя замуж, закон-то ведь не позволит, что брат на сестре будет жениться.
– Ну, как хотишь, сестра, а теперь подумай да реши. А уж отцовское благословенье надо выполнить, как раз он благословил.
Вот она думала сутки. Он спрашивает:
– Ну, как, сестра, подумала?
– Да нет еще, дай мне трои сутки.
И всяко она подумала, но ничего не выходит.
Пришла к брату, говорит:
– Ну, на это кольцо, а уж я трои сутки додумаю, тогда надену, когда выйду за тебя замуж.
– Ну, ладно, сестра, через три дня будем приступать к свадьбе.
– Ладно, хорошо.
Пошла она прочь, собрала денег порядочно и тайным образом выехала из города. Поотъехала она город, два, третий, остоялась и купила домик. Купила домик и взяла одну вдовку в дом к себе вниз, а сама помещалась наверху. А у вдовки был сын, Иваном звали. И вот она, конечно, купила товару, начала торговать. Наняла приказчиков и этого мальчишка взяла у вдовки продавцом, ну, хотя для начала, конечно, подбегалом, помощником.
Начинает она торговать, и пошло дело. Когда этот мальчик подрос, то она провела его старшим приказчиком, и он так хорошо выучился в торговлю, что она его хвалила очень за его работу. Этому Ванюшке исполнилось двадцать лет. И она всегда ходила с ним разговаривать, приглашала его в гости вверх, поила чаем и любила его лучше всех из приказчиков. И вот, в одно прекрасное время эта хозяйка так Ванюшке понравилась, что он и говорит матери. А не знал, что она царская дочь:
– Ну, мама, я хочу на хозяйке жениться, может, она пойдет за меня?
Мать ему и говорит:
– Что ты, дурак, делаешь теперь? Если ты скажешь, она изобидится, прогонит тебя. Плохо тебе жить, что ли, она нас прогонит и с квартиры совсем.
Начала его ругать и бить даже, поднялся у них в общем шум. А она слышит все там наверху, весь ихний разговор. Она вдруг спускается книзу и говорит:
– Ну, что, бабушка, у тебя со сынком?
– Да ну его к чорту, дурной, затеял такое, что и говорить-то нечего!
– Да ты скажи все-таки.
– Да слушайте, хозяйка, и говорить-то нечего, затеял пустое, дурак, и говорить не стану!
И так она не сказала ни слова и ушла. И он ничего не говорит, конечно.
На другой день ушел в лавку, торгует. И так прошел с месяц, он опять приходит к матери и говорит.
– Слушай, мама, я все равно буду на хозяйке жениться:
Она его опять бить, ругать.
– Да что ты, дурной, худо ли тебе жить? Она тебя кормит, одевает, все у тебя есть, а ты скажи только, она прогневается и прогонит нас всех!
Она опять услыхала, спустилась к ним.
– Что он у тебя, хозяйка, все просит, а ты не даешь? Уж не жениться ли он просит?
– Да что ты, хозяюшка, жениться! Он еще молод, и говорить-то нечего, ничего ему не позволю.
Так она и ушла опять. И вот опять он ушел в магазин. Прошел еще месяц. Нет уж, он задумал: «Там будет, что будет, а уж буду».
Приходит к матери.
– Так и так, уж как хотйшь, а буду жениться.
Она опять его бить. А он все свое: «Женюсь да женюсь».
Она и приходит опять вниз.
– Ну что, скажи, бабушка, что вы с ним шумите какой раз?
– Да что ты, хозяюшка, дело-то ведь вот в чем. Он хочет жениться, да можно ли оскорблять людей? А почему нельзя? Стыдюсь даже сказать. Дело в том, что он хочет жениться на вас, только извиняюсь, что вы оскорбитесь, прогоните нас совсем и выгоните его с работы.
– Зачем гак, бабушка, говорить, что я выгоню его с работы, а если я пойду за него? Кому какое дело, пойду За него, – так это мое дело, а не пойду, зачем же гнать с работы, тут и оскорбления никакого нет, что он хочет за себя меня взять. И шуметь не надо, бабушка, и сына унимать, если пришло ему жениться, кому какое дело.
– Ну, дак вот, хозяюшка, мне-ка сынок предлагает, чтобы я пошла сватать тебя за него. Если желаешь пойти, так вот, только не оскорбись в том, что я тебя за него прошу.
– Молодец Ванюшка, угадал, где начать жениться. Я согласна, завтра же начнем свадебку небольшую и будем жить. Только и делов всего, кому какое дело!
И вот на второй же день приступили к свадьбе. Сходили к венцу и сыграли свадебку, так день, два пускай, и приступили к своей работе по-старому.
И живут себе год, у них в это время родился сын, которому имя дали Шкип. И он как родился, так сразу и заговорил, и был грамотный (как быстро научился). И вот Этот мальчик до чего был толковый, когда захочет есть, то просит, когда спать, то тоже просит. А все большинство водилась бабушка с ним, а тем было недосуг.
В одно прекрасное время бабушка походит коров доить, а его оставляет в люльке одного. На эту пору приезжает старичок один на двор на лошади. Вот приходит старичок в избу, этот мальчик не спал и заговорил:
– Дедушке, ты откуда приехал?
– Да с дому, дитё, приехал.
– А хочешь есть, – возьми тут в шкапу, да садись, покушай, так что бабушки дома нет, возьми сам. И вот дедушко поел, он опять ему и говорит:
– Так вот, дедушко, у тебя есть ли кого сыновей или дочерей?
– Да нету, дитё.
– А корова есть?
– Есть корова да бабушка, больше у меня никого нету.
– Так вот, дедушко, возьми меня к себе сыном, меня зовут Шкипом. Корова есть, дак я буду молоко пить, мне больше ничего не надо. Тулуп есть большой?
– Есть. Да что ты, Шкип, дитё, ты еще малый, ты ведь еще замерзнешь.
– Нет, не замерзну, обверни меня в тулуп.
– Дак ведь если меня застанут, старика, меня ведь нахлопают за это.
– Нет, тебя никто не застанет.
– Ну, ладно, коли не застанут, я тебя уж возьму свезу к бабушке, живите с бабушкой.
Приносит тулуп, завертывает, и поехал домой. Когда бабушка пришла из хлева, то Шкипа нет. Его искали, искали, куда он делся, нет нигде, так и остоялись. И вот привез старик домой и говорит:
– Ну, вот, бабушка, я сына привез, попросился сын ко мне-ка, я и привез.
– Ну, что же, живите с богом, молоко есть, он еще малый, шестимесячный.
– А парень толковый, сам все говорит, захочет чего, так попросит.
Теперь он живет у бабушки, этот Шкип. Когда он захочет поесть, он скажет:
– Бабушка, дай мне молочка.
И так он живет целый месяц. И раз он говорит дедушку:
– Дедушко, я гляжу, ты бедно живешь.
– Да сам видишь, хошь ты еще малый, а уж разумеешь много.
– Так вот, дедушко, я тебя поучу, ты достанешь денег много. Вот иди сейчас, где у государя сделана площадь. А на площади есть столб, и на столбе есть тыща рублей денег тому, кто в этот столб вылезет, и притом же ене-ральская одежда. Кто в этот столб вылезет и достанет деньги, потом подарят енерадьскую одежду сверх того. Там много есть удальцов, ездят на лошадях всякие рыцари, ну, никто достать не может, не знают такой хитрости. А я тебя научу, ты достанешь очень легко. Вот как ты ее достанешь: сейчас иди на рынок, купи восьминную гирьку и катушку ниток. И потом веревку не сильно тонкую и придешь на эту площадь. А когда твоя очередь придет, ты обсмотри, там вверху есть кольцо. И ты вот смотри, кольцо когда увидишь, то привязывай к восьмин-ной гирьке ниточку и бросай в это кольцо. А когда достанешь кольцо, то привязывай веревочку и продергивай, и вот по этой веревочке ты влезешь и достанешь деньги.
– Ну, ладно, уж пойду, попробую.
– Сходи, сходи, достанешь.
Старик так и сделал. Пошел на рынок, все купил и пошел на площадь. И смотрит там удальцов, кто на лошадях, кто так полезает; и все отступились.
Вот приходит старик, все и говорят:
– Вот, вот, этот старик достанет!
Дедушко ходил, ходил и увидал кольцо. Сейчас берет восьминную гирьку, привязывает ниточку и бросает. Как раз угадал, достал в это кольцо. Вот продергивает веревочку и лезет. Вылез, достал тысячу рублей и ене-ральскую одежду и лезет обратно.
– Вот так старик, никто не мог достать, а ты достал! Приходит енерал и говорит:
– Ну, молодец, дедушко, получай деньги и енеральокую одежду.
Взял старик деньги и одежду и потел домой. А этот енерал приходит, конечно, к царю и говорит:
– Вот, ваше величество, у нас сколько было наездников, удальцов, никто не мог достать, а пришел старик и достал, понимаешь. Не знаю, кто ему сказал, или он своим мнением дошел, ну, только достал. Царь и говорит; – Позвать сюда старика!
А царь все не женатый еще. И вот сейчас же пришли за стариком.
– Вам сейчас же приказали притти, дедушко. Старик испугался.
– Ну, наверно что не ладно я сделал. А. потом заговорил Шкип:
– Поди, не бойся, он будет тебя спрашивать: «Кто тебя научил, или ты сам выдумал? Говори, не бойся, а то сейчас предам тебя злой смерти или посажу в темницу». Ты говори ему: «Нет, ваше величество, я сам выдумал». Потом он тебе все равно не поверит и скажет: «Все равно я тебя сказню». Тогда ты скажи: «Ну, раз ты меня так стращаешь, то есть у меня семимесячный мальчик, это он все выдумал, а зовут его Шкип». И что он тебе скажет? А теперь поди.
И вот он приходит к царю.
– Здравствуйте, ваше величество.
– - Здравствуй, здравствуй, дедушко, боевой старик! Ну, скажи, как ты мог достать деньги и енеральскую одежду, сам ты выдумал или кто тебе помог? Нет, ни за что не верю, если ты мне скажешь, что ты сам. Или кто тебе помог, а то буду тебя казнить или посажу тебя в темницу. Старик испугался. Тогда сказал ему старик; – У меня есть семимесячный мальчик, и он грамотный и все говорит. Зовут его Шкипом, и он мне сказал, как это нужно все достать.
Тогда он ему и говорит:
– Ну слушай, дедушко, он у тебя свой или откуда взятый?
– Нет, не свой, он попросился со мной в одном городу ехать, и вот я его взял к себе. . – Ну, так принеси его сюда.
Старик, конечно, пошел домой и говорит:
– Ну, Шкип, тебя сам царь звал. Он не верит, думает, что я тебя наверно украл, скажи ему сам.
– Ну, неси меня к царю, завертывай в тулуп и неси, я ему скажу.
Он его сейчас берет и приносит к царю. Царь выходит. Шкип и говорит:
– Ну, здравствуй, дядя, я буду племянник.
Царь улыбнулся.
– Ну, что за племянник? Правда, сестра у меня была, ушла, не знаю куда, может, и племянник.
– Да, да, племянник, зовут меня Шкипом.
– Ну, скажи мне-ка теперь, Шкип, что дедушко тебя украл из дому, где он тебя взял, или ты сам пожелал? И где твоя мать и отец, мне охота знать.
– Моя мать замужем, торгует, да и живет себе только. А дедушко меня не украл, я сам пожелал сюда и научил его, как достать енеральскую одежду и деньги. А дедушко не виноватый ни в чем. Я бы и сам достал, ну, я еще был малый. И вот, коли ты меня сюда принес теперь, то я у тебя и жить буду, коли ты сам со мной будешь водиться. И ты мою маму замуж хотел взять, ну и хорошо, что она ушла. А я тебе найду невесту, если все будешь исполнять.
Тогда царь сказал:
– Ну, хорошо, Шкип, я тебя возьму. Я бы согласен и няньку нанять, но поскольку тыне соглашаешься, я и сам буду с тобой водиться.
– Хорошо, а дедушка ты отпусти и награди его за то, что он меня взял, так бы я к тебе не попал.
Так он, конечно, старику дал денег. Старик пошел домой.
– Ну, старуха, хороший мальчик был Шкип. И мне дали денег, теперь мы с тобой можем жить беспечально. И так стали жить.
А Шкип теперь у варя, своего дяди. И вот он у дяди прожил целый год и говорит дяде:
– Ну, дядя, мне теперь исполнился год. Принеси мне бумаги и карандаш, я тебе напишу план, по которому вы будете строить корабль, ехать жениться. Твоя невеста там, а ты вздумал свою сестру взять замуж, ну, это тебе не удалось. Дядя думает: «Ничего, толкова голова твоя, племянничек!» И вот, конечно, дядя ему приносит большой лист бумаги и карандаш, и он садится и начинает составлять план. И он составлял этот план три дня. На четвертый день план дает дяде.
– Ну, вот, дядя, на тебе план и нанимай мастеров, пусть работают корабль. Ну, если что неправильно сделают, придется снести его и начинать сначала. И пусть работают год, а потом снеси меня туда, и я посмотрю, правильно ли работают или неправильно.
Дядя на другой же день пошел нанять мастеров и сказал:
– Ну, вот, работайте все по плану, что тут указано, а через год я приду смотреть. Раньше трех годов вам не сработать.
Мастера взяли, конечно, этот план, и взялись за работу. Вот скоро уж год, как работают. Он и говорит опять, Шкип, дяде:
– Дядя, ну-ко, завертывай меня, посади на лошадь, и вези меня, я обойду весь корабль, посмотрю план, правильно ли работают; я еще бежать не могу за тобой на своих ногах, мне только два года.
И вот дядя, конечно, взял его, обвернул и привозит его к кораблю. Приехали и пошли кругом.
– Дядя, тут что-то неправильно построено, по-моему неправильно носовой корг. Несите сюда план, мастер!
Мастер приходит с планом. Вот он и начинает ему показывать:
– Вот видишь, тут неправильно, криво построен, все ведь по плану у тебя указано, а ты не так сделал, неправильно. Разрушить весь корабль до подошвы!
И так разрушили и снова стали работать за ту же плату.
И прошел снова год. Вот он говорит дяде опять:
– Ну, дядя, теперь я уж бежать могу маленько, поедем, пока не поздно, много не наработали. Если не годится, то найми другого мастера, этот не умеет работать.
Вот они, конечно, приехали, прошли они до средней части. Он немного побежал.
– Дядя, не годится корабль опять, не будет корабль зажимать, не годятся подводные крылья, мы можем все погинуть. Разрушить весь корабль до подошвы, а этих мастеров рассчитать!
Он рассчитал мастеров, нанял самых хороших мастеров, и начали те работать. Уж ему стало три года, четвертый.
Вот проработали год.
– Ну, дядя, теперь я уж бегать могу. Поедем, пока не поздно, если неправильно, то опять придется разобрать. Опять приехали.
– Ну, дядя, пойдем теперь смотреть.
Дядя думает: «Что тут, какие убытки он мне теперь наводит!» – ну, ничего не говорит. И они посмотрели корабль.
– Ну, дядя, пока ничего не заметил, пока правильно, помешкаем еще год.
И на второй год они тоже ничего не заметили. Вот прошло третьего больше как полгода. Остается только четыре месяца.
– Ну, дядя, поедем, мне уж шесть лет, седьмой, я теперь сам могу.
Приходят на корабль и смотрят.
– Ну, дядя, все-то, все хорошо, только оснастка немного не годится. Ну, да уж ладно, тебе уж долго жениться ждать, уж не будем больше задерживать. Ну вот, дядя, теперь на корабль собирай съестные припасы все, и я пойду достану тебе невесту, хотя она далёко, в тридесятом королевстве, одного короля дочь, волшебница. Только ей это кольцо и подойдет, больше никому не подойдет. А ты теперь останься, а я пойду один, и тебе приведу прекрасную королевну. Ну, только с таким условием, чтобы мне с ней первую ночь спать. Только так и пойду, как хотишь. иначе не пойду, или поди сам. А мне уже теперь семь леть, восьмой, я уж могу быть.
Ну, хотя ему было семь лет, восьмой, ну, он росту был очень большой, полный из себя, как порядочный мужчина. Даже дядя дивился над его ростом.
– Нет, племянник, хотя я без тебя и не пойду, на это предложение я не согласен. Почему? Потому что я с сестрой не видался десять лет, и тридцать лет как не женатый, и самое дорогое ты у меня отнимаешь, на это согласиться никак не могу.
– Так слушай, дядя, она с тобой жить не будет, если ты мне не даешь первую ночь спать, а иначе будет и тебе не жениться никогда.
– Ну, ладно, племянник, поди, я не пойду. Я даю, уж ладно, так и быть.
– Теперь разреши мне-ка еще сказать: капитанов найми, штурманов найми, но власть чтобы на судне была моя, и что прикажу им делать, чтобы исполняли, хотя и считаюсь еще молод.
Потом царь садится, пишет приказ – «Исполнять капитанам Шкипово приказанье, что он захочет, туда и плысть». Распростился он с ним и пошел на корабль.
– Ну, дядя, дожидай, через два года я приду. Дожидался столько, дожидай еще два года и будь хозяин своему слову.
Когда Шкип пришел на корабль, то стали сразу же якоря катать и спускать корабль в море. Спустили сразу на полный ход. А Шкип указывал, куда итти, и капитаны слушались его. И вот они плывут чуть не год, капитаны соскучились, что очень дальнее плаванье, не знают, куда Шкип плывет. И даже начали (вынудило у капитанов) спрашивать у Шкипа:
– Что, скоро ли мы придем в царство?
– Слушайте, капитаны, скоро придем, скоро земля будет видаться.
Не прошло и месяца, как приплыли в государство. И вот, когда он прибыл в это царство, поставил свой корабль, и в этом городе еще не было такого корабля, и все дивились на такой корабль, все ходили смотреть. А он занимался в каюте своими редкостями, играл в гусли, которых еще никто не слыхал. Вот узнала эта королевна, что пришел такой корабль. Сходила, посмотрела, услыхала пенье, а потом пригласила этого Шкипа к себе, но хитрости его не знала, хотя она и была волшебница. Вот, конечно, вызвала она когда его к себе, там стала угощать и стала расспрашивать:
– Зачем вы пожаловали и что будете делать? Он сказал:
– Я сдам свои товары, других наберу, а потом и пойду. Ну, есть такие товары, которых еще никто не видал, я здесь и показывать не буду.
Когда царевна узнала, что у него есть такие товары, она и говорит:
– Слушай, Шкип, нельзя ли посмотреть у тебя эти товары, конечно, я пойду не одна. Он сказал:
– Слушайте, прекрасная королевна, если желаете посмотреть, то приходите завтрашний день, а то мы скоро уйдем отсюда. Бери своих нянюшек, отца-мать, бери всех, пусть посмотрят. Те сказали:
– Хорошо, мы в десять часов придем.
– Ладно, будем ждать.
И царевна не узнала никакой подлости в этом Шкипе. И вот, когда он пришел на корабль, то и говорит:
– Вот придет завтра царевна на корабль со своей свитой, то вы в ту же минуту рубите канаты, катайте якоря и спускайте корабль на полный ход в море. А я дам вам знак, заиграю в гусли. Я сделаю небольшую перемежку, второй раз заиграю, уж корабль далеко отойдет от берега. Тогда выйдет царская свита вся на палубы, останется только одна королевна. Вы сейчас забирайте их в шлюпочку, отправляйте в море, а корабль не останавливайте. А я буду играть, она не уйдет до тех пор, покамест они не уедут. А коли третий раз заиграю в гусли, она выйдет сама, а уж там дело мое.
И так все стояли на своих местах, как капитаны, так и матросы.
Вот как раз на второй день смотрят, – идет вся королевская свита на корабль. Тут Шкип сейчас подходит к ним, кланяется, заводит их в каюту, и они заходят, никакой не заметили в нем хитрости.
Уселись гости когда за стол, и он кряду берет гусли в руки и заиграл. И слышит, как завизжали снасти, корабль уж был на ходу. И он продолжает играть. И вот отошли немного, корабль уж стало покачивать, он второй раз заиграл. И в это время выходит вся царская свита на палубы. Когда вышли – капитаны, матросы уж не зевали, спускают шлюпки, сажают их всех в шлюпки и начинают отпихивать от борту. А он играет. Она начинает спрашивать:
– Почему же, Шкип, корабль начинает покачивать?
- Ну, это так, наверно.
И где же все мои родные, почему их нет?
И сейчас становится на ноги, и исходит на палубу. Видит, что уж никого нет, и земли не видно. Видит себя обманутой, сейчас обратилась лебедем и хочет полететь. Ну, Шкип ее захватил, обратил девушкой и говорит:
– Нет, прекрасная королевна, многих ты обманывала, ну, меня уж не обманешь, не на такого нарвалась парня. А я тебя везу за одного царя замуж, будете с ним жить.
Как этот король только доехал до дому, до берегу, так отправил погоню, пароход, спасти дочерь и их вернуть обратно в королевство. Вот сейчас этот пароход, конечно, пошел за нима и близко уж стал, увидал их. Тогда эта команда вся перепугалась:
– Что теперь затопят или поймают, всех нас сказнят.
Тогда Шкип видит, что все переполохались, он сказал им:
– Вот отдайте эти подводные крылья, и мы скроемся под водой.
Они скрылись и пошли под водой. Этот пароход видит, что судно утонуло.
– Наверно, мы его прострелили.
Походили, походили и вернулись в королевство.
– Так и так, ваше величество, мы стали стрелять, прострелили, судно утонуло.
– Ну, несчастная моя дочь погибла вместе с этим дураком Шкипом.
Они же отошли порядочно место, он приказал поджать подводные крылья, они поднялись наверх и близко уж были от своего государства. И команда, и матросы дивились на устройство корабля, что могли итти под водой столько места, такого еще не видали .
Приплывают они уже в свое государство. Увидал царь, что приплыл его племянник, идет теперь на пристань. Когда только дошел до пристани, то выходит племянник.
– Ну вот, дядя, твое желание исполнилось, можешь получить свою жену, которую я тебе обещал.
Выходит она из каюты, берет он ее за руку, пошли кряду под венец, а уж пир был готовый. И вот они сходили под венец, сыграли свадебку, надо было после этого ложиться спать. Тогда приходит к нему Шкип и говорит:
– Ну, дядя, мое приказанье теперь исполняй, должен мне уступить первую ночь, так что я тебе достал прекрасною королевну.
А королевна смотрела Шкипу в глаза, ничего не говорила, только думала: «Все равно, если я повалюсь спать с царевичем, то уйду».
Тогда говорит ему дядя:
– Слушай, племянничек, я ни в коем случае не могу этого тебе дать, чтобы ты повалился спать с моей женой. Ты сам знаешь, что ты теперь можешь же питься на любой королевне или княжеской дочери, я тебе помогу.
– Ну, ладно, дядя, коли не дашь, то не обижайся на меня; я тебе второй раз ее доставать не буду, мне своя жизнь дороже твоей жены, я еще молод. Мне твоя жена не нужна, коли не дашь, то иди, спи.
Сам пошел прочь. И вот царь только повалился с ней рядом, она накидывает ему руку, ему так тяжело было, что он и заснул. Она перелезла через царевича, обернулась лебедью и улетела. До свиданья! Когда царевич проснулся, то нету его жены, он кряду же и вспомнил: «Дурак я был, что не дал проспать Шкипу. Может, она у меня бы и была, не знаю, для какой цели он ее просил».
И вот встал, умылся, пришел в свой кабинет и вызывает Шкипа к себе.
Он не дает никакого ответа, второй раз, третий раз; наконец, пошел сам. Он приходит, Шкип и говорит; – Ну, дядя, женился?
– Да, женился, – говорит.
– Ну, где ж твоя невеста?
– Да не помню, она накинула руку, я заснул, она и ушла.
– Ну вот, тебе раньше было известно, что она жить с тобой не будет, а теперь как хотишь. Я тебе второй раз доставать ее не буду. Моя жизнь дороже. Потом заговорил опять дядя:
– Слушай, Шкип, пойдем наедине поговорим. Увел в кабинет и заговорил:
– Слушай, племянник, достань мне ее, может, ты и можешь?
– Нет, дядя, я тебе сказал, что я доставать ее не буду, – моя жизнь дороже, значит, дороже. Теперь уж на корабле к ней итти нельзя.
– Ну, а как же ее доставать?
– Да теперь надо по сухопутному итти, и итти не голому, а с войском. И вот посылай кого знаешь, а я не пойду.
Дядя сильно задумался. Шкип посмотрел на него и говорит:
– Ну, дядя, коли так, я пойду, еще послужу для тебя. Только с таким условием опять же пойду, если ты даешь мне первую ночь с ней поспать. Если не даешь, то скажи сразу, – не пойду ни за что. Тогда он сказал:
– Ну, племянник, только найди, даю.
– Ну, выстанешь в своем слове?
– Вы стану.
– Пожалеешь?
– Не пожалею.
– Ну, смотри. А пожалеешь, то третий раз никто не пойдет, и я не пойду, а уж в этот раз пойду. Ну, ладно, коли так, теперь собирай мне-ка войска тридцать тысяч, и я пойду. Дожидай меня не раньше, чем через год.
Тогда было войско, конечно, собрано, и наш Шкип отправился в дорогу. Пошел он, год итти, конечно, не мало. Проходит около году. Приходит он к этому государству. Вот когда он приходит к этому государству, то и говорит своему войску:
– Вот, ребята, вы теперь войско разбейте на три части: направо, налево и в середину. Я уеду в город, и там, конечно, я с королем буду беседовать. Это пройдет одни сутки только. Когда увидает эта королевна меня, то будет ей лицо мое подозрительно. Она возьмет волшебную книгу и узнает меня. Тогда назначат меня на второй же день на виселицу кряду. Вот назначат меня на виселицу, я стану на первую лесенку, и мне царь разрешит из трубочки выкурить да свистнуть в свисток. И этот свисток будет слышно верст за пятнадцать. И вы кряду поспешайте. А я буду трубочку курить не меньше, как полчаса, а то и больше; и выстану на вторую лесенку. Когда я выстану на вторую лесенку да свистну, курить буду трубочку, вы уж будете около городу. Когда буду на третью лесенку вставать, вы уж заливайтесь в город, не дожидайте третьего свистка. Если дождетесь, то уж буду я повешен.
И вот так он все им рассказал и поехал. Приезжает он в это королевство рыцарем и заходит к королю. Король, конечно, его встретил как порядочного рыцаря, посадил за стол, начал угощать и спрашивает; кто он есть, куда ездил и зачем. Он все ему рассказывает. И вдруг не через долго приходит дочь его, сейчас ей показалось подозрительно его лицо: «Не Шкип ли есть?» Берет волшебную книгу, навела:
– Да, он и есть!
Снесла книгу, положила на место, приходит обратно и говорит:
– Батюшко, знаете, что я вам скажу?
– Ну, говори, дочка.
– Вы знаете, с кем вы сидите сейчас?
– Да с рыцарем, как видно.
– Ах, с рыцарем?
– Да.
– Это рыцарь, вы знаете, кто есть, батюшко?
– Не знаю. Ну, рыцарь соседний, он сказал мне-ка, неподалеку, надо же с ним познакомиться. А он сидит, молчит, знает, что будет.
– Это знаешь, какой, батюшка, рыцарь? Я сейчас тебе скажу, – его сейчас надо убрать. Это рыцарь, тот самый вор-Шкип, который меня украл первый раз. Ему надо дать виселицу на завтрашний день, а сейчас посадить в замок.
Его сейчас забрали, посадили. Посадили, а на второй день уж назначен был на виселицу. Повели его на виселицу, и вот он выходит на первую ступеньку, становится. Когда он выстал на ступеньку, и говорит; – Ваше королевское величество, дайте мне трубочку выкурить да свистнуть, уж теперь жизнь в ваших руках.
– Ну, что же, давай, – покури да свистни, уж куда уйдешь теперь.
А эта дочь стоит и говорит:
– Слушай, батько, не давай, а то худо будет, не давай!
– Ну, что ты, надо же человеку покурить; куда он уйдет, кругом стоят войска, палачи. Ну, кури, разрешаю.
Вот он свистнул и закурил трубочку. И курит целый час. А уж войска надвигаются ближе и ближе. Он тогда выстал на вторую ступеньку и говорит:
– Ну, ваше королевское величество, дайте мне еще одну трубочку выкурить да свистнуть.
И вот он курит целый час и видит, что войска уж совсем близко с трех сторон. Ну, публика этого ничего не знает. Когда он стал на третью ступеньку и стал просить, что: «Дай мне трубочку выкурить да свистнуть», – то уж наскочило его войско. Кряду схватили царя, связали ему руки, и у палачей, и у дочери, и освободили Шкипа с виселицы. Этот Шкип выхватил у палача меч и сейчас пришел, у царя голову сказнил, а эту царевну приказал держать, пока сходит за конем. Сходил за конем и сказал войскам:
– Ну, можете собираться и отправляться обратно.
Собрали они войска, повернулись обратно. Ее посадили связанную на лошадь, и Шкип отвел войска слишком далеко от царства, чтобы их не нагнали. Потом сказал:
– Ну, ребята, теперь вы попадайте обратно, а я пойду с королевной.
Развязал ее и поехал. Она ничего с ним не говорит, думает; «Ну, опять я попала».
И вот скоро время приехал он опять к царю, к своему дяде, и сказал:
– Ну, вот, дядя, я достал тебе твою жену обратно, а теперь разреши мне ложиться с ней спать, а иначе я не согласный; если ты теперь не разрешишь, то будешь ввеки неженатый и не видать тебе жены. Тогда дядя сказал:
– Ну, ладно, племянник, коли тебе не совестно, ложись. И сам пошел прочь.
Он повалился с ней; она накидывает на него руку, он отбросил руку в стену, – загремело все зало. Она накидывает ногу, он опять ногу. Такого грому наделали, что царь в эту пору не спал, все слушал, что будет дальше, что у них там, у молодых.
И вот перекидывается сама через него, выскочила на пол, подвернула крылья и хочет полететь. А он соскочил с места, захватил ее за крылья и пополам перервал. Вдруг приходит дядя:
– Что у тебя, племянник, за гром; этак ли спят!
И смотрит – перерванная пополам жена. Когда он ее пополам перервал, то из ней гадов валится прямо сколько – ужас. Дядя и говорит; – Ну, что ты опять наделал, перервал жену пополам, останусь я опять неженатый.
– Дядя, это не твое дело, иди прочь и прикажи, мне принести воды две кадки.
Вода, конечно, была наношена. Он сейчас берет половину этой королевны и вымывает ее дочиста, выжимает Этих гадов и положил в кадку. Берет другую половину и таким же путем вымыл. А потом сложил вместе, обдул, и она срослась. А потом отнес ее в спальню и прикрыл одеялом. Потом вышел и говорит дяде:
– Ну, дядя, теперь иди, через час и ложись со своей женой.
– Да что с мертвой ложиться, коли ты ее убил. Ни себе, ни мне сделал, – оставил меня неженатым.
– Ничего, не оставил я тебя неженатым, дядя, а устроил только, что она от тебя не уйдет. Поди, посмотри, а потом ложись.
Приходит, смотрит, такая красавица лежит. И повалился с ней рядом. Переспали они ночь, утром стают, понимаешь, веселехоньки, и все у них пошло хорошо.
Призывает он тогда племянника:
– Ну, спасибо тебе, племянник, теперь я спал спокойно со своей женой.
А она говорит ему на ответ:
– - Ну, хорошо, что ты, Шкип, в этот раз убедил дядю: повалился со мной спать. Если бы но убедил, то не был бы царевич живой, да и ты, как я обернулась бы лебедью и улетела. Ну, теперь уж у меня все ушло, ничего нет; воля ваша.
– Ну, так-то и нужно с тобой было сделать, – отвечает ей Шкип.
Теперь царь начинает собирать пир настоящий. А Шкип и говорит ему; – Знаешь что, дядя, я пойду разыскивать отца-матерь, где они есть.
– Ну, что же, иди. И вот попутно скажи сестре, чтобы она извинила меня и пришла на пир тоже. А я не знаю, где она живет.
А царь в это время собирает пир; всех князей, бояр и девушек хороших приглашает, чтобы Шкипу выбрать невесту. Хотя Шкип еще и не предлагал, что будет жениться. Теперь вот этот Шкип приходит к отцу, к матери, но они его не знали совсем. Заходит в дом, поздоровался:
– Здравствуйте, хозяин, хозяюшка!
– Здравствуйте, молодой человек. Садитесь с нами хлеба-соли кушать.
Вот пошли у них разговоры. То да сё. Он и говорит отцу своему:
– Вот что, папаша и мамаша, скажите, бывали ли у вас дети, как вы живете вдвоем, да бабушка с вами, а вы еще молодые. Этот и говорит, хозяин; – Да, молодой человек, был у нас сын, и не знаю, каким путем, дома нас не было, и не знаю, куда он делся. Звали его Шкипом.
Когда он стал говорить, то мать очень зорко ему смотрела в глаза, ну, ничего не говорила. А Шкип и говорит:
– Ну, хозяин, принеси водочки немного, а я вам расскажу про вашего Шкипа. Он сейчас служит у царя, у твоего брата, – начинает рассказывать. – И он его женил, этого царя, на одной королевской дочери. Да, и много он пострадал, милашка, трудно, трудно ему было, но все-таки жив остался.
Тогда хозяин услыхал про своего сына, приносит водочки и наливает две рюмочки.
– Нет, хозяин, налей и хозяюшке своей, и бабушке. Хотя я водки не пью, но надо для чести, а я потом нам расскажу про сына вашего.
Хозяин налил им всем. Вот он и говорит бабушке:
– Бабушка, иди сюда, выпей тоже; я тебе расскажу, как у тебя утащили Шкипа.
Старуха обрадела очень, подошла к столу и говорит:
– Ну, давай выпьем; хотя я уже и не пью, но для такой радости выпью рюмочку.
Вместе все выпили. Когда выпили, он и говорит:
– Ну, папа, ты мой отец, а ты есть моя мать, а ты – моя бабушка. Меня старик унес шестимесячного по желанью своему.
И все про это рассказал, как он жил, как царя женил; она сперва ушла, он ее достал, и теперь живут. Тогда мать заплакала, бросилась ему на шею и стала его обнимать и ласкать, и отец тоже.
– Ну, ладно, мама, теперь не плачь, я от вас никуда не уйду и буду жить с вами. А теперь дядя собирает пир и просит на пир, чтобы вы приехали. Говорит мать ему:
– Слушай, сынок Шкип, я ехать, конечно, не откажусь, но за такое оскорбленье, что он мне предложил выйти замуж, не поеду к нему до тех пор, пока он сам не приедет да не извинится. Я живу, наверно, не за морями, недалеко ему будет ехать.
– Ладно, мама, я не буду вас просить, чтобы вы поехали; и это правильно ты говоришь, но дело в том, что это есть дядин долг, чтобы повиниться в своем преступлении. Я теперь поеду и обскажу ему.
И так он поехал. Отец, мать настолько обрадели, что забыли даже узнать про жизнь своего сына. А он приехал к дяде и говорит:
– Ну, дядя, коли ты сам виноват, то поди сам, проси свою сестру ехать, а она со мной не поехала. Поди сам и извинись в своем преступлении, конечно, она не откажет.
Царь сейчас же сел на лошадь и поехал к сестре. Зашел в дом и стал извиняться:
– Ну, прости, сестра, коли я такое сделал преступленье, не серчай, и поедем ко мне на пир, Шкипа женить все вместях, хотя он и не просит жениться, но уж он мне сделал такое большое дело. И сразу они оделись.
– Ну, ладно, брат, коли ты сам покаялся, я на это не серчаю.
И поехали все вместе. А бабушку, конечно, пришлось оставить дома, потому что не было никого.
Вот когда они приехали, собрались все гости, то Шкип сказал:
– Слушай, дядя, ну-ка, примени кольцо к своей жене, будет ли впору, по отцовскому ли благословенью ты женился?
И он кряду подал кольцо жене. Жена надела – как тут и было.
– Ну вот, теперь живи.
И так пошел у них пир. Вот теперь говорит дядя племяннику:
– Ну, племянник, теперь выбирай из всех царских, королевских дочерей. Ты уж больно хитрый: про тебя слава пошла по всем государствам. Как родился, заговорил и был грамотный. И вот с этого стола можешь выбирать себе невесту, тут есть много с разных государств девиц. Не думай, что они откажутся. И он отвечает:
– Ну, дядя, пока я еще молод, жениться не думаю.
Ему неудобно было при девицах сказать, где он хочет жениться.
– А я вам после этого пира скажу, время еще не уйдет.
Когда разъехались все гости, остались только отец да мать, да царь с женой, он и говорит; – Ну, дядя, теперь я скажу, на ком я хочу жениться. Тогда я постеснялся сказать при девицах, потому что они подумают, что я не хочу их взять. И не возьму, – даже добавил. – А теперь скажу вам про женитьбу. А почему я не хочу на королевских и царских дочерях жениться, я вам скажу: потому, что моя мать вышла, и вышла за бедного крестьянина, значит, она не считалась с государством или богатством своим. А я женюсь вот у такого-то крестьянина на дочери, – вот она этого же городу, здесь. А. почему я не беру богатого роду, потому что и моя мать вышла за крестьянина.
Ну, конечно, дяде было и конфузно, но делать было нечего, раз соглашается Шкип. Вот сейчас же Шкип поехал к этому крестьянину, берет дочерь, пошел под венец, и устроили бал. После этого всего дядя проводит его, Шкипа, наследником своим на престол. И сказал ему дядя еще:
– Ну, дак где ты желаешь жить, у меня или поедешь к отцу?
– Нет, дядя, я у тебя жить не буду, поеду к отцу, матери, пожить с нима, а потом увидим.
И вот так они распростились, конечно, поехали домой. Его отец-мать очень обрадовались, что сын поедет с ним; с женой, и бабушка тоже. Пожил он с нима несколько времени, то уж дядя стал сильно наказывать, чтобы он приехал. И вот он когда к нему приехал, царь и говорит:
– Ну вот, племянник, бери престол, правь престолом, а я уж стал стар, не могу больше править престолом.
И Шкип стал править престолом и жить да быть до глубокой старости. Но отца с матерью не оставлял, навещал их.

Сказка № 5987
Дата: 01.01.1970, 05:33
Вот был-жил купец, ну, он был, конечно, богатый, и ему все было охота на одной реке построить завод, а детей у него не было никого. И чтобы этот завод работал водой, а не как-нибудь. И вот однажды он говорит жене:
– Ну, жена, ты оставайся дома, смотри за торговлей, а я хоть год прохожу, а найду мастера для этого завода.
И вот так он распростился и ушел. Прошло месяц, и два, и три, а она осталась в положении; он, конечно, не знал.
И вдруг встречается ему навстречу в хорошем обряде человек высокого роста:
– Здравствуй, товарищ купец.
– - Здравствуй, здравствуй, добрый молодец.
– Куда отправился?
– А куда? Не нужно было – не пошел бы; да вот уж четвертый месяц иду, да никак не могу найти, что нужно. Вот нужно работать завод на одной реке, а мастера не могу сыскать.
Заговорил человек высокого роста:
– Найми меня, купец, мастером, я те сработаю, только не раньше, чем через три года; это не шутка – завод на реке. И я с тебя недорого возьму.
– Ну, так скажи, сколько ты с меня возьмешь за завод, За работу?
– А сколько с тебя взять? Да я вот с тебя немного возьму: вот дай мне незнаемое дома, вот только и возьму. А я тебе сработаю завод; только срок три года.
Купец подумал, подумал: «Что у меня незнаемое дома? Жена у меня осталась, детей сроду не бывало, скот я знаю, торговлю знаю, а только четыре месяца дома не бывал, что там такое? – я не знаю. Ничего нет, а если он без денег сработает, так это, пожалуй, дешево».
Подумал, подумал и говорит:
– Ну, давай, работай завод сроком на три года.
И вот стали они писать договор.
Вот они сделали договор, купец подписался, мастер подписался и говорит:
– Ну, иди теперь домой, а я к тебе через месяц приду.
И купец ушел. Вот приходит он домой, жена выходит, встречает и несет на руках мальчика и девушку. Он сразу и подумал: «Эх, я какой, думал – дешево, а теперь жалко. Ну, ничего уж не сделаешь».
И ничего он, конечно, не сказал. Не прошло много времени, как приходит мастер. Этот мастер был сам чорт. И вот он работает целый год. Уж ребята стали большие, бегают. И так растут быстро, что не по дням, а по часам.
На втором году уж парень забегал на улице и стал играть с ребятами. И его звали Ванюшей. И он сделал такой самострельчик шутовой и все ходил стреляв. И раз запустил бабушке в окно стрелочку и разбил окно старушке.
Эта старушка выбежала и закричала:
– Эх, ты, выкормок отцов, посулёнок ты мастера! Отец тебя мастеру посулил, который завод работает, скоро тебя мастер увезет отсюда с сестрой; не будешь ты у меня окна бить!
А эта старушка знала колдовать.
Ну, вот он приходит домой, конечно, заплакал и говорит отцу, матери:
– Ну, как ты меня, отец, посулил мастеру, и он нас отсюда увезет со сестрой.
– Брось ты, Ванюша, – говорит, – что там тебе старуха наговорила, это потому что ты разбил окно у нее.
А мать ничего не знает; а сестра была совсем маленькая, звали ее Марья. Так убедил парнишка, парень опять по-старому стал играть.
Вот парень забыл про все про это и как-то раз опять стрелил старухе в окно.
Опять старуха ему и говорит:
– Такой ты сякой, отцовский посулёнок, отец посулил тебя мастеру, – скоро уйдешь ты отсюда, не будешь у меня окна бить!
Он опять пошел со слезами к отцу.
– Слушай, отец, скажи мне, ты посулил меня мастеру, уж скажи мне, бабушка не зря говорит.
– Да брось ты, Ванюша, опять тебе бабушка наговорила.
– Ну, коли так, так дай мне денег, надо пойти бабушке заплатить.
А сам думает: «Не говорит он мне, а надо пойти к бабушке узнать, недаром это все».
Вот отец дал ему денег, он и пошел к бабушке, а мать слыхала все это, плачет, а уж что ей делать. И вот он пошел к старухе, а это уж было на третьем году, месяца уж выходить стали, скоро завод готовой.
– Вот, бабушка, прости меня, что я окна разбил, уж по глупости, а я спомнил, что тебе надо деньги заплатить, и принес. А ты мне скажи, как отец меня мастеру посулил.
– Хочу я правду узнать, а отец стоит, не сказывает.
– Так, дитятко, осулил вас отец мастеру обоих со сестрой. Хорошо, что пришел ко мне, так я уж научу, как убежать вам отсюда. Пока еще есть месяц времени, а тогда уж не убежать будет. Потом она и говорит:
– Вот, Иванушко, я тебе даю плоточку, кремешок и жилеточку и расскажу, как действовать. Вот иди к отцу, к матери, да вели пекчи подорожничков. Вот как напекут подорожничков, вы и уходите. Он станет вас нагонять, ты брось плоточку и скажи: «Станьте, лесы темные, от земли и до неба, от востока и до запада, чтобы этому злодею не пройти, не проехать». Станет лес дремучий. Вот как опять станет нагонять вас, брось кремешок и скажи, что «станьте, горы темные, от земли до неба, от востока до запада». Вы станете за горами, и он опять будет вас достигать, а в эту пору вы придете к речке. И скинь эту жилеточку со себя, махни по ветру, и образуется лодочка. И вы переедете речку, а там стоит домичек, и там живет старичок. Вот у этого старичка вы и будете жить. А через эту речку он не попадет, не только не попадет, а не смеет он перейти.
Бабушка это все рассказала, и он пошел к отцу. Приходит к отцу и к матери и говорит:
– Ну, отец, коли ты отдал нас мастеру, то пеките подорожнички, надо нам отсюда уходить. Вот мать плачет, говорит:
– Куда вы пойдете, как вы еще маленькие?
– Что делать, такая судьба. И отец плачет, говорит:
– Да я не знал, да то, да сё; чорт с ним и с заводом, да и с мастером!
Ну, делать-то нечего. К утру они спекли им подорожничков, ребята встали, поели, попили, взяли по котомочке и отправились. Мастер дорабатывает завод, конечно, и не знает этого дела. Они идут, идут все путем-дорогой, все вперед попадают. Еще малые, где посидят да поотдохнут, а все вперед попадают. А уж мастер узнал это дело, что ушли ребята.
– Ну, ладно, все равно мои будут.
И вот он спешит, дорабатывает; дорабатывает и говорит купцу:
– - Ну, готов завод; где ребята?
– Да, ребята ушли, чтобы тебе наготове, а нам на них и не смотреть.
– Ну, ладно.
И пустился их догонять. Бежит, бежит; вот уж и увидал их и закричал:
– Дожидайте, дети, вместе пойдем!
Вот Ванюша услышал и бросил плоточку.
– Станьте, лесы темные, от земли и до неба, от востока до запада, чтобы этому злодею не пройти, не проехать!
Вот он прибежал к этим лесам. Ну, что делать? Лесы стали. Стал грызть, ломать, и прогрызься, а в эту пору ребята далёко ушли.
И вот опять догонил и закричал:
– Эх, ты, Ванюшка, какой, научился колдовать. Погоди у меня. А ты, Маша, погоди. Коли остановишься, я тебя возьму, а его убью.
Ванюша ничего не говорит, бросил кремешок и сказал:
– Встаньте, горы темные, от земли до неба, от востока до запада, чтобы этому злодею не пройти, не проехать!
Вот, что ему делать? Побежал опять в эти леса, стал бить да ломать дубьё, чтобы горы прогрызть. Вот пока бегал туда да обратно, ребята далёко ушли. И приходят ребята, видят такой бурливый поток, дак только гром стоит. Ванюша скидывает жилеточку со себя, махнул. и поток сразу стих, образовалась лодочка. Вот они переехали через, он опять махнул, и порог опять зашумел. И видит, что за порогом там стоит, но голосу никакого не слышно. Вот они пошли вперед. Шли, шли, шли и видят, что стоит дом. И зашли они в этот дом, и в доме никого нет – пустой. А на столе еды много, есть, что поесть. И есть не смеют, хотя есть хотят. Потом уж Ванюша заговорил:
– Ну, сестрица, возьмем немного, как уж есть очень хочется, а потом захоронимся где-нибудь. Однако мне бабушка сказала, что живет дедушко один; уж он с нами ничего не сделает.
Они немножко поели да взяли в печь и схоронились. Спят – не спят, а сидят и думают: «Что нам теперь будет?» Вдруг слышат – идут. Впереди бегут кобели, а сзади старик. И пришел, пихается в дверь и садится на лавку. И эти кобели взглянули в избу, туда, на печь и узнали, что есть люди, начали лаять. А старик заговорил:
– Цыц, кобели, если есть там кто, так выйдут. Да, вот старик и заговорил:
– Слушайте, кто есть, выходите, если стары старички – то пусть моима братьями, если старые старушки – то пусть мне сестрами, если молоды молодцы – пусть сыновьями будут, а если молоды девушки – то дочерьми будут. Выходите, а то плохо дело, как кобели достанут! Ну, что делать? Они и вышли.
– Эх, вы какие малые деточки. Ну, откуда вы? Они, конечно, все ему обсказали.
– Ну, вот и хорошо: живите у меня с богом, никто вас не найдет здесь, а сейчас садитесь есть.
Они, конечно, с радостью сели за стол и начали есть. Потом дедушко и говорит:
– Вот, Иванушко, живи у меня здесь веки. Тебе отсюда не попасть никуда; и ты, дочка, живи как сестра ему. Готовь нам обед или что там по хозяйству, а мы уж с ним будем свое дело делать. А вот живите здесь, пока я жив. Я, Иванушко, тридцать лет хожу, себе могилу копаю, все выкопать не могу, со своима кобелями. И вот слушайте, кобели, когда я если умру скоро, то во всем слушайтесь Ивана. Служите и помогайте ему, как и мне служили.
Сейчас вскочил один кобель к дедушку на шею, а другой к Ивану, и говорит:
– Будем во всем помогать и слушаться Ивана-купеческого сына.
И теперь он говорит еще:
– Вот, Иванушко, я завтра опять пойду в лес, а ты пойди погуляй хошь с ружьем, хошь как, только не уходи далёко от дому, а то сестре будет скучно. А если солнце на запад придет, и кобели прибежат одни, значит, уж не будет больше меня, я буду мертвый.
И так переспали они ночь, дедушко пошел в восемь часов, а Иванушко пошел прохаживаться, так часов в десять. Сестра осталась, конечно, по дому, так кое-чего прибирать. И вот он так немного проходил и приходит обратно домой. Стали дожидать дедушка; уж чаек попили – дедушка все нет и нет. Уж солнце на западе, и кобелей нет.
Они соскучились. И вдруг смотрит Иванушко, бежат кобели одни, а дедушка нет. Он и подумал: «Вот и помер, нет у меня больше дедушка».
Вот прибежали кобели и бросились к Ивану на шею.
– Ну, ладно, ребята, что же делать, будем жить без дедушка, только помогайте мне во всем.
Так и начали они жить одни, только кобели с нима. Куда Иван, туда и кобели с ним, ни шагу не оставались. Вот он, конечно, походит в лес, берет ружье, и кобели идут за ним, а сестра все остается дома. И так он все каждый день ходил охотиться. Птицы им хватало. Он все дичь носил, и так они жили.
И раз опять ушел в лес. Сестре что вздумалось?
– Схожу я, пойду на речку, стоит ли этот чертенок там?
Собралась и пошла.
Приходит к речке и смотрит, там чертенок за речкой кричит:
– Эх, Маша, перевези меня, мы с тобой будем жить, а брата погубим. Тебе с братом не жить все равно, а мы с тобой будем жить.
– Так как же я тебя перевезу, такая бурливая река, мне тебя не перевезти будет.
– Перевезешь. Возьми у брата там жилеточку, есть в спальной; махни жилеточкой, образуется лодочка, и в этой лодочке ты меня и перевезешь.
И она подумала: «А что мне-ка, с братом жить не будешь. Надо мне кого достать».
Пошла в спальну, достала эту жилеточку и пошла к речке. Приходит к речке, махнет этой жилеточкой. Речка стихла, и образовалась лодочка. Вот перевезла она этого чертенка, жилеточку положила на старое место. А он ей говорит:
– Ну, Маша, мы с тобой будем жить вместе, а брата убьем. Придет он, мы и убьем.
Да, и вот, конечно, на вечер дело пошло. Идет Ванюша с кобелями. Чертенок взглянул в окно.
– Ох, – говорит, – дедовы кобели идут, разорвут меня вместе. Я думал, дед умер, так и кобели вместе, а так они меня разорвут. Оберни меня булавочкой, да сунь в косу, иначе не спастись мне.
Ну, сейчас он обернулся булавкой, сунула она его в косу и притворилась больной.
А эти кобели как прибежали, так бросились в избу, поднялся лай такой, шум, что дух нечистый, готовы эту сестру прямо разорвать. Вот она, конечно, притворилась, Заплакала, говорит:
– Братец, уйми кобелей, я незамогла, не могу унять кобелей.
– Цыц, кобели!
Вот он ничего про это не знает, сел за стол, поел, потом повалился спать. А сестра ушла в спальну спать. А чорт ей и говорит:
– Слушай, ты притворись больной. А здесь ходит такой медведь волшебный, он никого не пропускает, всех людей ест. Ты скажи: «Братец, принеси-ко мне от этого медведя шерсти». Он пойдет, тот его и разорвет. Так мы от него и избавимся, и от кобелей его, и от самого.
И вот она утром встает, пришла к брату и говорит:
– Слушай, братец, сходи в лес, я во сне видела, там есть медведь, достань ты от него шерсти, я попарю ее в молоке, так и поправлюсь.
– Ну, ладно, сестра.
Берет кобелей и пошел в лес. Идет, конечно, в лес, приходит в чащу. Смотрит – медведь навстречу. Кобели залаяли, берет ружье и хочет в него стрелить. А медведь говорит:
– На что ты хочешь, Иван-купеческий сын, меня стрелить?
– Да вот, сестру надо вылечить, попарить шерсти в молоке, она и поправится.
– А чем, – говорит, – меня стрелять, так я и сам пойду.
– Ну, идем вместе.
Медведь побежал. Вот они идут на вечеру, уж теперь их четверо стало. Чертенок смотрит в окно:
– Вот беда, медведь еще волшебный идет. Теперь мне не спасенье. Пихай меня скорее в жараток иглой, да не давай им пахать пепел. Скажи: «Братец, я не могу, ради бога уйми».
Вот только они в избу прибежали, поднялся у них шум, они в жаратку, ворочают пепел. Она закричала:
– Братец, ради бога уйми, печь всю разворочают; я не могу обирать, всю разломило!
– Цыц, кобели! Садись, Миша.
Тот сел. И вит поужинали, конечно, повалились спать. Мишка повалился в ноги, а кобели по бокам. А она ушла в свою комнату. Вот он и говорит:
– Слушай, седни такое дело надо сделать: в лесу есть соловей, засвистит, так листья сыплются, клюв на аршин железный, а уж как клюнет, так и смерть. Вот если достать от него перо.
И вот он утром вставает, она и подходит к нему:
– Слушай, братец, я ничего не могла поправиться, а как во сне видела, что есть в лесу соловей. Вот достань от него перо.
– Ну, ладно, сестра, я пойду.
Собирает свою дружину, опять пошел. И вот вышел в лес и видит – сидит соловей, а собаки во-всю лают. Он вынул ружье и хочет стрелить, а соловей и заговорил:
– На что ты, Иван-купеческий сын, хочешь меня стрёлить?
– Да вот, надо поправить сестру, достать ей перо.
– Ну, коли ей надо поправиться, я и сам полечу.
И полетел вслед за нима. И пришли; он как взглянет в окно:
– Ну-ко, еще и соловей летит. Теперь спасай меня, как знаешь, сунь-ко меня булавкой в косу, иначе никак не спастись. Он как дознает, так беда, он еще хуже их всех!
И вот они в избу залетают, шум подняли еще пуще старого, а она там орет:
– Братец, помоги, твои кобели и меня разорвут, да и зверьё все!
– Цыц, кобели, лежи, Мишка!
Дал им поесть и сам поел. И повалились спать. А она уже лежит там, не шевелится. Дал ей перо.
– На, сестрица, попарься и поправляйся.
И вот пошел он когда спать, чорт и говорит:
– Ну, вот что, нам уж с ним ничего не сделать, а только одно еще. Пусть он сходит в тот завод, который у отца сработан, и принесет оттуда опилку. А у меня такой сработан завод, что кто зайдет туда, оттуда не выйдет. Они все туда зайдут, и не выйдут больше. И вот она утром вставает и говорит:
– Вот что, брат, сослужи мне-ка еще службу, а уж если и это не выйдет, тогда все равно помирать. Сходи-ко в этот завод, который у батюшка работал мастер, принеси мне-ка оттуда опилку.
– Ну, ладно.
Поел и пошел. Немного отошел, ему и говорят соловей да медведь:
– Слушай-ко, Ванюша, тебе надо остаться здесь, а мы-то уж пойдем, да и сходим. Пусть люди работают, очистить надо этот завод. Мы-то пойдем, да и сходим. Конечно, тебе уж хорошего не будет. Он уж тебе скажет: «Теперь ты попал, я тебя съем», ты ему скажи: «Уж дай-ко мне в баине вымыться, давно в баине не бывал, а там и ешьте, уж все равно помирать». Они тебе дадут, а ты топи такими мозглыми дровами, промедляй время, чтоб мы поспели тебе на выручку. Мы уж обратно придем к тебе не землей, а подземельем, прямо к тебе в баину, а уж когда мы придем кто-нибудь к тебе, ты тогда скажи: «На, поди, ешь».
Вот они ушли, конечно, и он пришел обратно, а он сидит с сестрой:
– Ну, вот, Ванюша, уж долго я тебя искал; теперь ты попался, я тебя съем. Он и стал молиться:
– Слушайте, дайте мне-ка баину истопить, уж я ходил-ходил, долго в баине не бывал; дай попарю косьё, а уж там ешьте.
Сестра и говорит:
– Ну, дай ему, пусть истопит баину.
И вот он, конечно, вышел эту баину топить, нарубил худых дровишек, топит, а дрова никак не горят. Тот прибегает:
– Ну, что, готово?
– Да что ты, дрова никак не горят, не могу даже и баину истопить.
– Ну, скорей, скорей!
Ушел. Вот маленько вытопил тамотки, опять приходит:
– Ну, скоро ли?
– Да вот погоди, только мыться начинаю, чад, да и вода холодная.
– Ну, скорее, скорее, в третий раз приду, так будь готов!
«Вот, – думает, – если не поспеют теперь, беда мне будет».
Вот смотрит, уже целится соловей из-под полка прямо, и Мишка целится, и кобели там.
– Был ли?
– Был, был; скоро опять придет.
А он на полке там моется. Вдруг прибегает в третий раз.
– Ну, еще скоро ли?
– Да уж готово, все равно теперь.
Вот как он голову только вытянул, соловей как даст ему клювом, Мишка как смял его, а кобели всего на куски розорвали. Вышли они из баины и сожгли всю баину. Вот она услыхала, идет – плачет, ничего не говорит, только плачет. Начала рыться в пепле. Рылась, рылась, нашла зуб от чорта и завязала в узелок. Сама ничего не говорит, только плачет. И он ей ничего не говорит. Уж Знает, почему сестра такая – плачет.
И вот, конечно, он начал говорить:
– Ну, что ты, сестра, такая туманная? Тебе здесь жить скучно – пойдем в какое-нибудь царство, там жить будем, там веселее тебе будет. Она согласилась.
– Пойдем, – сказала.
И вот они пошли попадать. Соловей, медведь, а также кобели пошли вслед за нима. И вот идут, идут и идут, не Знают и сами, куда идут. Нигде не встречают ни села какого, ни города, ничего не видать. И вот увидали – стоит домичек небольшой.
– Давай, зайдем.
Приходят, конечно, к этому дому. Вот когда пришли к этому дому, и смотрят, все человечье косьё кругом наружи, ничего целого нет: руки да головы, да ноги и еще кое-чего нарыто.
– Ну, ладно, ладно, ребята, пойдем в избу, все равно.
Медведь идет вперед, за ним соловей летит, и кобели бегут. Заходят в избу и видят – сидит девушка, плачет. Он подошел к ней и говорит:
– Что ты, красавица, плачешь, чья ты есть и какого государства, и чего ты сюда приехала?
– Как же мне-ка, добрый молодец, не плакать? Меня отправили змею на съедение. У меня был какой-то спаситель, да скрылся.
– Не плачь, прекрасная царевна, мы убьем этого змея, и нечего тебе плакать.
Она, конечно, обрадела и не стала плакать, а он говорит сестре:
– Вот сиди с ней, утешай, чтобы не плакала, а мы пойдем к озеру.
Берет свою дружину. Вот, конечно, стал он к озерку, сел и смотрит: стала вода выставать. Выстала шесть раз, а на седьмой раз вылез шестиглавый змей.
– У, какой царь, дал царевну, да еще какого-то зверья, да молодец тут. Ну, хорошо, теперь пообедаю! Заговорил ему Иван-купеческий сын:
– Да, пообедат кто-нибудь, только не ты.
Змей озлился.
– Ну-ка, Миша да соловей, справьтесь с ним!
Соловей бросился, клюнул его – одна голова долой. Мишка пошел, да и кобели не отставают. Разорвали его на куски, – которые съели, которые к черту пустили, развеяли и прикончили совсем. Он к нему и не прикасался. Царевна увидала – дело хорошо, спасена. Вот он пришел к ней.
– Вот, прекрасная царевна, ты теперь освобождена.
– Вижу, что освобождена. Ты скажись, кто ты есть?
– Я есть Иван-купеческий сын.
– Ну, вот, будь ты теперь моим мужем, – и дает ему именное кольцо свое. – Приходи ко мне на пир, а уж там я тебя узнаю по этому зверью и по кольцу своему.
– Ладно. А я еще останусь здесь на сутки, обожду, а там посмотрю, что будет.
А этот, который поехал спасать, подъехал к ней и говорит:
– Ну, если ты теперь не скажешь, что я змея убил, тебе худо будет.
– Ладно, уж как мы с тобой поехали, так скажу, а его я ие знаю.
И так они поехали в царство. И Иван обождал сутки, на вторые сутки приходит в царство, к бабушке к одной, и попросился на квартиру. Когда они пришли, им и поесть нечего. Он и говорит:
– А что, ребята, как бы кто сбегал, у нас там осталась скатерётка-хлебосолка, ее бы принести, а то и поесть нечего.
Вот говорит соловей:
– Я бы полетел, скоро слетал, да нести мне неудобно, негде держать.
Мишка и говорит:
– Я пойду, пока вы тут, и принесу.
И попёр. Прибежал, да не только скатерётку-хлебосолку принес, и весь стол припёр.
– Жалко, – говорит, – там оставлять, чего там.
И вот они расселись кругом этого стола, стали есть. Иван и говорит:
– Бабушка, садись с нами, пообедай, у тебя еще такой пищи не было.
Бабушка тоже села с нима. Пообедали все.
– Вот сегодня, – говорит, – переспим, а завтра надо итти к царю на бал.
Переспали ночь, он и говорит; – Ну, ребята, теперь я пойду. Мишка и говорит:
– Слушай, возьми меня с собой.
– Ничего, я один пойду, а случаем чего, так и все прибежите.
– Ну, смотри, как бы не было худо.
– Ничего.
И пошел. А там у этого была поставлена стража. Вот он идет себе, только к страже подходит, его кряду же узнали, захватили, убили и за город бросили. Соловей догадался:
– Знаете что, у нас хозяина живого нет.
Сейчас они побежали в город; бегали, бегали, народ перепугался, ну, найти не могут. Вот выбежали за город, а он и лежит. Соловей и говорит; – Вот собирайте куски, а я сейчас слетаю за живой водой и за мертвой.
Пока они тут собирали, заложили в кучу, а уж соловей обратно прилетел. Собрали они куски, спрыснули, Иван встал.
– Да, долго я спал!
– Ну, Иван-купеческий сын, вот учись теперь, как один ходить.
– Да, теперь один я больше не пойду. И говорит:
– Ну, Миша, теперь мы пойдем с тобой двое, а вы пойдите домой. Какой случай, дак ты, соловей, узнаешь.
– Ну, ладно, двое, так не беда.
Они пошли. А те прилетели домой, сели есть, и тут сестра и бабушка с нима. Они не знают, а звери ничего не говорят им. И когда они идут, то все смотрят, идут медведь и человек. Вот пошел медведь лапами размахивать, и так пришли на пир. Медведь залез под стол, да и сидит себе. А этот спаситель-то сидит себе с невестой. Невеста чарами обносит и думает: «Что это так долго не находится Иван-купеческий сын?» И вот Иван сел за стол, она обносит. Обносит, пришла очередь и до него. Он выпивает эту чарочку, спускает ей на поднос кольцо. Она берет это кольцо в руки и говорит:
– Ну, батюшко, дозволь мне теперь слово сказать.
– Ну, дочка, говори, что?
– А вот, – говорит, – батюшко, что я тебе скажу. Не тот мой муж, который рядом сидит, а тот, который кольцо подал. Он змея убил, и я ему дала кольцо. У него есть сестра и дружина – зверьё.
– А может, его и нет здесь, какой он спаситель тебе?
Это заговорил тот, который сидел с ней рядом. Вдруг Иван вставает на ноги.
– Ошибаешься, я здесь, хотя ты меня и убил, но я ожил и пришел сюда.
Вылезает медведь.
– А вот и медведь здесь, а остальные, наверно, у него дома, – это царевна.
– Ну, Миша, бежи, зови всех.
Вот он сейчас сбегал, и все пришли на пир. А гости смотрят на них, как на чудо. Потом сказал царь:
– Ну, Иван-купеческий сын, коли ты спас мою дочь, садись на его место, а с ним что хошь делай, воля твоя. И он сказал:
– Ну-ка, Миша, бери его.
Мишка схватил, соловей подлетел, куда дунет его носом, так и конец. Мишка схватил его лапой – только мокро. И сами выстали обратно на пир. Вот пришли, конечно, на пир, пир продолжался три дня.
Иван-купеческий сын женился на царской дочери и получил пол-царства.
Вот он живет с ней год. И это зверьё с ним, как прежде, и сестра с ним вместе живет. И в одно прекрасное время повалился он спать с женой, и заснули они крепко, а комната была полая. И вот эта сестра, что ей в ум взбрелось? Она берет этот чортов зуб и спускает ему сонному в рот, и он умер. Умер, тогда парь – что делать? Продержали сутки его, двои, с мертвым делать нечего. Он спросил:
– Как по вашему обряду хоронят покойников? Она ответила:
– А вот у нас как хоронят. Делают сперва гроб, а потом полагают в гроб и набивают кругом его железные обручи. А потом отвезут, да в море бросят.
Ну, конечно, это так и сделали. Отвезли, да в море и бросили. Ну, зверьё и беспокоится:
– Где же у нас хозяин? Нет его. И вот соловей и говорит:
– Вы бегайте по земле, а я полечу по морю.
И все отправились по разным сторонам. И вот те бегали, бегали, нигде найти не могут. А соловей прилетел и говорит:
– Я нашел гроб, на одном острове прибило, пойдемте скорее.
И oтправились они, конечно, вплавь, по морю, и в скорое время приплыли к этому острову. И сейчас же этот гроб взяли, оборвали все, вскрыли его, смотрят, он лежит. Вот соловей смотрел, смотрел, да и Мишка, да и кобели.
– Ну, ребята, знаете что? Нам придется кому-нибудь одному помереть из артели. Тут это сделала все сестра по насердке. Она спустила ему зуб чортов, и кому его достать, тот и умрет. А кому умереть – давайте кинем жребий из четверых.
И выпала очередь Мишке тянуть изо рта зуб.
– Вот беда-то, как я теперь лапу в рот пропихаю?
Мишка давай по острову бегать. Бегал, бегал, поймал зайца и принес его ко гробу и говорит:
– Ну-ко, заинька, у тебя лапка узенька, кривая, достань у него этот зуб изо рта, тогда я тебя отпущу.
Вот заяц – что делать? Надо уж делать. Дернул, достал зуб, а Мишка отпустил его, он и убежал. Хозяин и встал.
– Фу-фу, как долго спал!
– Да, долго, это уж сестра твоя. Спустила тебе зуб, ты и помер. Спустили тебя в гроб, да в море, мы и нашли тебя.
– Ну, спасибо, ребята. Другожды сестра этого уж не сделает.
Ну, ладно. Тогда он и говорит:
– Ну, ребята, теперь попадайте, а ты, соловей, меня неси. Сел на соловья и полетел, как на ероплане. Жена поплакала – делать было нечего. Сидит с отцом раз и смотрит в окно.
– Папа, смотри, да ведь это муж мой летит на соловье, больше некому.
– Да как же он может, ведь мы его сбавили.
– Да так уж, у него дружина такая, доставила его, да и все.
– Не знай, дочка, у тя в глазах мерещится, что-то плохо верится. А ведь верно, верно, – он летит.
Прилетает он на двор, а в избу не заходит. Выходит царь, выходит царевна.
– Ну, почему ты, Иван-купеческий сын, не идешь в избу?
– А вот до тех пор не пойду: кликните мне сестру сюда на разговор на один, я у нее кое-что спрошу, а потом зайду.
Вот ясно, что уж раз требуют сестру – сестра выходит.
– Ну, что тебе, братец, надо?
– А, сестра, отомстила ты мне за чорта, спустила зуб, ну, я тебя больше не прощу. Ну-ко, соловей, расправься с ней!
Соловей как дёрнул носом, она и померла. Вот приказал он сделать гроб, и похоронили ее в землю, как полагается, а не то, что она сказала. Вдруг прибегает все его войско.
Он приходит в дом, завел все свое зверьё, напоил, накормил.
Царь собрал пир; он, конечно, все обсказал, как он вышел из дому, как путешествовал и как сестра его загубила второй раз. Тогда он сказал соловью и Мишке:
– Ну, ребята, если желаете жить со мной, то живите, а если не хотите, то идите, а в случае чего, если понадобитесь, то я вас повещу.
– Хорошо, тогда мы пойдем.
– А вы, кобели, оставайтесь, тако уж благословенье дедушка, живите до моей смерти, а там уж видно будет.
Потом он стал жить да поживать со своей царевной, впоследствии получил престол и стал престолом править до глубокой старости.

Сказка № 5986
Дата: 01.01.1970, 05:33
Не в котором царстве, не в котором государстве, ну, может быть, и в том, в котором мы живем, жил-был царь. У царя было три сына: Василий, Федор и Иван. Вот этот отец и говорит сыновьям своим:
– Вот что, сынки мои любимые, я стал стар, кто мне сослужит службу такую из вас троих? Кто из вас пойдет-сходит в тридевять земель, в тридесятое царство, принесет мне живой воды и мертвой, манежных ягод и молодильных яблок, я хочу помолодиться.
Он и говорит старшему сыну Василью:
– Ну, Вася, поезжай, если ты мне принесешь, я тебе дам полцарства и потом поставлю царем за это. Сын, конечно, не отказался.
– Ну, батюшко, достань мне хорошего с конюшни коня, я поеду, благослови меня.
Отыскал отец спокойную лошадь, сын собрал съестные припасы и кряду отправился в путь. Выехал он на широкую дорогу и едет.
Когда он приехал к росстаням трем, – разделяются все дороги на разные стороны, – а на этой дороге стоит столб.
На столбе есть надпись каждой дороги:
«В первую дорогу ехать, в правую – убитому быть; в среднюю дорогу ехать – женатому быть; в левую дорогу ехать – богатому быть».
Так, теперь он немного подумал: «На что мне богатому быть, я и так не бедный; на что мне убитому быть – я еще молодой. Давай, поеду средней».
Вот он выехал в чисто поле немного, видит, стоят три шатра. Когда он приезжает к шатрам, то выбегают девица и молодица из шатра.
– Молодец, молодец, не обирай ты коня, заходи в комнату, мы уберем. Ешь – не наедайся, пей – не напивайся и со мной спать собирайся, и досуха ложки не вытирай.
Он заходит, конечно, в комнату, накрыли ему стол, начали поить и кормить. Когда он попил и поел, то приходит эта самая барышня, берет его за руки и ведет во вторую комнату. Приводит его к кровати и говорит; – Ну, ложись к стенке, а я повалюсь на край.
Ну, он, конечно, не стал противоречить, повалился к стенке, а она повалилась на край. Только он успел ее обнять, то она повернет рычаг, раскрылась кровать, и он полетел в подземелье, в погреб в общем.
Вот царь ждет сына своего месяц, два, полгода, и никакой нет от сына вести, пропал; и начинает царь очень скучать. И так от него след простыл. Теперь возвратился к второму сыну, к Федору:
– Ну, Федя, может, ты поедешь, коли Васи нет скоро год.
Федя не отказался ехать, поехал. Вот отыскали ему спокойную лошадь, собрали ему съестные припасы, и так отправился в путь-дорогу. Потом приезжает также к росстаням, к трем дорогам, как и первый брат. Росстани отделялись на три части: правая, средняя и левая. «В правую ехать – убитому быть; в среднюю ехать – женатому быть; в левую ехать – богатому быть».
Он подумал: «На что мне богатому быть, я и так не бедный, на что мне убитому быть – мне жить охота. Давай, поеду, где женатому быть».
И так поехал. Вот выезжает он в чисто поле и видит – три шатра стоят.
Когда подъезжает он к шатрам, и видит – выбегают из шатра молодица и девица.
– Молодец, молодец, не убирай лошадь, мы уберем, напоим и накормим, будь спокоен, заходи в комнату!
Вот сейчас он зашел в комнату, девица посадила его За стол.
– Молодец, молодец, ешь – не наедайся, пей – не напивайся, со мной, с красоткой, спать собирайся и досуха ложки не вытирай.
Берет она его за руку, увела в другую комнату, подводит к кровати и говорит; – Молодец, ложись к стенке, а я лягу на край.
Вот он, конечно, повалился, только успел рукой ее обнять, она возьмет – рычаг повернет, кровать раздвинулась, и он улетел в погреб. Когда он улетел в погреб и немного очумел, то встал на ноги и видит – перед ним стоит его брат.
– А, брат Вася, ты здесь?
– Да, здесь, а ты что, – тоже жениться приехал? И очутились обои вместе. Отец очень заскучал и говорит:
– Ну их к чорту и с их омоложденьем, как никоторого сына назад больше года нет.
И меньшого сына не стал посылать. Но сын узнал, пришел:
– Папа, благослови меня, я поеду твою службу исполнять и заодно разыщу братьев. Отец говорит ему:
– Нет, Ванюша, я тебя не спущу; ты у меня еще один остался, и ты знаешь, кто после меня будет стоять в начальстве, как те братья не вернулись.
Отец его не благословляет, а мать даже и говорить не давала:
– У нас остается только один сын, и мы стали оба старые, никуда не отпущу меньшого сына. Ну, сын боле всего стал говорить:
– Благословите, батюшко и матушка; благословите – поеду и не благословите – поеду. Привезу молодильных яблок и разыщу своих братьев.
Мать заплакала, отец уже не мог перетерпеть, начинает его благословлять. Также благословила под конец и мать (путешествие длинное у него будет). Потом он сам пошел на конюшни, отыскал лошадь самую хорошую, лучше которой не было.
Когда он отыскал лошадь, привел ее к крыльцу, то пришел обратно домой. Заходит он в комнату к отцу, к матери. И благословился, простился, отправился в путь-дорогу. Выехал он также на широкую дорогу и доехал до росстаней, где стоял столб, на столбе была надпись; слез он с лошади – прочитал надпись:
«Вправо ехать – убитому быть; в средне ехать – женатому быть; в левую ехать – богатому быть».
«На что мне богатство, я и так не бедный; на что мне ехать туда, где убитому быть, поеду туда, где женатому быть, нигде больше, как там мои братья, выручить их надь».
Вот и приехал туда, где женатому быть. Приезжает он в чисто поле. Издалека видит – три шатра стоят. Подъезжает он к шатрам, объехал кругом одного шатра с правой стороны и увидал коней, сам говорит:
– Наши, царские кони, ну, и братья нигде больше, как здесь, – и сам подъехал к крыльцу.
Сейчас выбегают девица и молодица и говорят:
– Молодец, молодец, не убирай лошадь, мы уберем, идите в комнату!
Он ответил им так:
– Я хозяин лошади, я и уберу, напою, накормлю и потом в шатер зайду.
Приводит лошадь к тем же лошадям, где братневы кони стояли, и насыпал им всем пшеницы, сам заходит в шатер.
Прибегает молодица.
– Молодец, молодец, пей – не напивайся, ешь – не наедайся, со мной спать собирайся и досуха ложки не вытирай.
А он ответил:
– Помрут – не скачут, едят – не потчуют и знают, как утирать надо.
Теперь так: приходит она, берет его за руки и поводит спать. Когда она приводит его к кровати и говорит:
– Но, ложись, молодец, к стенке. А он:
– Нет, у нас на Руси на краю спят, а не у стенки.
И долго стояли, спорили. Наконец, он взял и бросил ее к стенке, а сам лег с краю и рассмотрел, что тут в кровати творится. И она согласилась на это и думала:
«Он не узнал моей хитрости».
Лежали недолго молча. Иван ухватился за рычаг (Ивану не до женитьбы было, ему нужно братьев достать). Когда ухватился Иван за рычаг, раскрылась кровать, и летит уже молодица в погреб, там кричат:
– Вот, вот и сама попала!
Там уже сидят тыща человек, все женихи. Там сидели некоторые боле десятка лет, были очень озлобленные и сердитые на ейное предложение и всю поняли ейную проделку. Тогда бросились на нее, как тигры, и розорвали ее на клочки, а Иван это все слушал. Тогда Иван соскочил с кровати, подбегает к второй девушке с револьвером и говорит:
– Вот твоя жизнь кончается, если не отдашь мне от погреба ключей!
Когда он подошел к ней, сказал, то она испугалась, кряду же отдала ключи, только сказала:
– Пощади, добрый человек, мою жизнь!
Вот сейчас он взял ключи, побег в темницу и открыл темницу.
– Ну, братья, выходите, сколько вас там есть – все до одного!
Вот оттуда и полилось их, как будто и счету не знает сколько. Наконец, вылезают братья.
– О, братец, да это ты?
– Да, я; ну, как ваша женитьба?
– Да хорошо.
– Ну, ладно. А я приехал вас разыскивать и спас всех вас.
Когда вылезли все и очень стали Ивана-царевича благодарить, что спас ихнюю жизнь, и кряду пошли в конюшню за конями все вместе. Когда пришли братья, взяли своих коней:
– Погодите, братья, я еще зайду в шатер.
Братья стали дожидать. Заходит он в шатер, увидал Эту молодицу и говорит:
– Ну, скажи, где у тебя пороховой погреб, а то застрелю. Она говорит:
– Только не стреляй, сейчас отдам ключи.
Приносит от порохового погреба ключи, дает ему. Он приходит к братьям:
- Братья, пойдемте со мной, берите коней, поедем к пороховому погребу.
Кряду же братья с ним приехали к пороховому погребу. Открыл Иван погреб и велел братьям набрать полные карманы пороху и сам набрал. Вот когда они насыпали все карманы, то сказал братьям:
– Вот я оставляю погреб полым, а вы вытрясайте порох из карманов дорогою, и я буду трясти.
Когда они отъехали километр места, вытрясли все карманы, то Иван спустился с лошади. Когда Иван спустился с лошади, то зажег порох, порох стал перебираться, не прошло пять минут, как дошел до погреба, и рухнул весь ихний шатер.
Так они поехали дальше. Как приезжают они к тем же опять трем дорогам с братьями, конечно, то Иван спустился с лошади, стер эту надпись, и сказал:
– Это всe пустое.
Теперь говорит братьям:
– Так кто, братья, теперь желает ехать туда, где богатому быть из вас? Братья отказались:
– На что нам богатыми быть, мы и так не бедны.
Отказались Василий и Федор. Теперь говорит он опять же братьям:
– Так нет, братья, надо все же дорогу исследовать, я теперь поеду, только меня дожидайте.
Вот он сел на лошадь и поехал. Приезжает он на открытое место, увидел – стоят три магазина. Привязал свою лошадь, насыпал ей пшеницы и сам пошел по магазину ходить, что у них есть хорошего, узнать. Да, зашел он в первый магазин: стоит пустой совершенно. Вышел, плюнул. Зашел он во второй, смотрит – стоит весь полнеющий грязью. Зашел ои в третий магазин, то смотрит – полный был весь набит навозом, вот и богатство где-ка. Потом приходит он к своему коню, обседлал его, сел и поехал, и в скорое время приехал к братьям. Братья спросили его:
– Ну, что там, Иван, за богатство?
– А там все пустое, братья. Сейчас сотрем надпись.
Сейчас соскакивает Иван с лошади, стирает надпись и говорит братьям такую вещь:
– Так вот, братья, скажите мне, кто поедет туда, где убитому быть? Исполнить надь родительское слово и потешить старика. Вы, кажется, помните его заказ? Тогда братьи обои, как один, ответили:
– Нет, Ванюша, брат меньшой, мы не желаем на смерть ехать, а ты как хотишь, а мы жить хочем. Ну, он потом им говорит:
– Нет, братья, вы не так смотрите, надо кому-нибудь нам из трех ехать исполнить отцовскую задачу. Братья второй раз категорически отказались:
– Мы не поедем. Тогда он сказал:
– Ну, братья, тогда я поеду, дожидайте меня на этом месте до тех пор, пока не вернусь. Может, и год и два проеду, ну, Дожидайте меня, домой не уезжайтe, все равно исполню я отцовскую задачу, если буду жив. Дожидайте до трех лет.
Так с тема словами распростился с братьями и пустился в ту дорогу, где живому не быть.
Вот едет он путем-дорогою, и едет, едет, едет, едет, близко ли, далёко, низко ли, высоко, едет и поджимает своего дорожного коня. Вот уж он проехал порядочно места, истощали у него съестные припасы и также лошадиный фураж. Более всего он стал заботиться то, что не стало лошадиных запасов. \"Не будет подо мною скоро доброго конях.
И сам уж сутки голоден. Потом видит, на возвышенном месте стоит избушка. «Ну, ладно, слава богу, скоро доеду».
Подъезжает к избушке, избушка вертится на курьих ножках, на петушиной головке. Когда слез с лошади, и говорит:
– Избушка, избушка, повернись к лесу глазами, ко мне воротами, мне не век вековать, одну ночь ночевать!
Избушка остоялась.
Заходит он в избушку и видит сидящую старую старуху на стуле. Старуха вскочила со стула, носом начала в жаратке варить, языком печь пахать, и титьки через грядку веснут. Наконец, заговорила:
– Фу-фу, – говорит, – на Руси не бывала, русского духу не слыхала, а теперь вижу и слышу. Съем, съем, молодец, давно человечьего мяса не едала. А он стоит, в губах крови нет:
– Что ты, бабушка, смилуйся; холодного, голодного и сразу начинаешь есть. Ты бы накормила, напоила, баню истопила, кости попарила. Тебе мягче бы стало, старой ведьме, есть.
Старушка приобдумалась, стол накрыла, напоила, накормила ив ту же минуту баню истопила, в бане выпарила. В бане попарила, в кровать уложила, села на табуретку и стала вести выспрашивать:
– Скажи-ко ты, молодец, какого роду, какого племени, как те зовут и куда ты идешь? Он долго думал и сказал:
– - Я есть, бабушка, не царский сын, не королевский сын, а Самсона Самсоновича Самсонова сын.
(Уж надо было ему придумать.) Старушка Сразу же ему и сказала; – А Самсон-то ведь мне был брат родной, второй; теперь-то он помер, так ты есть мой племянничек. Скажи, куда ты идешь, и для тебя я все сделаю.
– Вот, тетушка, куда я иду. Иду я в тридевятое государство к прекрасной царевне за живой водой и за мертвой, за молодильными яблоками и манежными ягодами.
– Ох, ты, племянник мой, туда хоть есть много ходней, да мало выходцей. Ну, уж ладно, побудь у меня сутки, я подумаю.
Вот он побыл у тетушки сутки, тетушка и говорит ему:
– Вот, Ванюша, сейчас мало я тебе помогу. Мы уж от царевны приставлены сторожа, чтобы ворон не пролятывал и молодей не проскакивал. Да, а мне уж тебя приходится пропустить, потому что ты есть мой племянничек, скрыть от царевны.
Теперь она ему еще и говорит:
– Ну, Ванюша, теперь ты свою лошадь здесь оставь, а я тебе свою дам, потому что на ней ты не проедешь. А потому даю, чтобы узнала моя сестра, а та в два раза хуже меня. А я в то время твою лошадь откормлю. А моя лошадь дорогу знает.
Тогда он сел на лошадь, простился с бабушкой и поехал. Ну, скоро ему дорога показалась. Вот уже и видит – стоит избушка, подъезжает к избушке, выбегает старуха, очень злая, и говорит:
– Эй; слуги, берите эту лошадь, ведите к нашим. Если понюхается – то родня, если полягается – то не наша.
Сейчас слез он с лошади, повели к ейным лошадям. Слуги приходят:
– Бабушка, понюхались.
– Ну, ладно, заходи в избу, верно, племянничек.
Сейчас Ванюша заходит в избу, старушка накрыла стол, накормила, напоила, водочкой угостила, баню истопила, выпарила, уложила его в кровать. Сама взяла табуретку, села с ним рядом и стала выспрашивать вести:
– Куда, племянничек, идешь и пугь-дорогу держишь? Ванюша отвечает:
– Тетушка, знаешь что? Иду к прекрасной царевне за живой водой и за мертвой, за молодильными яблоками и за манежныма ягодами, потому что они мне очень нужны.
Она и говорит ему:
– Ну, ладно, сынок, обживи сутки, я подумаю, а потом тебе и скажу.
Вот он обжил сутки, она и говорит:
– Ну, сынок, я тебе ничо больше помочь не могу, поезжай к третьей сестре; даю тебе коня, она там тебе и скажет.
Вот он оставил того коня, бабушкина, у нее, и на сменном поехал вперед, простился с бабушкой.
И в скоро время он приезжает к третьей тетушке. Как только подъехал к избе, выскакивает старуха из избы и говорит:
– Ну, слуги, ведите эту лошадь к нашей. Как только полягается – не родня, понюхается – родня.
А он стоит на одном месте. Вот слуги прибегают:
– Бабушка, лошадь понюхалась.
– Заводите ее в конюшню, дайте ей пшеницу, а ты, племянничек, заходи в избу.
Так же тетушка забегала, накрыла стол, напоила, накормила и в то же время баню истопила, выпарила и в кровать уложила. Сама села на стул.
– Ну, скажи, племянничек, куда путь держишь?
– Так вот, тетушка, куда я иду. Может, ты, конечно, и знаешь, такое государство. Иду я к прекрасной царевне, достать мне нужно живой и мертвой воды, молодильных яблок, манежных ягод.
– Ты знаешь, племянничек, много туда есть ходцей, но мало оттуль выходцей. Ты знаешь – я из сестер есть старшая, то много на мне ответственности, я не должна никого пропускать. Мимо меня ворон не пролятывал, молодец не проскакивал. Ну, уж не знай, как ты, племянничек, случайно ко мне попал.
– Ну, уж что же сделать, тетушка, при беде – не свой разум. Можь – помоги.
– Ну, уж ладно, племянник, для тебя все меры приму, может, помогу.
Сейчас старуха садится за стол и пишет письмо брату (еще там брат на дороге живет, дела у них есть тут) Когда она составила это письмо:
– Ну, вот, сынок, теперь поди, он живет от меня недалеко.
Он берет в руки письмо, она и говорит:
– Погоди, сынок, я еще тебе скажу, а потом и пойдешь. Вот она и говорит:
– Вот что, сынок, вот немного подойдешь и смотри, увидишь двухэтажный дом, и будет лежать старик у стены, два раза загнулся, большой он был. Становись на колени. Когда станешь на колени, положи письмо на голову и ползи к нему рядом, а из рук не подавай, а то он тебя сглонет.
Вот немного подошел и увидал двухэтажный дом. Посмотрел по-настоящему и увидал лежащего старика, который был три раза кругом избы загнувшись. Старик посмотрел на него, когда он полз на коленях и поднял голову кверху.
Когда он поднял голову кверху, то увидал лежащее письмо на голове и взял его в руки. Потом он стал на ноги и говорит:
– Ну, племянник, смотри, сукин сын, провожу я тебя к царевне, только не сказывай, на чем я тебя провожу.
И приказал итти в дом.
Завел он его в дом, приводит к столу, накрыл скатерётку-хлебосолку, на столе столько еды образовалось, что нужно ему, все было на свете. Накормил, напоил и говорит ему:
– Ну, племяш, знаешь что: вот только у нас есть две скатерётки, одна у меня, другая у царевны, и больше нет ни у кого.
Теперь говорит:
– Ну, ладно, племянник.
Сейчас приносит ему петуха.
– Садись на этого петуха, он тебя снесет и обратно принесет. Я знаю, зачем ты идешь. Теперь как раз у нее есть мертвый чае, она спит. Приехала с гулянки, со своими слугами. Но смотри, проказник, если там что плохое сделаешь, то оттуль целый не прилетишь, она тебя схватит. Ты знаешь, у ней терем стоит по поднебесью, через засаду птица не пролятывает, богатырь не проскакивает, так что трудно туда попасть, и у ней кругом проведены струны, и туда ты пролетишь спокойно, ну, если там что напроказишь, то оттуда не пролетишь, петух тебя не пронесет, заденешь каблучком о стену, а уж тогда берегись. Потом он сел на петуха и сказал:
– Ну, дедушко, благодарю. Теперь поеду.
И скрылся. Вот он летит на петухе. Издалека увидал он высокий терем. И кругом стоит каменная ограда по поднебесью. Подлетает он к ограде, петух ему и заговорил:
– Ну, держись, Ванюша.
Петух перелетел через стенку и опустил его в сад. Он спустился с петуха. Когда спустился с петуха, сейчас набрал манежных ягод и молодильных яблок. Петух ему сказал:
– Переходи.
Он пошел. Приходит к колодцам, петух говорит ему:
– Вот тут жива вода и мертва. Бери, сколько хочешь, и попей сначала сам, только не через меру.
Выпил он немного. Набрал пузырьки, петух и говорит ему:
– Ну, хочешь смотреть царевну, то иди, а я тебя подожду.
Вот он пошел ставать в светлицу. Когда выстал в светлицу, то увидал – лежит их штук двенадцать и все были нагие. Сама царевна была в середине, она была такая красавица, что уж лучше не было на свете. Ну, конечно, когда Ванюша увидал такую редкость, весь с лица переменился. «Ну, хоть уж что ни будет, а так не уйду отсюда».
Она была сонна, конечно.
И вот после всего этого собрался оттуда скоренько прочь и угадал как раз в ихну столовую. Когда он зашел в столовую, то увидал там скатерётку-хлебосолку. Он скорей ее завернул и сам к петуху приходит. Петух и говорит ему:
– Но, Ванюша, много ты там, наверно, спроказил; если спроказил, то не пролететь нам будет.
Вот петух полетел. Раз петух поднялся – не мог перелезть через. И второй поднялся – не мог перелететь через, и говорит петух Ванюше:
– Ну, Ванюша, если и в третий раз мы не перелезем, то жизнь наша скоро кончится. Скоро пробудится царевна.
Потом петух последние силы приложил, что у него было, и в конце концов перелетел через стенку, только Ванюшин каблук задел за стенку. В это время там сейчас струны запели, колокола загремели, царевна пробудилась и сразу почувствовала: кто-то был у ней.
– Э, слуги, ведите мне скорее кобылу семиногу, семиверству, чтобы на семь верст бежала, на восьмую подпихивала – все равно я его поймаю.
Только она стронулась с места, а Ванюша был уже у дедушка. Дедушко посмотрел на него и говорит:
– Ну, проказник, не утерпел, напроказил. Теперь лети скорее на петухе до сестры, а там возьмешь у ней коня, а петуха оставишь, я буду царевну задерживать.
И сам поднялся на ноги посмотреть, как царевна по-едет. Вот старик смотрит – летит царевна на кобыле и закричала:
– Ишь ты, старый бес, как ты пропустил ко мне такого сокола, какой-то был у меня невежа, коня поил, а колодца не закрыл!
– Да, племянница, сорок лет на ноги не ставал, а сегодня стал. Летела птица-жар по поднебесью и хвалилась, что царь-девица брюхо нажила, а у меня нехватила до него рука, каких-ни одного аршина: пролетел, что молния.
В это время Иванушке был уж у бабушки, оставляет петуха и сам потек дальше. Только бабушка спросила:
– Что ты, сынок, напроказил? А он ей:
– Некогда, бабушка, говорить.
Теперь уже царевна прилетает к тетке и заорала:
– Ишь ты, старая ведьма, кого пропустила. Сожгу тебя!
Она и отвечает:
– Милая моя племянница. Ты не веришь, как я за ним гналась; пойдем, посмотри моего коня, стоит весь в пене. Так за ним гонялась. Но где же было догнать, как он летел по поднебесью.
Она на этом успокоилась. Когда увидала коня, и говорит:
– Ну, давайте пить, потом полечу, и, все равно, поймаю прохвоста!
Старуха выхватила чашу у слуг и говорит:
– Никому не поверю – сама царице поднесу.
И медленно несет, знает, что пускай племянник тем временем уедет дальше. Царевна напилась и полетела. А в это время Иван поехал от второй тетушки к третьей, так скоро, что она и не поспела у него ничего спросить. Конечно, он взял сменную у ней лошадь. Вот и царь-девица прилетает теперь ко второй тетушке и закричала:
– Эх, старая ведьма, кто проехал, сказывай, а то жива не будешь!
И всяко разно говорит, стращает.
– Милая моя племянница, ты не видала и не знаешь, как я гналась за ним. Давай, пройдем ко мне на конюшню, посмотришь моего кону, как его загнала.
Конь-то уж нагнан порядком. Побежала в конюшню, смотрит – конь весь в мыле стоит.
– Ну, уж ладно, бабушка, вижу, как он летел.
– Да уж то вижу по поднебесью жар-птицу, куда же мне за ним? Я, вишь, старалась.
– Вижу, вижу, ладно, бабка, погоди, все равно поймаю, а уж постараюсь. Ну, тёта, дай скорей напиться, не могу терпеть, лететь надо.
Зачерпнула старуха воды и тихонечко подает, чтобы пролетел племянник дальше. А в это время Ванюша уже поехал от третьей тетушки, взял своего коня, а она тронулась от второй.
Вот в скорое время она уж прилетает к третьей тетке и закричала:
– Эх, ты, старая плутовка, наверное ты уж знаешь, кто сейчас проехал, сказывай, а то добра не будет!
– Милая моя племянница, ты не видишь, как я за ним гналась, сходим, посмотрим моего коня на конюшне и взглянь мне в глаза. Пришла, посмотрела:
– Ну, бабушка, вижу.
– Теперь взгляни мне в глаза: видишь, я уж на двенадцать лет поседела, как за ним гналась. Ну, вишь теперь, как я за ним гналась?
– Вижу, вижу, тетушка (всяк по-своему надо обманывать).
Ну, тёта, теперь напой меня скорее, все равно догоню его теперь, никому не поверю.
Старуха берет чашку с водой и медленно, медленно подает царице, чтоб Ванюша успел дальше проехать. И тронулась с места за Ванюшей в погоню. Так не очень далеко гналась, как уж издали стала видеть, что едет какой-то наездник впереди ее. А Ванюша своего коня уж сильно напирает, что уж сколько есть мочи у коня, во весь упор летит. И закричала издалека:
– Э-эх, сукин сын, хотел от меня удрать, теперь я тебя поймаю, не уйдешь от меня жив!
Не успела царевна схватить на своей границе, как Ванюша успел перескочить на свою границу, она и закричала:
– Стой, Иванушко, погоди, не оставляй меня здесь, ты Знаешь, – вскричала она, – Ванюша, с чем меня оставил. Ну, все равно разыщу, хоть через пять лет, где бы ты ни был.
С тема словами вернулась обратно.
Скоро Ванюша прискакал на то место, где остались его братья. Ну, уж на Тем месте братьев ею не было. Ванюша ждал, ждал и раскинул скатерётку-хлебосолку и стал обедать. Пообедал, и ударил его сон. Даже не убрал скатерётки-хлебосолки и заснул с такой большой дороги.
Вот не в долгом времени приехали братья. Видят – Ванюша приехал, стоит его конь. Когда пришли братья к Ванюше, то видят – Ванюша спит, перед ним стоит скатерётка-хлебосолка. Братья с радостью уселись и поели, и говорят:
– Такого обеда мы еще и у батюшка не видали. Вот так Ванюша, что он нашел на белом свете.
И тут же в узелке лежит завязана живи – вода и мертва, молодильны яблоки и манежны ягоды.
Братья все это высмотрели и стали промежду собой говорить:
– Вот что, Вася, – говорит средний брат Федька, – вот слушай теперь, что получил Иван. Ему царство и к тому же скатерётку-хлебосолку, а нам ничего теперь. Что же: он встанет и все расскажет отцу, когда поедет, а мы ничего теперь.
Теперь и говорит старший брат Василий:
– А вот что, брат, разбудим-ко мы его теперь. А ты видел – там пропасть большая, и скажем ему, будто провалилась у отца казна в ту пропасть, и поведем его. Теперь он нам поверит. Когда его приведем к этой пропасти, он нагнется, будет смотреть, а в это время мы его туда подтолкнем, он у нас и улетит. И потом это все нам останется, одному будет скатерётка-хлебосолка, а другому царство, так мы и поделим.
На том они и порешили. Потом в ту же минуту стали будить брата:
– Э, брат Ванюша, вставай, долго спать будешь? Уж ты давно, наверно, спишь.
Когда брат скинул глаза, то видит своих братьев и говорит:
– Здравствуйте, братья.
– Здравствуй, здравствуй, Ванюша. Ну, расскажи-ка, как ты ездил?
Он им отвечает:
– Ну, я расскажу немного, а остальное буду рассказывать дома. Хоть я много беды принял, ну, жив остался. Больше им ничего не сказал.
– И весь заказ батюшков я выполнил.
– Да, брат, верно. А вот у нас у батюшка случилось теперь несчастье: провалилась вся казна в землю. Осталась только дыра одна. Хочешь посмотреть, то мы тебе покажем. Он и говорит:
– Ну, так что же, пойдем, посмотрим.
И вместе все трое отправились смотреть эту пропасть. Когда они пришли к этой пропасти, то и сказали:
– Вот, брат, смотри, вот где дыра-то.
Брат нагнулся во всю спину, хотел было посмотреть, братья подбежали, его толкнули, и он полетел в пропасть вниз головой.
Когда он полетел вниз головой, и сам себя уж не помнит, куда он летит и каким путем. Ну, все-таки на его счастье случилось такое дело: подхватил его голубь и го-лубица, чтобы он не упал на землю и не ушибся. Вот спокойно спустился на землю, и пошел уж он теперь по тому свету, которое было подземное государство. Приходит он в государство на край города и просится к одной старушке пожить. И старушка его пустила. Вишь, он когда пришел к бабушке, стал проситься на квартиру, она его пустила и говорит:
– Кто ты есть и откуда?
– Бабушка, я есть выходец с того свету.
Это он ей так ответил. Когда пришел он в государство, и смотрит, что ихнее государство очень печально и стоит под черным трауром. И стал спрашивать бабушку:
– Что же, бабушка, у вас, о чем же ваше государство тужит, как стоит под черным трауром, объясни мне, пожалуйста, в чем тут дело?
Бабушка говорит ему на ответ:
– Ой ты, дитятко, как бы ты знал, что у нас только в городе творится.
– А что же, бабушка?
– Да ведь как, дитятко, у нас теперича такое дело, что уж три года, как выставает змей из озера и пожирает всех, и уж теперича пришла очередь царской дочери выехать. И царь просит кого-нибудь, ну, кто бы ее только спас, а за это дает ему полцарства, и потом женит на ней, и впоследствии поставит его на царство.
– Что же, бабушка, да уж, однако, если бы удалось, так я бы поехал, все равно.
Бабушка ничего не говорит ему и побежала скорее к царю.
Приходит.
– Здравствуйте, ваше величество, я к вам прибежала за таким делом, может, вы этим делом нуждаетесь.
– Ну, в чем же дело, бабушка, может, и нуждаюся, скажи только, не ври.
Бабушка из лица переменилась.
– Ваше величество, да ведь нельзя врать, я сюда с толку прибежала, паше величество, и объясню, что вам надо.
– Ну, расскажи, бабушка, в чем же дело?
– Вот, ваше величество, ко мне пришел человек, выходец с того света, он у меня на квартире живет, и сказал:
«Ну, уж пришлось бы мне поехать, я бы убил этого змея». Обрадованный царь ей сказал:
– Ну, спасибо, бабушка, – сейчас же приказал звать Этого человека к себе.
Старушка пошла домой. Вдруг приезжает царский посол к дому и заходит в дом. Пришел он в дом и спрашивает:
– Вы будете выходец с того свету?
– Я.
– Ну, вас царь спрашивает. Пожалуйста, пойдемте со мной.
И он оделся, пошел вместе. Приехали они к царю. Когда он заявился к царю, увидал царя, то сразу же поздоровался и спросил:
– Здравствуйте, ваше величество. Ну, в чем дело, и зачем я вам нужен? Он ответил:
– Здравствуйте, выходец с того свету. Ну, что же, можешь ты справить то, в чем я тебя требовал? И говорит Иванушко ему на ответ:
– Да, ваше величество, если был бы конь такой, на котором поехать можно, то я бы, пожалуй, поехал, спас вашу дочку. А вот что, ваше величество, я у вас спрошу. А за спасенье вашей дочки что мне за это будет, если я ее спасу?
– Вот что, слушай, выходец с того свету, я твоего имени-отчества не знаю, ну, спрашиваю; если только ты убьешь противника, этого змея, который пожирает людей три года, то я тебе дам дочку замуж и полцарства, а впоследствии поставлю царем на царство, ничего не пожалею, только сделай такую милость. Тогда Иван сказал так:
– Ну, ладно, ваше величество, отведите в ту конюшню, в которой есть конь, на котором можно будет ехать. Царь немного подумал:
– Слушай, выходец с того свету, у нас есть конь, который уже двадцать лет не видал свету, его стерегёт конюх, он никого не подпускает, и на нем никто не ездит. Когда придешь в конюшни этого коня, то написаны есть буквы не по-нашему, может быть вы, выходец с того свету, прочитаете и узнаете, что там написано?
Иван с тема словами вышел из дворца; повели его к этой конюшне. Когда он пришел к этой конюшне, первую дверь открыл, на вторую посмотрел, прочитал надпись: «Этот конь стоит двадцать лет, на нем никто не ездит, нет по нему такого хозяина, кто может ездить. Прежде всего, как на этом коне надо поехать, то зайти в третью дверь, подойти к яслям и там под яслями оторвать одну половничину. Под этой половничиной пропустить руку, там есть две бутылочки: одна с красным, другая с белым. Из одной бутылочки выпить рюмочку, а из другой выпить две. Тогда почувствуешь в себе силу такую, что можешь на этом коне ехать».
Вот это все Иван узнал и сейчас заходит во вторую конюшню, вынимает половничину и достает две бутылочки, и тут же под этой половничиной есть меч-кладенец, острое копие и палица боева, и латы богатырские. Вот он это все и сделал. Выпил из одной бутылочки рюмочку, из другой – две и достал меч-кладенец, вострое копие, палицу боеву и латы богатырские, и оделся. Когда он оделся, почувствовал в себе силу уже необыкновенную, то сказал конюху:
– Ну, выведи теперь коня, отмыкай все замки теперь.
Конюх не успел открыть шесть замков, ну, конь уже почувствовал своего хозяина, порвал цепи, пробил все двери, шесть, и выскочил на волю. И стал перед ним, как вкопанный. Он ударил его по крутым ведрам – конь стоит, как вкопанный. Обседлал его, обуздал его, вскочил и поехал к морю, где выставал змей.
Когда он приехал к морю, то уж царевна была привезена к морю для того, что мало ли какой случай может быть, чтобы чудовище не пришел в город требовать людей. Приехал и сидит на лошади, а царевна в карете и не выходит из нее, только плачет.
«Вот, – думаем – теперь я приехала на смерть», Он смотрит. Раз вода поднялась, второй поднялась и третий поднялась, на четвертый раз вылезает из моря Змей. Вылез и говорит:
– Вот уж какой царь милостивый, мне послал обед с закуской, какого-то еще послал выходца с того свету, такима я еще редко обедал. Спасибо ему.
– Напрасно, друг, рано хвалишься; не загачивай, а успей выволачивать. Ну, хотя хорош пирог едучи, да смотри – подавишься, и видишь конфетку сладку перед собой, но скушать не умеешь.
Говорит Иван змею это на ответ дальше:
– Ну, так что же спорить с тобой, давай выедем?
– Давайте.
И вот выехали они на ровную площадь. Царевна смотрела и все плакала. Вот разъехались они и съехались, Иван-царевич отрубил у него две головы. Поехали второй. Когда съехались второй раз, то он ударил ему последнюю голову копьецом и разрубил его на мелкие части, чтобы у него не осталось ничего. И сам прискакал к царевне и говорит:
– Ну, прекрасная царевна, вы теперь спасены.
Она посмотрела на него и бросилась ему на шею.
– Милый мой выходец с того свету, я твоя, куда хошь, туда со мной и девайся.
Он ей сказал:
– Успокойся, дорогая, поезжай теперь домой, а я еще подожду сутки, не вылезет ли второй, я с ним расправлюсь, а ты больше не приезжай.
Да, когда он убил змея, прискакал к царевне, то спросил у нее:
– Что у батюшка есть на свете милее, скажи мне, прекрасная царевна? Как мне попасть на Русь? Она ему и говорит; – Слушай, выходец с того свету, попасть на Русь тебе легко.
Есть у батюшка трубочка, свистнешь в нее, выскочат три молодца, они тебя пронесут, куда надо, и сделают, что только ты захочешь.
Вот Иван остался ждать, а царевна поехала домой. Когда она приехала домой, увидал ее отец, выбежал к ней в объятия.
– Ну, как, дочка, спасена?
– Спасёна. Ну, выходец остался там, ждать еще сутки, а мне велел ехать домой, сказал: «Больше приезжать тебе сюда уже не надо».
Обрадованный царь сказал дочке:
– Ну, дочка, ты теперь спасена, и тебе на счастье бог послал выходца с того свету, значит, тебе не судьба. Будем теперь его ждать, пока он не вернется.
Иван обождал сутки, нет никого, все смирно, спокойно и тихо. Вернул лошадь и поехал в царство. Приезжает в царство, отпустил лошадь в ту конюшню, в которой она была, и сказал:
– Ну, спасибо, товарищ, стой в конюшне, пока не понадобишься мне.
Лошадь вернула хвостом, подкривила голову и спокойно отправилась в конюшню, и увел ее конюх, который ее только хранил. А сам Иван снял латы богатырские, положил на старое место и пошел во дворец.
Когда он пришел во дворец, то царь очень был обрадован, посадил его на свое место, где всегда сам он сидел.
Вот и говорит:
– Нареченный мой зять. Ну, выбирай любое: бери мою дочку, хошь полцарства, еще что хошь – все тебе отдам.
– Ваше величество, мне не надо твоего полцарства, и не надо твоей дочери, отдай мне трубочку, что у тебя хранится, мне она очень нужна, чтобы мне попасть на Русь. Царь заговорил:
– Ладно, уж пусть и так, отдам тебе трубочку, но только я тебя и так могу представить на Русь. Я тебе дам петуха, который тебя вынесет на Русь.
Получил от него он эту трубочку и говорит:
– Ну, теперь я успокоился, значит, попаду на Русь. Знаешь, ваше величество, я взял для чего трубочку? Чтобы мне скорее попасть на Русь, а может, там уж нет моих родных, или царство наше сдано, тогда я обратно вернусь сюда, можно будет?
Царь отвечает:
– Почему не можно? Можно, всегда приезжай. И вот ты Этой трубочки не используй, а я тебе дам петуха, на котором ты вылетишь.
Сейчас царь приказал прилететь петуху. Петух прилетел. Иван попрощался с царем, а также с царевной.
– Ну, может быть, увидимся, жди меня невдолгих.
И с тема словами сел на петуха и поехал. Ну, долго петух его тащил, наконец, выздынул его на кромочку, с которой он упал. И этот волшебный петух, когда он слез, ему и говорит:
– Слушай, Иван-царевич, если я тебе нужен, то возьми меня с собой, я тебе, может, еще и погожусь. Теперь отвечает Иван ему:
– Слушай, петя, сейчас ты мне не нужен, ну, может быть, когда ты мне и понадобишься. Тогда сказал петух:
– Ну, ладно, Ваня, когда я тебе буду нужен, то спомяни меня, и я прилечу. Он ответил:
– Ну, ладно.
И сам пошел дорогой, но платье у него, как у выходца из того свету, было уже другое, и было написано на спине: «Выходец с того свету».
Невдолгих он приходит в царство, а уж ему царство было знакомое, так что он добрался до своего царства. Приходит он в царство и увидал одного прохожего:
– Скажи, милой человек, что в царстве хорошего есть, объясни мне.
Отвечает прохожий, когда он прочитал его надпись:
– Да, выходец с того свету, в царстве начинается сейчас веселье: царь сдает престол старшему сыну Василию, начинается пир, уже ведется.
– Так вот мне скажи, добрый человек, спускают всех на пир или нет?
– Спускают, всех спускают, кто бы лишь ни был.
– Так, ну, ладно.
Он пошел дальше. Вот он заходит в царские палаты и заходит на пир. Садится, конечно, на нижнюю скамью и сидит себе спокойно. Там обносят вином всех гостей, никого не обделяют. И вот обнесли всех, доходит до него уже очередь, подносят ему. Он выпил чару, и опять сидит спокойно. Тогда выходит царь со своего места и говорит:
– Вот что, господа, товарищи, я бы попросил кого из публики, чтобы кто-нибудь рассказал какой рассказ, потешили меня, старика, я уж больно заинтересован рассказом.
Тогда Иван немного подумал п. говорит:
– Ну, ладно, ваше величество, если вам будет нужно, то я вам расскажу очень интересный рассказ, который до вас касается.
Тогда царь встал со своего места, подошел; – А-а, ты – выходец с того

Перепубликация материалов данной коллекции-сказок.
Разрешается только с обязательным проставлением активной ссылки на первоисточник!
© 2015-2025