Сказка № 3125 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Один человек каждый день покупал шесть буханок хлеба. Поинтересовался его приятель, зачем он покупает шесть буханок. Ответил ему человек так:
– Одну сам съедаю, одну выбрасываю, двумя долг отдаю, а две в долг даю.
Удивился его приятель и попросил растолковать, как же это выходит.
– Экий ты несмышленый! Одну сам ем, ту, что выбрасываю, – теще даю, двумя долг плачу – родителям отдаю, а две остальные детям в долг даю. | |
Сказка № 3124 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
В одной маленькой деревушке мулла заставлял жителей совершать намаз по пять раз на дню. Надоело это всем, и решили люди узнать, как в других селеньях живут. Неужели тоже по пять раз в день намаз совершают? Как решили, так и сделали.
Отправился в соседнюю деревушку один крестьянин. А время было позднее, уже после пятого намаза. Зашел он в мечеть и видит – собралось там множество людей. Поскорее бросился крестьянин к себе в селенье, созвал всех и говорит:
– О правоверные! Мы еще счастливые люди! Во всех других деревнях по шесть намазов в день совершают!
А в той деревне, куда он заглянул в тот поздний час, просто-напросто собрались люди в мечети побеседовать с проезжавшим через эти края шейхом. | |
Сказка № 3123 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Шейх Чили, претерпевший много мучений от шайтана, решил разыскать его, убить и избавить народ от его козней.
И вот как-то раз, когда он шел по степи, разыскивая шайтана, навстречу ему попался человек. Они приветствовали друг друга, и встречный спросил:
– Куда ты идешь?
– Ищу шайтана, – ответил шейх.
– Для чего? – спросил встречный.
– Я убью его и освобожу от него народ, – ответил шейх Чили.
Тогда встречный сказал:
– Я и есть шайтан.
Шейх бросился на него, и завязалась драка. Наконец шейх Чили одолел шайтана и поверг его на землю. Затем достал нож и хотел убить. Но шайтан остановил его:
– Погоди, шейх. Ты можешь убить меня, но сначала выслушай, что я тебе скажу.
– Говори, – приказал шейх.
– Тебе нет никакого расчета убивать меня, – сказал шайтан. – Если же ты пощадишь меня, то извлечешь от этого пользу.
– Какую пользу? – спросил шейх Чили.
– Если ты оставишь меня в живых, я обязуюсь каждое утро класть тебе под подушку двадцать рупий. И буду это делать до конца твоей жизни, – сказал шайтан.
Как только шейх Чили услышал об этом, он сразу же заколебался и подумал: «В самом деле, какая мне польза, если я убью его? Ведь он не единственный на свете шайтан, существуют сотни тысяч шайтанов. А если я его помилую, он каждый день будет приносить мне по двадцать рупий». И шейх Чили заключил договор с шайтаном, отпустил его, и тот ушел.
На следующее утро шейх Чили поднял подушку и увидел, что под ней и впрямь лежит двадцать рупий. Шейх очень обрадовался.
Так продолжалось целую неделю. Но шейх никому об этом не рассказывал. «Удивительно, – думал он, – как я без всякого труда стал вместе с шайтаном владеть его казной».
Но вот однажды шейх проснулся, засунул руку под подушку, а денег там не нашел. Удивился шейх и подумал, что шайтан, наверное, забыл принести рупии и что завтра он принесет сразу за два дня. Однако и на следующий день денег под подушкой не оказалось. Шейх Чили подождал еще один день – денег все не было. Рассердился тогда шейх и отправился на поиски шайтана.
В той же степи, на том же самом месте, они встретились снова.
– Эй, обманщик! – обратился шейх к шайтану. – Что же ты со мной сделал?
– А что я с тобой сделал? – спросил шайтан.
– Ты ведь обещал каждый день приносить мне по двадцать рупий, и я всегда находил их под подушкой. Но вот уже несколько дней, как денег не видно.
– О шейх, – отвечал шайтан, – это ведь не долг моего отца. Я несколько дней приносил тебе деньги, а потом перестал это делать. Если ты недоволен, давай бороться.
Шейх Чили был уверен в своих силах: ведь он уже раз победил шайтана. Противники схватились опять. На этот раз шайтан приподнял шейха, бросил его на землю, сел ему на грудь и достал нож, чтобы убить.
Тогда шейх сказал:
– О шайтан, ты можешь меня убить, но позволь мне задать тебе один вопрос.
– Говори, – согласился шайтан.
– Когда неделю назад мы с тобой встретились и померились силами, я тебя победил. Почему же теперь, когда ни один из нас не изменился, ты победил меня?
– Причина в том, – ответил шайтан, – что в первый раз ты вышел на единоборство со мной ради праведного дола. На этот же раз ты пошел искать меня ради денег и личной мести – и я легко одолел тебя.
Шейх понял, почему он потерпел поражение, и пожалел, что в первый раз не осуществил своего намерения и не убил шайтана. | |
Сказка № 3122 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
В селении Тальхак, что близ Кандагара, жили когда-то два брата: Вали Мухаммед и Али Мухаммед.
Счастливо протекали дни их жизни. У каждого из них был ребенок. У Вали Мухаммеда – прекрасный сын Шади, а у Али Мухаммеда – красавица дочь Бибо.
Шади и Бибо росли вместе и крепко любили друг друга.
Шли годы. Шади вырос в красивого, стройного юношу, а Бибо была столь прекрасна, что и пером невозможно описать.
Как-то раз пошли они в лес за хворостом. Был жаркий день, солнце ярко сияло, в небе играли ласточки.
Пришли они в лес. Тут взглянул Шади на Бибо, и затрепетало в нем сердце от любви к девушке. Прекрасные глаза ее были полуприкрыты, алые губы улыбались, а черные косы блестели, как шелк.
Шади повернулся и ушел в чащу подальше от Бибо, чтобы не видеть ее прекрасного лица. Но какая-то неведомая сила заставила его вернуться к возлюбленной. Вздыхая, остановился он подле нее, а что сказать – не знал. Наконец, не выдержал Шади, нагнулся к малень-кому ушку Бибо и прошептал:
– Возлюбленная, поцелуй меня один только раз, и я буду самым счастливым человеком на свете.
– Дорогой мой Шади! Не то что поцеловать, я готова жизнь отдать за тебя. Только не теперь.
– Но почему, возлюбленная моя?
Краска смущения залила щеки Бибо, и она прошептала:
– Ведь дядя может отдать свою дочь в жены племяннику, у афганцев есть такой обычай. Попроси моего отца отдать меня тебе в жены! Тогда мы будем целоваться каждый день и никто не скажет о нас ничего дурного.
– О Бибо! Зачем думать о том, что будет завтра? Завтра – в руках божьих. Поцелуй меня сейчас!
Покачала Бибо головой и убежала в лес, сверкнув на прощанье белизной жемчужных зубов.
Остался Шади один. Грустные мысли завладели им. «А что, если Бибо расскажет обо всем дяде?» – вдруг подумал юноша. Испугался он и решил не возвращаться в родной дом. «Уйду лучше куда глаза глядят!» – подумал Шади и пошел из леса на дорогу. Он шел и пел прощальную песню:
Прощай, Бибо, любовь моя! Страшусь к отцу вернуться я. Решил уйти я в Исфаган, В чужие дальние края.
Услыхала Бибо эту песню, бросилась искать Шади. Все холмы обходила девушка, отыскивая возлюбленного, но Шади был уже далеко. Вернулась она в селение вся в слезах, упала на пол и не может двух слов сказать.
Увидала мать, как страдает Бибо, и спросила:
– Бибо, нежная дочь моя, кто причина твоих слез? Откройся твоей матери!
И тогда, заливаясь слезами, рассказала Бибо матери все, как было.
Задумалась мать, а потом пришла к отцу и спросила совета. Подошел отец к дочери, погладил ее по голове, стал успокаивать:
– Он вернется, доченька! Ты только жди его. Верь мне, пройдет немного времени и ты снова увидишь своего Шади.
Но не помогли слова отца: день ото дня Бибо бледнела и таяла, словно воск.
А Шади, как ушел из родного дома, так и шел по дороге все вперед, пока не добрался до высокой горы
Кухидав. Вошел он в селение Диларам и увидел там множество верблюдов. Тогда он приблизился к караван-баши, поклонился ему и сказал:
– О курбаши, не нужен ли тебе человек?
– Откуда ты? – поинтересовался караван-баши Тадж Мухаммед-хан.
– Я из Тальхака, о господин, а зовут меня Шади.
– Хорошее имя! – засмеялся караван-баши и, оглядев еще раз стройного юношу, сказал: – Хорошо, я беру тебя. Я сам из Индии, а сейчас иду в Исфаган. Служи мне верно, и я буду добр с тобой. Согласен?
– Конечно, согласен, о господин, – с радостью ответил Шади.
И через несколько часов караван отправился в путь. Шади шел рядом с Тадж Мухаммед-ханом и думал о том, что его ожидает.
Долго шел караван. Солнце спряталось за холмы. Горбатые тени верблюдов побежали по земле. А потом опустилась ночь. И грустно стало Шади, потому что он вспомнил свой родной край и нежную возлюбленную Бибо.
А тем временем бедняжка Бибо лежала на своем ложе, смотрела на далекие звезды, и они казались ей прекрасными глазами любимого. Она не пила и не ела, и спала лишь самую малость, – все остальное время она думала о своем любимом. Она слагала возлюбленному стихи и шептала их ветру, думая, что он донесет их до слуха Шади.
Как-то раз вбежал к Бибо радостный отец и говорит:
– Дочка, нежная газель моя, скорей беги к воротам! Там идет караван из Индии, может быть с ним едет и Шади!
Обрадовалась Бибо, вскочила с постели и побежала к воротам. Уселась там, подперла свою голову руками и принялась смотреть на чуть заметные черные точки вдали. Сердце Бибо сжималось от волнения. Яркое солнце резало ей глаза. А она все сидела и ждала.
Вот караван подходит ближе, вот уже слышны крики погонщиков, а Шади все не видно.
Так и прошел караван через всю деревню, и Бибо не встретила своего возлюбленного.
Еще сильнее почувствовала Бибо горечь разлуки. Сжалось ее бедное сердце, и она тихо запела, глядя вслед уходящему каравану:
О караван, не уходи, постой! Скажи мне, где Шади любимый мой?
Неужто никогда он не вернется?
Умру тогда, измучена тоской!
Так пропела Бибо и, рыдая, упала на землю.
Прошло еще несколько лет. И вот однажды ночью в ворота дома Вали Мухаммеда постучался запыленный гонец. Не сказав ни слова, он протянул письмо и ускакал. Развернул Вали Мухаммед бумагу, и от радости на глазах у него навернулись слезы. Письмо было от Шади. На прекрасной бумаге сын писал строки любви, и первые слова его были к Бибо:
«О возлюбленная, пусть слова моего привета дойдут до тебя! Я здоров и силен, как, и прежде. Болит лишь мое сердце от разлуки с тобой. Я живу в Исфагане, как богатый пленник, и тоскую о тебе, любимая. :
О отец мой, тень над головой моей, прости меня за все и поцелуй мою мать. Я стал именитым и богатым купцом, торгую теперь с Индией. Не знаю, вернусь ли к вам. Но если ты, дорогой отец мой, захочешь увидать своего сына, то радости моей не будет предела».
Пришел Вали Мухаммед к Бибо и, не говоря ни слова, положил у ее изголовья письмо Шади. Прочитала девушка письмо и сразу расцвела, как роза в майском саду.
И пока Вали Мухаммед собирался в путь, Бибо надписала нежное письмо возлюбленному и принесла его дяде, умоляя поскорее передать письмо Шади.
И вот отправился Вали Мухаммед в путь-дорогу. Долго шел он и, наконец, добрался до шумного и богатого Исфагана.
В этом большом торговом городе отыскал Вали Мухаммед дом своего сына. Подивился он красоте и богатству этого дома: стены высокие, совсем как во дворце, а у ворот стоит слуга.
Подошел Вали Мухаммед к слуге и спросил его, дома ли Шади-хан.
– Кто ты такой и зачем тебе нужен Шади-хан, очужестранец?
Вали Мухаммед улыбнулся и тихо ответил:
– Я отец Шади-хана.
Слуга смутился, поклонился отцу хозяина и, бормоча извинения, провел его в богатые покои. Потом слуга доложил Шади-хану, что прибыл его отец.
Несказанно обрадовался Шади, бросился к отцу навстречу и упал перед ним на колени. Заплакал отец, поднял сына. До темноты сидели они в богатых покоях, рассказывая друг другу обо всем, что случилось. Потом Шади отвел отца в самые лучшие покои и велел своим слугам выполнять все его приказы.
Прошло несколько дней. Вали Мухаммед отдохнул, нагостился.
И вот как-то раз он спросил сына:
– Ну как, сынок, скоро ли поедем домой?
Нахмурился Шади.
– Я не поеду с тобой, отец. Прости меня за дерзость моих слов.
– Почему же?
– Мне стыдно перед дядей, – чуть слышно прошептал Шади.
Вали Мухаммед рассмеялся.
– Ну, если только это удерживает тебя в Исфага-ие, – не беда! Поверь моему слову, – дядя ничуть на тебя не сердится. Наоборот! Он хочет, чтобы ты поскорей вернулся. А Бибо? Ведь она тебя ждет не дождется! Если ты не приедешь, не знаю, что с ней и будет.
Обрадовался Шади и решил поехать вместе с отцом на родину.
Оседлали они двух горячих коней и ранним утром следующего дня отправились в путь. Ехал Шади и пел:
Верный конь, беги скорей,
Сил в дороге не жалей!
Сердце бьется, словно птица,
Еду я к Бибо моей.
Вот и горы все видней,
Позади простор полей, –
Мчись, мой конь, не уставая
Еду я к Бибо моей.
Так, нигде не останавливаясь, добрались они к вечеру до Фараха. Здесь спешились отец с сыном и велели слугам поскорее накормить коней. Но только собрались они ехать дальше, как вдруг Шади увидел Тадж Мухаммед-хана. Радостно поздоровались друзья, однако радость встречи не согнала печаль с лица кара-ван-баши. Заметил это Шади и спросил:
– Что с тобой, друг? Какая печаль гнетет тебя? Грустно взглянул Тадж Мухаммед-хан на Шади исказал ему так:
– Друг мой, я забыл в доме брата документы на сто пятьдесят тысяч рупий. Без них я пропаду. Прошу тебя, съезди сейчас в Индию, а домой и потом успеешь. Сделай как я прошу, и я буду вечно помнить эту услугу.
Задумался Шади. А Тадж Мухаммед-хан простился со всеми и, не говоря больше ни слова, ускакал в сторону Исфагана.
Тут подошел отец к сыну и сказал ему:
– Любимый сын мой, для афганца просьба друга священна. Но послушай меня и сделай так: быстрее ветра несись в Тальхак, повидай мать, повидай свою Бибо, а потом скачи в Индию и исполни все, о чем просил тебя Тадж Мухаммед-хан.
Шади согласился с мудрым советом отца, вскочил на коня и погнал его так, что ветер засвистел в ушах.
Без жалости гнал Шади своего верного коня, пока не остановился у ворот дома, где жила Бибо.
– Чей это дом? – грозно крикнул Шади. А сам весь побелел от волнения.
Вышла на порог мать Бибо, посмотрела на запыленного всадника и ответила:
– А кто ты? И куда держишь путь?
Не узнала женщина Шади! Ведь прошло столько лет с тех пор, как он уехал! За эти годы из тонкого робкого юноши превратился Шади в сильного храброго мужчину.
Однако Шади узнал мать Бибо и, скрыв радость, ответил:
– Я странник и еду в Индию. Дорога меня утомила. Не велишь ли ты, о женщина, принести мне кальян?
Мать Бибо внимательно посмотрела на всадника, и сердце ее забилось сильнее. «Как похож этот красавец на Шади! Уж не он ли это?» – подумала женщина и бросилась в покои Бибо.
– Доченька, там у ворот стоит всадник! Очень уж он похож на Шади-хана! Пойди-ка подай ему кальян.
Бибо бросилась к очагу, стала заправлять кальян. Хочет его разжечь, а горячие угли все время выпадают у нее из рук. Ведь не привыкли ее нежные пальцы к боли, к огню!
Не заметила девушка, как Шади осторожно вошел в комнату и остановился у двери. Лишь когда он тихонько запел, вздрогнула Бибо, услыхав нежный голос любимого. Шади ей пел:
Кальян ты разжигаешь для меня,Моя Бибо,И руки обжигаешь для меня,Моя Бибо,Оставь кальян и лучше оглянись,Моя Бибо,Твой взор светлее жаркого огня,Моя Бибо.
Как прежде, ты прекрасна и нежна,Моя Бибо,И если ты в своей любви верна,Моя Бибо,Пусть соловьи поют нам до утра,Моя Бибо,Мне радость встречи ныне сужденаС моей Бибо!
Вскрикнув от радости, обернулась Бибо и ответила так:
Любимый мой, ты счастье мне принес! Но я тебе отвечу на вопрос: Взгляни, я разожгла тебе кальян, И он заправлен лепестками роз.
С этими словами шагнула Бибо вперед и прильнула к могучей груди своего возлюбленного.
Вечером радостный Шади-хан пришел в свой дом, и велико было счастье его матери, когда она увидела возвратившегося сына.
Он надел свои лучшие одежды и сел у окна, ожидая, когда же приведут к нему его невесту, красавицу Бибо.
Он прождал до полуночи, но Бибо так к нему и не привели.
Удивился и опечалился Шади, однако решил, что, может быть, не положено приводить к жениху невесту в первую ночь. Но сколько он себя ни успокаивал, на сердце у него было тяжело, – ведь он не выполнил просьбу друга!
Настало утро следующего дня. Приехал Вали Мухаммед и обрадовался еще больше, увидев, как сын его спит на своем палянге в родном доме.
Шади-хан услышал шаги отца и проснулся.
– Тень над головой моей, любимый отец мой! – сказал он. – Я ждал вчера всю ночь, когда приведут в дом мою невесту Бибо, а ее все нет и нет.
– Не печалься, сынок. Поверь мне, к вечеру придет к тебе Бибо и станет твоей женой.
И снова потянулись тягостные часы ожидания. Совсем извелся Шади, похудел за эти два дня. Вот уже спала дневная жара, солнце спряталось за острые вершины гор, а Бибо все нет.
И когда наступил вечер, Шади-хан нахмурил брови и сказал своему отцу:
– Прощай! Я сделал так, как ты мне велел; но видишь: все напрасно.
– Подожди еще, сынок! – взмолился отец. – Я сейчас сам побегу к Вали Мухаммеду и узнаю, в чем дело. Он ведь обещал мне выдать Бибо за тебя.
Но Шади-хан был непреклонен. Он оседлал коня, вскочил в седло и собрался уезжать. В это время во двор вбежала Бибо, схватила его за стремя и горько заплакала.
Шади сошел с лошади, склонился к возлюбленной, и она обвила его нежными руками, как лиана обвивает могучее дерево.
– Я на все согласна, любимый! Целуй меня сколько хочешь, только останься. Это мать задержала меня, потому что свадебный мой наряд еще не готов.
– Нет, Бибо, – грустно ответил Шади. – Два дня я ждал тебя, но больше ждать не могу. Просьба друга – священная просьба. А честь для афганца – дороже всего.
И как ни умоляла Бибо Шади-хана остаться, он так и не согласился.
Последний раз поцеловал он Бибо, вскочил на коня и умчался в темноту наступавшей ночи.
После долгих дней пути Шади добрался до богатого города Кветты. В этом городе жил брат Тадж Мухаммед-хана, Баз Мухаммед-хан. К нему-то в дом и приехал Шади.
– Здравствуй, Баз Мухаммед-хан! Пусть будут благословенны дни твоей жизни!
– Здравствуй, о Шади-хан, чья слава гремит повсюду! Зачем ты пожаловал в мой дом?
И Шади рассказал ему о том, что Тадж Мухаммед-хан забыл здесь важные документы. Баз Мухаммед-хан быстро нашел эти документы, вернулся к Шади и сказал ему так:
– Смертная будет мне обида, если ты уедешь, не погостив в моем дворце.
– Но ведь Тадж Мухаммед-хан ждет меня!
– Не великая важность, подождет лишний день. Зато я тебе дам потом таких горячих коней, что ты вдвое быстрее доберешься до Исфагана.
И пришлось Шади-хану остаться во дворце, погостить денек-другой.
А Баз Мухаммед-хан оставил Шади в своем дворце не без умысла. Были у него две красивые дочери, и мечтал он одну из них выдать за Шади.
Узнав об этом, Шади только грустно улыбнулся, потому что сердце его принадлежало Бибо. Только о ней одной он мечтал дни и ночи, о ней тосковал все сильнее и сильнее.
Наконец, распрощавшись с Баз Мухаммед-ханом, Шади отправился в Исфаган. Доехал он до маленького городка и там свалился с коня от усталости. А ночью у него началась лихорадка. Кое-как переспал он до утра, а на рассвете с трудом сел в седло и тронулся дальше.
По безлюдной дороге скакал Шади-хан, и в глазах у него то и дело появлялись зеленые круги. Но, сжав зубы до боли, он ехал все дальше и дальше.
Но скоро силы оставили его, и, не доезжая до Дила-рама, он свалился с коня. Долго лежал Шади без движения, пока, наконец, не пришел в себя. Огляделся Шади-хан, видит: кругом никого нет, только стоят у дороги какие-то древние развалины. Заполз туда Шади, лег на сырую землю и забылся.
Долго ли лежал он так, нет ли – неизвестно. Но когда очнулся, была уже ночь. Тихо вокруг, безлюдно. Лишь огромные крылья неведомых птиц грозно шуршат в ночном небе. Снова забылся Шади, а когда опять открыл глаза, был жаркий полдень. И снова кругом тишина. И ни одна душа не знает, что лежит он здесь больной и одинокий.
Почувствовал Шади-хан, что приходит его смертный час, и горько задумался над своей жизнью. А когда вспомнил про Бибо, слезы навернулись у него на глазах.
Наконец, на исходе четвертого дня услыхал он где-то поблизости цокот копыт. Из последних сил закричал Шади. Слышит: всадник остановился. Потом подошел и склонился над ним. Чуть слышно прошептал Шади-хан:
– Путник, сделай, как я прошу, и аллах пошлет тебе счастье в жизни.
– Слушаю тебя, о странник, – тихо ответил человек, потому что он видел, что говорит с умирающим.
– Скорее поезжай в Тальхак и скажи моей возлюбленной Бибо, где я и что со мной.
Приподнялся Шади-хан на локте, посмотрел на человека огромными глазами, полными боли, и спросил:
– Сделаешь, как я прошу?
Человек кивнул головой, вскочил на коня и помчался в Тальхак. Приехал он туда ночью, бросился к дому Бибо.
– Вставайте скорее, Шади-хан умирает у Дила-рама! Последние слова его были о тебе, Бибо.
Не одевшись, бросилась Бибо в сторону Диларама. Долго бежала она и, наконец, добралась до тех развалин, где лежал Шади. Она склонилась к нему, припала устами к его лицу и промолвила, заливаясь слезами:
– Любимый, что с тобой, ответь мне! Я. готова жизнь отдать за один твой взгляд!
Тихо вздохнул Шади и прошептал:
– Прощай, любимая, прощай, Бибо! Больше мы никогда не увидимся. Поцелуй меня на прощанье.
Склонилась над ним Бибо и стала целовать его лицо. А когда она поднялась с земли, Шади-хан был уже мертв.
Как деревянная стояла Бибо над телом любимого, а потом опустилась на колени и закрыла ему глаза.
Тут прибежала и.вся родня. Кинулись люди к Бибо, стали утешать рыдающую девушку, а она попросила их только об одном:
– Оставьте меня! Дайте мне побыть с моим возлюбленным хоть немного. А потом делайте, что хотите.
Родственники согласились и, тихонько ступая, вышли наружу.
Тогда Бибо легла рядом с Шади-ханом, прижалась к его лицу губами и укрылась покрывалом.
Через некоторое время вернулись родственники и видят: лежит Бибо рядом с Шади-ханом и не двигается. Прошептал тогда Али Мухаммед:
– Вставай, родная! Тут уж горю не поможешь. Но Бибо не откликнулась. Еще раз повторил АлиМухаммед свои слова, и снова Бибо ничего не ответила. Тогда он склонился над дочерью и отпрянул с громким криком. Нежная Бибо умерла.
И похоронили возлюбленных рядом в том самом месте, где они уснули последним сном. Вместо развалин построили здесь прекрасную гробницу, и люди до сих пор совершают сюда паломничества.
Вот и конец правдивой истории про Шади и Бибо. И да простит всемогущий аллах их, и нас, и всех правоверных. | |
|
