Сказка № 5569 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Жил-был поп с попадьей; у них была дочка Алёнушка. Вот этого попа позвали на свадьбу; он собрался ехать с женою, а дочь оставляет домоседкою.
- Матушка! Я боюсь оставаться одна! - говорит Алёнушка матери.
- А ты собери подружек на посиделки и будешь не одна. Поп и попадья уехали, а Алёнушка собрала подружек: много сошлось их с работою: кто вяжет, кто плетёт, а кто и прядёт.
Одна девица уронила невзначай веретено; оно покатилось и упало в трещину, прямо в погреб. Вот она полезла за веретеном в погреб, сошла туда, смотрит, а там за кадушкою сидит разбойник и грозит ей пальцем.
- Смотри, - говорит он, - не рассказывай никому, что я здесь, а то не быть тебе живой!
Вот вылезла она из погреба бледная-бледная, рассказала всё шёпотом одной подружке, та другой, а эта третьей, и все, перепуганные, стали собираться домой.
- Куда вы? - уговаривает их Алёнушка. - Постойте, ещё рано.
Кто говорит, что надо по воду идти, кто говорит, что ей надо отнести к соседу холст, - и все ушли. Осталась одна Алёнушка.
Разбойник услыхал, что всё приутихло, вышел из погреба и говорит ей:
- Здравствуй, красная девица, пирожная мастерица!
- Здравствуй, - отвечает Алёнушка.
Разбойник осмотрел всё в избе и вышел посмотреть ещё на двор, а Алёнушка тем временем поскорей двери заперла и огонь потушила. Разбойник стучится в избу:
- Пусти меня, а то я тебя зарежу!
- Не пущу; коли хочешь, полезай в окно! - А сама приготовила топор.
Только разбойник просунул в окно голову, она тотчас ударила топором и отрубила ему голову, а сама думает: скоро приедут другие разбойники, его товарищи; что мне делать? Взяла отрубленную голову и завязала в мешок; после притащила убитого разбойника, разрубила его на куски и поклала их в разные мешки и горшки.
Прошло ни много ни мало, приехали разбойники и спрашивают:
- Справился ли?
Они думали, что товарищ их жив.
- Справился, - говорит Алёнушка голосом разбойника, - вот два мешка денег, вот крынка масла, вот ветчина! - и подаёт приготовленные мешки и горшки в окно.
Разбойники забрали всё это - да на воз.
- Ну, поедем! - говорят они.
- Поезжайте, - говорит Алёнушка, - а я посмотрю, нет ли ещё чего.
Те и уехали.
Рассвело. Поп с попадьей воротились со свадьбы. Она и рассказала им всё, как было:
- Так и так, сама разбойников победила. А разбойники приехали домой, да как поглядели в мешки и в горшки, так и ахнули:
- Ах она такая-сякая! Хорошо же, мы её сгубим! Вот принарядились они хорошо-хорошо и приехали к попу свататься за Алёнушку, а в женихи ей выбрали дурачка, нарядили и его.
Алёнушка узнала их по голосу и говорит отцу:
- Батюшка, это не сваты, это те же разбойники, что прежде приезжали.
- Что ты врёшь? - говорит поп. - Они такие нарядные. А сам-то рад, что такие хорошие люди приехали свататься за его дочь и приданого не берут. Алёнушка плакать - ничего не помогает.
- Мы тебя из дому прогоним, коли не пойдёшь теперь замуж! - говорят поп с попадьей.
И просватали её за разбойника, и сыграли свадьбу. Свадьба была самая богатая.
Привезли разбойники Алёнушку к себе и только въехали в лес - говорят:
- Что ж, здесь станем её казнить? А дурачок и говорит:
- Хоть бы она денёчек прожила, я бы на неё поглядел.
- Ну, что тебе, дураку, смотреть?
- Пожалуйста, братцы!
Разбойники согласились с дураком, поехали и привезли Алёнушку к себе, пили-пили, гуляли-гуляли; потом снова говорят:
- Что ж, теперь пора её казнить? А дурачок:
- Хоть бы мне одну ноченьку с нею переночевать.
- Ну, дурак, она, пожалуй, ещё уйдёт.
- Пожалуйста, братцы!
Разбойники согласились на его просьбу и оставили их в особой клети.
Вот Алёнушка и говорит мужу:
- Пусти меня на двор - я простужусь.
- А ну как наши-то услышат?
- Я потихонечку; пусти хоть в окошко.
- Я бы пустил, а ну как ты уйдёшь.
- Да ты привяжи меня; у меня есть славный холст, от матушки достался; обвяжи меня холстом и выпусти, а когда потянешь - я опять влезу в окно.
Дурачок обвязал её холстом. Вот она спустилась, поскорей отвязалась, а заместо себя привязала за рога козу и немного погодя говорит:
- Тащи меня! - а сама убежала. Дурачок потащил, а коза - мекеке-мекеке! Что ни потянет, коза всё - мекеке да мекеке!
- Что ты мекекекаешь? - говорит молодой. - Наши услышат, сейчас же тебя изгубят.
Притащил - хвать, - а за холст привязана коза. Дурачок испугался и не знает, что сделать:
- Ах она, проклятая! Ведь обманула. Поутру входят к нему разбойники.
- Где молодая? - спрашивают его.
- Ушла.
- Ах ты, дурак, дурак. Ведь мы ж тебе говорили, так нет! Сели верхами и поскакали нагонять Алёнушку; едут с собаками, хлопают да свищут - такая страсть!
Алёнушка услышала погоню и влезла в дупло сухого дуба и сидит там ни жива ни мертва, а вокруг этого дуба собаки так и вьются.
- Нет ли там её? - говорит один разбойник другому. - Ткни-ка, брат, туда ножом.
Тот ткнул ножом в дупло и попал Алёнушке в коленку. Только Алёнушка была догадлива, схватила платок и обтёрла нож.
Посмотрел разбойник на свой нож и говорит:
- Нет, ничего не видать!
И опять они поскакали, засвистали и захлопали.
Когда всё стихло, Алёнушка вылезла из дупла и побежала; бежала, бежала - и слышит опять погоню. А по дороге, видит она, едет мужик с корытами и лотками.
- Дяденька, спрячь меня под корыто! - просит она.
- Эка ты какая нарядная! Ты вся вымараешься.
- Пожалуйста, спрячь! За мной разбойники гонятся. Мужик раскидал корыта, положил её под самое нижнее и опять сложил. Только что успел кончить, как наехали разбойники.
- Что, мужик, не видал ли такой-то женщины?
- Не видал, родимые!
- Врешь! Сваливай корыта.
Вот он стал сбрасывать корыта и побросал уже все, кроме последнего.
- Нечего, братцы, здесь искать; поедемте дальше! - сказали разбойники и поскакали с гамом, свистом и хлопаньем.
Когда всё стихло, Алёнушка и просит:
- Дяденька, пусти меня!
Мужик выпустил её, и она опять побежала; бежала, бежала и слышит - опять погоня. А по дороге, видит она, едет мужик - везет кожи.
- Дяденька, - молит она, - спрячь меня под кожи! За мной разбойники гонятся!
- Эка, вишь, ты какая нарядная! Под кожами ты вся вымараешься.
- Ничего, только спрячь.
Мужик раскидал кожи, положил её под самую нижнюю и опять сложил всё по-прежнему. Только что успел кончить, как наехали разбойники.
- Что, мужик, не видал ли такой-то женщины?
- Не видал, родимые!
- Врёшь! Сваливай кожи.
- Да зачем, родимые, стану я разбрасывать свое добро? Разбойники стали сами сбрасывать кожи и побросали, почитай, все кожи; только две-три осталось.
- Нечего, братцы, здесь искать; поедемте дальше! - сказали они и поскакали с гамом, свистом, хлопаньем.
Когда не стало слышно ни стуку этого, ни грому, Алёнушка и просит:
- Дяденька, пусти меня!
Мужик выпустил её, и она опять побежала; бежала, бежала и пришла домой в полночь, да и легла в стог сена, закопалась туда вся и заснула.
Рассвело. Поп пошёл давать коровам сена и только воткнул вилами в стог - Алёнушка и схватилась руками за вилы. Поп оробел, крестится и говорит:
- С нами крестная сила! Господи помилуй! Потом уж спросил:
- Кто там?
Алёнушка узнала отца и вылезла из сена.
- Как ты сюды попала?
- Так и так, вы отдали меня разбойникам; они хотели меня убить, да я убежала. - И рассказывает все страсти.
Немного погодя приезжают к попу разбойники, а он Алёнушку спрятал.
Поп спрашивает:
- Жива ли, здорова дочка моя?
- Слава богу! Она осталась дома хозяйничать, - говорят разбойники.
И сели они как бы в гостях; а поп тем временем собрал солдат, а потом вывел дочь и говорит:
- А это кто?
Тут разбойников похватали, связали - да в тюрьму. | |
Сказка № 5568 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Гляди в окно: что видишь?
А при царе Горохе было здесь поле; в поле стояла печь; на печи лежал Бухтан Бухтанович. Всего добра у него было - петушок да курочка. Курочка Бухтану Бухтановичу яички приносила, петушок по утрам побудку ему кукарекал, да без толку: любил поспать Бухтан Бухтанович. Так и жили. Как-то ночью просыпается Бухтан Бухтанович: криком кричит петушок. Глянул с печки вниз: ой! Лисичка петуха ухватила, до курочки дотягивается. Спрыгнул Бухтан Бухтанович с печи - задрожала земля. Успел-таки богатырь, схватил лисичку за заднюю лапу.
- Разбойница, - говорит, - мало тебе зайцев да мышей лесных гонять.
- Ах, - отвечает лисичка, - отпусти меня, Бухтан Бухтанович, не губи. Что хочешь - обо всем проси.
Задумался тут Бухтан Бухтанович. О чем просить? Вроде все есть.
- А не выдашь ли ты, лиска, за меня царевну?
- Как не выдать, - отвечает лисица. - А есть у тебя деньги?
- Есть, - говорит Бухтан Бухтанович, - да всего один пятачок.
- Подавай его сюда!
Лисица разменяла пятак на мелкие копейки, пришла к царю и говорит:
- Царь-государь! Дай кружечку, надобно нам у Бухтана Бухтановича деньги смерить.
Дал царь ей кружечку. Пришла лиска домой, мазнула копейку медом и прилепила на дно кружки. Несет царю обратно:
- Царь-государь! Мало Бухтану Бухтановичу кружечки. Дай ему мисочку - деньги смерить.
Удивился царь: живет в его царстве богач, а никому и невдомек. Дал лисе мисочку; она и к мисочке медом копейки приклеила. Несет обратно:
- Царь-государь! Не дашь ли Бухтану Бухтановичу ведрышко - деньги смерить?
Кликнул царь, принесли слуги самое большое ведро.
- Ну этого-то хватит твоему Бухтану Бухтановичу?
- Поглядим, - говорит лисичка, - загадывать не буду.
Возвратила лиса царю ведрышко, к донышку опять две копейки прилепила.
- Спасибо, - говорит, - царь-государь. А я к тебе за добрым делом: отдай дочь свою за Бухтана Бухтановича.
- Покажи мне жениха своего, богача невиданного, - отвечает царь.
Побежала лисичка к Бухтану Бухтановичу.
- Одевайся, - говорит, - к царю пойдем свататься.
Пошли они по полю, по дороге, дошли до речки. Стали переходить ее по мостику - лисичка Бухтана Бухтановича и пихнула под локоток. Свалился Бухтан Бухтанович в самую тину. Подбежала к нему лисичка. «Что ты, что ты, Бухтан Бухтанович!» Лапками всплескивает, еще пуще Бухтана Бухтановича грязью измазывает.
- Посиди здесь, - говорит, - я к царю сбегаю.
Прибежала к царю и говорит:
- Царь-государь! Шли мы с Бухтаном Бухтановичем по твоему мостику - мостик скверный такой! - не остереглись, свалились. Бухтан Бухтанович в грязной одеже пред царские очи не предстанет. Не дашь ли ему лишнее штаны да кафтан?
Царь дал тогда лисе свой ежедневный наряд, она побежала, переодела Бухтана Бухтановича.
Пришли они во дворец. У царя стул золоченый, на столе лебеди жареные, языки соловьиные, штофы медовые - чем не порадуешь дорогого гостя? А Бухтан Бухтанович никуда не глядит, все только на себя, - отроду не видел он такого платья!
Царь и моргнул лисице: «Лиска, что это Бухтан Бухтанович-то никуда не глядит, как на себя?» Лисочка ему и шепчет: «Царь-государь! Ему стыдно, что на нем такое платье: он отроду такого плохого не нашивал. Дай ему платье то, которое носишь ты в пасху». А сама говорит Бухтану Бухтановичу на ушко: «Не гляди на себя!» Тут Бухтан Бухтанович на царский стул золоченый уставился. Царь лиске шепчет: «Лиска, что это Бухтан Бухтанович на стул мой глядит?» «Ах, царь, - отвечает лисочка, - у него такие стулья только в бане стоят». Царь стул за дверь - хлоп! Лисочка опять шепчет Бухтану Бухтановичу: «О сватовстве говори!» Ну, стали они толковать о царевне да о сватовстве. Быстро столковались: царь и рад-радехонек за такого богача дочку просватать.
Ну, свадьбу сыграли: долго ли у царя? Ни пива варить, ни вина курить - все готово. Бухтану Бухтановичу три корабля нагрузили и поехали домой на кораблях. Увидал Бухтан Бухтанович в поле свою печь и кричит: «Лисичка! Вон моя печь стоит!» А она ему: «Молчи, Бухтан Бухтанович, стыдно!» Спрыгнула лисичка, впереди по берегу бежит. Взбежала лисичка на гору, видит - стоит там терем каменный. В сенях тихо, нет никого, а в палатах лежит-протянулся Змей Змеевич, сидит на печном столбе Ворон Воронович, и по печке Кот Котович вышагивает. Лисичка вбежала, заохала, всех напугала:
- Что ж вы тут сидите, звери неразумные! Едет царь с огнем, царица с молнией, сожгут терем, спалят и вас.
- Куда нам, лисичка? - всполошились хозяева.
- Кот Котович, иди в бочку! Ворон Воронович, полезай в ступу! Змей Змеевич, ступай сюда!
Заперла лиса в бочке Кота Котовича, закрыла в ступе Ворона Вороновича, а Змея Змеевича веничком в мусор смела и совочком прикрыла. Приплыл на корабле Бухтан Бухтанович с молодою женой. А лисичка навстречу:
- Добро пожаловать! Ах, у нас маленечко не прибрано!
Выкинули слуги за ворота бочку, да ступу, да совок с мусором. А Бухтан Бухтанович перевез в терем печку, петушка да курочку, и лисичку у себя жить оставил. Так и жил-поживал, добра наживал, там царил-властвовал, там и жизнь свою скончал. | |
Сказка № 5567 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Помещик приезжает в свою усадьбу-имение и кричит:
- Эй, староста! Да ты где в это время находился?
- В овине сушился, ваше шкабродие.
- Ну, если бы овин загорелся.
- А я бы вышел бы да погрелся.
- А хорошо ли мои крестьяне живут?
- Хорошо, ваше шкабродие: у семи дворов один топор, и тот без обуха, и трое вороти все на огород, и одни не запираются, а другие не затворяются, а третьи чорт знает где валяются.
- А хорошо ли мои крестьяне едят?
- Хорошо, ваше шкабродие: душу не морят, кашу не варят, горшок у кого постучится, у того круп-то не случится.
- Говорят в моем имении много скота?
- Много, ваше шкабродие: кто любит ветчинку, кто солонинку, кто баранинку, спорят, спорят, да ничего и не сварят, да все порожны чаны.
- А все говорят, что в моем имении хлеба много?
- Много, ваше шкабродие: я сам семь скирдов намолотил и склал на полатях, а кот-Васька хвостом махнул да все к чорту смахнул.
- Говорят в моем имении кони хороши? Приведи-ка парочку, чтобы в дышла ходили.
- Хороши, ваше шкабродие: двое под узцы, чтобы не плясали, четверо с боков, чтобы не упали.
- А собрал ли мне оброк с моих крестьян?
- Собрал: с Фомки да с Еремки по две копейки, а с Валейки одну копейку.
- А почему с Валейки одну копейку?
- А потому, ваше шкабродие, что он беден, как бес, - по три дня хлеба не есть, да он обижается, велика семья, да и барин-то свинья.
- Давай деньги, давай деньги!
- Ваше шкабродие, я шел улицей Ордынкой, зашел тепло в кабачок, выпил винца на пятачок, на копеечку закусил и на денежку табачку купил. На-ко барин, понюхай!
- Прочь, негодяй! Что же мне остается сделать?
- Да не больше, не меньше, как умирать. Да и то: наша жизнь - сказка, а смерть - развязка, а гроб - коляска и ехать не тряско. | |
Сказка № 5566 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
В некотором царстве, в некотором государстве жил да был старик со старухой и был у них сын Мартынка. Всю жизнь свою занимался старик охотой, бил зверя и птицу, тем и сам кормился, и семью кормил. Пришло время — заболел старик и помер. Остался Мартынка с матерью, потужили-поплакали, да делать-то нечего: мертвого назад не воротишь. Пожили с неделю и приели весь хлеб, что в запасе был.
Видит старуха, что больше есть нечего, надо за денежки приниматься, а старик-то оставил им двести рублей. Больно не хотелось ей начинать кубышку, однако сколько ни крепилась, а начинать нужно — не с голоду же умирать! Отсчитала сто рублей и говорит сыну:
Ну, Мартынка, вот тебе сто целковиков, пойди попроси у соседей лошадь, поезжай в город да закупи хлеба. Авось как-нибудь зиму промаячим, а весной станем работу искать.
Мартынка выпросил телегу с лошадью и поехал в город. Едет он мимо мясных лавок — шум, брань, толпа народу. Что такое? А то мясники изловили охотничью собаку, привязали к столбу и бьют ее палками — собака рвется, визжит, огрызается... Мартынка подбежал к тем мясникам и спрашивает:
Братцы, за что вы бедного пса так бьете немилостиво?
Да как его, проклятого, не бить, — отвечают мясники, — когда он целую тушу говядины испортил!
Полно, братцы! Не бейте его, лучше продайте мне.
Пожалуй, купи, — говорит один мужик шутя. — Давай сто рублей.
Мартынка вытащил из-за пазухи сотню, отдал мясникам, а собаку отвязал и взял с собой. Пес начал к нему ласкаться, хвостом так и вертит: понимает, значит, кто его от смерти спас.
Вот приезжает Мартынка домой, мать тотчас стала спрашивать:
Что купил, сынок?
Купил себе первое счастье.
Что ты завираешься! Какое там счастье?
А вот он, Журка! — И показывает ей собаку.
А больше ничего не купил?
Коли б деньги остались, может, и купил бы, только вся сотня за собаку пошла.
Старуха заругалась.
Нам, — говорит, — самим есть нечего, нынче последние поскребушки по закромам собрала да лепешку испекла, а завтра и того не будет!
На другой день вытащила старуха еще сто рублей, отдает Мартынке и наказывает:
На, сынок! Поезжай в город, купи хлеба, а задаром денег не бросай.
Приехал Мартынка в город, стал ходить по улицам да присматриваться, и попался ему на глаза злой мальчишка: поймал кота, зацепил веревкой за шею и давай тащить на реку.
Постой! — закричал Мартынка. — Куда Ваську тащишь?
Хочу его утопить, проклятого!
За какую провинность?
Со стола пирог стянул.
Не топи его, лучше продай мне.
Пожалуй, купи. Давай сто рублей.
Мартынка не стал долго раздумывать, полез за пазуху, вытащил деньги и отдал мальчику, а кота посадил в мешок и повез домой.
Что купил, сынок? — спрашивает его старуха.
Кота Ваську.
А больше ничего не купил?
Коли б деньги остались, может, и купил бы еще что-нибудь.
Ах ты дурак этакой! — закричала на него старуха. — Ступай же из дому вон, ищи себе хлеба по чужим людям!
Пошел Мартынка в соседнее село искать работу. Идет дорогою, а следом за ним Журка с Васькой бегут. Навстречу ему поп:
Куда, свет, идешь?
Иду в батраки наниматься.
Ступай ко мне. Только я работников без ряды беру: кто у меня прослужит три года, того и так не обижу.
Мартынка согласился и без устали три лета и три зимы на попа работал. Пришел срок к расплате, зовет его хозяин:
Ну, Мартынка, иди — получай за свою службу.
Привел его в амбар, показывает два полных мешка и говорит:
Какой хочешь, тот и бери.
Смотрит Мартынка — в одном мешке серебро, а в другом песок и задумался.
\"Эта шутка неспроста приготовлена! Пусть лучше мои труды пропадут, а уж я попытаю, возьму песок — что из того будет?\"
Говорит он хозяину:
Я, батюшка, выбираю себе мешок с мелким песочком.
Ну, свет, твоя добрая воля. Бери, коли серебром брезгуешь.
Мартынка взвалил мешок на спину и пошел искать другого места. Шел, шел и забрел в темный, дремучий лес. Среди леса поляна, на поляне огонь горит, а в огне девица сидит, да такая красавица, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать. Говорит красная девица:
Мартын, вдовьин сын! Если хочешь добыть себе счастья, избавь меня: засыпь это пламя песком, за который ты три года служил.
\"И впрямь, — подумал Мартынка, — чем таскать с собою этакую тяжесть, лучше человеку пособить. Невелико богатство — песок, этого добра везде много!\"
Снял мешок, развязал и давай сыпать. Огонь тотчас погас, красная девица ударилась оземь, обернулась змеею, вскочила доброму молодцу на грудь и обвилась кольцом вокруг его шеи.
Мартынка испугался.
Не бойся! — сказала ему змея. — Иди теперь за тридевять земель, в тридесятое государство, в подземное царство, там мой батюшка царствует. Как придешь к нему на двор, будет он давать тебе много злата, и серебра, и самоцветных камней — ты ничего не бери, а проси у него с мизинного перста колечко. То кольцо не простое: если перекинуть его с руки на руку — тотчас двенадцать молодцев явятся, и что им ни будет приказано, все за единую ночь сделают.
Отправился добрый молодец в путь-дорогу. Близко ли, далеко ли, скоро ли, коротко ли — подходит к тридесятому царству и видит огромный камень. Тут соскочила с его шеи змея, ударилась о сырую землю и сделалась по-прежнему красною девицей.
Ступай за мной! — говорит красная девица и повела его под тот камень.
Долго шли они подземным ходом, вдруг забрезжил свет — все светлей да светлей, и вышли они на широкое поле, под ясное небо. На том поле великолепный дворец выстроен, а во дворце живет отец красной девицы, царь той подземной стороны.
Входят путники в палаты белокаменные, встречает их царь ласково.
Здравствуй, — говорит, — дочь моя милая! Где ты столько лет скрывалась?
Свет ты мой батюшка! Я бы совсем пропала, если бы не этот человек: он меня от злой, неминуемой смерти освободил и сюда, в родные места, привел.
Спасибо тебе, добрый молодец! — сказал царь. — За твою добродетель наградить тебя надобно. Бери ceбе и злата, и серебра, и камней самоцветных сколько твоей душе хочется.
Отвечает ему Мартын, вдовьин сын:
Ваше царское величество! Не требуется мне ни злата, ни серебра, ни камней самоцветных! Коли хочешь жаловать, дай мне колечко со своей царской ручки — с мизинного перста. Я человек холостой, стану на колечко почаще посматривать, стану про невесту раздумывать, тем свою скуку разгонять.
Царь тотчас снял кольцо, отдал Мартыну:
На, владей на здоровье! Да смотри — никому про кольцо не рассказывай, не то сам себя в большую беду втянешь!
Мартын, вдовьин сын, поблагодарил царя, взял кольцо да малую толику денег на дорогу и пустился обратно тем же путем, каким прежде шел. Близко ли, далеко ли, коротко ли — воротился на родину, разыскал свою мать-старуху, и стали они вместе жить-поживать без всякой нужды и печали.
Захотелось Мартынке жениться; пристал он к матери, посылает ее свахою.
Ступай, — говорит, — к самому королю, высватай за меня прекрасную королевну.
Эй, сынок, — отвечает старуха, — рубил бы ты дерево по себе, лучше бы вышло! А то вишь что выдумал! Ну зачем я к королю пойду? Известное дело, он осердится и меня и тебя велит казни предать.
Ничего, матушка! Небось, коли я посылаю, значит, смело иди. Какой будет ответ от короля, про то мне скажи, а без ответу и домой не возвращайся.
Собралась старуха и поплелась в королевский дворец. Пришла на двор и прямо на парадную лестницу, так и прет без всякого докладу. Ухватили ее часовые:
Стой, старая ведьма! Куда тебя черти несут? Здесь даже генералы не смеют ходить без докладу...
Ах вы такие-сякие! — закричала старуха. — Я пришла к королю с добрым делом, хочу высватать его дочь-королевну за моего сынка, а вы хватаете меня за полы!
Такой шум подняла! Король услыхал крики, глянул в окно и велел допустить к себе старушку. Вот вошла она в комнату и поклонилась королю.
Что скажешь, старушка? — спросил король.
Да вот пришла к твоей милости. Не во гнев тебе сказать: есть у меня купец, у тебя товар. Купец-то — мой сынок Мартынка, пребольшой умница, а товар — твоя дочка, прекрасная королевна. Не отдашь ли ее замуж за моего Мартынку? То-то пара будет!
Что ты! Или с ума сошла? — закричал на нее король.
Никак нет, ваше королевское величество! Извольте ответ дать.
Король тем же часом собрал к себе всех господ министров, и начали они судить да рядить, какой бы ответ дать этой старухе. И присудили так: пусть-де Мартынка за единые сутки построит богатейший дворец, и чтобы от того дворца до королевского был сделан хрустальный мост, а по обеим сторонам моста росли бы деревья с золотыми и серебряными яблоками, на тех же деревьях пели бы разные птицы. Да еще пусть выстроит пятиглавый собор: было бы где венец принять, было бы где свадьбу справлять. Если старухин сын все это сделает, тогда можно за него и королевну отдать: значит, больно мудрен. А если не сделает, то и старухе и ему срубить за провинность головы.
С таким-то ответом отпустили старуху. Идет она домой — шатается, горючими слезами заливается. Увидала Мартынку. Кинулась к нему.
Ну, — говорит, — сказывала я тебе, сынок, не затевай лишнего, а ты все свое! Вот теперь и пропали наши бедные головушки, быть нам завтра казненными.
Полно, матушка! Авось живы останемся. Ложись почивать — утро, кажись, мудренее вечера.
Ровно в полночь встал Мартын с постели, вышел на широкий двор, перекинул кольцо с руки на руку — и тотчас явились перед ним двенадцать молодцев, все на одно лицо, волос в волос, голос в голос.
Что тебе понадобилось, Мартын, вдовьин сын?
А вот что: сделайте мне к свету на этом месте богатейший дворец и чтобы от моего дворца до королевского был хрустальный мост, по обеим сторонам моста росли бы деревья с золотыми и серебряными яблоками, на тех на деревьях пели бы разные птицы. Да еще выстройте пятиглавый собор: было бы где венец принять, было бы где свадьбу справлять.
Отвечали двенадцать молодцев:
К завтрему все будет готово!
Бросились они по разным местам, согнали со всех сторон мастеров и плотников и принялись за работу: все у них спорится, быстро дело делается.
Наутро проснулся Мартынка не в простой избе, а в знатных, роскошных покоях; вышел на высокое крыльцо, смотрит — все как есть готово: и дворец, и собор, и мост хрустальный, и деревья с золотыми и серебряными яблоками. В ту пору и король выступил на балкон, глянул в подзорную трубочку и диву дался: все по приказу сделано! Призывает к себе прекрасную королевну и велит к венцу снаряжаться.
Ну, — говорит, — не думал я, не гадал отдавать тебя замуж за мужичьего сына, да теперь миновать того нельзя.
Вот, пока королевна умывалась, притиралась, в дорогие уборы рядилась, Мартын, вдовьин сын, вышел на широкий двор и перекинул свое колечко с руки на руку — вдруг двенадцать молодцев словно из земли выросли:
Что угодно, что надобно?
А вот, братцы, оденьте меня в боярский кафтан да приготовьте расписную коляску и шестерку лошадей.
Сейчас будет готово!
Не успел Мартынка три раза моргнуть, а уж притащили ему кафтан; надел он кафтан — как раз впору словно по мерке сшит. Оглянулся — у подъезда коляска стоит, в коляску чудные кони запряжены — одна шерстинка серебряная, а другая золотая. Сел он в коляску и поехал в собор. Там уже давно к обедне звонят, и народу привалило видимо-невидимо. Вслед за женихом приехала и невеста со своими няньками и мамками и король со своими министрами. Отстояли обедню, а по том, как следует, взял Мартын, вдовьин сын, прекрасную королевну за руку и принял закон с нею. Король дал за дочкой богатое приданое, наградил зятя большим чином и задал пир на весь мир.
Живут молодые месяц, и два, и три. Мартынка, что ни день все новые дворцы строит да сады разводит.
Только королевне больно не по сердцу, что выдали ее замуж не за царевича, не за королевича, а за простого мужика. Стала она думать, как бы его со света сжить. Прикинулась такою лисою, что и на поди! Всячески за мужем ухаживает, всячески ему услуживает да все про его мудрость выспрашивает. Мартынка крепится, ничего не рассказывает.
Вот как-то раз был Мартынка у короля в гостях, вернулся домой поздно и лег отдохнуть. Тут королевна и пристала к нему, давай его целовать-миловать, ласковыми словами прельщать — и таки умаслила: не утерпел Мартынка, рассказал ей про свое чудодейное колечко.
\"Ладно, — думает королевна, — теперь я с тобой разделаюсь!\"
Только заснул он крепким сном, королевна хвать его за руку, сняла с мизинного пальца колечко, вышла на широкий двор и перекинула то кольцо с руки на руку.
Тотчас явились перед ней двенадцать молодцев:
Что угодно, что надобно, прекрасная королевна?
Слушайте, ребята! Чтоб к утру не было здесь ни дворца, ни собора, ни моста хрустального, а стояла бы по-прежнему старая избушка. Пусть мой муж в бедности остается, а меня унесите за тридевять земель, в тридесятое царство, в мышье государство. От одного стыда не хочу здесь жить!
Рады стараться, все будет исполнено!
В ту же минуту подхватило ее ветром и унесло в тридесятое царство, в мышье государство.
Утром проснулся король, вышел на балкон посмотреть в подзорную трубочку — нет ни дворца с хрустальным мостом, ни собора пятиглавого, а только стоит старая избушка.
\"Что бы это значило? — думал король. — Куда все делось?\"
И, не мешкая, посылает своего адъютанта разузнать на месте: что такое случилось? Адъютант поскакал верхом и, воротясь назад, докладывает государю:
Ваше величество! Где был богатейший дворец, там стоит по-прежнему худая избушка, в той избушке ваш зять со своей матерью поживает, а прекрасной королевны и духу нет, и неведомо, где она нынче находится.
Король созвал большой совет и велел судить своего зятя, зачем-де обольстил его волшебством и сгубил прекрасную королевну. Осудили Мартынку посадить в высокий каменный столб и не давать ему ни есть, ни пить — пусть умрет с голоду. Явились каменщики, вывели столб и замуровали Мартынку наглухо, только малое окошечко для света оставили. Сидит он, бедный, в заключении, не ест, не пьет день, и другой, и третий да слезами обливается.
Узнала про ту напасть собака Журка, прибежала в избушку, а кот Васька на печи лежит, мурлыкает. Напустилась на него Журка:
Ах ты подлец, Васька! Только знаешь на печи лежать да потягиваться, а того не ведаешь, что хозяин наш в каменном столбу заточен. Видно, позабыл старое добро, как он сто рублей заплатил да тебя от смерти освободил. Кабы не он, давно бы тебя, проклятого, черви источили. Вставай скорей! Надо помогать ему всеми силами.
Вот Васька соскочил с печи и вместе с Журкою побежал разыскивать хозяина. Прибежал к столбу, вскарабкался наверх и влез в окошечко:
Здравствуй, хозяин! Жив ли ты?
Еле жив, — отвечает Мартынка. — Совсем отощал без еды, приходится умирать голодной смертью.
Постой, не тужи! Мы тебя и накормим и напоим, — сказал Васька, выпрыгнул в окно и спустился на землю. — Ну, брат Журка, ведь хозяин с голоду умирает. Как бы нам ухитриться да помочь ему?
Дурак ты, Васька! И этого не придумаешь. Пойдем-ка по городу. Как только встретится булочник с лотком, я живо подкачусь ему под ноги и собью у него лоток с головы. Тут ты смотри не плошай! Хватай поскорей калачи да булки и тащи к хозяину.
Вот вышли они на большую улицу, а навстречу им мужик с лотком. Журка бросался ему под ноги, мужик пошатнулся, выронил лоток, рассыпал все хлеба да с испугу пустился бежать в сторону: боязно ему, что собака, пожалуй, бешеная — долго ли до беды! А кот Васька цап за булку и потащил к Мартынке; отдал ему одну — побежал за другой, отдал другую — побежал за третьей.
После того задумали кот Васька да собака Журка идти в тридесятое царство, в мышье государство — добывать чудодейное кольцо. Дорога дальняя, много времени утечет. Натаскали они Мартынке сухарей, калачей и всякой всячины на целый год и говорят:
Смотри же, хозяин! Ешь-пей, да оглядывайся, чтобы хватило тебе запасов до нашего возвращения.
Попрощались и отправились в путь-дорогу.
Близко ли, далеко, скоро ли, коротко — приходят они к синему морю. Говорит Журка коту Ваське:
Я надеюсь переплыть на ту сторону. А ты как думаешь?
Отвечает Васька:
Я плавать не мастак, сейчас потону.
Ну садись ко мне на спину!
Кот Васька сел собаке на спину, уцепился когтями за шерсть, чтобы не свалиться, и поплыли они по морю. Перебрались на другую сторону и пришли в тридесятое царство, в мышье государство.
В том государстве не видать ни души человеческой, зато столько мышей, что и сосчитать нельзя: куда ни сунься, так стаями и ходят! Говорит Журка коту Ваське:
Ну-ка, брат, принимайся за охоту, начинай этих мышей душить-давить, а я стану загребать да в кучу складывать.
Васька к той охоте привычен; как пошел расправляться с мышами по-своему, что ни цапнет — то и дух вон! Журка едва поспевает в кучу складывать и в неделю наклал большую скирду.
На все царство налегла кручина великая. Видит мышиный царь, что в народе его недочет оказывается, что много подданных злой смерти предано, вылез из норы и взмолился перед Журкою и Ваською:
Бью челом вам, сильномогучие богатыри! Сжальтесь над моим народишком, не губите до конца. Лучше скажите, что вам надобно? Что смогу, все для вас сделаю.
Отвечает ему Журка:
Стоит в твоем государстве дворец, в том дворце живет прекрасная королевна. Унесла она у нашего хозяина чудодейное колечко. Если ты не добудешь нам того колечка, то и сам пропадешь и царство твое сгинет, все как есть запустошим!
Постойте, — говорит мышиный царь,— я соберу своих подданных и спрошу у них.
Тотчас собрал он мышей, и больших и малых, и стал выспрашивать: не возьмется ли кто из них пробраться во дворец к королевне и достать чудодейное кольцо?
Вызвался один мышонок.
Я, — говорит, — в том дворце часто бываю: днем королевна носит кольцо на мизинном пальце, а на ночь, когда спать ложится, кладет его в рот.
Ну-ка постарайся добыть его. Коли сослужишь эту службу, не поскуплюсь, награжу тебя по-царски.
Мышонок дождался ночи, пробрался во дворец и залез потихоньку в спальню. Смотрит — королевна крепко спит. Он вполз на постель, всунул королевне в нос свой хвостик и давай щекотать в ноздрях. Она чихнула — кольцо изо рта выскочило и упало на ковер. Мышонок прыг с кровати, схватил кольцо в зубы и отнес к своему царю. Царь мышиный отдал кольцо сильномогучим богатырям — коту Ваське да собаке Журке. Они на том царю благодарствовали и стали друг с дружкою совет держать: кто лучше кольцо сбережет?
Кот Васька говорит:
Давай мне, уж я ни за что не потеряю!
Ладно, — говорит Журка. — Смотри же, береги его пуще своего глаза.
Кот взял кольцо в рот, и пустились они в обратный путь.
Вот дошли до синего моря. Васька вскочил Журке на спину, уцепился лапами как можно крепче, а Журка в воду — и поплыл через море.
Плывет час, плывет другой. Вдруг, откуда ни взялся, прилетел черный ворон, пристал к Ваське и давай долбить его в голову. Бедный кот не знает, что ему и делать, как от врага оборониться. Если пустить в дело лапы — чего доброго, опрокинешься в море и на дно пойдешь; если показать ворону зубы — пожалуй, кольцо выронишь. Беда, да и только! Долго терпел он, да под конец невмоготу стало — продолбил ему ворон буйную голову до крови. Озлобился Васька, стал зубами обороняться — и уронил кольцо в синее море. Черный ворон поднялся вверх и улетел в темные леса.
А Журка, как скоро выплыл на берег, тотчас про кольцо спросил. Васька стоит голову понуривши.
Прости, — говорит, — виноват, брат, перед тобою: ведь я кольцо в море уронил!
Напустился на него Журка;
Ах ты олух! Счастлив ты, что я прежде того не узнал, я бы тебя, разиню, в море утопил! Ну с чем мы к хозяину явимся? Сейчас полезай в воду: или кольцо добудь, или сам пропадай!
Что в том прибыли, коли я пропаду? Лучше давай ухитряться: как прежде мышей ловили, так и теперь станем за раками охотиться; авось, на наше счастье, они нам помогут кольцо найти.
Журка согласился; стали они ходить по морскому берегу, стали раков ловить да в кучу складывать. Большой ворох наклали! На ту пору вылез из моря огромный рак, захотел погулять на чистом воздухе. Журка с Васькой сейчас его слапали и ну тормошить во все стороны!
Не душите меня, сильномогучие богатыри. Я — царь над всеми раками. Что прикажете, то и сделаю.
Мы уронили кольцо в море, разыщи его и доставь, коли хочешь милости, а без этого твое царство до конца разорим!
Царь-рак в ту же минуту созвал своих подданных и стал про кольцо расспрашивать. Вызвался один малый рак.
Я, — говорит, — знаю, где оно находится. Как только упало кольцо в синее море, тотчас подхватила его рыба-белужина и проглотила на моих глазах.
Тут все раки бросились по морю разыскивать рыбу-белужину, зацапали ее, бедную, давай щипать клешнями; уж они гоняли-гоняли ее — просто на единый миг покоя не дают. Рыба и туда и сюда, вертелась-вертелась и выскочила на берег.
Царь-рак вылез из воды и говорит коту Ваське да собаке Журке:
Вот вам, сильномогучие богатыри, рыба-белужина, теребите ее немилостиво: она ваше кольцо проглотила.
Журка бросился на белужину и начал ее с хвоста уписывать. \"Ну, — думает, — досыта теперь наемся!\"
А шельма кот знает, где скорее кольцо найти, принялся за белужье брюхо и живо на кольцо напал. Схватил кольцо в зубы и давай бог ноги — что есть силы бежать, а на уме такая думка: \"Прибегу я к хозяину, отдам ему кольцо и похвалюсь, что один все устроил. Будет меня хозяин и любить и жаловать больше, чем Журку!\"
Тем временем Журка наелся досыта, смотрит — где же Васька? И догадался, что товарищ его себе на уме: хочет неправдой у хозяина выслужиться.— Так врешь же, плут Васька! Вот я тебя нагоню, в мелкие куски разорву!
Побежал Журка в погоню; долго ли, коротко ли — нагоняет он кота Ваську и грозит ему бедой неминучею. Васька усмотрел в поле березку, вскарабкался на нее и засел на самой верхушке.
Ладно, — говорит Журка. — Всю жизнь не просидишь на дереве, когда-нибудь и слезть захочешь, а уж я ни шагу отсюда не сделаю.
Три дня сидел кот Васька на березе, три дня караулил его Журка, глаз не спуская; проголодались оба и согласились на мировую. Помирились и отправились вместе к своему хозяину. Прибежали к столбу. Васька вскочил в окошечко и спрашивает:
Жив ли, хозяин?
Здравствуй, Васька! Я уж думал, вы не воротитесь. Три дня, как без хлеба сижу.
Кот подал ему чудодейное кольцо. Мартынка дождался глухой полночи, перекинул кольцо с руки на руку — тотчас явились к нему двенадцать молодцев:
Что угодно, что надобно?
Поставьте, ребята, мой прежний дворец, и мост хрустальный, и собор пятиглавый и перенесите сюда мою неверную жену. Чтобы к утру все было готово.
Сказано — сделано. Поутру проснулся король, вышел на балкон, посмотрел в подзорную трубочку: где избушка стояла, там высокий дворец выстроен, от того дворца до королевского хрустальный мост тянется, по обеим сторонам моста растут деревья с золотыми и серебряными яблоками. Король приказал заложить коляску и поехал разведать, впрямь ли все стало по-прежнему или только ему это привиделось. Мартынка встречает его у ворот.
Так и так, — докладывает, — вот что со мной королевна сделала!
Король присудил ее наказать. А Мартынка и теперь живет, хлеб жует. | |
|
