Сказка № 2002 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Было то или не было, жила однажды бедная женщина. И был у нее сын по имени Марци. Честный, прямодушный был этот Марци. А к тому же еще такой умный, ловкий, дельный да находчивый, что слух о нем по всей стране прошел: на все, мол, горазд Марци, за какое б дело ни взялся. Дошла его слава и до короля. А был тот король завидущий на редкость: досадно ему стало, что слава Марци затмевает его славу. И надумал король Марци перехитрить.
Призвал он его к себе и говорит:
- Слышу я отовсюду, что очень уж ты знаменитый. А коль ты такой всезнайка да всеумейка, докажи это делом. Ежели ты все умеешь, так, значит, и воровать умеешь? А?
- Ваше величество,- отвечает королю честный Марци,- воровать я не воровал никогда. И впредь не хочу.
Обрадовался король и тотчас ему приказ отдает:
- Ну, коли ты никогда не воровал, так теперь либо сумеешь и это, либо конец тебе! Слушай же: на моем поле сейчас двенадцать батраков пашут. Так вот, либо ты выкрадешь у них, прямо с пашни, все двенадцать плугов с двенадцатью парами волов, либо я уж знаю, как мне поступить: прикажу голову твою на кол насадить, понял? Зато, если испытание выдержишь, все мои сокровища тебе отдам, ведь и я их также украл.
Горько стало на душе у Марци, да что поделаешь! Пошел он домой, рассказал своей матушке про разговор с королем.
- Вот теперь хорошенько подумай, сыночек,- сказала ему мать.
Крепко задумался Марци. Но вдруг улыбнулся весело. Попросил он мать раздобыть ему двенадцать цыплят, черных, без пятнышка, и наседку одну, тоже черную.
- К чему они тебе, сынок? - спросила мать, но раздобыла все, что он попросил.
Взял Марци цыплят, пошел с ними в лес. Батраки королевские поблизости, у самой опушки пахали. Отпустил Марци потихоньку наседку с цыплятами да как закричит:
- Глядите, дикая курица, да с цыплятами! Ловите, они счастье приносят!
Батраки побросали плуги и наперегонки за цыплятами припустились. Цыплята со страху в лес побежали, батраки за ними. А Марци тем временем повернул волов и повел их за собой вместе с плугами.
Привел Марци волов с плугами прямо к себе домой, потому как уговор с королем был такой: что Марци выкрасть сумеет, то и забирает себе. Поэтому Марци только матушку свою послал к королю сказать, чтоб не ждал волов.
На другой день король опять призывает к себе Марци. Принял его сердито.
- Слышал я, удалось тебе моих волов угнать вместе с плугами.
- Удалось,- скромно ответил Марци.
- На этот раз тебе повезло. Но погоди. Теперь должен ты пшеницу из моего сарая выкрасть, а ведь тот сарай крепко сторожат и днем и ночью. Если до утра не выкрадешь, так и знай, быть твоей голове на колу. Ну а сумеешь - государство мое тебе отдам, я ведь и сам его воровством собрал.
- Попытаюсь, ваше величество.
Опять стал Марци думу думать, как бы ему выкрасть из сарая пшеницу, хоть и много у нее сторожей.
А король в тот день сторожей-то к себе позвал, щедро угостил и крепко-накрепко наказал в оба следить за проклятым Марци, чтобы не обвел их какнибудь. \"Вы,- говорит им,- как его завидите, кидайтесь на него не мешкая все вместе и колотите куда ни попадя\".
Подслушал Марци, что король сторожам приказал, и сразу кое-что придумал.
Сделал он из соломы человека, на голову ему свою шляпу надел и тихо-незаметно к сараю приставил. Потом отошел в сторонку да как чихнет! Сторожа выбегают, всяк другого опередить норовит. Видят, возле сарая человек стоит. И шляпу Марци узнали. \"А ну, бери его за бока!\" - кричат. И давай лупить пугало по голове да по шляпе! Так расколошматили, разнесли, что и пылинки от него не осталось.
Покончив дело, бросились бегом к королю - докладывают: теперь уж не украдет Марци пшеницы из сарая. Забили, дескать, разбойника до смерти.
Обрадовался король, не знал, куда сторожей посадить, чем напоить-накормить. А Марци тем временем преспокойно пшеницу всю и вывез.
Послал он мать к королю, доложить, что и это испытание выдержал.
Позеленел король, посинел от злости. Сломя голову в сарай кинулся, но Марци, само собой, и зернышка пшеничного на погляд не оставил. Опять позвал король Марци к себе. Сидит, ждет, злой-презлой.
- Выходит, украл ты пшеницу, а, Марци?
- Выходит, так, ваше величество.
- Ну что ж, коли так... Но уж теперь ждет тебя из задачек задача. Должен ты выкрасть коня моего любимого золотистой масти, хотя сто моих кучеров-конюхов днем и ночью глаз с него не спускают. Не сумеешь - быть твоей голове на колу! Ну а уж если сумеешь, отдам тебе мою корону, я-то и сам ее тоже украл.
Опять думает Марци, голову ломает. И все же придумал! Оделся он в лохмотья, оборванцем прикинулся да бутыль с хмельным прихватил. Вечером пошел к конюшне, постучал в ворота. Не хотели его впускать кучера, строго-настрого наказал им король быть начеку. Но когда увидели, что за воротами жалкий такой оборванец стоит, да еще бутыль с вином у него, все же впустили. Посадили его возле яслей, а Марци вино свое нахваливает, конюхов угощает, ну и поддались они. Стали пить, еще да еще, скоро захмелели, и дрема их одолела. \"Чего нам, - думают,- бояться? Уж как-нибудь убережем королевского жеребца\" Один-то из них коня за повод держал крепко, другой за хвост, а третий сидел на коне верхом. Да только Марци тому, кто спросонья хвост конский держал, связку пеньки сунул в руку. Того, кто верхом на коне заснул, приподнял осторожно и на ясли верхом посадил. У того же, кто повод в руке зажал, не стал повода отнимать, просто уздечку со скакуна снял и потихоньку из конюшни его вывел, к себе домой отвел.
Наутро король в конюшню пришел. Нет коня! Ох, как же он разозлился! Ногами затопал, на конюхов-кучеров закричал:
- Так-то вы коня моего любимого бережете! Увел Марци коня!
А те хмельные еще, понять ничего не могут. Один говорит:
- Так я ведь за хвост его держу!
Другой:
- А я верхом на нем сижу!
Третий:
- А я повод из рук не выпускаю!
Изругал их король почем зря. И решил впредь сам за своим добром последить, но уж Марци теперь - хоть самому живу не быть - извести непременно!
Стал он измышлять, как за дело приняться. Хоп, придумал!
Тотчас послал король за Марци и такое ему повеление дал: ежели завтра в полдень не выкрадет Марци обед, для самого короля приготовленный, быть его голове на колу!
- Но уж если сумеешь, отдам тебе мой меч королевский, ведь я и сам его так-то украл.
Назавтра в полдень сели король с королевой за стол, обеда ждут. Повариха уж и стол накрыла, кушанья на поднос поставила, в покои королевские нести приготовилась. Только хотела было поднос в руки взять, видит, от окна кухонного рука тянется.
Опрометью бросилась повариха в комнаты королевские.
А Марци-то еще накануне вечером сделал тайком деревянную руку, покрасил ее и веревкой обвязал. Веревку же другим концом к колесу колодезному прикрепил. А под окошком кухонным дырку выдолбил и просунул руку в нее, как раз до стола. Ее-то повариха и увидела. Побежала она скорей к королю: пришел, мол, Марци, уже и руку к обеду королевскому протянул!
Король с королевой скорее на кухню стали ту руку к себе тянуть. Тянули, тянули, а веревка-то и лопнула, король с королевой на пол попадали. Пока поднялись, огляделись, Марци с обедом и след простыл.
Попировали в тот день Марци с матушкой, королевским обедом полакомились.
Король не знал, что и учинить со злости. \"Уж теперь-то,- решил,- изведу его непременно\". На другой день призвал он к себе Марци и приказал к завтрашнему утру с пальца королевы золотое колечко украсть.
- Если сумеешь, отдам тебе дочку в жены. Правда, ее-то я не крал, но решил за того выдать замуж, кто и меня перехитрить сумеет. Вот к чему устраивал я тебе все испытания.
Понял Марци: теперь надобно держать ухо востро! Вечером прокрался он в королевские покои. Вдруг слышит, король говорит королеве:
- Я сейчас встану, пройдусь немного, прогуляюсь перед сном. А как вернусь, ты, душенька, отдай мне на время колечко, у меня оно целей будет.
Вышел король во двор, все углы-закуты оглядел, нет ли поблизости Марци. А Марци тем временем дверь отворил, вошел в спальню королевскую и, изменив голос, говорит королеве:
- Быстренько отдай мне кольцо, душенька, потому как этот проклятущий Марци в любой миг может здесь оказаться.
Королева в темноте-то и отдала ему кольцо. А Марци затаился у двери и, как только король воротился, неслышно наружу выскользнул.
Король опять в постель лег и говорит королеве:
- Дай мне, душенька, кольцо!
- Да я же только что тебе его отдала,- отвечает ему королева сердито.- Сама на палец тебе надела!
Король чуть не лопнул от злости. Но ничего не сказал, не стал новых козней против Марци строить. Даже тогда ничего не сказал, когда не матушка Марци, а сам он явился в королевский дворец за дочкою королевской, за мечом, короной и всем государством.
Сели они тут за свадебный пир, все там было, чего пожелалось, каждому угощение досталось. | |
Сказка № 2001 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Жил на свете крестьянин. У него были жена и дочь. Однажды пришёл к ним на смотрины молодой парень со своим дружком.
Поставили им доброе угощение: курицу, пироги. А хозяин даже послал дочку в погреб за вином. Девушка спустилась в погреб и стала приглядываться, какая бочка больше всех — отец велел ей нацедить вина из самой большей бочки. Пока она выбирала бочку, вдруг приметила бревно, прислонённое к стене погреба. Как увидела его девушка, так и призадумалась: вот, дескать, пришли к ней свататься, выйдет она теперь замуж, будет у неё сынок, она купит ему на ярмарке полушубочек, а мальчик невзначай заберётся в погреб, станет там прыгать возле бревна, бревно свалится, убьёт мальчика, и кому же тогда останется полушубочек? Как подумала об этом девушка, такое её отчаяние взяло, что села она на приступочку и заплакала.
А в доме ждали, ждали её и никак дождаться не могли. Тогда отец послал в погреб жену.
Мать, пойди посмотри, куда девка запропастилась?! Что это она там возится так долго в погребе? Может, вино у ней вытекло и она не смеет подняться наверх?
Спустилась хозяйка в погреб и увидела: сидит дочка на приступочке, плачет.
Да что с тобой сталось, доченька, что ты так горько плачешь?
А как же, матушка, не плакать, когда мне вся моя будущая жизнь представилась.
И она рассказала матери о том, что ей представилось. А та как услыхала о полушубочке, да о внучонке, да о том, как он в погреб проберется, да возле бревна прыгать станет, да как его этим бревном убьет... Как услыхала мать, так и села рядом с дочкой и, тоже заплакала.
А хозяин сидит с гостями в горнице и никак вина не дождется. Рассердился, разгневался, даже браниться стал:
Эх, разини, видно, все вино повылили. Пойду-ка сам погляжу, куда они там запропастились.
Спустился он в погреб и видит: сидят обе - старая и молодая, слёзы льют в три ручья, а бочки целы, вином полны.
Никак не может хозяин в толк взять, что это с ними случилось.
Будет вам ревмя-то реветь! Говорите, что приключилось!
А они сквозь слезы:
Ой, отец, да как же нам не плакать, не рыдать, коли такая печальная дума нам в голову запала?
И поведали они ему обо всем. И так они растравили его душу, что он присел на приступочку рядышком и в один голос с ними заплакал.
Ждал, ждал жених, дождаться не мог. Поднялся и пошёл за хозяевами в погреб. Пришёл, глядит — все трое плачут-заливаются, один другого пуще. Смотрит жених и никак не поймет, чего же они так горько плачут. Спросил их, они ему все рассказали. Тут жених как покатится со смеху, даже бочки и те ходуном заходили.
Ну,— сказал жених,— таких чудаков я ещё не видывал. Пусть уж лучше судьба решит, жениться мне или не жениться. Я сейчас же отправлюсь в путь и буду странствовать до тех пор, пока не встречу ещё трех таких же чудаков, как вы. Не встречу — так не обессудьте! А ежели встречу, то вернусь и возьму в жены вашу дочь. Уж как судьба укажет!
И пустился в путь. А невесту да родителей её оставил в погребе. Дескать, пусть уж наплачутся вволю.
Только парень прошёл семью семь стран, как увидел там человека, занятого странным делом: перед ним на земле грудой лежали орехи, и он пытался эти орехи забросить вилами на чердак.
Парень подошёл к человеку поближе и спросил:
Хозяин, что это вы надумали с орехами делать?
Да я тут покоя не знаю,— ответил ему человек.— Вот уже полгода тружусь, всё кидаю и кидаю эти орехи и никак не заброшу на чердак. Хоть я и бедный человек, но готов сто форинтов дать тому, кто эти орехи перебросает на чердак.
Ладно, я это сделаю,—сказал парень.
Он взял меру и за полчаса перетаскал на чердак все орехи. Получил тут же сто форинтов и пошёл дальше.
\"Да,— подумал про себя парень,— одного чудака я уже встретил\".
Шёл, шёл, и опять повстречался ему человек. Смотрел, смотрел на него парень и никак не мог уразуметь, что тот делает. В руках незнакомец держал корыто и с ним то вбегал в домик, то выбегал обратно. А в домике — чудно даже — не было окон, а вместо двери зияла дыра.
Подошёл парень, поздоровался и спросил:
Добрый день, земляк! Над чем это ты трудишься?
Да вот, парень, весной уже год будет, как я построил этот дом и не знаю, отчего это в нем так темно. Гляжу, в других домах светло, а хозяева никакого труда к этому не прикладывают. Я же как построил свой дом, так с тех пор корытом все таскаю и таскаю свет в него. Вот и сейчас, сам видишь, маюсь. Сто форинтов дам тому, кто сделает мой дом светлым.
Ну, это дело по моим силам,— сказал парень.
Он взял топор, прорубил два окна, и в доме сразу стало светло.
Парень получил сто форинтов и пошёл дальше.
\"Да,— подумал он,— вот и второй чудак!\"
Шёл, шёл парень и вдруг видит: какая-то женщина силком запихивает цыплят под наседку. Парень окликнул её:
Хозяюшка, ты что это делаешь?
Да вот хочу цыплят посадить под наседку,— ответила женщина.— Боюсь, что они разбегутся по сторонам и коршун их схватит. А никак толку не добьюсь: посажу под одно крыло, а они из-под другого вылезают. Посажу под другое крыло, они из-под того вылезают. Сто форинтов готова дать тому, кто научит меня, что с ними делать!
Парень сказал:
Ладно, я научу вас. Не тревожьтесь и не беспокойтесь, хозяюшка, и никогда силком цыплят под курицу не подсовывайте. Только наседка завидит коршуна, она сама спрячет цыплят под крылья.
Хозяйка обрадовалась доброму совету и сразу же отдала парню сто форинтов.
Парень тоже обрадовался и пошёл обратно. Про себя же подумал:
\"Ну вот я и нашёл трех чудаков\".
Он вернулся домой, тут же обручился с девушкой, и через две недели они сыграли свадьбу. А больше я о них ничего не слыхал, разве только то, что у них родился сын, купили они ему полушубочек, а бревном его не придавило. И по сей день они живут, ежели не померли. | |
Сказка № 2000 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Было однажды там, где и не было, по ту сторону океана невиданного - большое море, а посреди моря большой-большой остров; посреди этого острова стояла большая гора, а на вершине горы тысячелетнее дерево. На том дереве было девяносто девять ветвей, и на девяносто девятой ветке висела сума с девяносто девятью потайными кармашками; в девяносто девятом кармашке хранилась мудрая книга моего дяди Лаци, было в ней девяносто девять листов, на девяносто девятом листе и прочитал я вот эту сказку.
В неизвестные времена жил человек, бедный-пребедный, а сосед его был еще беднее. У того был сын, у этого - дочь. Думали бедняки, думали и решили своих детей поженить, две нищенских сумы вместе сложить.
- Знаешь, что я надумала, муженек? - говорит однажды молодая жена.- Ничего, что вы не папистской1 веры, попробуйте разок попоститься в пятницу: может, господь вас чем-нибудь одарит за это.
Послушался молодой муж совета, в пятницу честно постился, ни кусочка во рту не было, но господь ничего ему за это не дал. «Ну, что ж,- думает бедняк,- попробуем еще раз, пускай за богом должок останется». В следующую пятницу он опять пост объявил, и в следующую тоже - сам не заметил, как и семь пятниц прошло. А господь все не торопится долги отдавать. «Ну нет, дальше так не пойдет,- рассердился бедняк, - уж если господь хотел меня наградить, сейчас самое время». Подумал-подумал бедняк и говорит жене:
- Слышь, жена, испеки ты мне лепешку в золе, потому как решил я сам к господу богу пойти. Надо ж узнать, в чем я сплоховал.
Жена испекла лепешку, и бедняк пошел бога искать.
В полдень оказался бедняк у дремучего Герецкого леса, видит, на поляне старец седой на двух волах пашет, а волы совсем малюсенькие, с горошинку, не больше. Поздоровался бедняк. Старец приветливо спрашивает:
- Куда путь держишь, бедный человек?
- Мне, отец, до господа бога дойти надобно,- отвечает бедняк.- Семь пятниц подряд я постился, а он ничего не дал мне за это. Вот я и решил узнать почему.
- Ну, ради этого ноги трудить не стоит, - говорит седой старец. - Вот дам я тебе этих двух волов. Не гляди, что они с горошину, заживешь с ними припеваючи. Только никому их не продавай ни за что!
Погнал бедняк двух малюток волов домой. На другой же день с ними в лес отправился. Телегу по колесу, по доске собрал у соседей: один колесо ему дал, другой - ось, третий - дышло; все это он пригнал кое-как, приладил - какая-никакая, а все же телега. Положил он на нее два бревнышка, а больше не смеет: не столько за телегу боится, сколько в волов-крохотулек не верит. Да только были волы не простые, волшебные; он уж собрался в обратный путь, а один вол и говорит:
- Неужто мы станем позориться, по деревне ехать с этими жалкими двумя бревнышками? Нет, хозяин, ты уж нагрузи телегу как следует.
Бедняк только головой покрутил, но решился все-таки, нагрузил бревен целую гору. Только из лесу выехал, а навстречу граф катит с деревенским старостой. Увидели господа, что два вола с горошинку этакую гору дров тащат, чуть навзничь не повалились.
Граф бедняку говорит:
- Этих волов я у тебя покупаю, мужик. Сколько ты за них хочешь?
- Не продам я их, господин граф,- отвечает бедняк. Рассердился граф, приказал бедняку Герецкий лес за один день вспахать, засеять, забороновать, а не поспеет - без волов останется. Бедняк чуть не плачет: что тут поделаешь? А вол ему вдруг говорит:
- Не печалься, хозяин, раздобудь только плуг, остальное наша забота.
Побежал бедняк по деревне. Один колесо дал от тачки, другой - лемех большой, тот - лемех малый, этот - постромки; часу не прошло - сладил бедняк плуг.
Отправились они в Герец. Когда пришли, один вол-малютка говорит:
- А теперь, хозяин, ложись и спи спокойно; что надо, мы сделаем сами.
Бедняк возражать не стал, лег спать, а когда пробудился, все было вспахано-забороновано. Воротились домой, бедняк доложил старосте, что работу выполнил. Староста с графом в Герец помчались, каждый вершок пашни облазили, нигде не нашли огрехов.
- Ну, вот что, бедняк,- говорит тогда граф бедняку,- сена у меня много заготовлено, объедешь мои луга, за один день соберешь все, до последней травинки, и свезешь сено в мой двор. Не поспеешь - останешься без волов!
Вышел от графа бедняк, чуть не плачет, но волшебный вол опять его утешил:
- И не вздумай печалиться, добрый хозяин! Ложись-ка вот здесь, на меже, да спи, ни о чем не заботься!
И правда, сколько ни было сена у графа, волы все за день собрали до последней травинки и на телегу сложили: получилась такая гора, что бедняк и не видел верхушки. Подъехали к графской усадьбе, бедняк пошел прямо к графу, докладывает: так и так, сено привезено, но придется дворец отодвинуть немного, иначе сено во дворе не поместится. Граф не дослушал, бедняка взашей вытолкал, тот с лестницы скатился, чудом ребра не переломал. Увидели это малютки волы, тронули слегка телегу, задела телега дворец, задом наперед его повернула. Граф чуть не помер со злости.
- Ну, так слушай, бедняк, мое слово,- сказал граф.- Желаю я в аду побывать, поглядеть, что там да как. Повезешь туда и меня, и старосту. Не захочешь - волов лишишься, да и самому тебе несдобровать!
Совсем приуныл бедняк. Разве знает он, где дорога в ад? Не бывал никогда в тех краях даже близко. А вол опять говорит ему:
- Не печалься, хозяин! Очень хорошо, что они в ад захотели спуститься. Для обоих самое подходящее место!
Подъехал бедняк к дворцу графскому, граф и староста влезли на большую телегу, волы-малютки покатили телегу к преисподней. Под вечер у въезда оказались. Волы с разбегу лбами по воротам ударили, граф и староста из телеги вылетели, вверх тормашками в пекло влетели.
- А теперь, хозяин, закрой за ними ворота, да покрепче,- сказал один из волов.
Бедняк совета послушался, и остались граф со старостой в аду до конца дней своих.
А бедняк с волами-горошинами и нынче живет-радуется, коль не помер еще.
_____________
1Папистами протестанты называли католиков. | |
Сказка № 1999 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Жил на свете совсем бедный парень. А женился на дочке богатого. Перед венцом она одно условие жениху поставила: как бы ни было, но она никакую работу делать не будет. Хватит им на жизнь и того, что она в дом принесла. И еще взяла с жениха слово, что он никогда ее бить не станет.
Парень на все согласился. Да только приданого жены не так уж много и было. И скоро стал он опять работать до кровавого пота - то в лесу деревья валит, то в поле трудится,- а молодая жена дома сидит, пальцем о палец не ударит, с соседками лясы точит.
Так шли дни, недели, а там и месяцы пробежали. Помалкивает бедняк, жену не бьет, обещание выполняет. Но только однажды терпение у него кончилось. Утром, перед тем как на поле идти, говорит он кошке:
- Слушай ты меня, кошка, да на ус наматывай: покуда я в поле работаю, ты у меня дом приберешь, ужин состряпаешь и кудель напрядешь одну шпулю. Не выполнишь - поколочу, до самой смерти будешь помнить.
Слышит это жена, но молчит, а про себя думает: «Ах ты, господи, видно, муж мой ума решился».
Слышала ли кошка, что ей хозяин наказывал, про то не скажу, не знаю, видел я только, как она дремала у печки на лавке, даже глаз не открыла.
- Ну, все, сделаешь как сказано,- добавил хозяин,- работай, кошка, работай, не то быть тебе битой.
Тут жена не выдержала, вмешалась:
- И что это вы говорите нелепое, муженек, да кошка и понять вас не может.
- А мне все равно, может или не может,- закричал муж,- а дело чтоб было сделано! Больше-то мне некому в этом доме приказывать!
С тем и ушел. Жена дома осталась, кошка дремала на лавке. Дело уже к полудню шло, вдруг хозяйка и говорит:
- Работай, кошка, работай, не то муж мой поколотит тебя! Кошка, ясное дело, и ухом не повела.
«Ну, что ж,- подумала молодая хозяйка,- поколотят тебя, не меня». И пошла прочь со двора, к одной заглянула соседке, к другой, завечерело уже, когда она домой воротилась.
В доме, конечно, не убрано, не подметено, ужина нет и кудель не прядена.
Приходит хозяин домой, видит, кошка ничего не сделала.
Ох и рассердился он, схватил кошку, привязал ее жене своей на спину, взял ремень и отхлестал как следует. Кошка визжит, хозяйка плачет-заливается, руки сложив, мужа своего молит:
- Смилуйтесь, добрый муженек, не бейте больше кошку, она ведь работать не может!
- Не может, говоришь? - кричит муж.- А кто ж вместо нее работать будет, не ты ли?
- Я, я буду работать,- клянется жена,- только не бейте кошку! Опомнясь немного, бросилась жена к отцу своему, стала плакать да жаловаться, как жестоко избил муж бедную кошку у нее на спине. И про то рассказала, какое дала обещание. Отец ей говорит:
- Что ж, доченька милая, коль уж дала обещание, что будешь за кошку работать, придется тебе потрудиться, иначе и завтра кошке несдобровать.
И приказал он дочери домой идти, к мужу. «Теперь,- говорит,- там твое место».
Да только не пошло, видно, наказание впрок: молодая хозяюшка и на следующий день все дела на кошку оставила.
Правда, муж ее, уходя, и на этот раз не ей, а кошке наставленья давал. «Работай,- говорит,- кошка, работай, не то будешь битой».
Вечером приходит хозяин домой, а кошка опять ничего не сделала. Что ж, привязал он кошку жене на спину и так ремнем отхлестал, что бедная кошка, извиваясь, всю спину хозяйке исцарапала.
Побежала молодая жена к отцу своему жаловаться, но отец и слушать не стал, велел домой возвращаться.
Опять наступило утро, хозяин кошке опять приказывает:
- Значит, так, кошка, слушай: дом приберешь, подметешь, ужин состряпаешь, кудель напрядешь, а не то быть тебе и в третий раз битой.
Похоже, кошка стала хозяина понимать, потому что едва его голос услышала, опрометью из дому бросилась.
Да только напрасно она испугалась: не пришлось ей трудиться. Все за нее сделала молодая хозяйка. Дом прибрала, пол вымела, воды принесла из колодца, огонь развела и такой ужин состряпала, что и король облизнулся бы.
Успела она и кудель напрясть, да не одну шпулю, а три. Вот как дело пошло! Просто кошку жалела, очень жалела бедняжку, оттого и смирилась.
Да и кого ж ей было жалеть, как не кошку? Не свою же спину!
Как бы там ни было, приходит хозяин домой, а стол уж накрыт. Все стоит горячее, запахи такие, что и сытый поесть захочет. Вдвоем сели за стол. Ели-пили, совсем повеселели.
Больше кошку в этом доме не били, а хозяева зажили богато, за семь верст окрест другого такого хозяйства не было.
Если не верите, ступайте проверьте. | |
|
