Сказка № 2570 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 В стародавние времена у одного короля было двенадцать сыновей. Когда они выросли, король собрал их и сказал:
- Сыновья мои дорогие, я стал стар и хочу внуков, поэтому собираюсь вас женить.
Возьмите по хорошему коню, богатые доспехи и езжайте по белу свету искать себе невест. Каждый из вас должен найти такую девушку, которая могла бы соткать и сшить за один день рубашку.
Выехав за ворота замка, старшие одиннадцать братьев сказали младшему, которого звали Симон:
- Ты глуп и будешь только мешать нам, иди своей дорогой.
И, пришпорив коней, они умчались вдаль.
Расстроенный Симон слез с коня, упал в траву и горько заплакал. Вдруг откуда ни возьмись послышался тоненький голосок:
- Не плачь, Симон. Посмотри лучше на нашу маленькую куколку.
Юноша поднял глаза и увидел под листиком цветка крошечную девочку, одетую в воздушное белое платье. Она была очень маленькая, не больше мизинчика. Как взрослая, она восседала на крошечном золотом кресле, а в волосах у неё поблёскивала бриллиантовая корона. Девочка была она необыкновенно красива и стройна.
- Расскажи мне, - сказала она, - какое несчастье приключилось с тобой.
Она говорила таким ласковым голосом, что юноша рассказал ей обо всём: как король-отец велел всем братьям найти себе невест, как раздал им доспехи и коней, как они выехали из дворца и братья бросили его одного посреди дороги.
- Где же я могу найти невесту, умеющую ткать и шить рубашки за один день? - горестно повторял бедный юноша.
- Я с удовольствием помогу тебе. Хочешь, я буду твоей невестой? - спросила куколка. - Посмотри, что я умею делать.
Она достала пряжу, соткала материю, выкроила и сшила рубашку - и всё это на глазах у изумлённого юноши. Правда, рубашка получилась крошечная, как для куколки.
Симон взял рубашку и отправился к отцу. Отец-король с удовольствием рассмотрел её и сказал смущенному Симону:
- Неважно, что она такая маленькая, зато она сшита очень аккуратно.
И он благословил сына на брак с куколкой. Радостный Симон вернулся за своей невестой. Он хотел было посадить её к себе в карман, но куколка сказала, что у неё есть своя карета и лошади. Она села в серебряную чайную ложечку и запрягла в неё двух маленьких зелёненьких кузнечиков. И они поехали рядом: Симон на коне, а его невеста в забавном экипаже - серебряной чайной ложечке, запряжённой двумя кузнечиками.
Юноша ехал очень осторожно, стараясь не наступить на свою невесту. Но вот вдали показались уже дворцовые ворота, и, почуяв дом, конь Симона взмахнул копытом, и серебряная ложечка вместе с куколкой упала в озеро, мимо которого они проезжали. Бедный юноша! Он кричал и звал на помощь. Вдруг вода в озере забурлила и вынесла на берег прелестную девушку, с стройной фигурой, тонкой талией и пышными волосами. Счастливый Симон усадил свою возлюбленную на коня и помчался во дворец.
В это время туда уже приехали братья со своими невестами. Какими же уродливыми замарашками были молодые девушки! От быстрой езды их шляпки съехали набок, а лица покрывала дорожная пыль, к платьям прицепились репейники, и от этого девушки выглядели ещё ужасней. Увидев младшего брата со своей красавицей-невестой, они начали было кричать на него от злости, но отец-король велел им замолчать и убираться из замка со своими уродинами. А для Симона и его невесты-куколки закатил такой пир, которого не видели и не увидят ни в одном королевстве мира. | |
Сказка № 2569 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Жил-был на свете человек, злющий-презлющий. Никак ему жена не могла угодить. И всегда-то ему казалось, что она мало по хозяйству занята. Boт приходит он как-то раз домой с сенокоса и давай ругаться.
- Не сердись понапрасну, - говорит ему жена. - Давай-ка лучше завтра поменяемся работой: я пойду вместо тебя сено косить, а ты оставайся дома и хозяйством занимайся.
Обрадовался муж и сразу согласился.
Рано поутру вскинула жена косу на плечо и отправилась на луг сено косить, а муж остался по хозяйству возиться.
Перво-наперво решил он сбить к обеду масло. Но только принялся за дело, как захотелось ему пить, и пошёл он в погреб за пивом. А пока он цедил в кружку пиво, слышит: в кухню поросёнок забрался. Зажал он в кулаке затычку от бочки - и вверх по лестнице, посмотреть, как бы не опрокинул поросёнок маслобойку. Прибежал, да поздно: поросёнок уже успел перевернуть маслобойку и слизывает с полу сливки. Муж так разозлился, что бочка с пивом тут же у него из головы напрочь вылетела, и он кинулся со всех ног за поросёнком. Нагнал его в дверях и так ногой поддал, что поросёнок свалился на землю замертво.
Тут муж вспомнил, что в руках затычку от бочки держит, и - бежать в погреб. Примчался, а бочка-то пустая - пиво давным-давно из неё всё вытекло.
Пошёл он снова в маслодельню, отыскал сливки, залил маслобойку и принялся масло сбивать, чтобы к обеду, значит, поспеть.
Но только он взялся за дело, как вспомнил, что скоро полдень, а корова всё ещё не кормлена и не поена. Вести её на выгон уже поздно, решил он. Пусть, думает, попасётся на крыше. Крыша у них была крыта торфяником и вся поросла высокой, сочной травой. Дом стоял на пригорке. Дай, думает муж, перекину-ка я на крышу доску и проведу по ней корову. Но маслобойку он не решился из рук выпустить, потому что по кухне ползал их малыш, а уж он только и мечтал перевернуть её вверх тормашками. Взвалил муж маслобойку на спину и за коровой пошёл. Но прежде чем тащить её на крышу, решил её напоить. Взял бадью и за водой отправился. Но только наклонился над колодцем, молоко из маслобойки вылилось и ему прямо за шиворот потекло.
Близился полдень, а масла всё ещё и в помине не было. Решил тогда муж хоть кашу сварить. Налил в горшок воды и поставил на огонь. Тут ему стукнуло в голову, что корова может с крыши свалиться. Чего доброго, ещё переломает себе ноги или шею свернёт. Пошёл он корову привязывать. Один конец верёвки ей к шее привязал, а другой пропустил через трубу и привязал к своей ноге.
Вода в горшке тем временем давно закипела, а он ещё и не принимался молоть крупу. Только начал молоть крупу, а корова возьми да и свались с крыши и потяни его за собой в трубу! Накрепко застрял он в трубе, а корова повисла на верёвке между небом и землёй - ни туда и ни сюда!
Ждала-ждала жена, когда муж её обедать позовёт, но время шло, а никто её не звал. Наконец лопнуло у неё терпение, и пошла она домой. Приходит и видит: висит на верёвке бедняжка корова. Бросилась она к ней и обрезала верёвку косой. А муж как свалится в очаг! Входит жена на кухню, а он в горшке с кашей торчком торчит - одни ноги наружу! | |
Сказка № 2568 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Давным-давно, когда тролли ходили по земле, словно они тут хозяева, жил в Кваме охотник, по имени Пер Гюнт. Круглый год бродил Пер Гюнт в горах, потому что в те давние времена горы были покрыты густыми лесами, а в лесах водилось всякое зверьё.
И вот что случилось с ним однажды осенью.
Скотину с лесных пастбищ давно уже угнали вниз, в долину. Вместе со стадами ушёл с гор и весь народ. Пер Гюнт немало исходил крутых тропинок, выслеживая медведя, и ночь застала его недалеко от брошенной пастушеской хижины в Хевринге.
Тьма была такая, что он не видел даже собственной руки.
Когда Пер подошёл к хижине, собаки его ни с того ни с сего принялись лаять, словно они учуяли медведя. Пер Гюнт прислушался. Кругом было тихо. Ни звука, ни шороха.
У самого порога хижины Пер вдруг споткнулся обо что-то большое, скользкое, холодное.
- Кто это? - спросил Пер Гюнт.
- Это я - Кривой,- ответил из темноты голос.
Пер Гюнт мало что понял. Но ему стало не по себе. Он хотел было подойти к хижине с другой стороны, но едва сделал шаг - опять на что-то наткнулся.
Он наклонился к земле и стал шарить в темноте руками, чтобы узнать, кто же это мешает ему войти в хижину.
Рука его коснулась чего-то холодного, скользкого.
- Кто же это? - опять спросил Пер Гюнт.
- Да всё я, Кривой,- раздался из темноты голос.
Тут Пер Гюнт догадался, что это тролль, который змеёй улёгся вокруг хижины.
- Кривой ты или ещё какой,- смело сказал Пер Гюнт,- а посторонись-ка да пропусти меня в хижину.
Живое кольцо зашевелилось, раздвинулось, и Пер Гюнт, перешагнув через него, открыл дверь.
В хижине было не светлее, чем на дворе. Пер Гюнт пробирался ощупью, держась за стенку, и вдруг снова споткнулся обо что-то холодное, скользкое, влажное.
- Да кто это?! - закричал Пер Гюнт.
- Всё тот же Кривой,- услышал он в ответ.
\"Нехорошо здесь оставаться,- подумал Пер Гюнт.- Но я сейчас выпрямлю этого Кривого. Будет меня помнить\".
Он снял с плеча ружьё и вышел из хижины.
- Так ты говоришь, что ты Кривой?
- Я самый старший Кривой из Этне-даля,- с гордостью сказал тролль.
По его голосу Пер Гюнт сообразил, где голова этого тролля, и не мешкая выстрелил ему в лоб три раза.
- Стреляй ещё раз,- захрипел тролль. Но Пер отлично знал, что, если он выстрелит ещё раз, пуля вернётся к нему и пробьёт голову ему самому.
- Хватит с тебя и трёх пуль,- сказал Пер Гюнт и вместе с собаками оттащил мёртвое чудовище подальше от пастушьей хижины.
А по горам со всех сторон прокатился гром, вой, визг.
На другое утро Пер Гюнт снова отправился на охоту. Взбираясь на гору, он увидел девушку, которая гнала вниз стадо коров.
\"Странно, что не весь скот ещё увели\",- подумал Пер.
Он пошёл навстречу девушке, но она - прямо у него на глазах - вдруг исчезла, коровы тоже исчезли, а вместо них Пер увидел целое стадо медведей.
\"Неужто я обознался? - подумал Пер Гюнт. - Медведей за коров принял. Да и не слыхал я никогда, чтобы медведи ходили стадами\".
Он подошёл ещё ближе, и тут стадо как сквозь землю провалилось, а прямо перед Пером, раскачиваясь из стороны в сторону, стоял один медведь - косматый, огромный, с оскаленной пастью.
В это время откуда-то из глубины горы послышался глухой голос:
- Смотри! Идёт Пер Гюнт со своей огненной палкой. Спасай скорее телёнка! Не то плохо ему будет!
- Плохо будет не телёнку, а Перу, потому что он сегодня не мылся,- ответил такой же глухой голос из другой горы. И сейчас же кругом всё захохотало, как будто сами горы смеялись над Пером.
Не теряя времени, Пер Гюнт открыл свою фляжку с водой, наскоро вымыл руки и выстрелил. Медведь упал, а в горах опять застонало, загудело, загрохотало.
Когда всё утихло, Пер Гюнт снял с медведя шкуру вместе с головой, тушу завалил камнями, шкуру взвалил на спину и пустился в обратный путь.
Он шёл, зорко поглядывая по сторонам. Ведь тролли могут прикинуться кем угодно - и зверем, и змеёй, и человеком. На то они и тролли!
Не дойдя немного до хижины, Пер Гюнт увидел на дороге песца.
- Посмотри на моего ягнёнка, какой он откормленный,- сказал чей-то голос из-под земли.
- Лучше посмотри на Пера,- ответил другой голос.- Видишь, он опять поднял огненную палку?
И правда, Пер уже вскинул ружьё. Выстрел - и мёртвый песец растянулся на земле...
В горах снова зашумело, загрохотало, завыло.
А Пер Гюнт снял с песца шкуру и пошёл дальше.
Скоро он добрался до пастушьей хижины. Головы медведя и песца он повесил над входом, накрепко закрыл за собой дверь, развёл огонь в очаге и принялся варить суп. Но дым от огня валил такой, что слёзы ручьём текли у Пера из глаз. Пришлось ему открыть потайное окошечко - наверху, под самым потолком хижины.
И вот что случилось. Едва Пер отворил окошечко, как тролль просунул в него свой нос. А нос у него был такой длинный, как хороший багор.
- Как тебе нравится мой нос? - спросил тролль.
- А как тебе нравится мой суп? - спросил Пер и выплеснул весь горшок с похлёбкой ему на нос.
Тролль завыл, застонал и отскочил от окошка.
А в горах так и покатились камни от громового хохота.
- Тролль с ошпаренным носом! Тролль с ошпаренным носом!
Наконец всё стихло.
Только что Пер Гюнт принялся снова варить себе ужин, как вдруг через печную трубу хлынула вода и огонь погас. - Теперь Перу придётся не лучше, чем трём пастушкам, что остались в Вале,- сказал голос за стеной. И опять стало тихо.
\"Вот оно что! Значит, из Вале не все ушли\",- подумал Пер.
Он выбрался из хижины, кликнул собак и пошёл к северным склонам гор, туда, где в маленькой хижине жили вальские пастушки.
Ночь была чёрная, как мешок угольщика.
Пер Гюнт пришёл как раз вовремя. Четыре тролля были уже у самых дверей хижины. Этих молодцов звали: Густ-Воздушный Вихрь, Валь-Горный Владыка, Тьестель-Водяной Поток и Рольф-Огненный Столб.
Пер вскинул ружьё и не целясь выстрелил. На этот раз его пуля никого не задела. Но едва только раздался выстрел, как Густ-Воздушный Вихрь закружился на месте и помчался куда глаза глядят. Да и остальные тролли попятились назад.
А Пер тем временем бросился в хижину.
Девушки хоть и были живы, но от страха дрожали с ног до головы. Пока Пер Гюнт их утешал да успокаивал, тролли тоже набрались храбрости.
Рольф-Огненный Столб от злости совсем распалился и готов был превратить хижину - вместе со всеми, кто там был - в пепел.
Но собаки Пера не дремали. Они бросились на Тьестеля-Водяной Поток и опрокинули его прямо на Огненный Столб. Оба тролля так и зашипели!
Тьестель-Водяной Поток пополз вниз по склону горы и под конец сорвался в глубокое ущелье.
А Рольф-Огненный Столб едва живой вырвался через печную трубу и, припадая на обе ноги, убрался восвояси.
Остался последний - Валь-Горный Владыка.
- Берегись, Пер! - закричал он, да так, что горы зашатались, и каменный дождь забарабанил по хижине.
- Лучше ты берегись,- ответил Пер Гюнт и тремя выстрелами из ружья убил тролля.
Когда со всеми троллями было покончено, пастушки стали просить Пера Гюнта проводить их домой. Они не хотели оставаться в этих местах лишнюю минуту.
Пер вместе с ними спустился в долину и довёл до того самого селения, где они жили. Там Пер Гюнт простился с вальскими пастушками. Но с троллями ему пришлось встретиться ещё раз.
Перед Новым годом Пер Гюнт услышал, что есть в Довре мыза, где в новогоднюю ночь любят собираться тролли. Ну, а людям уж, конечно, приходится от таких гостей уходить подальше.
И вот Пер Гюнт решил встретить Новый год на этой мызе. Очень ему хотелось ещё раз проучить троллей.
Он вымазал лицо сажей, нарядился в какое-то рваное тряпьё, так что его самого могли бы принять за тролля, взял с собой белого ручного медведя, целую свиную кожу, шило, дратву и отправился в путь.
Он постучался в дом, куда повадились ходить тролли, и попросил у хозяина приюта.
- Где же мы тебя приютим, когда тролли нас самих из дому выживают?
- А если пустите меня, я, может быть, выживу троллей из вашего дома,- сказал Пер Гюнт.
Так и порешили.
Хозяева ушли, а Пер Гюнт остался у них в доме.
Медведь улёгся за печкой, а Пер принялся шить из свиной кожи башмак. Такого большого башмака никто ещё не видывал.
В дырочки Пер продёрнул просмоленную верёвку, чтобы можно было крепко затянуть башмак, да ещё вырезал из кожи хороший ремень.
В полночь явились тролли. Одни занялись приготовлением новогоднего ужина - жарили лягушек, ящериц, пауков и прочую дрянь, другие плясали и кувыркались. Словом, все чувствовали себя как дома.
На Пера тролли и внимания не обратили: он был совсем им под стать - такое же страшилище.
И вдруг кто-то из троллей увидел башмак. Сейчас же все захотели мерить его. Каждый совал в него свою ногу, и когда все тролли были одной ногой в башмаке, Пер быстро затянул верёвку. Тут и мишка вылез из-за печки.
- Не хочешь ли отведать мясца, белая киска,- сказал один тролль и, изловчившись, бросил лягушку с раскалённой сковороды прямо медведю в пасть.
- Попробуй, попробуй их мясца! - сказал Пер и подмигнул медведю: принимайся, мол, за них!
А медведь и сам знал, что ему делать.
Как начал он драть да полосовать троллей! И Пер от него не отстаёт - что есть силы лупит троллей кожаным ремнём. Едва живые вырвались тролли из ловушки и убежали, проклиная Пера, и его башмак, белую киску.
С той поры тролли даже не подходили к этому дому.
Много лет спустя, незадолго до Нового года, отправился хозяин в лес - запастись дровами на праздник. И вдруг видит - идёт ему навстречу тролль.
- Что,- спрашивает тролль,- жива ещё твоя белая киска? Может, хочет, чтобы мы опять её угостили?
- Милости просим,- отвечает хозяин,- только побольше приносите угощения. У моей киски народилось семь детёнышей, так они ещё сильнее, чем сама белая киска. Да и нравом злее...
Услышал это тролль - и припустился бежать.
- Нет уж, ты нас больше не увидишь! - кричит.
И верно, никто больше не видел здесь троллей. | |
Сказка № 2567 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Пошли однажды петух и курица в лес за орехами. И вот курица подавилась ореховой скорлупой - лежит и крылышками машет. Побежал петух за водой для курицы. Подбежал к ручью и говорит:
- Ручеёк, ручеёк, дай мне водицы, я отнесу её своей курочке, а то она лежит в орешнике и умирает.
Ручей ему в ответ:
- Хорошо, я дам тебе воды, только ты за это дай мне зелёных листиков.
Вот побежал петух к зелёной липе.
- Липа, липа, дай мне зелёных листиков, я дам их ручью, он за это даст мне воды, я отнесу её своей курочке, а то она лежит в орешнике и умирает.
- Хорошо, я дам тебе зелёных листиков, только ты за это дай мне радугу, - ответила липа. Побежал петух к Деве Марии.
- Ох, Дева Мария, дай мне радугу, я дам её липе, липа даст мне листиков, я отдам ручью, он за это даст мне воды, и я отнесу её своей курочке, а то она лежит в орешнике и умирает.
- Хорошо, я дам тебе радугу, только ты за это дай мне башмачки, - отвечала Дева Мария. Побежал петух к сапожнику.
- Сапожник, сапожник, дай мне башмачки, я дам их Деве Марии, она даст мне радугу, радугу я дам липе, липа даст мне листиков, листики я дам ручью, за это он даст мне воды, и я отнесу её своей курочке, а то она лежит в орешнике и умирает.
- Хорошо, я дам тебе башмачки, только ты за это дай мне щётки... - ответил сапожник. Побежал петух к подмастерью.
- Подмастерье, подмастерье, дай мне щёток, щётки я дам сапожнику, сапожник даст мне башмачки, башмачки я дам Деве Марии, Дева Мария даст мне радугу, радугу я дам липе, липа даст мне листиков, листики я дам ручью, за это он даст мне воды, и я отнесу её своей курочке, а то она лежит в орешнике и умирает.
- Хорошо, я дам тебе щёток, только ты за это дай мне хлеба, - ответил подмастерье. Побежал петух к пекарю.
- Пекарь, пекарь, дай мне хлеба, хлеб я дам подмастерью, подмастерье даст мне щёток, щётки я дам сапожнику, сапожник даст мне башмачки, башмачки я дам Деве Mapии, Дева Мария даст мне радугу, радугу я дам липе, липа даст мне листиков, листики я дам ручью, за это он. даст мне воды, и я отнесу её своей курочке, а то она лежит в орешнике и умирает.
- Хорошо, я дам тебе хлеба, только ты за это дай мне зерна, - ответил пекарь.
Побежал петух к мельнику.
- Мельник, мельник, дай мне зерна, зерно дам я пекарю, пекарь даст мне хлеба, хлеб я дам подмастерью, подмастерье даст мне щёток, щётки дам я сапожнику, сапожник даст мне башмачки, башмачки я дам Деве Марии, Дева Мария даст мне радугу, радугу я дам липе, липа даст мне листиков, листики я дам ручью, за это он даст мне воды, и я отнесу её своей курочке, а то она лежит в орешнике и умирает.
- Хорошо, я дам тебе зерна, только ты за это дай мне дров, - отвечал мельник.
Побежал петух к дровосеку.
- Дровосек, дровосек, дай мне дров, дрова я дам мельнику, мельник даст мне зерна, зерно я дам пекарю, пекарь даст мне хлеба, хлеб я дам подмастерью, подмастерье даст мне щёток, щётки я дам сапожнику, сапожник даст мне башмачки, башмачки я дам Деве Марии, Дева Мария даст мне радугу, радугу я дам липе, липа даст мне листиков, листики я дам ручью, а за это он даст мне воды, и я отнесу её своей курочке, а то она лежит в орешнике и умирает.
- Хорошо, я дам тебе дров, только ты за это дай мне топор, - ответил дровосек.
Побежал петух к кузнецу.
- Кузнец, кузнец, дай мне топор, топор я дам дровосеку, дровосек даст мне дров, дрова я дам мельнику, мельник даст мне зерна, зерно я дам пекарю, пекарь даст мне хлеба, хлеб я дам подмастерью, подмастерье даст мне щёток, щётки я дам сапожнику, сапожник даст мне башмачки, башмачки я дам Деве Марии, Дева Мария даст мне радугу, радугу я дам липе, липа даст мне листиков, листики я дам ручью, а за это он даст мне воды, и я отнесу ее своей курочке, а то она лежит в орешнике и умирает.
- Хорошо, я дам тебе топор, только ты за это дай мне угля, - ответил кузнец.
Побежал петух к угольщику.
- Угольщик, угольщик, дай мне угля, уголь я дам кузнецу, кузнец даст мне топор, топор я дам дровосеку, дровосек даст мне дров, дрова я дам мельнику, мельник даст мне зерна, зерно я дам пекарю, пекарь даст мне хлеба, хлеб я дам подмастерью, подмастерье даст мне щёток, щётки я дам сапожнику, сапожник даст мне башмачки, башмачки я дам Деве Марии, Дева Мария даст мне радугу, радугу я дам липе, липа даст мне листиков, листики я дам ручью, а за это он даст мне воды, и я отнесу её своей курочке, а то она лежит в орешнике и умирает.
Жалко стало угольщику петуха, и он дал ему угля. И вот получил кузнец уголь, а дровосек - топор, а мельник - дрова, а пекарь - зерно, а подмастерье - хлеб, а сапожник - щётки, а Дева Мария - башмачки, а липа радугу, а ручей - зелёные листики, а петух - воду. Отнёс он её своей курочке в орешник, и стала курочка снова жива-здорова. | |
|
