Сказка № 1667 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Жили-были муж и жена. Мужа звали Хомой. Хоме всё кажется, что жене дома легко управляться с хозяйством, в тепле да под крышей. А он целыми днями то пашет, то дрова рубит. Говорит он жене:
Вот что, жена, поди-ка теперь ты пахать, а с хозяйством дома и я справлюсь.
Жена в ответ:
Я пойду, только ты все домашние дела справь к моему приходу: печь истопи, коров подои, хлеб испеки да ячмень смели. Вот тут сметана — масло сбей, кур выпусти, да гляди, чтоб коршун цыплят не унёс, поросёнка накорми... И за ребёнком смотри, чтоб не плакал.
И ушла в поле пахать. Ей что, знай себе пашет. Хома стал хозяйничать, а сам думает: «Много же она мне работы оставила, за что приняться, чтобы всё успеть?» Затопил печь, подоил корову. Глядит, времени много прошло, солнце уже высоко. Давай скорее тесто месить. Взял квашню с печки, поставил на лавку — тут вспомнил про кур. Побежал в хлев, пустил кур в избу, насыпал зёрна, и двери оставил открытыми. А когда же масло сбивать и ячмень молоть? Придумал Хома: горшок со сметаной положил в кошель. Пока будет зерно молоть, масло само собьется. Тут ребёнок в люльке заплакал. Он его качать. А потом привязал верёвку — одним концом к люльке, другим — к своей ноге и пошёл в сени зерно на ручном жернове молоть. Крутит жернов, ногой люльку качает, в кошеле на спине масло сбивается. Всё вроде хорошо. Вдруг в избе куры закудахтали, ребёнок закричал. Бросился Хома в избу, споткнулся о порог, упал и всю сметану на себя пролил. Верёвка за ногу зацепилась, он дернул за неё — люлька перевернулась, ребёнок на пол упал, расшибся и пуще прежнего плачет. Совсем растерялся Хома. А весь переполох в избе поросёнок наделал. Забежал он в открытую дверь, квашню свалил с лавки, куры перепугались—в печь попрыгали — так и сгорели в печи, на горячих углях. Схватил Хома ребёнка, убаюкивает его, а сам весь в сметане. Остальные дети по углам разбежались, кто куда.
Авой-вой-вой,— причитает Хома,— что я наделал? Как я жене покажусь: ребёнка расшиб, сметану пролил, ячмень не смолол, куры сгорели, тесто поросёнок съел! Что делать мне, горемычному? А жена вот-вот обедать придёт!
Посмотрел в окно: тесть идёт, уже во дворе! Он скорей на полати, детям наказывает:
Скажите дедушке, что отец и мать в поле ушли, пахать.
Дедушка пришёл, дети ему так и сказали, как отец велел. Дедушка всем гостинцы раздаёт:
Это тебе, это тебе, это дайте матери, а вот это отцу. Хочется Хоме посмотреть, что тесть ему принёс, да ещё боится — вдруг дети его гостинец съедят? Ёрзал, ёрзал на полатях и свалился оттуда. Тесть говорит:
Авой-вой-вой, Хома-зятюшка, что с тобой?
Ой, тестюшка дорогой, и не спрашивай: остался я дома за хозяйку, да всё не так сделал,— и рассказывает он тестю, что наделал.
А я пришёл тебя, зятюшка, на свадьбу звать!
— Ну, раз пришёл, так надо идти. Сбегай-ка за матерью,— говорит он старшему сыну.
Приходит хозяйка с поля, спрашивает:
— Где обед?
Ох, женушка, ещё спрашиваешь про обед! Всё у меня не так: ребёнка расшиб, куры сгорели, тесто свинья съела, сметану пролил... Да что и говорить — не останусь я больше за хозяйку, сама хозяйничай.
Так я и знала, что ничего у тебя не получится!
А батюшка пришёл нас на свадьбу приглашать, надо пойти! — Хома уже про все свои несчастья забыл.
Кое-как прибрали, пошли на свадьбу. А там только ещё гости съезжаются, свадьба на завтра назначена. А сегодня суббота — надо баню истопить, да дров нет. Спрашивают:
Кто поедет в лес за дровами? Хома кричит первым:
Я!
Ну что же, дали ему хорошую лошадь, взял он топор и поехал. Выбрал в лесу дерево потолще да подлиннее и давай рубить. Думает: в какую бы сторону его свалить? Думал, думал и решил свалить дерево прямо на дугу — легче будет на телегу наваливать. Тюкал, тюкал полдня, наконец свалил дерево. Упало оно на дугу, а у лошади и ноги в стороны разъехались, она и не дышит уже.
Что же это я опять натворил!
Сел на пень и давай плакать. Проплакал до самого вечера. А дома уже давно баню истопили, попарились, помылись, говорят:
Что-то зятя Хомы долго нет?
Пошли искать. Приходят в лес, а он сидит на пне, слезами заливается.
Что ты плачешь? — спрашивают у него.
Он и слова сказать не может, только всхлипывает.
Перестань, поедем домой!
Посадили его на телегу и повезли. Приехали домой. Свадьба уже в разгаре. Овцу зарезали. Надо бы для гостей мясо сварить.
Кто будет мясо варить?
Хома опять выскочил раньше всех:
Я буду варить!
Ну, вари.
Сварил он мясо во дворе в большом котле, направился к дому, а собаки окружили его, лают. Он бросил им один кусок, второй — так всё мясо и разбросал, а собаки всё лают. Он и суп им выплеснул: «Нате, ешьте, только отвяжитесь от меня!» И пришёл домой с пустым котлом.
А, зять Хома, уже сварил мясо? Где же оно?
Не спрашивайте — собаки как напали на меня да залаяли, так я им всё мясо и скормил, а под конец и суп вылил!
Авой-вой-вой, зять Хома, что ты опять наделал! Чем же мы гостей угощать будем?
Усадили его на копну осоки в огороде и говорят:
Сиди тут и в избу не являйся!
Но не сидится Хоме, приходит в избу, садится на лавку среди гостей, как ни в чём не бывало. Хозяин говорит:
Кто пойдёт за квасом? Бочка в амбаре стоит. Хома тут как тут:
Я пойду!
— Ну, раз пойдёшь, так иди. Вот ведро.
Взял Хома ведро, пошёл в амбар, вытащил затычку, квас течёт в ведро. Собаки опять на него залаяли, он и запустил в них затычкой! Квас уже через край льётся, а бочку заткнуть нечем. Что делать? Сунул Хома в отверстие палец, заткнул бочку. Стоит, ждёт, когда придут за ним. Палец распух, хоть караул кричи! А хозяин ждёт, когда Хома принесёт квасу для гостей. Ждали, ждали, наконец пошли за ним. Приходят, а Хома стоит у бочки и приплясывает: палец не может вытащить. Пришлось бочку разбить. Говорят Хоме:
Чтоб больше в избе не показывался! Хватит с нас твоих выдумок!
Забрался Хома на крышу, заглядывает в отдушину, что на свадьбе делается.
А отдушина была большая, все края в густой саже, Хома вместе с хлопьями сажи и свалился с потолка. Невесту и всех гостей перепачкал.
Ох, зять Хома, что ты ещё придумал, всю свадьбу испортил!
Опять его усадили на осоку и сказали:
Чтоб больше с места не сдвинулся! Забрался Хома в сено и уснул—устал бедняга.
Гости припозднились, стали их на ночь оставлять. Пошла слепая старуха постельники сеном набивать и не заметила, как Хома потихоньку в постельник залез. Постелили гостям на полу, легли они вповалку спать. А Хома то одного щипнет, то другого пнёт.
Гости думают, что кто-то из них в темноте проказничает, начали друг друга винить.
Один говорит:
Что ты пинаешься? Другой говорит:
Нет, это ты пнул!
Стали смотреть постели, распороли постельник, а там Хома. Отец и говорит дочери:
Вези скорее своего Хому домой, если хочешь, чтоб он жив остался!
Посадили Хому на телегу, повезли домой, и гости поехали домой.
На этом кончилась свадьба, тут и сказке конец. | |
Сказка № 1666 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Жил когда-то в одной деревне парень. Женился он на девушке, издалека привёз её к себе домой. Дружно стали жить, но молодая жена что-то грустная ходит. Муж и говорит ей:
- О чём ты всё тоскуешь?
Она ему отвечает:
- Хорошо мне с тобой, да дом родной забыть не могу, оттого и тоскую. Муж ей верит и не верит: в жизни не знал тоски. А жена нет-нет и вздохнёт украдкой, глаза невесёлые. Захотелось мужу испытать, что это такое - тоска по дому, говорит жене:
- Пойду-ка я в чужие края, наймусь в работники, поживу и посмотрю, есть ли на свете тоска или нет.
И ушёл в далёкие края, нанялся в работники к одному купцу. Дал ему купец новые сапоги и сказал:
- Я тебя возьму в работники с таким условием: будешь служить у меня до тех пор, пока эти сапоги не износишь.
Долго ли сапоги износить! Согласился молодой муж и стал на купца работать.
Работает, работает, а сапоги всё как новенькие. Много ли, мало ли времени прошло - стало ему тоскливо. То жену вспомнит, то дом родной. Смотрит на сапоги: не износились ли? Куда там! Всё такие же, как в первый день.
Шёл он как-то с поля, соху на плече нёс. Идёт навстречу человек. Смотрит - земляк! Обрадовался, про всё расспрашивает: и про жену, и про дом, и про то, про сё. Даже соху не догадался на землю опустить. Вот что значит земляка встретить!
Пришёл в дом купца, задумался: \"Вот и мне довелось узнать, что такое тоска по дому. Правду жена говорила\".
Прожил он у купца много лет. А сапогам износу нет.
Шёл он однажды лесом, смотрит - избушка. Постучался, дверь открыл, видит - сидит в избе старушка. И спросил он у старушки:
- Не знаешь ли, бабушка, что это за сапоги на мне? Из какой кожи сшиты?
Восемнадцать лет ношу их, а они всё не износятся!
Говорит ему старушка:
- Сапоги твои не простые, а заколдованные. Но я тебе дам совет. Как придёшь домой, к хозяину своему, так сними сапоги и брось их незаметно в печку. А утром достань. Они сгореть не сгорят, да зато быстро износятся. Тогда и службе твоей у купца конец.
Так и сделал муж. Сапоги в печку бросил, утром достал, обулся, они враз и развалились.
Пришёл он к хозяину:
- Ну, хозяин, сапоги мои истрепались. Теперь срок мой кончился!
Делать нечего, дал ему купец расчёт и домой отпустил. Идёт он домой, ног под собой от радости не чует.
А день был жаркий, и начала его жажда мучить. Вдруг увидел он ручей. Нагнулся, чтобы попить, а водяной вцепился ему в бороду и не пускает.
Взмолился мужик:
- Батюшка водяной, отпусти ты меня! Я дома восемнадцать лет не был!
А водяной его за бороду держит и говорит:
- Не отпущу, покуда не пообещаешь отдать мне то, чего дома у себя не знаешь!
Обрадовался муж: эка задача, да он дома у себя, поди, всё знает. И пообещал водяному то, чего дома не знает.
Водяной его отпустил, он и пошёл домой.
Приходит домой, а жена его с дочкой встречает. Не знал, не ведал, что пока у купца служил, жена его дочку родила - красавицу Насто.
Пока он на чужбине был, Насто выросла и невестой стала. Да такой красивой, что ни в сказке сказать, ни пером описать: ни в верхнем, ни в нижнем мире, ни на земле, ни в подводном царстве такой не сыщешь:
По локоть руки в золоте,
По колено ноги в серебре,
На макушке ясно солнышко,
На височках ярки звёздочки,
На каждом волоске по жемчужине!
Обрадовались жена и дочь, от счастья не знают, куда мужа, куда отца посадить, чем угостить! А он сидит невесел: ведь дочь свою единственную водяному обещал!
Как остались муж с женой вдвоём, жена его и спрашивает:
- Что это ты, муженёк, невесел? Тебе бы радоваться, что домой вернулся, а ты печален!
Он ей всё и рассказал:
- Вот отчего я печален. Как нагнулся я в дороге дальней к ручью воды напиться, так водяной меня за бороду схватил. \"Обещай, говорит, что отдашь мне из дому то, чего и сам не знаешь!\" Откуда мне было знать, что ты дочку родила? Я и обещал.
Заплакала жена и сказала:
- Чему быть, того не миновать. Только своими глазами видеть, как водяной нашу дочь любимую со двора уведёт, я не могу. Давай, уйдём пораньше из дому, а Насто оставим здесь. Без нас беде быть, все легче жить.
Ушли отец с матерью ночью из дому. А красавица Насто одна осталась. Утром встала - дома нет никого. Вышла Насто во двор, а там одна коза старая бродит.
Обняла девушка козу и заплакала.
Коза ей и говорит:
- Не плачь, не горюй. Лучше запряги меня, в санки соломы положи, а сама в ней заройся.
Запрягла Насто козу, сама в соломе зарылась. И пошла коза, санки повезла куда глаза глядят.
Едут они - вдруг навстречу толпа водяных идёт. Спрашивают у козы:
- Красавица Насто ждёт ли нас?
- Ждёт, ждёт! - отвечает коза. - Столы накрыты, самовары кипят, свечи горят.
Пошли водяные дальше своей дорогой, побежали к дому, где Насто жила, а коза с девушкой тем временем далеко ушла.
Приехали в одну деревню, вылезла Насто из соломы. Попросилась в дом переночевать. Люди глаз оторвать от Насто не могут: видеть не видели, слышать не слышали о такой красоте. Ведь у неё:
По локоть руки в золоте,
По колено ноги в серебре,
На макушке ясно солнышко,
На височках ярки звёздочки,
На каждом волоске по жемчужине!
Прослышал о ней царский сын, сам в ту деревню прискакал. Понравилась ему девушка, полюбилась. И решил он на ней жениться. А Насто сказала ему:
- Ты мне люб, царевич, и согласна я за тебя замуж пойти, но обещай только, что никогда ты меня с козой моей не разлучишь. Где я буду, там и она должна быть.
Где я стану есть, пить, там и старая коза эта чтобы пила и ела.
Царевич сказал:
- Пусть по-твоему будет. Для тебя что хочешь сделать готов!
Увёз царевич красавицу Насто во дворец и козу с ней вместе взял. Стали они жить-поживать.
Вот прошло времени столько, а может, ещё больше, родила Насто сына красоты необыкновенной, под стать ей самой.
Прослышала о том колдунья Сюоятар, старухой обернулась, пришла во дворец в няньки наниматься.
А царевич-то не знал, кто она, взял её в няньки.
Повела нянька красавицу Насто с ребёнком в баню. А баня-то на берегу озера стояла. Подвела к воде и крикнула:
- Эй, водяные! Вот она, обещанная, возьмите её!
Только вымолвить успела, поднялись из воды руки, схватили красавицу Насто и утянули под воду.
А вместо неё Сюоятар свою дочь во дворец привела. Увидел царевич Сюоятарову дочь безобразную, подумал:
\"Была моя жена красавицей, а как сына родила, видно, некрасивой стала!\"
А ребёнок день и ночь без матери родной плачет. Да что ребёнок - сады цвести перестали, цветы завяли, птицы умолкли.
Невзлюбила дочь Сюоятар старую козу красавицы Насто. Говорит царевичу:
- Уберите её прочь с глаз моих! А ещё лучше - зарежьте!
Диву даётся царевич: что с женой стало? То в козе своей души не чаяла, только что за стол не сажала, а тут зарезать просит. Сказала коза слугам царским:
- Вы не режьте меня, слуги добрые! Сперва пустите в поле широкое, на зелёный лужок попастись, а уж потом убивайте.
Пожалели слуги царские старую козу, отпустили в поле широкое, на зелёный лужок.
А коза на берег озера пришла и крикнула:
- Водяной, водяной, отпусти красавицу Насто! Позволь мне на прощание ей хоть одно слово сказать!
Привязал водяной к ноге Насто золотую цепь, отпустил красавицу на берег. Обняла Насто свою старую верную козу, и заплакали они обе. А потом сказала коза:
- Пришла я с тобой, Насто, прощаться. Зарежут меня скоро!
Поплакали бы они ещё, да в это время водяной потянул за цепь, и скрылась Насто под водой.
Пришла коза домой в слезах, в печали глубокой.
А Сюоятарова дочка опять говорит:
- И чего её держат, козу шелудивую? Зарежьте её!
Повели слуги козу резать, а она им и говорит:
- Слуги, слуги, погодите меня резать! Отпустите меня, старую, перед смертью в поле широкое, на зелёный лужок попастись!
Пожалели её слуги, отпустили в широкое поле, на зелёный лужок погулять, попастись.
А царевич-то всё удивляется, никак в толк не возьмёт: вчера жена в козе души не чаяла, а сегодня резать просит. Почуял он что-то недоброе, тайком за слугами пошёл, а как они козу отпустили, за ней прокрался, посмотреть хотел, куда коза ходит, для чего отпустить просится. Спрятался за камнями и стал ждать.
Подошла коза к воде и крикнула:
- Водяной, водяной! Отпусти красавицу Насто на бережок! Позволь мне ей три слова сказать!
Вышла красавица Насто на берег, золотой цепью звенит. Обняла старую козу, и обе - и Насто, и коза - заплакали. А потом коза сказала:
- Прощай, моя ненаглядная Насто! Зарежет меня сегодня Сюоятарова дочка!
Только сказала - потянул водяной золотую цепь и утащил красавицу Насто в озеро.
А коза на берегу осталась плакать.
Подошёл к ней царевич и сказал:
- Не плачь, коза верная! Иди спокойно домой, а я за тобой следом приду.
Идёт царевич вслед за козой, думает, как ему жену спасти, а Сюоятар с дочкой вместе со света сжить. Пошёл в кузницу, отковал молот себе по руке - большой, тяжёлый. Наутро козе сказал:
- Иди, коза, в широкое поле, на зелёный лужок!
А сам следом пошёл.
Пришла коза на берег, к воде подошла, крикнула:
- Водяной, водяной! Отпусти красавицу Насто в последний раз со мной повидаться, перед смертью моей попрощаться!
Вышла красавица Насто на берег, золотой цепью звенит. Выскочил тут из-за камня царевич, молотом так хватил, что разлетелась цепь золотая на мелкие куски.
Сказал он красавице Насто:
- Жена моя любимая! Я тут, твой муж!
А Насто к нему кинулась, заплакала:
- Не будет нам жизни, не видать нам счастья! Ты меня освободил, а злая Сюоятар всё равно погубит!
А царевич сказал ей:
- Об этом не печалься - я знаю, что делать.
Пошли они вместе домой. Царевич жену и козу её верную в амбаре спрятал. Сам пошёл, приказал слугам баню затопить, а под порогом её котёл с кипящей смолой в землю врыть да тропку от дома до самой бани красным сукном устлать.
Когда всё готово было, зашёл во дворец и сказал Сюоятар и её дочери:
- Суббота сегодня, пора в баню идти. Всё готово уже, баня истоплена. Пожалуйте обе по красному сукну к жаркому полку!
Пошли Сюоятар с дочкой в баню. Идут по красному сукну, вышагивают, головами во все стороны вертят, смеются:
- Хе-хе! Ха-ха! Только нам такая честь - по красному сукну да к банному полку!
Только порог бани перешагнули - провалились и упали обе в котёл с кипящей смолой. Там и сварились.
А царевич с красавицей Насто зажили счастливо. Тут бы и сказке конец, да что-то загрустила Насто, затосковала. И повёз её царевич в далёкие края, туда, где её родители жили - отец с матерью. Только подъехали, а родители их у дороги встречают.
Насто и говорит:
- Или вы ждали меня, или не ждали?
А отец ей отвечает:
- Как не ждать, доченька, коли знал я, что нет силы сильнее, чем тоска по дому родному.
Обнялись они и на радостях заплакали.
Вот и сказка вся. | |
Сказка № 1665 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Жила когда-то старушка. И было у неё всего добра один лапоток. Пошла старушка по свету. Шла, шла, видит - дом. Зашла она в избу и говорит:
- Нельзя ли у вас переночевать?
- Можно, - сказали хозяева.
- Есть у меня лапоток, куда бы его положить?
- Положи с лаптями, под лавку.
- Не хочу с лаптями,- сказала старушка,- ещё спутаю. Положу с курами.
И бросила лапоток к курам.
Утром стала собираться в путь, говорит:
- Была у меня курочка... Хозяйка удивилась:
- Не курочка ведь у тебя была, а лапоток!
Старушка спорить:
- Курочка была, курочка!
И взяла курочку. Пошла дальше.
Шла, шла, смотрит - стоит дом у дороги.
- Пустите ли переночевать? Пустили её.
- Есть у меня курочка, где бы её пристроить?
- Посади к курам.
- Не посажу к курам - можно перепутать. Посажу её к телятам. И пустила курочку к телятам.
Утром стала собираться, спрашивает:
- Где же мой телёночек? А хозяйка в ответ:
- Не телёночек, а курочка!
- Телёночек был, телёночек,- спорит старушка. И взяла телёночка. Шла, шла - дом на пути.
- Пустите на ночь.
- Оставайся.
- Есть у меня телёночек. Куда бы его поставить?
- Поставь с телятами.
- С телятами перепутается. Поставлю с коровами. Поставила телёночка с коровами.
Утром стала собираться:
- Где же моя коровушка?
- Не корова у тебя была, а телёночек,- сказала хозяйка.
- Какой телёночек? Не телёночек, а корова.
И взяла корову. Опять идёт, идёт, видит - дом. Просит:
- Пустите переночевать.
- Ночуй.
- Есть у меня корова. Где бы её поставить?
- Ставь с коровами.
- Нет, лучше с лошадьми, а то ещё перепутается. И поставила в конюшню.
Утром проснулась и спрашивает:
- Где же моя лошадь? А хозяин говорит:
- Не лошадь ведь была, а корова. Старушка своё:
- Лошадь была, лошадь!
И взяла лошадь. Да ещё сказала:
- Где-то сбруя была...
И сбрую забрала. Запрягла лошадь, поехала. Навстречу мышка:
- Подвези меня, тётенька!
- Садись.
Поехали вдвоём. Едут, едут, навстречу заяц:
- Тётенька, подвези!
- Садись.
- Поехали втроём. Едут, едут, навстречу лиса.
- Подвези, тётенька!
- Садись.
Поехали вчетвером. Едут, едут, навстречу волк:
- Не подвезёшь ли, тётенька?
- Подвезла бы, да уж больно много вас набралось. Ну да ладно, садись.
Поехали впятером. Едут, едут, навстречу медведь.
- Подвези меня, тётенька!
- Лошадь едва и нас тянет. Мышка говорит:
- Возьми медведя, а я слезу.
- Что толку: ты лёгкая, а медведь тяжёлый,- отвечает старушка.
Медведь всё просит:
- Возьми меня. Я одной ногой буду отталкиваться. Взяла старушка медведя.
Ехали, ехали - оглобля сломалась.
Послала старушка за оглоблей зайца. Принёс он тоненькую хворостинку - не годится.
Пошла лиса. Принесла тонкую веточку - не годится.
Пошёл волк. Принес длинное-предлинное деревцо - тоже не подходит.
- Иди-ка теперь ты, медведь.
Медведь принёс толстое сучковатое бревно - и оно не годится.
- Придётся самой идти,- сказала старушка.- А вы караульте лошадь.
Пока старушка искала оглоблю, звери лошадь съели, одну шкуру оставили. Натянули шкуру на жерди.
Пришла старушка, сменила оглоблю, запрягла лошадь. Стала понукать- лошадь не идёт. Ударила по лошади - лошадь и свалилась.
- Пропал мой лапоток, ничего у меня не осталось, - сказала старушка и заплакала. | |
Сказка № 1664 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Давным-давно жили муж с женой, и было у них три дочери. Однажды муж отправился на целый день в поле пахать и говорит жене:
- Напеки-ка ты лепёшек и пришли мне с дочкой.
Напекла жена лепёшек и отправила старшую дочку к отцу.
Пошла девушка на пашню, а дороги не знает. Шла-шла и подошла к перекрёстку. Остановилась и думает:
\"В какую же сторону мне пойти?\"
Прилетела птичка и чирикает:
- Чир-чирик, чир-чирик! Иди, сестрица, в правую сторону.
А с другой стороны притаился волк. Лежит он за кустом и ворчит:
- Хур-хур, девушка, иди в левую сторону!
Девушка и пошла в левую сторону. Прошла немного и увидела избушку. Зашла она в эту избушку, а здесь волк её дожидается. Отнял он у девушки её лепёшки, съел их, а девушку спустил в глубокое подполье.
- Сиди,- говорит,- пока не выпущу!
Вернулся вечером отец домой голодный, спрашивает:
- Почему не принесли мне поесть?
А жена ему отвечает:
- Послала я тебе лепёшек - старшая дочка их понесла, а домой ещё не вернулась.
Ждали, ждали девушку; все ждали - и мать, и отец, и сёстры,- да так и не дождались.
\"Ну,- думают,- может, у подружки заночевала\".
На другой день отец опять собрался на пашню и говорит жене:
- Смотри, сегодня пришли мне поесть пораньше да накажи дочке, чтобы к подружкам по дороге не заходила, прямо ко мне шла!
Опять напекла жена лепёшек и послала их мужу со средней дочерью.
Дошла девушка до перекрёстка, остановилась и не знает, куда ей дальше идти.
Прилетела птичка и чирикает:
- Чир-чирик, чир-чирик, сестрица! Иди в правую сторону!
А волк с другой стороны из-за кустов ворчит:
- Хур-хур, девушка, иди в левую сторону!
Послушала его девушка, пошла в левую сторону, и волк в ту же сторону побежал.
Прошла девушка немного и наткнулась на избушку. Зашла она в избушку. А тут волк её уже дожидается. Отнял он у девушки лепёшки, съел их, а девушку запер в подполье.
Смотрит девушка, а тут и старшая сестра её сидит. Она и спрашивает её:
- Что же ты тут сидишь?
- Меня волк посадил. А сама ты как сюда попала?
- И меня волк заманил.
Сидят девушки в подполье, плачут, что делать - не знают, не придумают.
Вернулся вечером отец домой и стал бранить жену, почему она поесть ему не прислала.
- Как же,- отвечает жена,- я в полдень вторую дочку к тебе послала.
- Ты-то послала, да она-то не пришла!
- Вот какие у нас дочки бестолковые: вместо того чтобы отцу на пашню поесть принести, они к подружкам убегают, обо всём забывают!
На третий день понесла отцу лепёшки третья дочка, младшая.
- Никуда, дочка, не заходи,- говорит ей мать,- иди прямо к отцу, не то он опять целый день голодным работать будет!
- Никуда не зайду, - отвечает дочка.
Пошла она, а волк у перекрёстка, в кустах, уже дожидается. Как остановилась она и стала раздумывать, куда ей дальше идти, волк и начал своё:
- Хур-хур, девушка, иди в левую сторону!
Птичка поёт:
- Чир-чирик, сестрица, иди в правую сторону!
А волк:
- Хур-хур, девушка, иди в левую!
Послушала, послушала девушка и пошла налево. Пришла к волчьей избушке, да и попала, как обе сестры, в глубокое, тёмное подполье.
Сидят сестры, ждут, что дальше будет. Старшие горюют, плачут, а младшая их успокаивает.
- Ничего,- говорит,- не бойтесь, сестрицы, как-нибудь да убежим отсюда!
А волк стал кипятить в котле смолу. Как вскипела смола, выпустил он из подполья старшую сестру и говорит:
- Вот смотри: я брошу в этот котёл колечко. Ести ты сумеешь его достать и не обваришь руки, выпущу тебя из подполья!
Сказал - и в лес убежал.
Попробовала девушка достать колечко, да не могла достать, только руки смолой обварила.
Прибежал волк и говорит:
- Покажи-ка мне руки!
Показала девушка руки, а руки-то смолой обварены.
Волк снова запрятал её в подполье.
На другой день выпустил он среднюю сестру и ей приказал достать из кипящей смолы колечко. Не смогла и средняя сестра достать колечко, только руки смолой обварила. Вернулся волк, взглянул на её руки и опять в подполье кинул.
На третий день волк вскипятил в котле смолу, выпустил из подполья младшую сестру и говорит:
- Достань мне колечко, да смотри руки не обвари!
Сказал - и в лес убежал.
Младшая сестра была догадливая. Взяла она палочку и палочкой достала из смолы колечко.
Прибежал волк из лесу. Видит - девушка достала колечко и руки не обварила. Говорит он ей:
- Ну, теперь ты будешь в моём доме хозяйкой!
Стала она жить в избушке у волка. А старшие сестры в подполье сидят. Младшая сестра всё время думает:
\"Как бы мне самой освободиться да сестёр освободить?..\"
Думала, думала и придумала. Сплела она из веток большую корзину, да и говорит волку:
- Положу я в эту корзину гостинцев, а ты отнеси её завтра нашим отцу с матерью. Да смотри не открывай по дороге корзину! Я заберусь на крышу, за тобой следить буду!
Согласился волк.
- Хорошо,- говорит,- быть по-твоему!
Взяла девушка сноп соломы, нарядила его в свою одежду, повязала своим платочком и поставила соломенную куклу на крышу. А сама с сестрами залезла в корзину.
- Ой, сестрица, страшно нам!..- говорят старшие.
- Не бойтесь,- отвечает младшая. - Волк не догадается, что мы в корзине сидим!
- Ну, а если он захочет корзину открыть?..
- А я ему не позволю!
Тут прибежал волк из лесу, схватил корзину и понёс.
Нёс, нёс - и, через лес и через болото, - устал. Поставил корзину на землю и ворчит про себя:
- Надо посмотреть, чего девушка наложила в эту корзину. Уж больно она тяжёлая!
А девушка из корзины кричит:
- Не открывай корзину, я на крыше сижу - всё вижу!
\"Ишь, какая зоркая! Далеко видит\",- подумал волк.
Взвалил корзину на спину и побежал дальше. Пробежал через болотце, остановился и говорит:
- Ну, теперь-то она, наверно, не увидит! Посмотрю-ка, что в этой корзине.
А девушка опять:
- Вижу тебя, вижу! Не открывай корзину - дальше неси!
Волк схватил корзину и побежал к дому, в котором жили отец и мать девушек. Прибежал, поставил корзину у крыльца, завыл громко и в лес убежал.
Вышли тут во двор отец и мать, видят - у крыльца большая корзина стоит. Открыли они ее, а оттуда выскочили три их дочки. То-то все обрадовались! Стали девушки рассказывать, как они к волку попали, как от него убежали.
А волк прибежал в свою избушку и видит - девушка всё ещё на крыше стоит. Стал он её звать, велел спуститься, а она ничего не отвечает, не спускается к нему.
Рассердился волк, взял длинный шест, стал толкать соломенную куклу. Она и свалилась прямо волку на голову. Тут только он догадался, как девушка его перехитрила. | |
|
