Сказка № 2566 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Жила-была женщина, и было у нее семеро детей, мал мала меньше. Вот как-то раз решила она побаловать их: взяла пригоршню муки, свежего молока, масла, яиц и замесила тесто. Стал пирог поджариваться, и так вкусно запахло, что все семеро ребят прибежали и ну просить:
- Матушка, дай пирожка! - говорит один.
- Матушка, дорогая, дай пирожка! - пристает другой.
- Матушка, дорогая, милая, дай пирожка! - хнычет третий.
- Матушка, дорогая, милая, родненькая, дай пирожка! - просит четвертый.
- Матушка, дорогая, милая, родненькая, расхорошая, дай пирожка! - ноет пятый.
- Матушка, дорогая, милая, родненькая, расхорошая, распрекрасная, дай пирожка! - умоляет шестой.
- Матушка, дорогая, милая, родненькая, расхорошая распрекрасная, золотая, дай пирожка! - вопит седьмой.
- Подождите, детки, - говорит мать. - Вот испечется пирог, станет пышным да румяным - разрежу его на части, всем вам дам по куску и дедушку не забуду.
Как услышал это пирог, испугался.
\"Ну, - думает, - конец мне пришел! Надо бежать отсюда, покуда цел\".
Хотел он со сковороды спрыгнуть, да не удалось, только на другой бок упал. Пропекся еще немного, собрался с силами, скок на пол - да и к двери! День был жаркий, дверь стояла открытой - он на крылечко, оттуда вниз по ступенькам и покатился, как колесо, прямо по дороге.
Бросилась женщина за ним следом, со сковородой в одной руке и с поварешкой в другой, дети - за ней, а сзади дедушка заковылял.
- Эй! Подожди-ка! Стой! Лови его! Держи! - кричали все наперебой.
Но пирог все катился и катился и вскоре был уже так далеко, что и видно его не стало.
Так катился он, пока не повстречал человека.
- Добрый день, пирог! - сказал человек.
- Добрый день, человек-дровосек! - ответил пирог.
- Милый пирог, не катись так быстро, подожди немножко - дай я тебя съем! - говорит человек. А пирог ему в ответ:
- Убежал я от хозяйки-хлопотуньи, от деда-непоседы, от семерых крикунов и от тебя, человек-дровосек, тоже убегу! - и покатился дальше.
Навстречу ему курица.
- Добрый день, пирог! - сказала курица.
- Добрый день, курица-умница! - ответил пирог.
- Милый пирог, не катись так быстро, подожди немножко - дай я тебя съем! - говорит курица. А пирог ей в ответ:
- Убежал я от хозяйки-хлопотуньи, от деда-непоседы, от семерых крикунов, от человека-дровосека и от тебя, курица-умница, тоже убегу! - и снова покатился, как колесо, по дороге.
Тут повстречал он петуха.
- Добрый день, пирог! - сказал петух.
- Добрый день, петушок-гребешок! - ответил пирог.
- Милый пирог, не катись так быстро, подожди немножко - дай я тебя съем! - говорит петух.
- Убежал я от хозяйки-хлопотуньи, от деда-непоседы, от семерых крикунов, от человека-дровосека, от курицы-умницы и от тебя, петушка-гребешка, тоже убегу! - сказал пирог и покатился еще быстрее.
Так катился он долго-долго, пока не повстречал утку.
- Добрый день, пирог! - сказала утка.
- Добрый день, утка-малютка! - ответил пирог.
- Милый пирог, не катись так быстро, подожди немножко - дай я тебя съем! - говорит утка.
- Убежал я от хозяйки-хлопотуньи, от деда-непоседы, от семерых крикунов, от человека-дровосека, от курицы-умницы, от петушка-гребешка и от тебя, утка-малютка, тоже убегу! - сказал пирог и покатился дальше.
Долго-долго катился он, смотрит - навстречу ему гусыня.
- Добрый день, пирог! - сказала гусыня.
- Добрый день, гусыня-разиня, - ответил пирог.
- Милый пирог, не катись так быстро, подожди немножко - дай я тебя съем! - говорит гусыня.
- Убежал я от хозяйки-хлопотуньи, от деда-непоседы, от семерых крикунов, от человека-дровосека, от курицы-умницы, от петушка-гребешка, от утки-малютки и от тебя, гусыня-разиня, тоже убегу! - сказал пирог и покатился прочь.
Так снова катился он долго-долго, пока не встретил гусака.
- Добрый день, пирог! - сказал гусак.
- Добрый день, гусак-простак! -ответил пирог.
- Милый пирог, не катись так быстро, подожди немножко - дай я тебя съем! - говорит гусак. А пирог опять в ответ:
- Убежал я от хозяйки-хлопотуньи, от деда-непоседы, от семерых крикунов, от человека-дровосека, от курицы-умницы, от петушка-гребешка, от утки-малютки, от гусыни-разини и от тебя, гусак-простак, тоже убегу! - и покатился еще быстрее.
Снова долго-долго катился он, а навстречу ему - свинья.
- Добрый день, пирог! - сказала свинья.
- Добрый день, свинка-щетинка! - ответил пирог и собрался было покатиться дальше. Но тут свинья сказала:
- Подожди немножко, дай полюбоваться на тебя. Не торопись, скоро лес... Пойдем через лес вдвоем - не так страшно будет.
Вот пошли они дальше вдвоем. Шли, шли, и дошли до ручья. Свинье ничего не стоило переплыть через ручей, а пирог не мог сам перебраться на другой берег.
- Садись ко мне на пятачок, - говорит свинья, - я тебя перенесу. А то промокнешь - всю красоту свою потеряешь!
Послушался пирог - и скок свинье на пятачок! А та - ам-ам! - и проглотила его.
Пирога не стало, и сказке тут конец. | |
Сказка № 2565 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Жил-был один человек, и был у него луг где-то на косогоре, а на лугу стоял сарай, и там хранилось сено. Только в последние годы не много там припасов было, потому что каждый год, на Иванову ночь, когда трава всего сочнее и гуще, повадился кто-то объедать весь луг, да так, словно по нему прошло целое стадо. Раз так было, и два так было, а на третий раз хозяину то надоело, и сказал он своим сыновьям, что надо им посторожить у сарая, чтобы не съели у них траву, как в прошлые годы; а было у него три сына, только третий-то был, понимаешь ли, Аскеладден.
- Кто из вас пойдет, пусть глядит в оба,- так сказал отец.
Сначала пошел старший сын сторожить луг.
\"Ну, теперь ни человек, ни зверь, ни сам дьявол мою траву не тронет\", - думал он.
Вот наступил вечер, забрался старший сын на сеновал и лег спать. Только вдруг среди ночи поднялся страшный шум и земля загудела, задрожала так, что у сарая чуть крыша не обвалилась. Вскочил старший сын - и бежать что есть мочи, даже ни разу не оглянулся. А всю траву опять кто-то объел, как и в прошлые годы.
Вот на другой год, в Иванову ночь, отец опять говорит, что не дело им отдавать всю траву неведомо кому.
- Пусть один из вас опять пойдет сторожить, да пусть следит хорошенько, -сказал он.
Решил средний сын попытать счастья. Забрался он на сеновал и лег спать, в точности как его брат. И опять посреди ночи поднялся страшный шум и земля задрожала еще сильнее прошлогоднего. Услыхал это средний сын, испугался и пустился наутек, да так, словно ему за это деньги платили.
На третий год пришла очередь Аскеладдена. Собрался он на луг, а старшие братья и давай над ним смеяться.
- Ну, ты-то уж наверно убережешь наше сено! Недаром ты только и умеешь, что у печки сидеть да в золе копаться! - говорили они.
Но Аскеладден не стал их слушать, а, как только наступил вечер, пошел на луг, забрался на сеновал и лег; и вот скоро опять поднялся шум и задрожала земля. \"Ничего, только бы хуже не было\", - подумал Аскеладден. Тут земля еще сильнее задрожала, и соломинки так и запрыгали вокруг Аскеладдена. \"Ничего, только бы еще хуже не было\", - подумал Аскеладден. Задрожала снова земля, да так, что Аскеладден испугался, как бы крыша на него не свалилась. Но было это недолго, а потом сразу стало все вокруг тихо-тихо. \"Интересно, будет опять шум или нет?\" - подумал Аскеладден. Но шуму больше не было, все было тихо. Полежал немного Аскеладден и слышит, как будто лошадь стоит у амбара и жует. Выглянул он осторожненько за дверь - и видит: стоит конь и жует траву, да такой большой, гладкий и красивый конь, какого Аскеладден в жизни своей не видывал. Тут же было седло и уздечка и еще рыцарская кольчуга, и были они медные, да так и сверкали. \"Ага, так это ты съедаешь наше сено! - подумал Аскеладден. - Ну, больше я тебе этого не позволю!\"
Взял он поскорее огниво, перебросил через коня, и конь замер как вкопанный. И стал он такой послушный, что Аскеладден мог делать с ним все, что душе угодно. Сел он на коня и поскакал в такое место, о каком никто ничего не знал, да там коня и оставил.
Вернулся он домой, а братья стали над ним смеяться и спрашивать, как он провел ночь.
-Сознайся, ведь недолго ты пролежал в сарае, хоть домой и не спешил возвращаться! -говорили они.
- Я спал на сеновале, пока меня солнце не разбудило, и ничего не видал и не слыхал. А чего вы там испугались, понять не могу! - отвечал он братьям.
- Что же, посмотрим, хорошо ли ты луг сторожил! - сказали они.
Пошли туда и видят: стоит трава такая же густая и высокая, как с вечера была.
На следующую Иванову ночь все было точно так же: старшие братья побоялись идти стеречь луг, а Аскеладден пошел. И случилось в точности то же, что и в прошлом году. Сначала раздался шум и задрожала земля, потом - опять, потом - в .третий раз. И все три раза намного-намного сильнее, чем в прошлом году. А потом опять стало тихо-тихо. И услышал Аскеладден, как кто-то жует возле двери. Выглянул он поосторожней за дверь и видит: стоит конь и жует, и конь этот еще больше и глаже прежнего. И было на спине у него седло, и была на шее уздечка, а рядом лежала рыцарская кольчуга из чистого серебра, и так она сверкала, что глазам было больно. \"Ага, так это ты решил сегодня съесть наше сено, - подумал Аскеладден. -Да только я этого тебе не позволю!\" Взял он огниво и набросил прямо на конскую гриву, и стал конь смирнехонек, как ягненок. Ну, отвел его парень в то же место, где первый конь стоял, а сам воротился домой.
- Ну, как сегодня? Хороша, наверно, наша травка? - спросили братья.
- А как же, - отвечал им Аскеладден. Пошли они на луг и видят: трава как была высокая и густая, так и осталась. Только не стали они от этого к Аскеладдену добрее.
Вот в третий раз наступила Иванова ночь, и опять старшие братья боятся идти сторожить луг. Уж так они тогда испугались, когда в амбаре лежали, что на всю жизнь запомнили. А Аскеладден взял и пошел. И случилось все точно так же, как в прошлый и позапрошлый разы. Трижды дрожала земля все сильнее и сильнее, и напоследок парня так и бросало от стены к стене; а потом вдруг стало тихо-тихо. Полежал немного Аскеладден и слышит, как кто-то жует у двери. Выглянул он за дверь и видит: у самого амбара стоит конь, гораздо больше и глаже, чем те, которых он уже поймал; а на коне седло и уздечка и рыцарские доспехи из чистого червонного золота.
\"Ага, так это ты сегодня собрался съесть наше сено, - подумал Аскеладден, - да только я тебе не позволю!\" Взял он огниво и перебросил через коня; конь так и замер, будто его к земле пригвоздили, и теперь Аскеладден мог делать с ним все, что душе угодно. Отвел он коня туда, где первые два стояли, а сам воротился домой. Братья опять стали над ним смеяться.
- Верно, хорошо ты стерег траву, - говорили они, потому что Аскеладден так и спал на ходу.
Но Аскеладден не стал их слушать, а сказал им, чтобы они пошли сами да посмотрели. Пошли они и видят: трава и на этот раз осталась высокая и густая.
У короля той страны, где жил отец Аскеладдена, была дочь, и только тому он соглашался отдать ее в жены, кто взберется на стеклянную гору; эта стеклянная гора была высокая-высокая и гладкая, как лед, и стояла она возле самого королевского дворца. На самой верхушке этой горы сядет королевская дочь и будет держать три золотых яблока. И тот, кто взберется на самый верх и возьмет яблоки, и получит принцессу и полкоролевства в придачу. Так король велел объявить повеем церквам своей страны и во всех соседних королевствах.
А была принцесса такая раскрасавица, что кто ее ни увидит - хочет не хочет, сразу в нее влюблялся. И понятно, всем принцам и рыцарям со всего света хотелось получить ее и полкоролевства в придачу. Прискакали они на своих конях; кони так и танцевали, а доспехи у рыцарей так и блестели, и каждый думал, что королевская дочь достанется непременно ему. И вот когда пришел назначенный день, возле стеклянной горы кишмя кишели рыцари и принцы, а все, кто только мог ходить или ползать, пришли поглядеть, кому же достанется принцесса; пошли туда и братья Аскеладдена, а его с собой взять ни за что не захотели.
- Как увидят нас с таким оборванцем, да еще черным и грязным от золы, все будут над нами смеяться, - говорили они ему.
- Ну что ж, тогда я один пойду, - сказал Аскеладден.
Вот пришли братья Аскеладдена к стеклянной горе, а рыцари и принцы уже на конях скачут да так стараются, что кони все в мыле. Только проку от этого никакого: как ступит конь копытом на стеклянную гору, сразу вниз и скользит; ни одному даже на вершок не удалось взобраться. Оно и не удивительно: гора была гладкая, как оконное стекло, и крутая, как стена.
Однако принцессу и полкоролевства в придачу каждый не прочь получить - вот они и скакали и скользили без конца. Под конец кони так устали, что больше уж скакать не могли, и так вспотели, что пена с них так и валила, и тут уж принцам делать было нечего. Король хотел было объявить, что все откладывается до другого раза, но только он об этом подумал, как в ту же минуту появился новый рыцарь на таком красивом коне, какого еще никто никогда не видывал; и был он в медной кольчуге, и седло с уздечкой тоже были медные, и все это так блестело, что смотреть было больно. Другие рыцари закричали ему, чтобы он зря не старался, - все равно у него ничего не выйдет. А он не стал их слушать, поскакал прямо к стеклянной горе, и - наверх как ни в чем не бывало, и, ни много ни мало, поднялся на целую треть, а потом повернул коня и спустился вниз. Такого красивого рыцаря принцесса никогда еще не видала, и, пока он скакал по горе, она сидела и думала: \"Хоть бы он поднялся!\" И когда он повернул коня, она бросила золотое яблоко ему вслед, а оно попало ему в латы на ноге. Вот спустился он с горы и поскакал своей дорогой, да так быстро, что никто и не заметил - куда. Вечером всех рыцарей и принцев позвали во дворец, чтобы найти того, у кого золотое яблоко. Но ни у кого его не было; один за другим приходили рыцари и принцы во дворец, и никто не мог показать яблоко.
Вечером возвратились домой и братья Аскеладдена и рассказали про все: как сначала никто и на вершок не мог подняться по стеклянной горе, а потом прискакал рыцарь в медных доспехах, и они так блестели, что больно было смотреть.
- Этот скакать умеет, - говорили братья Аскеладдена, - он поднялся на стеклянную гору на целую треть, а мог бы и выше, если б захотел; только он взял да повернул коня-видно, решил, что на первый раз хватит.
- Эх, вот бы мне взглянуть на него, - сказал Аскеладден; он, как всегда, сидел у печи и в золе копался.
- Ну да! - ответили ему братья. - Тебя только там не хватало, грязная ты скотина!
На другой день братья снова собрались в дорогу, а Аскеладден снова просился вместе с ними; но они никак не хотели его брать.
-Слишком ты грязный и противный, - говорили они.
- Ну что ж, раз так, я один пойду, - сказал Аскеладден.
Пришли братья Аскеладдена к стеклянной горе, а рыцари и принцы уже снова на конях- видно, наново их подковали. Только и это не помогло - снова ни одному даже и на вершок подняться не удалось. Загнали они вконец своих коней, и больше им делать было нечего. И снова хотел было король объявить, что все откладывается до другого раза, - может, тогда дело лучше пойдет. А потом решил он подождать немного - не появится ли рыцарь в медных доспехах. Только он это подумал, как в ту же минуту показался конь, еще намного красивее, чему у рыцаря в медных доспехах, а сидел на нем рыцарь в серебряных доспехах, и седло и уздечка тоже были серебряные, и все это так блестело, что далеко вокруг так и шло сияние. Снова закричали ему другие рыцари, чтобы он не старался понапрасну; а он и не стал их слушать, поскакал прямо к горе и - наверх, и еще выше поднялся, чем первый рыцарь; но вот поднялся он на две трети, повернул коня и спустился вниз. А принцессе он еще больше первого понравился; она сидела и мечтала: \"Только бы он поднялся!\" И когда он повернул коня, она бросила ему вслед второе яблоко, и оно попало ему прямо в ногу да там в латах и застряло. Вот спустился он со стеклянной горы и ускакал прочь, да так быстро, что никто и не уследил - куда.
Вечером опять пригласили всех рыцарей и принцев во дворец к королю и принцессе, и опять ни у кого не было золотого яблока. Пришли братья домой и всё рассказали; как все пробовали, да никто не мог подняться на стеклянную гору.
-А потом явился рыцарь в серебряных доспехах, с серебряной уздечкой, - сказали они, - этот, видно, скакать умеет; он поднялся на две трети, а потом повернул коня. Вот это было дело! И принцесса бросила ему второе золотое яблоко.
- Эх, вот бы мне посмотреть, - сказал Аскеладден.
- Тебя там не хватало! На нем кольчуга светилась, как те угли. в которых ты копаешься, грязная скотина! - ответили братья.
На третий день опять было точно так же.
Опять Аскеладден просился вместе с братьями, и опять они не хотели его брать. И опять никто не мог даже на вершок подняться по стеклянной горе. Все только и ждали рыцаря в серебряных доспехах; но о нем не было ни слуху ни духу. И вот показался всадник, конь под ним был такой красоты, что и описать невозможно, а доспехи, седло и кольчуга были из чистого золота и так сверкали, что далеко-далеко от них расходилось сияние. Другие рыцари и принцы даже не стали кричать ему, чтобы он зря не старался, - они слова не могли вымолвить от изумления при виде такой красоты. Он поскакал прямо к горе и взлетел наверх, как перышко, так что королевская дочь даже и пожелать не успела, чтобы он добрался до верхушки, а он уже был там. Взлетел он на вершину, взял у принцессы золотое яблоко и тут же повернул коня, спустился с горы и скрылся из глаз, так что никто и опомниться не успел.
Когда братья Аскеладдена вернулись вечером домой, они рассказали, как опять никто не мог подняться на стеклянную гору.
А потом рассказали они и о рыцаре в золотых доспехах.
- Вот это было здорово! Другого такого рыцаря во всем свете не сыскать, - говорили они.
- Вот бы мне посмотреть, - сказал Аскеладден.
- Да уж его кольчуга сверкала точно так, как угольная куча, в которой ты вечно копаешься, грязная скотина! - отвечали братья.
На другой день - дело было вечером - всех рыцарей и принцев пригласили к королю и принцессе, чтобы тот, у кого окажется золотое яблоко, показал его всем. Но приходили гости один за другим - сначала принцы, а потом уже рыцари, - а золотого яблока ни у кого не было.
- У кого-то оно должно быть! - сказал король. - Ведь все мы видели своими глазами, как всадник поднялся на гору и взял его себе!
И он отдал приказ, чтобы все жители страны пришли во дворец, та как он хотел проверить, нет ли у них золотого яблока. И пришли они все один за другим, но яблока ни у кого не было. Вот под конец явились к королю и братья Аскеладдена. Были они самые последние, и король спросил, нет ли кого-нибудь еще в королевстве.
- Да вот, есть у нас брат, - отвечали они, -только у него не может быть яблока:
он в эти дни ни разу с печки не слезал.
- Все равно, - сказал король. - Раз все побывали во дворце, пусть и он придет.
И вот привели Аскеладдена в королевский дворец.
- Не у тебя ли золотое яблоко? - спросил король.
-Да, вот одно, вот другое, а вот и третье, - ответил Аскеладден и вынул из кармана все три яблока одно за другим.
А потом сбросил с себя грязные лохмотья, и все увидели золотые доспехи, и они так блестели, что глазам было больно.
- Ну, бери себе мою дочь и полкоролевства в придачу, ты все это заслужил, - сказал король.
Сыграли они свадьбу, и досталась Аскеладдену в жены прекрасная принцесса. | |
Сказка № 2564 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Сидел однажды летом медведь Бамсе на пригорке да и задремал на солнышке. А тут лис Миккель из лесу крадётся. Увидел он медведя и думает: \"Дремлешь, дедуля? Ах ты, лежебока этакий! Ну погоди, сейчас я с тобой шутку сыграю\". Поймал он в лесу трёх мышей, положил их на пенёк под носом у медведя, а сам подкрался к нему тихонько да как гаркнет над самым ухом:
- Бух, бух! Проснись, Бамсе! Пер-стрелок за горою.
Покричал он так, а сам дёру в лес! Встрепенулся медведь, вскочил спросонья и оглядывается, кто это его разбудил? И решил он, что это лесные мыши на пеньке его попугать вздумали. Хотел он было их на куски разорвать, да вдруг видит - меж деревьями на лесной опушке лисий хвост мелькает. Понял медведь, что это опять хитрый Миккель с ним шутку сыграл, и пустился вдогонку за лисом. Бежит он за ним по пригоркам да по лужайкам, через рощи, перелески, кусты - кругом только треск стоит. Совсем уж выбился из сил хитрый Миккель; еле-еле до своей норы добежал. А нора у него под корнями большой ели была. Только хотел лис в неё юркнуть, а медведь хвать его за хвост и не пускает. Пропал рыжий лис! Только Миккель был не из тех, кто в беде голову теряет. Обернулся он и крикнул медведю:
- Бросай еловый корень - хватай лисий хвост!
- С перепугу выпустил медведь лисий хвост и за еловый корень ухватился. А лис Миккель шасть в нору! Залез поглубже и кричит оттуда медведю:
- Что, дедуля, опять я тебя околпачил!
- Ну погоди, я тебе это припомню! - заревел медведь и побрёл обратно на пригорок дремать на солнышке.
А у лиса с той поры на хвосте белая отметина от медвежьей лапы осталась. | |
Сказка № 2563 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Решили как-то Миккель и Бамсе вместе поле возделывать. Вскопали они в лесу кусок целины и посеяли рожь.
- Как же мы урожай делить будем? - спрашивает медведь.
- Надо, чтоб всё по справедливости было, - отвечает лис. - Ты бери себе корешки, а мне и вершков довольно.
Наступила жатва, и снял лис богатый урожай зерна, а медведю одна солома да сорняки достались. Разозлился старый Бамсе, а лис ему и говорит:
- Ничего не поделаешь, такой уговор был. Но коли хочешь, на сей раз бери вершки себе, а мне, так и быть, пускай корешки достанутся.
И посадили они репу. Поспела репа, выкопал её Миккель, а медведю одни только листья достались. Рассердился медведь и с той поры никогда больше с лисом никаких дел не затевал. | |
|
