Сказка № 4928 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Пошли три брата в тайгу на охоту. Наступила ночь, а костер нечем развести: кресало дома забыли. Видят, неподалеку огонек светится.
Пойду огня принесу,— сказал старший брат и ушел.
Ждали, ждали его, на дождались. Пошел средний брат и тоже пропал.
Тогда младший отправился посмотреть, что с братьями случилось. Подошел он к костру. Возле него старик лежит, спину греет. К двум большим лиственницам братья привязаны.
Ты зачем их, как воров, к лиственницам привязал?— спросил младший брат у старика.
Такой уговор был,— ответил старик.— Условились мы небылицы друг другу рассказывать. Кто удивится, того к дереву привязать. Давай с тобой попробуем?
Давай,— согласился младший брат и начал: — Помню, родился я утром от отца и матери, к вечеру на охоту пошел. Зашел в тайгу, муха мне на лоб села. Большая муха, с двухголовую телку будет. Хлопнул я себя по лбу, поймал муху. Распорол ей брюхо, потом снял шкуру и удивился: наружного сала на ней было в четверть аршина, внутреннего — на четыре пальца. Снял я с коня седло, привязал повод за пе-
нек, потом из снега распалил костер, изо льда вертел сделал и муху поджарил. Жиром ее один чигир смазал, а другой смазать забыл. Лег спать. Утром проснулся, один чигир есть, а другой найти не могу.
Пошел к своему коню, и того не видно. Повернулся к озеру — конь мой в воде плавает. Оказывается, я его не к пеньку привязал, а к шее лебедя. Плавает лебедь и коня за узду водит. Взял я широкий камень и сделал лодку. Взял плоский камень и сделал весло. Сел в лодку, гребу веслом, за лебедем гонюсь. Гонялся, гонялся по всему озеру, насилу поймал. Отвязал я коня, а лебедя не отпустил: решил с собой взять. Как только отвязал я коня, лебедь взлетел и меня поднял. Летел, летел лебедь и на небо залетел. А на небе жизнь такая же, как на земле. Люди там на нас похожи: одни хлеб сеют, другие со скотом по небу кочуют.
Отпустил я лебедя и начал пешком ходить в одном чигире. Хожу по небу, второй чигир ищу, нет его нигде. Три года проходил в одном чигире — надоело. Решил домой на землю спуститься. Сплел из соломы веревку, нашел в небе дырку и вылез через нее. Веревки моей до земли не хватило, и я повис в воздухе. Десять лет висел, качался между небом и землей. Потом решил: будь что будет, выпустил аркан, упал вниз головой и в землю по самые пятки ушел.
Проторчал в земле три года. Как ни старался, не мог выбраться. Думал, думал и догадался: сбегал домой, взял сошник и выкопал себя...
Младший брат рассказывает, на старика поглядывает, а тот лежит себе, спину греет, бороду гладит, ухмыляется. «Ну ладно,— думает младший брат,— я тебя все равно дойму»,— и дальше говорит:
Пришел я в улус. В одной юрте пир идет. Я туда. Народу в юрте полно. Все пьют, веселятся. Смотрю, мой пропавший чигир меж гостей ходит, вино каждому подает, а меня мимо обносит. Я ему подмигиваю, а он вроде не замечает. Раз я стерпел, два, а потом как хлопну его по шее, размял руками и надел на ногу... А за тобой, старик, долгу моему отцу шестьсот рублей осталось и матери пятьсот. Когда отдашь эти деньги?
Какие деньги?..
Старик спохватился, да было поздно. Сгреб его младший брат да привязал к дереву. Старших братьев освободил, захватил огня, и пошли они на свою стоянку. | |
Сказка № 4927 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Не в наши дни, но и не в далекую старину у подножия Черной горы, около Черной реки, жили три бездетных рыбака.
Однажды рыбачили они, и как закинут невод, так рыбы полно. До краев лодку рыбой завалили. В последний раз невод пустым вытащили — ни одной рыбешки, только обнаружили в нем наглухо заколоченный бочонок.
Стали делить улов.
Дайте мне этот бочонок и больше ничего не надо,— сказал один старик. И когда отдали ему бочонок, он отнес его домой и осторожно открыл. В бочке оказался ребенок.
Растил старик найденного в бочке мальчика, как родного сына. Рос мальчик не по дням, а по часам. Немного времени прошло, а он вырос в сильного юношу. Стал старик его с собой на работу брать. Как-то нанялся старик рыбачить к царю и юношу с собой взял.
И вот случилось так, что царь увидел юношу и стал требовать его у старика. Много хлеба, скота и товаров предлагал царь взамен, но старик от всего отказывался : очень юноша ему полюбился, родней родного стал.
Отобрал юношу царь силою, привез в свой дворец и всю работу определил делать; на побегушках держал да безо всякого повода тумаками награждал. А между тем видел царь, что юноша умный и смышленый.
Однажды в той земле исчезли луна и солнце. Во всем царстве темно стало. Царь вызвал юношу, приказал ему:
Иди луну с солнцем искать. Смотри, на землю без них не возвращайся.
Юноша заплакал и вышел. Подбежал к нему чалый жеребенок и спрашивает:
О чем ты плачешь?..
Юноша рассказал, какую службу задал ему царь. Жеребенок успокоил его:
Если мы луну с солнцем не найдем, то кому их найти? Иди попроси пять саженей красного материала. По дороге встретится нам озеро. Возле озера — маленькая избушка. В той избушке живет мать солнца. Она-то нам все, что надо, и расскажет.
Взял юноша у царя пять саженей красного материала, сел верхом на чалого жеребенка и поехал. Плеткой не погоняет, поводом не управляет, а жеребенок бежит куда надо.
Долго ли, коротко, а доехали до большого озера и маленькой избушки. Зашел юноша в избушку и увидел : на лавке старушка лежит — одно ухо под головой, а другим ухом прикрыта. Увидела старуха юношу, спросила:
Откуда и куда путь держишь?
Луна и солнце в нашей земле пропали, ищу их,— ответил мальчик.
Иди расстели красную материю на берегу озера: сядут на нее гуси с золотыми перьями на крыльях. Ты поймай гуся, выдерни у него золотое перо, сделай кольцо и надень на палец. Дома брось кольцо на землю, тогда луна с солнцем в ваше царство вернутся,— сказала старуха.
Сказано — сделано. Расстелил юноша материю на берегу и сам под ней спрятался, лежит, ждет. Прилетели гуси.
Изловчился юноша, поймал одного гуся и выдернул перо. Приложил перо к пальцу, а из него само по себе кольцо сделалось. Зашел юноша к матери солнца проститься.
Ну как, выдернул перо?— спросила она.
Выдернул,— ответил юноша. Попрощался, сел на чалого жеребца и поехал в обратный путь.
Недолго они ехали, скоро домой приехали.
Нашел то, за чем ездил?— спросил царь. Юноша снял с пальца кольцо и бросил его на пол.
Не успело кольцо упасть, как луна с солнцем на небе появились, тепло и светло стало.
Царь юношу хвалил, народ радовался. Юноша и поесть не успел с дороги — зовет его к себе царь и новую службу назначает.
Иди, найди мне жену, да смотри, чтобы хороша была, по душе мне пришлась. Привезешь плохую — убью!
Вышел юноша на царский двор, стоит плачет. Прибежал чалый жеребец, спросил:
О чем плачешь?
Как же не плакать? Царь послал жену ему найти, красивую и чтобы по душе ему пришлась.
Не плачь,— успокоил жеребец.— Если мы не найдем, кому же найти? Иди проси пять саженей красной материи.
Взял юноша материю, сел на чалого жеребца и отправился в путь. Ехали, ехали и доехали до той же избушки. Переступил юноша порог, мать солнца на лавке лежит.
Поздоровались.
По какому делу?— спросила старушка. Юноша рассказал обо всем.
Иди к тому же месту,— говорит старушка,— добудь золотое перо.
Сказано — сделано. Расстелил юноша материю на берегу озера и сам под нее спрятался, лежит, ждет. Прилетели гуси. Вырвал юноша у одного перо золотое, обмотал его вокруг пальца, перо в кольцо обернулось.
Поблагодарил юноша старушку, простился с ней и поехал домой.
Приехал домой, пошел во дворец и бросил кольцо на пол. Поднялась с пола красавица краше луны и солнца. Пошла по залу. В дверях остановилась и сказала царю:
Если привезешь мой золотой гребень, стану твоей женой.
Снова задал царь юноше службу — погнал золотой гребень искать. Вышел юноша на царский двор, стоит плачет. Прибежал жеребец, спросил:
О чем плачешь?
Рассказал юноша. Послал его жеребец к царю за мотком бело-голубых ниток. Принес юноша нитки, и отправились они в путь-дорогу. Скачет жеребец, юношу поучает:
Встретим мы в пустынной степи лиственницу, вершиной она до неба выросла. На нее без счастливых бело-голубых ниток не залезешь. Есть на этой лиственнице гнездо белого гуся. Ты подкараулишь его и выдернешь из крыла золотое перо, это и будет девичий гребень.
Доехали они до лиственницы. Обвязался юноша ниткой и полез. Добрался он до гнезда, спрятался и ждет. Недолго сидел — видит: летит белый гусь в гнездо, а сам плачет, причитает:
Уж если взяли мою дочку, зачем же гребень ее золотой не взяли? Ходит она теперь, и нечем ей голову расчесать.
Сел гусь в гнездо, а юноша вырвал из крыла золотое перо и начал вниз спускаться...
Да будет крепок сучок, на который ты ступишь, да будет твердо, как железо, место, где ты ногой упрешься. Дожить тебе до белых волос, до желтых зубов!— закричал обрадованный гусь.
Не успел юноша домой вернуться, а уж царь его к себе призвал, кричит в гневе:
Нашел гребень?
Нашел,— ответил юноша. Бросил на стол кольцо, глядь, а на том месте гребень лежит. Царь схватил его и поднес красавице.
Взяла она гребень и говорит царю:
Коль сумел гребень найти, так еще одну просьбу исполни: найди живую и мертвую воду, тогда пойду за тебя замуж.
Послал царь юношу живую и мертвую воду искать. Вышел юноша на царский двор, стоит плачет. Прибежал чалый жеребец, спрашивает:
О чем горюешь? Отчего горькими слезами плачешь?
Рассказал юноша, в чем дело. Задумался жеребец и говорит:
Тяжелая задача. Охраняют живую и мертвую воду сорок голодных волков. Мимо них никому не пройти, одолеть их мало кому под силу. Ну, да делать нечего, пойдем... Только две бутылки вогьми: одну — белую, другую — черную.
Поехали они к тому месту, где живая и мертвая вода хранилась.
Напустил жеребец на три дня такой мороз, что скалы на вершинах гор затрещали, кругом вьюга замела, по лощинам туман поднялся. Забегали сорок волков, места себе не находят. А потом жеребец на три дня такой жары напустил, что забились волки в тень да еаснули. Юноша набрал в белую бутылку живую воду, в черную — мертвую и поехал домой.
Проснулись волки, а юноша уже далеко был, только волчий вой издалека услышал.
Приехали во дворец. Юноша бутылки с водой царю отдал, а царь — красавице. Взяла она бутылки. На юношу живой водой брызнула, а на царя — мертвой. Царь умер не сходя с места, а юноша стал еще сильнее, еще красивее, чем раньше.
Вышла за него красавица замуж, и стали они жить и поживать. | |
Сказка № 4926 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
На вершине высокой лиственницы жили колонки. Были у них маленькие дети. Повадилась ходить под лиственницу лиса. Придет и говорит:
Колонки, колонки, вот я пришла. Сбросьте мне одного детеныша.
Пошла прочь. Не дадим тебе наших детей,— отвечали колонки.
Не дадите? А я все равно возьму.
Где тебе нас на дереве достать!
А вот и достану,— сказала хитрая лиса,— разбегусь, прыгну на облака и оттуда на вас упаду. А уж тогда не только ваших детенышей, но и вас самих съем.
Колонки испугались, поверили лисе и одного детеныша ей сбросили. Лиса подхватила его и в лес убежала. Сидят колонки на дереве, плачут.
На другой день лиса вновь пришла. Опять требует:
Кидайте его быстрей, а то прыгну на луну, с луны к вам спущусь и всех вас съем.
Пришлось глупым колонкам еще одного детеныша лисе отдать.
Загрустили колонки, плачут. Прилетели журавли, сели на лиственницу, спрашивают:
Бы чего плачете?
Лиса повадилась к нам ходить. Пугает, детенышей наших уносит.
Как же вас лиса пугает?
На дерево грозится прыгнуть и всех нас съесть. Засмеялись журавли:
Никогда лиса на дерево не залезет. Да она выше березового пня и не прыгнет. А если еще будет вас пугать, вы ей скажите: «Ну-ка, прыгни» — и посмотрите, что получится.
Журавли поднялись с дерева и низко полетели вдоль косогора. Колонки сидят, лису ждут. На другой день лиса прибежала, запыхалась, детеныша требует.
Кидайте его поскорей, а то мне сегодня некогда,— сказала лиса и облизнулась.
Колонки сидят и молчат, на лису испуганно косятся.
Ну чего же вы?— торопит лиса...— А то вот прыгну на дерево — худо будет.
Тогда колонок-отец набрался смелости и говорит:
Прыгни попробуй...
Лиса от злости хвостом замахала, разбежалась, все силы напрягла, но выше березового пня не прыгнула... Упала и лежит.
Колонки глядят на нее и смеются. Стыдно стало лисе, начала она вокруг дерева бегать. Долго ли, мало ли бегала, спрашивает колонков:
Кто вам сказал, что я лазить по деревьям не умею?
Журавли сказали.
А где они?
Вниз по косогору улетели.
«Ну ладно же. Я с ними рассчитаюсь»,— подумала лиса и побежала журавлей искать. Долго ли, мало ли бежала, видит: низко летят журавли. Позади них закат полнеба захватил. Крикнула лиса:
Оглянитесь, журавли, пожар! Бежим ко мне в нору спасаться.
Лиса побежала. Журавли за ней полетели. Прилетели к норе. Стали спорить, кому вперед в нору лезть.
Лезьте вы,— сказала лиса,— а я у входа стоять буду; если большой пожар сюда дойдет, я вам крикну.
Посовещались журавли и полезли в нору. Лиса тут же у входа села.
Ну-у... что вы сказали колонкам?— ехидно спросила лиса.— Что-то вы теперь скажете?
Журавли говорят:
Чего уж теперь говорить. Виноваты. Ты хоть дай нам перед смертью на свет взглянуть, хотя бы из-под твоих ног.
Лиса не выдержала, подняла одну ногу. Журавли собрались будто на свет глядеть, а сами как навалились на лису, столкнули ее и улетели. Два молоденьких журавля не успели улететь: лиса выход им загородила.
Вот я вам покажу свет,— сказала лиса.
Ты на нас не сердись. Хочешь, мы тебя на крыльях перенесем через море и ты всю стаю догонишь?— сказали молодые журавли.
Ладно, несите,— согласилась лиса.
Оба журавля присели, соединили крылья между собой, лису на них посадили и полетели. Летели, летели, прилетели к морю. Наверху небо, внизу вода. Залетели журавли на середину моря. Над самым глубоким местом разлетелись в стороны. Лиса упала в море и утонула. | |
Сказка № 4925 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Ленивый мальчик сидел на берегу реки.
Мальчику было жарко. Его тянуло в воду. Но было лень раздеваться. Больше того, лень было двигаться с места.
Ох, как жарко!— вздыхал мальчик.— Искупаться бы теперь. В воде, наверно, хорошо-хорошо!..
Услышала это синичка, сидевшая на ветке, склонила голову и посмотрела вниз на мальчика.
Искупайся, друг мой,— посоветовала она.— Ведь тебе никто и ничто не мешает.
Да, хорошо тебе говорить «искупайся»,— обиделся мальчик.— А если я утону?
Держись за осоку, что растет на берегу,— сказала синичка и спрыгнула на ветку пониже.— Вот за эту осоку.
Да, хорошо тебе говорить «держись за осоку»... А если я руку порежу?
Надень кожаные рукавицы,— продолжала советовать синичка.
Да, кожаные рукавицы... А если они промокнут?
Ты их на солнце высушишь.
Я высушу, а они порвутся.
Ну, если порвутся, ты их починишь,— не унималась синичка.
Ты научишь...— обиделся мальчик.— Начну починять да уколю себе палец...
А ты надень наперсток...
Мальчик рассердился. Такая маленькая, совсем незаметная птичка, а смеется над ним! Он схватил камень.
Сейчас я тебя проучу...
Но в это время ноги его поскользнулись, и он упал в реку.
Синичка улетела.
Мальчик вылез из воды и лег на солнечную полянку. Он лежал и долго ругал синичку за то, что ему приходится сушить на себе мокрую одежду.
А синичка летала по кустам и посмеивалась над ним. | |
|
