Сказка № 772 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Случилось это давным-давно. Как-то раз поздним дождливым вечером шла девушка по имени Ямато с поля домой. А дорога ее вдоль деревенского кладбища пролегала. Шла Ямато, шла, как вдруг послышалось ей, будто где-то младенец плачет. Огляделась она вокруг, видит — лежит на заброшенной могиле ребенок, пригляделась получше — а это и не ребенок вовсе, а большая черная кошка.
Не успела Ямато испугаться, как раздался тут из заброшенной могилы хриплый страшный голос:
Эй, кошка, что ты здесь распищалась?!
Перестала кошка мяукать — прислушалась. А Ямато за деревом спряталась. Стоит — не шелохнется.
Ну вот что,—продолжал хриплый голос,— в первый же ясный вечер, пока в деревне фонари не зажгут, отправляйся-ка ты к большому дому с каменной оградой. Сядь у ворот и начни мяу- кать, да пожалостливей. Пусть думают, что ребенок плачет. И тогда младенец, что в том доме недавно родился, чихать начнет. Как чихнет три раза, душа его вылетит вон, он и умрет.
Так, значит,— замурлыкала кошка,— нет ему спасения, коль три раза чихнет?
Нет,— ответил хриплый голос.— Хотя от этих людей можно всего ожидать. Знай, что когда ребенок чихать начнет, а кто-нибудь произнесет волшебное слово «кусукэ», не будут наши чары действовать. Беги тогда прочь!
Снова заплакала кошка голосом младенца, спрыгнула с могилы и исчезла в темноте.
Стоит Ямато за деревом — ни жива, ни мертва. Страшно ей стало. Дождалась девушка, пока затихнут все звуки вокруг, выбралась неслышно из своего укрытия и побежала в деревню. «Какое странное волшебное слово я узнала»,— думает.
Решила Ямато никому в деревне ничего не говорить и стала ждать первого ясного вечера. Очень ей хотелось спасти ребенка, который недавно в большом доме с каменной оградой родился.
С утра до вечера работала девушка в поле. И вот, наконец, настал первый ясный вечер. Только стало смеркаться, подошла она к дому с каменной оградой.
Эй, Ямато, что ты сегодня так рано с поля вернулась?— удивился хозяин дома.
Слышала я, что ребенок у вас нездоров,— ответила девушка,— вот и решила его проведать.
Добрая ты, Ямато! Спасибо тебе за заботу,— сказал хозяин,— а ребенок наш и вправду болен.
Вышла тут хозяйка, Ямато в дом приглашает. А тем временем на дворе совсем темно стало. Вот-вот фонари зажгут. В стойлах коровы замычали. А на улице пусто — никого не видать.
Глянула Ямато за каменную ограду, видит — крадется вдоль нее черная кошка, та самая, что дождливым вечером на кладбище с темными силами говорила. Все ближе к дому подбирается, а глаза злобным синим блеском сверкают. Шипит кошка, изгибается. «Пришла-таки»,— подумала со страхом Ямато.
А кошка тем временем совсем близко подошла, села у ворот и замяукала жалобно-прежалобно.
Ой, что это? Смотрите — кошка! А плачет совсем как младенец!— встревожилась хозяйка и еще крепче обняла своего ребенка.
Вот бестия! Да еще и черная! — воскликнул хозяин и перегнулся через каменную ограду.— Пошла прочь! Кыш! Кыш!
Но тут ребенок чихнул.
Апчхи!
Кусукэ! — быстро проговорила Ямато.
Апчхи! — вновь чихнул ребенок.
Кусукэ! — вновь сказала Ямато.
Апчхи!
Кусукэ!
Только произнесла она волшебное слово в третий раз, перестала черная кошка мяукать, посмотрела злобно на Ямато и бросилась прочь.
Ха-ха-ха! — засмеялись хозяева.— Что за странные слова ты говоришь?
Ха-ха-ха! — вдруг засмеялся ребенок.
Смотрите, ребенок ваш поправился! — обрадовалась Ямато.— Смеется даже!
Теперь могла девушка рассказать обо всем, что слышала на кладбище.
Вот почему пришла я сегодня с поля пораньше,— закончила она.
Какие страшные вещи ты рассказываешь! — воскликнули хозяева.— Тебе мы обязаны жизнью нашего ребенка. Будь же всегда в нашем доме желанным гостем!
Стали они Ямато благодарить, угощать и подарки подносить.
С тех самых пор, говорят, и появился на островах Рюкю обычай: чихнет ребенок — обязательно кто-нибудь скажет волшебное слово «кусукэ». | |
Сказка № 771 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Случилось это в давние времена, когда столицей Японии был еще город Нара.
Жили в одной деревне у самого моря юноша по имени Ирацуко и девушка по имени Ирацумэ. Были они оба лицом пригожи. Сватала их людская молва.
Вот было бы хорошо, если б полюбили друг друга Ирацуко и Ирацумэ! — говорили вокруг.
Но только юноша и девушка будто и не замечали друг друга вовсе. Услышит Ирацуко, что люди говорят, да только рукой махнет: отстаньте, мол. А как начнут соседки перед Ирацумэ жениха нахваливать, улыбнется девушка и прочь пойдет.
Вот как-то раз устроили крестьяне большой праздник. Собрались они под вечер на лесной поляне, стали петь, плясать да стихи слагать. Тут-то и подошел юноша к красавице Ирацумэ.
Повернись ко мне, погляди на меня,— говорит.— Красива ты, будто молодая сосенка. Махни мне своей веточкой, дай знак, что любишь меня.
Зарделась девушка.
Не подобало мне такие речи слушать,— отвечает.— Да уже не скрою, признаюсь, что давно люблю тебя.
Заприметили люди, что Ирацуко и Ирацумэ беседы ведут, любопытно им стало. Уж и так они и эдак подслушать хотели, то подойдут— усмехнутся, то в сторонке встанут — улыбнутся. А потом и вовсе надоедать стали:
Когда на свадьбу позовете?
Скоро ль свадьбу играть будем? Рассердился Ирацуко:
Нет от вас покоя,— говорит.— Не смотрите на нас, не трогайте нас!
Схватил он девушку за руку и в глубь леса побежал. Покачали люди головами.
Не хотели мы их обидеть,— говорят.— Просто радуемся, что счастье они свое нашли.
А влюбленные в лес прибежали да под старой сосной присели.
Вот ведь какие люди! — никак не успокоится Ирацуко.— Нет от них спасения!
И то правда! — согласилась Ирацумэ.— Вечно свои носы в чужие дела суют!
Стало смеркаться. Тихо кругом, только луна на небе сияет, да листья с деревьев падают. Просидели влюбленные всю ночь под старой сосной, так и не заметили, что утро наступило. Огляделись они вокруг: солнышко из-за горы поднимается, вдалеке петухи запели, собаки залаяли.
Пойдем в деревню,— сказал Ирацуко. Хотел он было подняться, да не смог — ноги будто в землю вросли.
Я помогу тебе! — воскликнула Ирацумэ и тоже хотела встать, но и ее ноги слушаться перестали.
Что с нами случилось? — удивились влюбленные.
А в это время крестьяне в лес пришли — отправились они Ирацуко да Ирацумэ искать. Глядь — стоят на самом краю леса две молодые сосны.
Ахнули люди, руками всплеснули:
Посмотрите, посмотрите! Это же Ирацуко и Ирацумэ в сосны превратились!
Не хотели они, чтоб люди на них смотрели, вот и спрятались от чужих глаз!
Да, их тут и вправду никто не увидит!
Испугались юноша и девушка: «Неужто это о нас люди говорят? Неужто это мы в сосны превратились?» Так и остались две сосны на краю леса стоять. Бывало, придут крестьяне в лес, сядут под ними, спросят заботливо:
Как поживаешь, красавица Ирацумэ?
Как здоровье, Ирацуко?
Зашумят сосны, заскрипят, ветвями забьют, и покажется людям, будто ворчат они:
Опять вы нам надоедаете! Опять покой наш нарушаете! Нет от вас спасения — не глядите на нас, не трогайте нас!
Вздохнут крестьяне и прочь пойдут. Так и прозвали те сосны: маленькую, что раньше Ирацумэ звалась,— сосна-«не гляди на меня», а большую, что была некогда юношей Ирацуко,— сосна-«не тронь меня». | |
Сказка № 770 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Стоял тёплый весенний день. Хэйсаку пошёл в горы накосить себе сена.
Солнце ласково припекало, и ленивому Хэйсаку захотелось отдохнуть и погреть спину. Он уселся на пень, стал смотреть на высокое голубое небо и слушать чириканье воробьев. Слушал-слушал и совсем забыл о работе. А когда ему надоело сидеть, он вынул из кармана игральные кости и принялся подбрасывать их. Кости падали на большой плоский камень, который лежал тут же около пня, а Хэйсаку приговаривал:
- Кости, кости, Ложитесь, кости, Белые кости.
Вдруг сзади, с высокой сосны, послышался тоненький голосок:
- Хэйсаку, что это ты делаешь? Хэйсаку испугался. Он оглянулся и увидел прямо перед собой на ветке сосны носатого чёрта - Тэнгу, настоящего Тэнгу, как его рисуют на картинках:
Длинный нос торчит выше головы, а в руке веер.
Хэйсаку упал на колени, задрожал и заплакал:
- Пощади меня, Тэнгу, не тронь меня!
- Да ты не бойся! - ласково сказал Тэнгу. - Я вовсе и не собираюсь тебя убивать. Я только хочу знать, что это ты подбрасываешь и зачем бормочешь какие-то слова? Что у тебя в руках?
- Это? Это игральные кости. Вот видишь, так будет одно очко, а так два, может выпасть и три, и четыре, и даже шесть. В кости можно выиграть много денег.
Тэнгу ничего не понял, но всё-таки подумал, что игральные кости - забавная штука. И ему очень захотелось их получить.
- Хэйсаку, отдай-ка мне твои игральные кости.
Но Хэйсаку не согласился:
- Как же я отдам тебе кости? Это всё равно что отдать свою голову.
Носатому Тэнгу ещё больше захотелось получить кости.
- Я ведь не прошу их у тебя даром! Я дам тебе за них одну очень хорошую вещь, - сказал он как можно ласковее.
- Что ж ты мне дашь?
- А вот что.
И Тэнгу показал ему веер, который держал в руке.
- Только и всего? А на что мне такой потрёпанный веер?
- Как! Ты не знаешь, что такое веер Тэнгу? Вот я тебе сейчас объясню. Если постучать по разрисованной стороне веера и три раза сказать: “Нос, расти! Нос, расти! Нос, расти!”- Тогда кончик носа, твоего или чужого, это как тебе понадобится, станет расти кверху. Захочешь, чтобы нос вырос ещё повыше, постучи сильнее. Захочешь, чтобы он рос медленно, постучи тихонько. Если же ты пожелаешь, чтобы нос стал опять короче, и это можно сделать: только постучи по оборотной стороне веера и три раза скажи: “Нос, сожмись! Нос, сожмись! Нос, сожмись!” - и нос понемножку начнёт делаться меньше. Видишь, какая это замечательная вещь, веер Тэнгу. Ну, говори, веришь ли ты мне или не веришь? А не то я сейчас вытяну твой плоский нос выше головы.
Хэйсаку испугался и закрыл нос рукой:
- Верю, верю! Помилуй! Пощади! Как я буду жить с таким длинным носом!
- Ну так давай меняться. Вот тебе веер, а я возьму твои игральные кости.
- Хорошо, - ответил Хэйсаку. Он был очень рад, но притворился, что слушается Тэнгу только из страха.
Хэйсаку отдал Тэнгу старые, потрескавшиеся кости, получил за них волшебный веер и, довольный, пошёл домой.
...Ленивый Хэйсаку шёл по дороге и думал: “На ком бы попробовать волшебную силу веера?”
Вдруг он увидал торжественное шествие: четверо слуг несли на бамбуковых носилках под шёлковым балдахином красавицу, а спереди, сзади, справа и слева шла целая толпа слуг и служанок.
Эта красавица была дочерью самого богатого князя в округе.
“А ну-ка, попробую я вытянуть ей нос! Вот будет забавно!” - подумал Хэйсаку.
Он незаметно вмешался в толпу слуг, Пробрался к самым носилкам, легонько стукнул в веер с разрисованной стороны и прошептал три раза:
- Hoc, расти! Hoc, расти! Hoc, расти!
И вот у красавицы нос слегка загнулся, а потом стал понемножечку вытягиваться кверху - вырос на вершок, потом на два вершка, потом на три. А Хэйсаку так испугался, что поскорей убежал домой.
Через два-три дня повсюду разнёсся слух, что дочь князя заболела небывалой болезнью: у неё вырос кверху кончик носа и она стала похожа на Тэнгу. Ни лекарства врачей, ни молитвы монахов, ни заклинания знахарей - ничто ей не помогает. Бедная красавица заперлась у себя в замке, закрыла лицо широким рукавом и целый день плачет. А родители совсем потеряли голову от горя.
Наконец перед воротами княжеского замка вывесили большое объявление:
КТО ВЫЛЕЧИТ КНЯЖНУ ОТ НЕБЫВАЛОЙ БОЛЕЗНИ. ТОТ ПОЛУЧИТ ЕЕ В ЖЕНЫ.
Когда ленивый Хэйсаку увидел это объявление, он сейчас же побежал домой, взял свой волшебный веер и поспешил в замок.
- Я могу вылечить княжну! - сказал Хэйсаку, как только его впустили в замок.
Слуги повели его в покои княжны. Хэйсаку низко поклонился красавице, а потом постучал в оборотную сторону веера и прошептал три раза:
- Нос, сожмись! Нос, сожмись! Нос, сожмись! И сейчас же нос красавицы стал уменьшаться - сначала на один вершок, потом на два, потом на три. Кончик его выпрямился, и нос стал такой же красивый, как был раньше. А сама красавица стала ещё лучше, чем была.
Нечего делать, пришлось ей выйти за Хэйсаку замуж.
Так с помощью волшебного веера Тэнгу ленивый Хэйсаку сделался самым богатым человеком в деревне. Он мог теперь есть жареных угрей с белым рисом сколько ему хотелось, целыми днями мог валяться в постели или гулять по горам, а главное - ничего не делать. Так он и жил. Один день наедался до отвала, другой день спал без просыпу, третий день слонялся по своим владениям, а потом начинал сначала.
Но всё это ему скоро надоело, ничего не делать было очень скучно.
Однажды Хэйсаку лежал в саду и от скуки зевал. Чтобы хоть как-нибудь позабавиться, он вытащил из-за пояса свой веер, посмотрел на него и подумал:
“А как далеко может вытянуться мой собственный нос?” И тут ему сразу стало веселее. Он сел, постучал в веер и сказал три раза:
- Нос, расти! Нос, расти! Нос, расти!
Сейчас же кончик носа у Хэйсаку загнулся кверху и стал расти. Вырос на вершок, на два, на три. Хэйсаку постучал ещё. Нос вырос на шесть вершков, на целый аршин, на два аршина, на три. Вот он вырос выше дома, выше самого высокого дерева. Вот вытянулся кверху так высоко, что сам Хэйсаку уже не мог разглядеть снизу кончик своего носа. Хэйсаку совсем развеселился. Он забарабанил по вееру что было сил. Нос вытягивался, вытягивался, вырос выше облаков, дорос до самого неба и проткнул небо насквозь.
А на небе сидел в это время Гром. Вдруг он видит: что-то тоненькое, красное и острое проткнуло небо и лезет кверху. Гром удивился.
“Похоже на морковку. Но я никогда не видел, чтобы морковка росла на небе, да ещё кончиком вверх!” - подумал Гром.
И он крепко ухватился за морковку своей ручищей.
- Ай! - крикнул Хэйсаку внизу на земле.
Хоть кончик носа и ушёл от него далеко, но всё же это был кончик его собственного носа, и бедному Хэйсаку стало больно. Он сейчас же перевернул веер, забарабанил по другой его стороне и заговорил быстро-быстро:
- Нос, сожмись! Нос, сожмись! Нос, сожмись!
И в самом деле: нос сразу стал уменьшаться - на вершок, на два, на три.
Но Гром крепко держал кончик носа в руке, а Гром, конечно, был сильнее Хэйсаку. Нос становился всё меньше и меньше, а кончик его по-прежнему оставался на небе. А так как кончик носа не мог опуститься с неба на землю, то самому Хэйсаку пришлось подняться с земли на небо. Сначала он должен был встать на ноги, потом подняться на цыпочки, потом совсем оторваться от земли. Чем меньше делался нос, тем выше подымался Хэйсаку. Его подняло выше дома, выше самого высокого дерева в саду, выше облаков и, наконец, подтянуло к самому небу. Но дырка, которую он проткнул носом, была так мала, что сам Хэйсаку не мог в неё пролезть. И он остался висеть на кончике своего собственного носа под самым небом.
Так и висит он до сих пор. | |
Сказка № 769 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Во времена давние один молодой крестьянин, звали его Масао, полюбил дочь рыбака — красавицу о-Такэ. О-Такэ тоже полюбила Масао. День и ночь думали они друг о друге.
Встретив раз девушку, Масао сказал:
Завтра я пошлю к твоему отцу сватов с подарками... Довольная о-Такэ побежала домой. Но дома ее ожидало горе. В гостях у отца сидел старый богатый лавочник и говорил:
Ты, конечно, помнишь, что должен мне сто рё? Рыбак поклонился лавочнику и сказал:
[Рё — старинная денежная единица]
Кто забывает о своих долгах, тот годен только на корм рыбам.
В таком случае возврати мне через день весь свой долг. Если не вернешь, я посажу тебя в тюрьму.
Взмолился бедный рыбак:
Не губи меня, пожалей хотя бы дочь мою!.. Тогда лавочник сказал:
Хорошо. Я пощажу тебя, но только при одном условии: через день о-Такэ должна стать моей женой.
Так сказав, старик поднялся и ушел.
Утром, когда сваты Масао пришли с подарками к отцу о-Такэ, они узнали, что завтра девушка станет женою старика-лавочника. Сваты поспешили к Масао и поведали ему печальную весть.
Узнал об этом Масао и побежал к рыбаку. Он увидел отца славной о-Такэ, распластался перед ним на земле и стал умолять:
Я люблю твою дочь больше жизни. Отдай мне ее в жены, и клянусь тебе, что за всю свою жизнь она не прольет ни одной слезы.
Вздохнул рыбак и сказал:
Разве у тебя есть сто рё? Разве ты можешь отдать мой долг лавочнику? Разве ты можешь спасти меня от тюрьмы? Ничего не поделаешь, придется моей дочери покинуть послезавтра мой бедный дом.
Воскликнул в горести Масао:
Легче мне ослепнуть, чем видеть о-Такэ женою уродливого и жадного старика!
И в тот же день он покинул родную деревню, чтобы поселиться в соседней провинции.
Много часов прошел Масао без отдыха, и ночь застала его в лесу. Молодой крестьянин выбрал большое дупло, залег в него и задремал. В полночь Масао проснулся от сильного шума. Он выглянул из дупла и увидел летящего демона-людоеда с ящиком на спине. Демон опустился у соседнего дуба, сорвал с ящика крышку и вытащил оттуда почтенного старца. Злобно воя, демон схватил старика, привязал его накрепко к дубу, зевнул и сказал:
Хочу спать. На заре проснусь и съем тебя!..
Демон зевнул еще раз, потом положил рядом с собой меч и сразу же захрапел.
Масао видел из своего дупла, как привязанный к дереву старец пытался разорвать веревки. Но демон привязал его так крепко, что все старания человека оказались напрасными.
Тогда Масао вылез из дупла, подполз бесшумно к старцу и перерезал веревки, которыми тот был связан. Не теряя секунды, освобожденный человек подбежал к демону, схватил меч и пронзил им спящее чудище. После этого он поклонился Масао в пояс и промолвил:
Благородный человек, ты спас мне жизнь, и я хочу наградить тебя.
С этими словами старик вытащил из-за пояса мертвого демона веер и начал обмахиваться им. И о чудо! Старец начал молодеть. Не прошло и минуты, как перед Масао стоял сильный мужчина.
О, Масао! — сказал человек.— Демон украл у меня этот веер молодости. Теперь я дарю его тебе. Знай, что старому человеку стоит обмахнуться этим веером пять раз — и он станет вдвое моложе.
И человек исчез на глазах изумленного Масао.
Молодой крестьянин посмотрел на волшебный веер и подумал: «В нашей деревне почти в каждом доме живут немощные старики. Пусть же этот веер принесет им счастье».
В полдень он подошел к своей деревне и сразу же заметил у дома лавочника много нарядных людей.
Что здесь происходит? — спросил Масао. Кто-то ответил ему:
Сегодня старый лавочник женится на красавице о-Такэ. Он простил ее отцу долг и подарил ему пять жемчужин. Пойдем с нами на свадьбу.
Когда Масао переступил порог дома лавочника, все гости были уже в сборе и ждали невесту.
Масао сел невдалеке от лавочника и тоже стал ждать о-Такэ.
Вскоре раздались радостные возгласы: это несли в паланкине невесту.
Печальная о-Такэ села, как полагается, напротив жениха и сразу же увидела Масао. Лавочник заметил, что невеста смотрит на Масао, рассердился и сказал молодому крестьянину:
Сейчас же уходи отсюда! Я тебя не звал на свою свадьбу! Масао поднялся и сказал:
Для счастья о-Такэ мне не жаль ничего. Вот тебе веер молодости, обмахнись им пять раз, и ты станешь вдвое моложе.
Лавочник вырвал из рук Масао веер и начал обмахиваться. Сразу же с лица его исчезли глубокие морщины, седые волосы вновь стали черными, спина распрямилась, в глазах появился блеск. Когда он взмахнул веером в пятый раз, то превратился из дряхлого старика в крепкого сорокалетнего мужчину.
А теперь верни мне веер, и я пойду,— сказал Масао.— Ведь в нашей деревне так много старцев. Сегодня же все они будут снова молодыми.
Но лавочник оттолкнул Масао и закричал:
Я не хочу оставаться сорокалетним! Я хочу быть таким же молодым, как и ты!
С этими словами он взмахнул веером в шестой раз.
И тут все гости увидели, что жених мгновенно превратился в младенца. Младенец барахтался в праздничных одеждах лавочника и вопил на весь дом.
Гости не могли удержаться от смеха.
Ну и жених! Все хорошо, только ему нужна не жена, а нянька!
Масао же не стал смеяться над лавочником. Он подошел к отцу о-Такэ, протянул ему веер и сказал:
Вот мой свадебный подарок. Разве молодость стоит меньше, чем пять жемчужин?
И тут все старики, которые были на свадьбе, закричали:
Нет ничего на свете дороже молодости!
Отец о-Такэ принял от Масао свадебный подарок, и на другой же день была отпразднована свадьба Масао и о-Такэ. На свадьбу была приглашена вся деревня. Не пришел только лавочник. Да и как он мог явиться на праздник, если еще не умел ходить и лежал, запеленутый, у себя дома?
О-Такэ и Масао прожили долгую молодую жизнь. Со дня свадьбы о-Такэ никто в их деревне не знал старости, все были молоды и здоровы. | |
|
