Сказка № 1131 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 В одной деревне жил человек по имени Мавунгу. Во всех делах ему сопутствовала удача. Он был достаточно богат, чтобы иметь двух жен. Звали их Кенги и Гунга. Мавунгу дал каждой свой участок земли. Обе возделывали маис, бобы и маниок и ни в чем не знали недостатка. Хоть жили они вместе и еду делили на всю семью, каждая из женщин гордилась своим участком и ревниво оберегала свой урожай.
Однажды Гунге понадобилось немного бобов, чтобы приготовить еду. Своих у нее в тот раз не оказалось, и она взяла бобы с участка Кенги. Узнав про это, Кенги очень рассердилась и стала ругать вторую жену. Та ответила, что сожалеет о случившемся, но не считает свою вину такой уж большой. Ведь обе они замужем за одним человеком, все едят вместе одну и ту же пищу - не такая уж разница, откуда взяты бобы. Однако Кенги ничего подобного признавать не желала, и наконец они договорились: впредь все, что родится на поле одной из них, принадлежит только ей, другая не вправе ничего у нее брать. Порешив на этом, женщины продолжали жить мирно и больше ни разу не ссорились.
Случилось так, что однажды, когда обе они работали на своих полях, у Кенги в чреве зашевелился ребенок, и она поняла, что приближается время рожать. Чтобы облегчить свои страдания, она решила закурить, но не нашла при себе табака и направилась к полю Гунги - попросить у нее. Гунга встретила ее радушно, пригласила сесть, отдохнуть и дала курить свой табак. Тут же, на чужом поле, у Кенги и родился сын.
Гунга сама приняла ребенка, обрезала пуповину, смазала маслом его тельце словом, сделала все, что требовалось новорожденному. Как только Кенги смогла говорить, она поблагодарила ее.
- Ты мне очень помогла, Гунга, спасибо тебе. Ты была так добра с моим ребенком - как со своим собственным. Я тебе очень благодарна.
- Но это ведь и вправду мой ребенок, - ответила Гунга. - Вспомни о нашем договоре. Сын родился на моем поле и принадлежит мне. Я не собираюсь его тебе отдавать.
Кенги горько плакала, но Гунгу не трогали ее слезы. Единственное, на что она согласилась, - пойти в город к вождю Маниломби и передать дело на его суд. Слава о мудрости и справедливости Маниломби разнеслась далеко вокруг; каждая из женщин надеялась, что он решит дело в ее пользу.
Они пришли к Маниломби, приветствовали его и отдали подарки, после чего он спросил их, о чем между ними спор.
Первой заговорила Кенги:
- Я родила ребенка, а Гунга хочет забрать его у меня. Я носила сына в своем чреве, я терпела боль, рожая его, значит, это мой сын. Больше мне незачем говорить. Мой довод гораздо весомей, чем все слова Гунги. Я жду справедливого решения.
Гунга ответила на это:
- Ребенок мой, и вот почему. Когда я однажды взяла немного бобов с поля Кенги, она была очень зла на меня, и мы договорились, что впредь все, родившееся на моем поле, будет принадлежать только мне, а все, родившееся па ее поле, будет принадлежать ей. Кенги пришла ко мне незваная, ее ребенок родился на моем поле, значит, согласно нашему договору, этот ребенок мой и она не имеет права забирать его у меня.
Маниломби внимательно выслушал обеих и решил, что Гунга действовала правильно - ребенок принадлежит ей.
Но многие были недовольны судом Маниломби. Дело не в том, где случайно родился ребенок, говорили они, главное, кто его родил. Приговор Маниломби показался людям сомнительным. | |
Сказка № 1130 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Жили-были черепаха и ласточка. Ласточка эта была не простая, а происходила из рода царя птиц. Черепаха же принадлежала к роду тех, кто по земле ходит и в воде плавает. И вот явилась как-то ласточка к черепахе и говорит:
- В этом году вы, черепахи, будете платить мне дань. Помолчала черепаха минуту и отвечает:
- Ты же, ласточка, птица и в небе летаешь, а мы кто? Ползаем тут по земле. Разве ты можешь повелевать нами? Почему мы должны платить тебе дань?
- Ну погоди же ты! Вот я тебя к суду привлеку, так и знай! Взвилась ласточка в небо и отправилась искать вождей. А вожди занесли ее жалобу в список и послали к властям. И сказали вожди:
- Кто из вас первый придет туда со всеми нужными бумагами, тот и будет повелителем, а другой станет платить ему дань.
Путь же был долгим: даже если очень хорошим шагом идти, и то па путешествие понадобится неделя. И ласточка подумала:
\"Мне-то что, вон я как быстро летаю! А черепаха еле ползет\".
Но черепаха ее попросила:
- Госпожа ласточка, что тебе стоит захватить и мои бумаги?
Ведь ты там будешь гораздо раньше меня.
Ласточка согласилась. А черепаха вернулась к себе, однако ночью снова пришла к ласточке, разбудила ее и говорит:
- Ладно уж, госпожа ласточка, давай мой листок. Я, пожалуй, прямо сейчас двинусь в путь. Ты, конечно, все равно прилетишь первая. Я-то ведь еле плетусь. Мне на дорогу надо дней десять, но - нечего делать - придется ползти.
Обрадовалась ласточка, зажгла огонь, достала свой дорожный мешок и вынула из него бумаги черепахи. А черепаха, хорошо заприметив место, где лежит мешок ласточки, спряталась в высокой траве около хижины. Ласточка решила, что черепаха отправилась домой, и скоро опять заснула. Но хитрая черепаха снова потихоньку вошла в хижину, влезла в мешок и притаилась.
А ласточка, проснувшись с пением петуха, подумала, что черепаха, видно, успела уйти далеко, и тоже заторопилась. Взяла она свой мешок и полетела. Кое-как одолела она полпути, передохнула немножко и полетела дальше. И вот наконец прибыла туда, где должно было решиться - кому быть вождем, а кому платить дань.
И спрашивает она у людей:
- Не видали, черепаха уже здесь?
А ей говорят:
- Уж не тяжба ли у тебя с черепахой?
- Ох, да, - отвечает ласточка.
- А когда ты вылетела? - спрашивают ее.
- Сегодня на рассвете, - гордо ответила ласточка. Удивились люди и говорят:
- Как? Ты утром вылетела и вот уже здесь? Но черепаха-то еле ползет. Ей осталось не менее трех переходов, так что у тебя есть время выпить вина.
И вот, друзья, услыхав про стакан вина, ласточка обрадовалась так, словно речь шла о лепешках из маниоки. И говорит она людям:
- Постерегите мою сумку, а я пойду выпью пальмового вина, которое только и ждет, чтобы такой знаток, как я, воздал ему должное.
И она полетела в деревню. Между тем черепаха, которая все это время сидела в мешке, вылезла потихоньку и пошла к судье со своими бумагами. Тот пришлепнул на них печать и, когда ласточка возвратилась, то услыхала ужасную новость:
- А черепаха побывала здесь раньше тебя, и вождем назначили ее, а не тебя.
Тут ласточка сразу же протрезвела и никогда уже больше не хвастала. | |
Сказка № 1129 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Пришел к Бирбалу крестьянин по имени Кешав и пожаловался:
- Господин визир! Я посадил манговое дерево, поливал его
много лет. И вот, божьей милостью, в этом году дерево уродило. Увидал плоды мой сосед Пемла, пожадничал и затеял ссору со мной - говорит, будто это его дерево. Можно ли надеяться, ваша милость, что вы рассудите нас по справедливости и накажете соседа за жадность?
С большим вниманием слушал крестьянина Бирбал, затем отпустил и приказал опять прийти завтра. Тут же Бирбал велел позвать крестьянина Пемлу.
- Пемла! Чье это манговое дерево на полянке? Оно в этом году первый раз зацвело и принесло плоды.
- Ваша милость! Это дерево - мое. Семь лет подряд я его поливал, выхаживал, а когда нынче появились плоды, то староста Кешав позарился - мое, говорит, дерево. Вы для нас как отец родной, решите дело по правде.
- Так. Теперь скажи, кто сторожит дерево?
- Защитник бедных! Мы оба вместе наняли сторожа, он и сторожит, да и сами мы все время ходим туда, поглядываем. Бирбал отпустил Пемлу и призвал к себе сторожа.
- Кто нанял тебя сторожить манговое дерево?
- Защитник бедных! Я только два месяца сторожу. Наняли меня двое - Кешав и Пемла, а кто из них хозяин, я не знаю.
Бирбал продержал весь день сторожа у себя, а вечером сказал ему:
- Ступай сейчас к Кешаву, а потом к Пемле и каждому скажи так: \"К твоему манговому дереву пришли грабители, хотят обобрать все плоды, иди спасай дерево\". Но, - добавил Бирбал строго, - гляди! Ни слова лишнего не вымолви. Скажешь, что велено, и тотчас иди домой. Для проверки я пошлю с тобой двух человек.
У сторожа от сердца отлегло, от радости он ног под собой не чуял. Беднягу весь день трясло от страха - кто знает, что с ним визир сделает?
Бирбал приставил к сторожу двух солдат и наказал им тайком приметить, что он скажет Кешаву и Пемле, что те ответят, что станут делать, а потом прийти и про все ему, Бирбалу, рассказать.
Сперва все трое пошли к Кешаву, но не застали его дома. Тогда сторож позвал его жену и сказал:
- Когда Кешав придет, скажи ему: \"К манговому дереву пришли разбойники, хотят обобрать плоды, иди спасай дерево\".
- Ладно, - ответила жена Кешава, - как он придет, сразу жо скажу, что вы велели.
Один солдат спрятался возле дома Кешава.
Сторож пошел к Пемле, но его дома не было, и сторож повторил те же слова его жене, а потом ушел домой.
Другой солдат незаметно пролез в какой-то закуток и стал ждать Пемлу.
Вскорости Кешав воротился домой, и жена повторила ему наказ сторожа.
- Пропади оно пропадом, это дерево, - сердито отозвался Кешав. - Что мне до него? Мое оно, что ли? Я нарочно завел эту свару, хотел позлить Пемлу, выгорит - хорошо, а не выгорит - ну и ладно! Охота была ночью, в потемках, бежать и ввязываться в драку из-за дерева.
Солдат ни слова не пропустил из речей старосты и поспешил к Бирбалу, чтобы поведать обо всем, что услышал. Пока он был в пути, воротился домой Пемла. Только ступил ногой на порог, как жена пересказала ему слова сторожа. Пемла схватил оружие и - за дверь. Жена хотела подать ужин, но он и слушать не стал.
- Я тут буду рассиживаться, а там разграбят мое добро - ведь семь лет трудился, дерево выхаживал, - сказал он жене. - Нет, побегу скорей, поесть успею, когда справлюсь и приду домой. А коли пропадет мое манго, то и кусок в горло не полезет.
Побежал Пемла к дереву и не вспомнил, что на дворе ночь, ни зги не видно.
И другой солдат вышел из потайного места и заспешил к Бирбалу. Оба солдата рассказали визиру подробно про все, что видели и слышали.
Назавтра пришли оба крестьянина к Бирбалу.
- Братцы, расследовал я ваше дело и узнал, что оба вы - хозяева того дерева, и потому решение мое таково: соберите с него плоды, разделите поровну меж собой, а потом дерево срубите и дрова тоже разделите на двоих - пополам. Ступайте исполняйте, что сказано.
Обрадовался Кешав такому приговору, а Пемла даже в лице переменился.
- Ох, ваша милость! - сказал он с обидой в голосе. - Да разве можно так делать! Ведь плоды манго еще маленькие, совсем неспелые, что пользы их срывать? И зачем вы хотите убить дерево? Уж раз такая ваша воля - отдайте его хоть Кешаву, только не губите манго понапрасну...
Больше Пемла не мог ни слова вымолвить, комок подкатил к горлу.
Тут визир сделал знак солдатам - дать плетей Кешаву. Староста струсил и взмолился:
- Господин советник! Не бейте меня, винюсь - дерево не мое, а Пемлы.
Так Кешав сам признался в обмане. А Бирбалу только того и надо было. Он вынес решение, что дерево - Пемлы, Кешаву же велел дать наказание по заслугам. | |
Сказка № 1128 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Мелик Шахназар часто поручал Пыл-Пуги решать споры одпосельчан.
Однажды пришли две женщины.
- Это моя курица, да продлится жизнь Мелика! - сказала одна из жалобщиц, а соседка ее присвоила и не отдает.
- Да продлится жизнь Мелика! Она неправду говорит, эта курица моя, утверждала другая.
- Идите-ка вы обе к Пыл-Пуги, - сказал Мелик Шахназар. Пыл-Пуги, узнав суть спора, взял курицу и вышел на улицу.
- Где вы живете? - спросил он жалобщиц и, выпустив курицу неподалеку от их домов, крикнул: \"Киш!\"
- Теперь следите, - сказал Пыл-Пуги присутствующим, - в чей двор курица пойдет, тому она и принадлежит. | |
|
