Сказка № 1956 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
---|
В прежние времена портные не сидели на одном месте, а ходили пешком по деревням и предлагали людям свои услуги: пошить или починить одежду. Один такой портной, по имени Томас, работал как-то на хуторе Норт-Райдинг в Йоркшире да за работой беседовал о том о сем с хозяйкой. Увидел Томас, как она налила в мисочку свежих сливок и выставила ее за порог для домовенка, или маленького брауни, и спрашивает: - Неужели вы и вправду верите в домовых, эльфов и всяких там фей? - А то как же! - отвечала жена фермера. - А я,- усмехнулся Томас,- если б я когда-нибудь повстречал фею... я взял бы эту феечку и посадил в бутылочку, чтоб не проказничала. - Тсс! - испуганно прошептала женщина.- Как бы вас не услышала какая-нибудь фея. Они, знаете ли, бывают довольно злопамятны, если их обидеть. - Подумаешь, как страшно,- хмыкнул Томас, перекусил нитку и разгладил рукавный шов на особой портняжной дощечке.- А я утверждаю, что никаких фей не существует. - И очень глупо,- сказала жена фермера. Стало смеркаться. Портной окончил свою работу, сложил иголку, нитки да ножницы в сумку, взял под мышку портняжную доску. - Надо бы успеть домой до темноты. Жена, наверное, заждалась. - Вот, возьмите для вашей женушки,- сказала хозяйка.- Это пирог из домашней поросятинки, ей понравится. - Спасибо,- ответил Томас.- Спокойной ночи. - Будьте осторожней,- донеслось к нему на прощанье,- берегитесь фей! - Тьфу на них! - откликнулся портной и бы стро зашагал домой. Сначала он шел по тропинке, но потом решил срезать путь и пройти напрямик через поле. Когда портной перелезал через изгородь, он неловко взмахнул сумкой и выронил на землю ножницы. Пришлось положить сумку и портняжную доску и заняться поисками ножниц. Казалось бы, ножницы - не иголка, да никак почему-то не хотели они отыскаться. - Вот незадача,- ворчал Томас.- Ножницы для портного - наипервейшая вещь, да еще такие отличные! Ладно. Вернусь утром на это место и отыщу. Он поднял свою сумку и пирог... но где же портняжная доска? Куда она могла запропаститься? Он снова положил пирог и сумку, обшарил все вокруг на коленях - и впустую. \"Ну и дьявол с ней,- подумал он.- Все равно до утра никто не возьмет. Отправлюсь-ка я домой да поем с женой пирога, пока он еще свеж\". Не тут-то было! Он поднял сумку, но никакого пирога рядом не оказалось. Он излазил на четвереньках чуть не весь луг, но не нашел ничего, кроме камней и колючек. Осталось только облизнуться, вспоминая о пироге, и отправиться домой налегке, с одной сумкой. Томас вернулся назад, к тому месту, где оставил сумку, но ее там не было! Он подумал, что ошибся местом, однако все приметы сходились - вот изгородь, вот большой валун, только сумка исчезла. - Эх, был бы фонарь! - простонал Томас.- Что же теперь мне делать - без иголки и ниток, без ножниц и моей портняжной сумки? Он повернул было к дому... только где ж он, его дом? Он столько бродил и кружил в поисках своих вещей, что совсем сбился с пути, а ночь была черна, как яма. И вдруг, к великой своей радости, он заметил впереди огонек. Словно кто-то медленно шел с фонарем по лугу. - Сюда! - позвал Томас.- Эй, с фонарем! Сюда! - Сам иди сюда! Сам иди сюда! - отозвался насмешливый голосок. Портной побрел на свет, но таинственный огонек тоже не стоял на месте: он то приближался почти вплотную,- кажется, только руку протяни и схватишь! - то вдруг исчезал и вспыхивал где-то вдалеке, на краю поля. Томас по колено измазался в глине буераков, расцарапал терновником лицо, изорвал одежду. Он преследовал блуждающий огонек, пока вконец не выбился из сил и не отчаялся. Огонек окончательно пропал. Стало светать. Портной услышал звяканье молочных бидонов на ферме, оглянулся и увидел перед собой тот же хутор и тот же двор, из которого он вчера вышел. А рядом на траве лежали все его потерянные вещи! Томас был слишком измучен, чтобы идти домой в свою деревню. Он постучал в знакомую дверь. Увидела его хозяйка и всплеснула руками от изумленья: - Господи! Что с вами стряслось? Она помогла портному почистить одежду и накормила его завтраком, а потом вдруг улыбнулась и спросила: - Ну как? Посадили феечку в бутылочку? Но Томас ничего не ответил. И никогда в жизни не говорил больше о феях дурного слова. | |
Сказка № 1955 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
---|
Жил-был в деревне Софэм, что в графстве Норфолк, коробейник Джон. Жил он с женой да тремя детьми очень бедно, в убогом домишке. Ведь как ни старался Джон, а хорошего торговца из него не вышло - слишком уж он был прост, слишком честен, не умел выколачивать последние денежки из бедняков, когда продавал им свои товары на ярмарках и базарах. День за днем шагал Джон по дорогам с тюком за спиной; продавал булавки и кружева, ленты и платки всем, кто хотел их купить, а еще пел на деревенских ярмарках старинные песни и баллады. Но вот в каком-то году весна выдалась поздняя, а когда она, наконец, пришла, задул такой сильный ветер, полили такие частые дожди, что бедняга Джон лишь изредка мог выходить из дома с товаром. Тяжелое это было времечко для Джона и его жены - им едва удавалось прокормить и одеть своих троих детей. У сына не было башмаков, не в чем было на работу выйти, а дочки выросли из своих платьев - хочешь не хочешь, а доставай новые. - Ума не приложу, как нам быть! - со вздохом сказала жена коробейника в одно дождливое утро.- Ничего не могу придумать... Видно, придется тебе, Джон, наняться в работники на ферму. В нынешнем году торговлей много не заработаешь. - В этакую погоду на ферме тоже делать нечего, - ответил коробейник. - Но вот что я тебе скажу, жена! Подамся-ка я в Лондон, как только прояснеет. - В Лондон?! - воскликнула жена. - А что тебе там делать? Хочешь разбогатеть, что ли? Да лондонские жулики тебя как липку обдерут! Что это тебе взбрело в голову-в Лондон идти? - Так и быть, скажу, - ответил коробейник.- Прошлой ночью, когда по крыше дождь барабанил, мне не спалось и я все думал да ломал себе голову, как нам быть? А когда, наконец, заснул, приснился мне чудесный сон. Ей-богу, чудесный, жена! - Ты, верно, видел во сне, что с неба в камин упал шкаф, набитый новой одежей! А когда проснулся, оказалось в камине не шкаф, а всего-навсего старое грачиное гнездо, которое целый год торчало у нас на крыше. - Вот и нет! - сказал Джон. - Во сне я слышал только голос, - и до чего же ласковый голос! - а чей, не знаю. И будто голос этот сказал мне: \"Джон, пойди в Лондон, стань на Лондонском мосту, и ты услышишь удивительную весть\". - Какую весть? - спросила жена Джона. - Не знаю - тут я как раз проснулся. Но до чего ласковый это был голос, до чего убедительный! - И ты собираешься тащиться в Лондон из-за какого-то сна? Да ты, должно быть, поел за ужином заплесневелого сыра, вот и приснилась тебе какая-то чушь! - Нет, женушка,- сказал коробейник.- После твоих ужинов сны не снятся. - И немудрено! Мне ведь ужин-то стряпать почти не из чего! Ну, а что это за удивительную весть ты должен услышать на Лондонском мосту? Может, надеешься узнать, что помер твой старик отец и оставил тебе состояние? - Да, что-нибудь в этом роде, хотя моему старику оставлять нечего. А впрочем, глупости все это, и говорить о них больше не стоит. Но и вторую и третью ночь коробейника мучили сны. Три ночи подряд слышался ему все тот же голос: \"Джон, пойди в Лондон, стань на Лондонском мосту, и ты услышишь удивительную весть\". \"Уж не ангел ли это говорит со мной? - думал Джон.-А может, сам господь хочет помочь бедняку в трудный час...\" Как ни прост был Джон, но уж если, бывало, забьет себе что-нибудь в голову, никак его не отговоришь, и в конце концов жена согласилась отпустить его. Благословила мужа на дорогу, сказала, что рада будет, если он хоть живым вернется, а больше ей ничего не надо. Заставила его одеться потеплее и отдала ему последние деньжонки. На прощанье Джон расцеловал всю семью и пошел в Лондон. На сей раз он не тащил на спине тюка - вышел налегке, только с палкой в руках. До Лондона ходу было четыре дня. На Джоново счастье распогодилось, и он мог ночевать в сараях или под стогами сена. Наконец он добрался до Лондона и без труда нашел знаменитый мост. В те далекие времена на этом мосту стояли дома и лавки и по нему проходили толпы народа. Дошел Джон до Темзы, остановился на мосту и стал ждать. Глядит на воду, видит - проплывают мимо лодки; глядит на улицу, видит - кареты и повозки катят, всадники едут, пешеходы идут. Но никто с ним не заговаривает, никто его не замечает. Когда стемнело, Джон улегся, прислонившись к стене какого-то дома, и заснул. На другой день он стал на другом конце моста. Но опять никто не обратил на него никакого внимания. Проголодался Джон, купил себе небольшой каравай хлеба, немного сыру и кружку пива. Так он и стоял на мосту день за днем, пока не вышли у него все деньги. \"Вот и конец моим приключениям, - подумал Джон.- Денег больше нет, а толку никакого. Ни одна живая душа мне ни словечка не сказала и никакой вести я не услышал, ни простой, ни удивительной. А теперь придется поворачивать домой да просить на хлеб - у меня, кажется, и двух пенсов не осталось...\" И только захотел Джон в последний разок взглянуть на широкую реку, как подошел хозяин лавки, что стояла напротив, и заговорил с ним. - Не терпится мне узнать, кто ты такой и что тебе здесь надо! - сказал лавочник.- День за днем ты стоишь тут на мосту, хотя продавать тебе нечего и милостыни ты не просишь. И ни с одной живой душой ты не перемолвился ни словечком: ни с мужчиной ни с женщиной, ни с ребенком. Так скажи мне, если можно, что ты тут делаешь? Спрашиваю просто так, из любопытства. Джон замялся. Не хотелось ему рассказывать первому встречному, почему он столько времени простоял без дела на Лондонском мосту. Но парень он был простодушный, не мастер выдумывать всякие небылицы да отговорки, ну и выложил все начистоту. - Эх, соседушка,- начал он, - сказать по правде, я простой деревенский бедняк. Три ночи подряд мне снилось, что если я пойду и стану на этом вот мосту, то услышу удивительную весть. Но никаких вестей я не услышал и теперь надо мне возвращаться домой, потому что все деньги у меня вышли. Лавочник опешил, уставился на Джона, а потом как прыснет со смеху. Хохотал до слез, чуть не лопнул от смеха. - Ну и умная же ты голова! -вымолвил он, наконец. - Говоришь - притащился из деревни в Лондон и все это время на мосту простоял только потому, что приснилась тебе какая-то чушь? Да другого такого простачка во всем Лондоне не сыщешь! Будет мне о чем порассказать соседям! Будет чем развеселить мою старуху, чтоб забыла она про свои боли в ногах. И он опять так и покатился со смеху. - Вот что я тебе скажу, деревенщина! - продолжал лавочник, человек словоохотливый. - Прошлой ночью я тоже видел сон - ясно, как наяву. Но я не такой осел, чтобы обращать внимание на какие-то сны. Я тоже слышал во сне голос. Будто кто-то сказал мне: \"Поди в деревню Софэм в графстве Норфолк...\" Да, кажется в Софэм, хотя точно не помню, - никогда не слыхал про эту деревню. Так вот, значит: \"Иди в Софэм, копай землю под дубом, что растет позади дома коробейника, и найдешь преогромный клад\". Вот что мне приснилось, дружище! Но неужто ты думаешь, что я дурак набитый и со всех ног побегу туда, раз мне такое приснилось? Да я даже знать не знаю, есть ли на свете деревня Софэм! Но лавочник не успел вволю посмеяться над Джоном - тот сказал \"до свиданья\" и был таков. Подивился лавочник, подумал: \"Куда так торопится этот чудак?\", потом решил, что он свихнулся, и скоро забыл о нем. А Джон бросился бежать домой. Бежал он со всех ног, а слова лавочника так и звенели у него в ушах. Всю дорогу он думал только о дубе, что рос в дальнем конце его сада. Джон хорошо знал этот дуб, да и как не знать - ведь он мальчонкой каждый божий день карабкался на него, а теперь на дерево лазил его сын. Наконец, усталый и голодный, добрался он до дому. Жена несказанно обрадовалась, когда увидела его целым и невредимым, и не успела с ним поздороваться, как принялась готовить ему завтрак. Но, хотя Джону до смерти хотелось есть, он не стал терять времени на еду. - Неси скорей лопату, женушка, - сказал он, - какой мы сад перекапываем. - Вот она, Джон! - ответила жена. - Скажи спасибо, что я ее на хлеб не обменяла. А на что тебе лопата? Лучше поешь! Хотя, по правде сказать, угощать мне тебя почти нечем. Как говорится: хлебай маленъкой ложкой. Но Джон ее и не слышал. Кинулся в сад и принялся копать землю под дубом. - Вот бедняга! - сказала жена коробейника дочкам, - те как раз прибежали поздороваться с отцом. - Вот бедняга . Лондонским жуликам нечего было с него взять, так они последний разум у него отняли. А много ли в нем корысти? Но она ошиблась. Не успел Джон немножко покопать, как наткнулся на большой деревянный сундук, весь перепачканный землей и почти сгнивший. Джон отнес его в дом и открыл. И тут все просто онемели от удивления. В сундуке лежали груды золотых монет и разная серебряная посуда, а еще были там драгоценные камни и богатые украшения из чистого золота. - Выходит, я не ошибся, - спокойно молвил Джон.- Голос меня не обманывал - то был голос самой правды! Ну, что же нам теперь делать со всем этим богатством? И вот, чтобы не быть в долгу перед богом, Джон пожертвовал большую часть денег на обновление старой деревенской церковки, которая грозила вот-вот обвалиться. А на остальные купил большой красивый дом и зажил в нем припеваючи с женой и детьми. | |
Сказка № 1954 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
---|
Давным-давно, предавно, Когда свиньи пили вино, А мартышки жевали табак, А куры его клевали И от этого жесткими стали, А утки крякали: \"Кряк-кряк-кряк!\", - жила-была на свете старая свинья с тремя поросятами. Сама она уже не могла прокормить своих поросят и послала их по свету счастья искать. Вот ушел первый поросёнок. Встретил человека с охапкой соломы и говорит ему: - Человек, человек, дай мне, пожалуйста, соломы - я себе дом построю. Человек дал ему соломы, и поросёнок построил себе дом. Вскоре подошел к его дому волк, постучал в дверь и говорит: - поросёнок, поросёнок, впусти меня! А поросёнок ему в ответ: - Не пущу, клянусь моей бородой.-бородищей! - Ну, погоди! - говорит волк.- Вот я как дуну, как плюну, - сразу снесу твой дом! Да как дунет да как плюнет - сразу весь дом снес, а маленького поросенка проглотил. Второй поросёнок встретил человека с вязанкой хвороста и попросил его: - Человек, человек, дай мне, пожалуйста, хворосту - я себе дом построю. Человек дал ему хворосту, и поросёнок построил себе дом. Вскоре пришел к его дому волк и говорит: - поросёнок, поросёнок, впусти меня! - Не пущу, клянусь моей бородой-бородищей! - Вот я как дуну, как плюну,-сразу снесу твой дом! Тут волк дунул, плюнул - снес весь дом, а маленького поросенка проглотил. Третий поросёнок встретил человека с возом кирпичей и попросил его: - Человек, человек, дай мне, пожалуйста, кирпичей,- я себе дом построю. Человек дал ему кирпичей, и поросёнок построил себе дом. И к нему тоже пришел волк и сказал: - поросёнок, поросёнок, впусти меня! - Не пущу, клянусь моей бородой-бородищей! - Вот я как дуну, как плюну,- сразу снесу твой дом! И волк дунул, потом плюнул, опять дунул, опять плюнул... дул да плевал, дул да плевал, а дом все стоял да стоял. Ну, видит волк, как ни дуй, как ни плюй - дома не снесешь Вот он и говорит: - Слушай-ка, поросёнок, а я знаю, где растет сладкая репа! - Где? - спрашивает поросёнок. - Да у мистера Смита на огороде. Завтра встань пораньше, а я за тобой зайду. Пойдем вместе, нарвем себе репы на обед. - Ладно! - говорит поросёнок. - Встану. Ты когда придешь? - В шесть. На том и порешили. Но поросёнок поднялся не в шесть, а в пять и один нарвал репы. Вот приходит волк в шесть часов и спрашивает: - Ты встал, поросёнок? - Давно! - отвечает поросёнок.- Уже с огорода вернулся. Видишь - у меня полный горшок репы на обед. Рассердился волк, но виду не показал - все старался придумать, как бы ему поросенка перехитрить. - поросёнок, а я знаю, где растет славная яблоня! - говорит. - Где? - Там внизу, в Веселом саду, - отвечает волк - Завтра в пять утра я за тобой зайду - нарвем яблок сколько душе угодно! Только смотри больше меня не обманывай. На том и порешили. А наутро поросёнок вскочил в четыре часа и во всю прыть побежал за яблоками - хотел до прихода волка вернуться Но сад был не близко, да еще пришлось на дерево лезть. Только начал он спускаться, - волк уже тут как тут. Сильно струхнул поросёнок! А волк подошел к нему и говорит: - Ах, это ты, поросёнок! Раньше меня пришел? Ну, как яблоки? Вкусные? - Очень вкусные,-отвечает поросёнок. - Держи, я тебе брошу одно! И бросил яблоко только не волку, а в сторону. Пока волк бегал за яблоком, поросёнок спрыгнул на землю и убежал домой. На другой день волк опять пришел и говорит поросенку: - Слушай, поросёнок, нынче в Шэнклине ярмарка. Пойдёшь? - Ну конечно! - отвечает поросёнок. - Ты когда собираешься? - В три. А поросёнок опять вышел из дома пораньше. Прибежал на ярмарку, купил маслобойку и направился уж было домой, как вдруг видит - волк идет. Что делать? Насмерть перепугался поросёнок и полез в маслобойку, да на беду опрокинул ее и вместе с ней покатился с холма прямо на волка. Волк до того напугался, что еле ноги унес - даже про ярмарку позабыл. Наконец очухался и побежал к поросенку. Подошел к окошку и принялся рассказывать, какого страху натерпелся, когда что-то огромное, круглое свалилось на него с холма. - Ха-ха-ха! - рассмеялся поросёнок. - Да ведь это я тебя напугал! Я ходил на ярмарку и купил маслобойку. А как увидел тебя, залез в нее и скатился с холма. Тут волк просто рассвирепел. - Сейчас спущусь по трубе в дом, - рычит, - и съем тебя! Смекнул поросёнок, что дело его плохо. Развел жаркий огонь и поставил на него котел с водой. Только волк показался в трубе, поросёнок снял с котла крышку и волк свалился прямо в кипяток. А поросёнок мигом закрыл крышку и не снимал её, пока волк не сварился. Потом съел его за ужином и зажил счастливо, да так и до сих пор живет. | |
Сказка № 1953 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
---|
На севере Англии жил некогда великий чародей. Он говорил на всех языках и знал все тайны вселенной. У него была огромная книга в переплёте из чёрной телячьей кожи с железными застёжками и железными уголками. Книга эта была прикована цепью к столу, крепко-накрепко прибитому к полу, и когда чародей хотел почитать, он отпирал её железным ключом. Только он один читал эту книгу, потому что в ней были собраны тайны царства духов. У этого учёного чародея был ученик - преглупый малый. Он прислуживал своему великому учителю, но не смел и одним глазком заглянуть в огромную чёрную книгу. Его даже в покои чародея не допускали. Но как-то раз, когда учителя не было дома, ученик не утерпел и прокрался в его покои. И вот он увидел диковинные предметы, какими пользовался чародей, когда превращал медь в золото и свинец в серебро. Было тут зеркало, которое отражало всё, что делается на белом свете; была и волшебная раковина - стоило чародею приложить её к уху, и он слышал всё, что хотел слышать. Однако ученик тщетно возился с тиглями - он так и не смог получить из меди золото, а из свинца серебро. Напрасно всматривался он в чудесное зеркало - в нём плыли какие-то облака да клубился дым, но ничего больше не было видно. А в раковине только что-то глухо шумело, будто далекая морская волна била о неведомый берег. \"Ничего у меня не выходит,- подумал ученик,- потому что я не знаю заклинаний, написанных в книге. А она заперта\". Он обернулся и - о чудо! Книга оказалась незапертой - учитель перед уходом забыл вынуть ключ из замка. Ученик бросился к книге и открыл её. Слова в ней были написаны чёрными и красными чернилами. Юноша почти ничего не мог разобрать, но всё-таки, водя пальцем по одной строчке, прочитал её вслух по слогам. И вдруг комната погрузилась во мрак и весь дом затрясся. Громовые раскаты прокатились по всем покоям, и перед юношей появилось ужасное страшилище. Глаза его пылали, как два светильника, а изо рта вырывалось пламя. Это был демон Вельзевул, покорный чародею: юноша нечаянно вызвал его заклинанием. - Приказывай! - заревел демон, как ревет печь, когда в ней бушует пламя. Юноша застыл на месте, его пробирала дрожь, волосы встали у него дыбом. - Приказывай, или я тебя задушу! Но юноша не мог ответить. Тогда демон схватил его за горло и, обжигая своим огненным дыханием, заревел: - Приказывай! - Полей вон тот цветок! - в отчаянии выкрикнул юноша первое, что пришло ему в голову, и покачал на герань, стоявшую в горшке на полу. Злой дух тут же исчез, но мгновенно вернулся с бочонком воды на спине и вылил всю воду на цветок. Потом опять исчез и вернулся с новым бочонком. И так он раз за разом исчезал и возвращался, и всё лил и лил воду на герань, пока в комнате не набралось воды по щиколотку. - Довольно, довольно! - задыхаясь, молил юноша. Но демон не слушал его. Он всё таскал и таскал воду - ведь ученик чародея не умел прогонять духов. А вода беспрерывно поднималась - юноша уже стоял в ней по колени, потом по пояс, но Вельзевул по-прежнему таскал полные бочонки и поливал герань. Вскоре вода дошла юноше до подмышек, и он вскарабкался на стол; потом она поднялась до самых окон, забилась о стёкла, забурлила вокруг юноши, и он стоял в ней по шею. Напрасно он кричал во весь голос: злой дух не унимался... Да он и по сей день таскал бы воду, поливал бы герань и конечно залил бы весь Йоркшир, но чародей, к счастью, вспомнил, что забыл запереть свою книгу, и вернулся домой. И в тот самый миг, когда вода уже пузырилась у самого подбородка бедняги ученика, чародей ворвался в свои покои, произнес заклинание и прогнал Вельзевула в его огненную обитель. | |
|