Сказка № 5783 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Однажды Куйкынняку жене сказал:
– Собери ягод, а я пойду попромышляю лахтачьегожира. Отправился. Пришел к приморским жителям.
– Привет, Куйкынняку! Ты пришел! Зачем?
– Лахтачьего жиру прошу.
Дали ему калаус (кожаный мешок), наполненный жиром. Понес домой. На дороге нашел лисичку дохлую. Взял ее, в калаус положил.
– Ладно, Мити моей на опушку кухлянки возьму. А Чачучанавут (это она притворилась мертвой) потихоньку продырявила калаус и весь жир выпустила. Сама удрала. Жир, смерзшийся на снегу, собрала. Вернулся домой Куйкынняку. Мити спросила:
– Где же лахтачий жир?
– Снаружи оставил, там, в калаусе. Вышла Мити. Вернулась:
– Ничего нету! Куйкынняку сказал:
– Эх, видно, Чачучанавут продырявила калаус!
Так и не поели толкуши. Хоть и выжимал Куйкынняку калаус, ничего не мог выжать из него-пусто.
Опять отправился Куйкынняку на промысел-лахтачьего жира. Пришел к приморским жителям.
– Лахтачьего жиру прошу.
– А где же тот калаус, что давеча мы тебе дали?
– Эх, Чачучанавут продырявила его?
Другой калаус, наполненный жиром, дали.
Чачучанавут сказала лисенятам:
– Эй, живо срежьте мне волосы с половины головы, также бровь и ресницы на одном глазу! Живо срезали. Побежала навстречу Куйкынняку:
– Жирцу прошу! Дай кусочек жира. Я твоя давнишняя родственница. Дал ей жиру. Быстро домой вернулась Чачучанавут.
– Живо усы и бороду мне налепите. Пойду встречать Куйкынняку с другой стороны.
Налепили. Побежала. Куйкынняку увидел ее, сказал:
– Привет! Кто ты?
– Да ведь твой двоюродный брат я. Жиру прошу у тебя.
Наделил ее жиром. Быстро домой побежала Чачучанавут. Прибежала.
– Эй, живо обстригите меня всю! Побегу наперерез Жуйкынняку! Обстригли. Побежала. Прибежала к Куйкынняку.
– Привет! Кто ты?
– Да ведь твой троюродный брат я.
– Зачем?
– Жиру прошу я.
Дал жиру. Все отдал, что было в калаусе. Вернулся домой Куйкынняку. Мити спросила его:
– Где жир?
– Как быть? Опустошили калаус мои родственники. Опять отправился Куйкынняку к приморским жителям. Пришел.
– Привет! Пришел ты! Зачем?
– Жиру прошу.
– Много же ты жиру съедаешь!
– Да как же, все потому, что своих родственников встречаю по дороге, которые жир просят. Теперь, ладно уж, в рот наберу.
Куйкынняку набрал в рот. Отправился. На пути встретил кривляку. Что же-рассмеялся и пролил жир изо рта. Пошел домой Куйкынняку. Пришел. Мити спросила:
– Где жир? Никчемный ты собиратель жира!
– Как быть? На пути встретил я кривляку, не смог от смеха удержаться и пролил жир. | |
Сказка № 5782 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Однажды Мынкусын в тундру промышлять пошел. Пришел. Во мху спрятался.
Вскоре подошел дикий Олень. Тотчас Мынкусын ножичек свой достал, ножом пырнул дикого оленя. Убил, на плечи взвалил. Домой пошел. Пришел. Мать спросила:
– Кто дал тебе это? – Сам я убил.
Опять пошел в тундру Мынкусын. Взобрался на большое дерево. Вдруг увидел: медведь подходит по склону горы. Подошел медведь.
– Здорово, Мыйкусь! – Э! – Что делаешь, Мынкусь?
– Деревья рублю.
– Для чего деревья?
– А хоть для чего.
– Наверное, и кедровых шишек набрал ты?
– Конечно! Два шалаша наполнил кедровыми шишками. – А если я у тебя жить буду?
– Не знаю я. Быть может, мать моя не захочет, чтобы ты с нами жил.
– Если не примете меня, съем тебя.
– Что же, ладно, как хочешь. Потом пришел все же к ним медведь.
– Привет, медведь! – Вот, пришел я, – отозвался,медведь. Сразу он два чайника чаю выпил, две вязки юколы съел. Сказал:
– Сколько же осталось у вас запасов? Оказывается, совсем немного осталось. Как только половину запаса, сложенного в шалаше съем я, придется мне съесть тебя с матерью.
Пошел в тундру Мынкусын. Пришел и начал плакать. Куйкынняку услышал, догнал его.
– Здорово, Мынкусь! Что с тобою?
– Ох, худо! Медведь, когда прикончит наши запасы, съест меня с матерью.
– Ничего, Мынкусь, не плачь! Завтра приду я с копьем. Да еще наточу его хорошенько.
На другой день пришел Куйкынняку. Медведь, наевшись, спал.
Мынкусын встретил Куйкынняку:
– Привет, Куйкынняку! Пришел ты.
– Э! Пришел я! – оглянулся Куйкынняку по сторонам. – Что это шевелится кухлянка там в пологу? Будто дышит кто-то под ней.
Мынкусын сказал:
– Медвежьи шкуры там кухлянкой прикрыты. Немного погодя Мынкусын сказал:
– Ну-ка, выйду я наружу. Также и мать его сказала:
– Ну-ка, выйду.
Как только вышли они, Куйкынняку всадил копье в медведя, тотчас убил его.
– Эх, давно не ели мы медвежатины! Тотчас вошли Мынкусын с матерью.
– Вот теперь запасом пищи обеспечил я вас.
– Хорошо! Возьми и себе также медвежатины. Медвежью ногу взвалил на плечи Куйкынняку. Пошел домой. Пришел:
– Возьми, Мити, медвежью ногу. | |
Сказка № 5781 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Жили в давние времена сын с матерью. Заботился сын о матери, почитал, амать день-деньской трудилась, хлопотала. То по дому хлопочет, то огородполет, то пряжу прядет. В поте лица зарабатывали они себе на пропитание.
Соседи их любили и уважали.
Звали сына Мун Хесон, что значит – почтительный сын.
Отец Мун Хесона рано умер, только и было у матери надежды что на сына.
Она души в нем не чаяла.
Но вот случилась беда. Занедужила мать. В постели лежит, не встает. Неотходит от нее сын. День и ночь выхаживает. Весь свет готов обойти, чтобылекарство найти, помочь матери. Уж так она, бедная, страдает, день ото дняей все хуже и хуже. Запечалился юноша и думает:
Почему так несправедливо устроен мир? Что плохого сделали мы с моейдоброй матушкой? Отчего бог не дал ей прожить спокойно остаток дней? Развене тружусь я в поте лица? Подумал он так и кулаки от бессилия сжал.
Жалеют соседи мать, еду ей приносят вкусную, а она и не притронется,все сыну оставляет.
До слез трогает юношу материнская забота.
А мать горюет, что ни разу ей не удалось накормить сына досыта.
Чего только не делал Хесон, чтобы вылечить мать. И лекарственные травысобирал, и птиц ловил, и зверей – все напрасно.
Смотрит мать на сына и думает: Умру я, останется мой сынодин-одинешенек в целом мире. А люди вокруг злые, жестокие. Страшноматери, из глаз слезы ручьем катятся.
Пришли к юноше соседи и говорят:
– Только сансам может вылечить твою мать, но как его раздобыть? – Говорят, а сами вздыхают.
Хватился тут юноша: Сансам – корень жизни! Как же это я про негозабыл?! Из-под земли достану, чего бы это мне ни стоило.
И стал юноша в горы ходить, корень жизни искать. Да разве легкое этодело?
Неужто корень жизни дается в руки только счастливчикам? – думаетюноша. – Может, я плохо искал? И он снова и снова отправлялся на поиски.
Повстречал юноша однажды двух своих давних друзей – еще в детствевместе играли. Услышали они, что юноша корень жизни для больной материищет, и говорят:
– Ты уж прости, что до сих пор тебе не помогли, но твоя мать и наммать. Будем вместе искать сансам. Слышали мы, в старину сансам рос вглубоком ущелье Тэсон. Вот и сходим туда.
– Спасибо вам! – вскричал Хесон.
Когда-то они всегда приходили друг другу на выручку. И самым отзывчивымбыл Хесон.
Но прошло время, и бывших друзей обуяла жадность. Не было между нимибольше доверия. Поэтому обрадовался Хесон до глубины души их дружескойподдержке.
Сказано – сделано. Пошли друзья в горы корень жизни искать. То по однойкрутой тропинке карабкаются, то по другой. Все выше взбираются, забыв проусталость. Смотрит Хесон на друзей, и так хорошо у него на душе. Они всеравно что родные братья, – думает. Живут, не зная нужды, а мне помогают.
Недаром говорят: Друг золота дороже.
Смотрит Хесон на прозрачное, как хрусталь, осеннее небо, и кажется ему,будто души его друзей такие же чистые и все птицы и звери ему завидуют,что такие хорошие у него друзья!
Наклонился он над обрывом, смотрит – на уступе алеют цветы, и какзакричит:
– Глядите, какие чудесные цветы!
– Это и есть сансам! – говорит один из друзей. Он видел, как однаждыотец купил сансам у бродячего торговца. – Вот так удача!
Все трое принялись искать тропу, чтобы подобраться к цветам и сосчитатьих. Всего оказалось двенадцать кустиков волшебного растения.
– Надо скорее спуститься! Но как это сделать?!
Вытащил Хесон из мешка веревку и говорит:
– Крепко держите веревку, я по ней вниз спущусь!
– Смотри, осторожно копай! Не повреди корешки!
Крепко держат друзья веревку, а Хесон вниз спускается, и корзину ссобой прихватил. И ни капельки ему не страшно, он о матери думает.
Добрался Хесон до уступа, ласково погладил алые головки цветов ипрошептал:
– Я буду так тебе благодарен, корень жизни, только вылечи скорее моюдобрую матушку.
Вдруг откуда ни возьмись два мотылька. Порхают над головой юноши,словно приободрить хотят.
А друзья знай торопят Хесона:
– Скорее копай! Только осторожно! Не попорти корешки!
Выкапывает юноша корни, а они на маленьких человечков похожи, улыбаютсяюноше. И кажется ему, будто приняла мать чудодейственное лекарство,выздоровела и совсем молодой стала. И запел Хесон от радости. Впервые задолгие годы изнурительного труда.
Выкопал Хесон все двенадцать корней, аккуратно в корзину сложил икрикнул друзьям:
– Эй, вытаскивайте сперва корзину, а потом меня!
Поплыла корзинка наверх. И воскликнули парни:
– Ах, сансам! Корень жизни! Счастье какое!
В корзинке лежали двенадцать крупных – каждый с большую редьку – корнейсансама. Целое богатство. Заколотились у парней сердца.
Алчность их обуяла. Одна и та же мысль на ум пришла: На троих поделитьдвенадцать корней – по четыре получится, на двоих – по шесть.
Один прикинул, что шесть корней можно превратить в кучу денег, рисовуюплантацию купить, дом под черепичной крышей поставить.
Другой решил подарить шесть корней пхеньянскому губернатору, чтобы тотему чиновничью должность дал.
– Пошли, – сказал один парень другому. – Поделим корни между собой, идело с концом.
Забрали они корни и убежали. Ждет Хесон, когда ему веревку опустят, – не опускают. Кричит, друзей зовет – не откликаются.
Неужто бросили меня здесь одного? – думает. Даже сердце заныло.
Долго сидел так Хесон, все наверх глядел, не появится ли веревка.
Напрасно ждал. Ушли друзья, на верную гибель его оставили. Запечалилсяюноша:
Пусть я умру, но что станется с моей бедной матушкой? Ведь она ждетменя и страдает! До чего вероломны люди!
Вспомнились детские годы. Как могло такое случиться. Еще утром друзьятак были добры ко мне! Неужели несколько корней сансама дороже дружбы?
Не знает Хесон, что делать. Совсем пал духом. С этой отвесной кручи нивниз не спуститься, ни наверх не подняться. Заколотил юноша кулаками поскале, стал громко кричать:
– Негодяи, может, и ваши родители вам не дороги?
Вдруг все вокруг потемнело. Хлынул ливень. Сквозь его шум слышны былилишь вопли несчастного да рычание зверей.
Наступил наконец рассвет.
Может, пожалеют эти негодяи мать и дадут ей хоть один, самый маленькийкорешок сансама? Небось скажут ей, что я в пропасть свалился. Будет тогдамать день и ночь звать сына, умрет от горя, и не понадобится ей кореньжизни.
Мысли одна горестнее другой одолевали Хесона. Прошел день, потомдругой, третий наступил. Умер бы Хесон с голоду, да хорошо, съедобныекоренья росли поблизости в расселине.
Вдруг слышит Хесон – что-то шуршит, приоткрыл глаза, смотрит – к немугромадная змея ползет, жало высунула. Где уж Хесону с ней бороться!
Пробил, видно, его последний час. Решил он в пропасть кинуться и крикнул:
– Мама!
Прокатился эхом его крик, до Пхеньянской крепости докатился. Впал Хесонв беспамятство.
А змея тем временем обвилась вокруг его тела и вытащила из пропасти.
Очнулся Хесон, слышит – птицы весело щебечут, ручеек журчит. Надголовой синее небо чистое, как хрусталь, ни зла не ведает, ни добра.
Крикнул юноша:
– Мама! – и стал быстро со скалы спускаться.
А сам думает: Негодяи в человечьем обличье хуже зверей.
Вдруг смотрит Хесон – между двумя пушистыми соснами облачко радужноепереливается. Протер глаза, а это фея навстречу ему идет, улыбается.
Платье на ней так и сверкает, настоящая красавица.
Поклонилась Хесону, протянула ему ту самую корзиночку, а в корзинке – корни сансама.
– Пошли домой, добрый юноша, – говорит красавица. – Мать ждет тебя недождется.
Не верит своим глазам юноша, думает: Уж не сон ли все это?
А фея и говорит:
– Дойдешь до той большой скалы, увидишь своих друзей. Их алчностьсгубила.
Сказала так фея, взмахнула радужными крыльями и улетела.
Помчался Хесон к большой скале, смотрит – стоят, не двигаются друзьяего, друг другу в горло вцепились. Видно, молния их сразила, пока из-закорней дрались. | |
Сказка № 5780 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Собирал заяц водоросли на морском берегу, а маленькая нерпа играла на волнах.
Нерпа увидала зайца и кричит:
Не смейте собирать наши во-доросли.
Заяц в ответ:
Наши на берегу, а ваши в море.
Рассердилась Нерпа на Зайца и закричала еще громче. Ее услыхала бабушка, вышла из воды и спрашивает внучку:
Ой, чего ты кричишь?
Меня Заяц обидел!
Бабушка рассердилась на Зайца, захотела проучить его. Увидел Заяц, что старая нерпа выходит из воды, размахнулся и бросил в нее камнем. Попал камень в голову нерпе, упала она мертвая.
Набежала волна, подняла высоко маленькую нерпу, и она увидела, что бабушка убита.
Абуу!—заплакала Нерпа и нырнула в волны. Прибежала в ярангу, будит дедушку: «Дедушка, вставай скорее, заяц убил нашу бабушку!» Выплыл дедушка на берег, отдувается, фыркает. Увидел Зайца и зарычал:
Выходи на бой!
Нет, иди ты сюда.
Я не могу драться на суше!
А я не могу на воде! — говорит заяц.
Полез старик на берег. Заяц пустил в него камень. — Теляппой! Ой, больно!—взвыл старик и пова-лился замертво.
Качается маленькая нерпа на волнах, зовет бабушку с дедушкой, плачет.
Вернулся с охоты отец, услышал от дочери, что убили его стариков. Рассердился на Зайца, скачет с льдины на льдину. Отскочил тут кусок льдины и — прямо Зайцу в лоб. Подскочил Заяц и шлепнулся мертвым на землю.
Подошел к нему отец маленькой нерпы, отрезал уши и уплыл в море. Подплыл к дочке и дает ей заячьи уши.
Вышла на берег соседка Зайца — Лиса, увидала соседа, пошла в тундру, нашла листья травы, похожие на заячьи уши, и приложила вместо ушей.
Ожил Заяц, запрыгал от радости.
Потащили они нерп домой. Позвали гостей, варили и ели мясо всю ночь.
Наутро им жалко стало старика и старушку. Они давно знали старую нерпу и ее старика, с тех пор еще, когда были маленькими.
Связали они кости нерп, облили их жиром, помазали мозгом, завернули в траву и бросили в море. Плывут от берега старик и старуха. Забили в бубен, заплясали на радостях Заяц и Лиса, а нерпы поплыли домой.
Обрадовалась внучка, увидав деда с бабкой. | |
|
