Сказка № 5261 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Вот Петр Первый приезжает к кузнецу на лошади.
Подкуй-ка мне коня! — говорит. — Только сделай подкову хорошую!
Стал кузнец подкову делать. Сделал подкову и подает ему:
Что, хороша будет эта подкова?
Петр Первый усмехнулся:
Хороша, да не совсем!
Почему не совсем?
Она, — говорит, — слабая!
Ну, не знаю, почему она слабая...
Он берет в руки и разгибает эту подкову. Кузнец видит:
Да, действительно слабая.
Берется делать вторую.
Ну а эта хороша будет?
Петр говорит:
Да так себе!
И эту разогнул.
Кузнец берется третью делать. И третья готова.
Ну, этой, пожалуй, можно подковать, — сказал царь.
Кузнец сделал четыре подковы и подковал.
Петр Первый и спрашивает:
Сколько тебе за подковы?
Четыре рубля.
Он подает ему рубль серебряный. Кузнец взял и сломал его:
Да у вас деньги фальшивые!
Петр подает ему второй рубль. И второй сломал кузнец.
Да дайте, — говорит, — мне деньги хорошие!
Петр Первый вынимает двадцать пять рублей и подает ему:
На, не ломай денег; наехала коса на камень! Я подковы ломал, а ты рубли... Видать, что сильней ты меня! Ты знаешь, кто я такой?
Нет, не знаю.
Я — Петр Первый, ваш государь. Ну так вот, работай, как работал, и говори людям, что государь ломал подковы, а ты — его рубли!
Сел Петр Первый на коня и сказал:
До свиданья, кузнец, ты — хороший молодец!
И после того кузнец его больше не видал. | |
Сказка № 5260 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Наехал царь Петр на мужика в лесу. Мужик дрова рубит.
Царь и говорит:
Божья помощь, мужик!
Мужик и говорит:
И то мне нужна божья помощь.
Царь спрашивает:
А велика ли у тебя семья?
У меня семьи два сына да две дочери.
Ну не велико твое семейство. Куда ж ты деньги кладешь?
А я деньги на три части кладу: во-первых — долг плачу, в-других — в долг даю, в-третьих — в воду мечу.
Царь подумал и не знает, что это значит, что старик и долг платит, и в долг дает, и в воду мечет.
А старик говорит:
Долг плачу — отца-мать кормлю; в долг даю — сыновей кормлю; а в воду мечу — дочерей ращу.
Царь и говорит:
Умная твоя голова, старичок. Теперь выведи меня из лесу в поле, я дороги не найду.
Мужик говорит:
Найдешь и сам дорогу: иди прямо, потом сверни вправо, а потом влево, потом опять вправо.
Царь и говорит:
Я этой грамоты не понимаю, ты сведи меня.
Мне, сударь, водить некогда, нам в крестьянстве день дорого стоит.
Ну, дорого стоит, так я заплачу.
А заплатишь — пойдем.
Сели они на одноколку, поехали.
Стал дорo гой царь мужика спрашивать:
Далече ли ты, мужичок, бывал?
Кое-где бывал.
А видал ли царя?
Царя не видал, а надо бы посмотреть.
Так вот, как выедем в поле, и увидишь царя.
А как я его узнаю?
Все без шапок будут, один царь в шапке.
Вот приехали они в поле. Увидал народ царя — все поснимали шапки. Мужик пялит глаза, а не видит царя.
Вот он и спрашивает:
А где же царь?
Говорит ему Петр Алексеевич:
Видишь, только мы двое в шапках — кто-нибудь из нас да царь. | |
Сказка № 5259 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Жила-была старуха, у нее сын Иван. Раз Иван уехал в город, а старуха одна осталась дома. Зашли к ней два солдата и просят чего-нибудь поесть горяченького. А старуха скупа была и говорит:
Ничего у меня нет горяченького, печка не топлена и щички не варены.
А у самой в печке петух варился. Проведали это солдаты и говорят между собой:
Погоди, старая! Мы тебя научим, как служивых людей обманывать.
Вышли во двор, выпустили скотину, пришли и говорят:
Бабушка! Скотина-то на улицу вышла.
Старуха заохала и выбежал скотину загонять. Солдаты между тем достали из печки горшок с похлебкой, петуха вынули и положили в ранец, а вместо него в горшок сунули лапоть.
Старуха загнала скотину, пришла в избу и говорит:
Загадаю я вам, служивые, загадку.
Загадай, бабушка.
Слушайте: в Печинске-Горшечинске, под Сковородинском, сидит Петухан Куриханыч.
Эх, старая! Поздно хватилась: в Печинске-Горшечинске был Петухан Куриханыч, да переведен в Суму-Заплеченску, а теперь там Заплетай Расплетаич. Отгадай-ка вот, бабушка, нашу загадку.
Но старуха не поняла солдатской загадки.
Солдаты посидели, поели черствой корочки с кислым квасом, пошутили со старухой, посмеялись над ее загадкой, простились и ушли.
Приехал из города сын и просит у матери обедать. Старуха собрала на стол, достала из печи горшок, ткнула в лапоть вилкой и не может вытащить. «Ай да петушок, — думает про себя, — вишь как разварился — достать не могу». Достала, ан... лапоть! | |
Сказка № 5258 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Жили-были кот, дрозд да петушок — золотой гребешок. Жили они в лесу, в избушке. Кот да дрозд ходят в лес дрова рубить, а петушка одного оставляют.
Уходят — строго наказывают:
Мы пойдем далеко, а ты оставайся домовничать, да голоса не подавай; когда придет лиса, в окошко не выглядывай.
Проведала лиса, что кота и дрозда дома нет, прибежала к избушке, села под окошко и запела:
Петушок, петушок,
Золотой гребешок,
Масляна головушка,
Шелкова бородушка,
Выгляни в окошко,
Дам тебе горошку.
Петушок и выставил головку в окошко. Лиса схватила его в когти, понесла в свою нору.
Закричал петушок:
Несет меня лиса
За темные леса,
За быстрые реки,
За высокие горы...
Кот и дрозд, спасите меня!..
Кот и дрозд услыхали, бросились в погоню и отняли у лисы петушка.
В другой раз кот и дрозд пошли в лес дрова рубить и опять наказывают:
Ну, теперь, петух, не выглядывай в окошко, мы еще дальше пойдем, не услышим твоего голоса.
Они ушли, а лиса опять прибежала к избушке и запела:
Петушок, петушок,
Золотой гребешок,
Масляна головушка,
Шелкова бородушка,
Выгляни в окошко,
Дам тебе горошку.
Петушок сидит помалкивает. А лиса — опять:
Бежали ребята,
Рассыпали пшеницу,
Курицы клюют,
Петухам не дают...
Петушок и выставил головку в окошко:
Ко-ко-ко! Как не дают?!
Лиса схватила его в когти, понесла в свою нору.
Закричал петушок:
Несет меня лиса
За темные леса,
За быстрые реки,
За высокие горы...
Кот и дрозд, спасите меня!..
Кот и дрозд услыхали, бросились в погоню. Кот бежит, дрозд летит... Догнали лису — кот дерет, дрозд клюет, и отняли петушка.
Долго ли, коротко ли, опять собрались кот да дрозд в лес дрова рубить. Уходя, строго-настрого наказывают петушку:
Не слушай лисы, не выглядывай в окошко, мы еще дальше уйдем, не услышим твоего голоса.
И пошли кот да дрозд далеко в лес дрова рубить. А лиса — тут как тут: села под окошечко и поет:
Петушок, петушок,
Золотой гребешок,
Масляна головушка,
Шелкова бородушка,
Выгляни в окошко,
Дам тебе горошку.
Петушок сидит помалкивает. А лиса — опять:
Бежали ребята,
Рассыпали пшеницу,
Курицы клюют,
Петухам не дают...
Петушок все помалкивает. А лиса — опять:
Люди бежали,
Орехов насыпали,
Куры-то клюют,
Петухам не дают...
Петушок и выставил головку в окошко:
Ко-ко-ко! Как не дают?!
Лиса схватила его в когти плотно, понесла в свою нору, за темные леса, за быстрые реки, за высокие горы...
Сколько петушок ни кричал, ни звал — кот и дрозд не услышали его. А когда вернулись домой — петушка-то нет.
Побежали кот и дрозд по лисицыным следам. Кот бежит, дрозд летит... Прибежали к лисицыной норе. Кот настроил гусельцы и давай натренькивать:
Трень, брень, гусельцы,
Золотые струночки...
Еще дома ли Лисафья-кума,
Во своем ли теплом гнездышке?
Лисица слушала, слушала и думает:
«Дай-ка посмотрю — кто это так хорошо на гуслях играет, сладко напевает».
Взяла да и вылезла из норы. Кот и дрозд ее схватили — и давай бить-колотить. Били и колотили, покуда она ноги не унесла.
Взяли они петушка, посадили в лукошко и принесли домой.
И с тех пор стали жить да быть, да и теперь живут. | |
|
