Сказка № 3745 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Правда ли, неправда ли, в древние времена жил один падишах. Он женился три раза. Несколько раз расцветали и увядали тюльпаны на холмах, несколько раз густые травы буйно покрывали поля и долины, а потом засыхали. Но за все это время ни одна жена не родила ему ни одного ребенка.
Однажды, после долгого раздумья над своей судьбой, падишах вызвал своего вазира, который был его правой рукой, и сказал ему:
Как тебе известно, я всю жизнь мечтаю о ребенке, но ни разу еще мое сердце не наполнилось радостью при виде желанного дитяти. Приказываю тебе объехать весь свет и найти мне такую жену, которая обрадовала бы меня сыном или хотя бы дочерью.
Услышал это вазир, удивился словам падишаха, хотел сказать, где же он найдет такую жену, но возражение падишаху равносильно требованию для себя смерти, поэтому он, ничего не сказав, поехал искать падишаху желаемую жену.
Не успел он еще выехать за пределы страны, как в одном кишлаке до него долетел разговор девушек. Он подъехал поближе к ним, остановил коня и увидел на берегу быстро текущего потока трех дочерей пастуха.
Если б я вышла замуж за падишаха,—говорила одна из девиц,— я сварила бы котел плова, которым накормила бы весь народ его царства, да еще оставила бы в запасе...
Если б я вышла за падишаха,— говорила другая девушка,— я соткала бы ковер, которым можно было бы покрыть весь мир. Если же свернуть его, он станет таким же, как скорлупа фисташки...
Если б я вышла замуж за падишаха,— сказала третья девушка,— я родила
бы ему сына с дочерью с золотыми кудрями, с лучезарными лицами, похожими на солнце, освещающее мир.
Услышал вазир их разговор, обрадовался и быстро вернулся к падишаху.
О великий государь,— сказал вазир, входя к нему,— мне не пришлось объезжать весь мир. В одном кишлаке твоей же страны живут три дочери пастуха.— И вазир рассказал падишаху все, что слышал от девушек.
Бездетный падишах обрадовался, приказал привезти к нему трех сестер. Приказ падишаха быстро выполнили. Семь дней и семь ночей праздновали свадьбу, падишах всех трех дочерей пастуха взял себе в жены.
Проходили дни, проходили недели, проходили месяцы. У младшей жены должен был родиться ребенок.
Падишах был на охоте. Увлекшись, он задержался в одном месте, богатом дичью. А в это время дочь пастуха родила сына с дочерью. И на самом деле дети были с золотыми кудрями и с лучезарными лицами, похожими на солнце, освещающее мир. У каждого ребенка между бровями была большая черная родинка.
При виде таких красивых детей трех первых жен падишаха стало жечь пламя ревности и ненависти к младшей жене, а сознание того, что за столько лет они не родили падишаху ни сына, ни дочери, кололо их, как острый меч, и они решили погубить детей. Подкупив старуху, жены приказали ей увезти мальчика с девочкой куда-нибудь подальше и там убить.
После этого жены падишаха взяли котенка с кутенком, положили их вместо детей и сообщили падишаху, что его жена вместо обещанных сына с дочерью родила ему котенка с кутенком.
Как только падишах услышал такую весть, он очень расстроился и сказал посланцам, чтобы они прикусили язык и никому ничего не говорили, потому что это очень порочит его сан. Потом, вернувшись домой, падишах тут же приказал своему вазиру — правой руке, посадить младшую жену в темницу.
Старуха же с детьми перешла тем временем через высокие горы и безводные пустыни. Проходя через далекий цветущий луг, она повстречалась с пастухом. Увидев на руках старухи двух плачущих детей, пастух спросил у нее:
Зачем ты принесла в эти пустынные места грудных детей? Чьи это дети и куда ты их несешь?
Испугавшись пастуха, старуха рассказала ему всю правду, но просила сохранить ее в тайне.
Иначе,— предупредила она,— падишах казнит нас обоих.
Пастух обещал хранить в тайне все, что старуха ему сообщила, и сказал:
Отдай мне этих малюток, они будут моими детьми! А падишахским женам отнеси какую-нибудь тряпку, выпачканную кровью, и скажи, что выполнила их приказание.— Он зарезал ягненка и отдал старухе выпачканные в его крови пеленки детей.
Мальчик и девочка стали расти в доме пастуха. Он кормил детей овечьим молоком. Шли годы... И чем старше становились дети, тем все больше хорошели. Пастух перестроил свой дом и рассадил вокруг него сад. Когда дети подросли, они начали сами ухаживать за садом и лакомиться его плодами. В большом цветущем саду дети росли радостными и счастливыми.
Наконец они стали взрослыми. Теперь юноша брал в руки лук и стрелы и отправлялся на охоту. Охотясь в лесах и густых зарослях, он приносил домой разную дичь. Сестра его ощипывала ее и готовила для отца и брата кушанья.
Однажды падишах охотился в горном ущелье и издали увидел необыкновенно красивого юношу — лучезарное лицо его, как сияние, освещало все вокруг. Никогда в жизни своей он не видел ничего подобного и помчался на своей лошади к юноше.
Юноша увидел едущего в его сторону пожилого всадника, пошел ему навстречу и вежливо с ним поздоровался. Падишах спросил, кто он, где он живет и кто его так хорошо воспитал.
Я сын пастуха,— ответил юноша,— наш дом недалеко отсюда.
«О, если бы у меня был такой сын!»— подумал падишах. Снова открылась старая рана его сердца, и он тяжко вздохнул. Падишаху так понравился юноша, что он стал звать его во дворец.
Если отец разрешит, то я приду к вам,— сказал юноша и вечером рассказал отцу о встрече с падишахом и о его приглашении.
«Нехорошо получилось,— думал пастух,— лучше бы ему не встречаться с падишахом, ничего из этого не выйдет хорошего. Но выхода у нас нет, мы не можем не подчиниться падишаху». И, придя к такому решению, пастух отправил юношу во дворец падишаха.
Слух о приходе во дворец необыкновенно красивого юноши быстро распространился среди придворных. Когда старшие жены увидели юношу с золотыми кудрями и черной родинкой между бровями, они сразу догадались, что это сын падишаха. В ужасе и гневе они прибежали к старухе и закричали:
А ну-ка, скажи — душа тебе дороже или золото?
И душа и золото!— ответила испуганная старуха.
Если душа тебе дорога, говори правду: куда ты дела падишахских детей? Старуха поняла, что ее тайна открыта, и была вынуждена сказать всю правду.
Но тут же взмолилась:
Пожалейте меня, старую, теперь я сделаю так, как вы хотите!
Жены обрадовались этому, дали старухе еще золота и, успокоенные, ушли домой.
Старуха тут же пошла на базар, купила сакич, иголки, усьму и сурьму и, пройдя через горы и долины, пришла в сад к пастуху.
Златокудрая девушка собирала в саду фрукты, и до нее долетел резкий голос,
выкрикивающий: «Продаю товары! Сакич и иголки, усьму и сурьму!» Девушка побежала к воротам и через дверную решетку увидела дряхлую старуху с мешком на плече.
Милая девушка,— обратилась к ней старуха,— скажи всем, кто есть в саду, что пришла из города старуха и продает разные товары.
Кроме меня, здесь никого нет,— сказала девушка.
Неужели! — воскликнула старуха, притворяясь удивленной,— неужели ты всегда вот так одна и сидишь?
Да, всегда так. Брат мой каждый день уходит на охоту. Отец же далеко угоняет скот и по неделям не возвращается домой. С утра до вечера я одна.
Ой, ой,— с сокрушением сказала старуха.— Так от скуки можно умереть! Тебе нужно зеркало, показывающее весь мир. Ты клала бы его перед собой и сидела бы, разглядывая весь мир. Ты бы никогда не скучала: такое зеркало — одно удовольствие!
А я и не скучаю, мне некогда,— сказала девушка — с утра до вечера занята какими-нибудь делами, и мне не скучно!
Нет, с зеркалом тебе будет гораздо веселее, и достать его не так уж трудно. Попроси своего брата-охотника, он тебе его и принесет. А если откажет, поплачь хорошенько, ему станет жалко тебя, и он обязательно исполнит твою просьбу.
Девушку заинтересовало такое зеркало, и она решила последовать совету старухи. Вечером она не вышла встречать брата, а, сидя на краешке суфы, горько плакала.
Что с тобой, отчего ты плачешь?— бросаясь к ней, участливо спросил брат.
Как же мне не плакать,— поднимая заплаканное лицо, сказала сестра.— Вы бросаете меня и уходите. С утра до вечера я одна, разве не скучно мне?.. Вот если бы было у меня зеркальце, показывающее весь мир, я сидела бы, смотрела бы в него и мне не было бы скучно!
Брат нашел естественным желание сестры и утром же другого дня пошел разыскивать такое зеркальце. Шел он, шел, перешел через снежный перевал, потом перешел еще два снежных перевала и, наконец, достиг горы, прозрачной, как хрусталь. У подножия горы, на берегу чистого ручья, отражающего в себе все, как в зеркале, стояла старуха с посохом в руке.
Здравствуйте, добрая матушка!— вежливо и почтительно сказал златокудрый юноша.
Здравствуй,— ответила старуха.— Рада я, что ты вежлив и почтителен к старшим, иначе я превратила бы тебя в хрустальную тарелку. Зачем ты пришел сюда и куда направляешься?
Юноша рассказал ей о цели своего прихода.
Ох, ты взял на себя опасную обязанность,— сказала старуха.— Такое зеркало находится во власти дивов, но не беспокойся, я тебе помогу. Возьми мой
посох, с ним ты будешь невидим. Вот за этой хрустальной горой обитель дивов. Незаметно проберись во дворец шаха дивов, и когда все дивы уснут, ты найди и возьми у них нужное тебе зеркало.
Так при помощи посоха этой старухи юноша достиг своей цели.
Несказанно обрадовалась сестра, когда увидела принесенное братом зеркало, показывающее весь мир. Она могла видеть в этом зеркале все, что хотела, и всех, кого хотела.
Не видя несколько дней златокудрого юношу с черной родинкой между бровями, падишах очень о нем соскучился. Когда посланец падишаха привел юношу во дворец, старшие жены опять испугались и побежали к своей старухе.
Ты опять нас обманула!— закричали они, поднимая кулаки.
Нет, не обманула! Но если он сумел вернуться оттуда, то теперь-то уж не вернется!
И вот девушка снова услышала знакомый голос старухи и побежала к воротам.
О, это вы, дорогая матушка!— радостно встретила она старуху.— Вы правду сказали, мне очень понравилось зеркальце, показывающее мир!
Это еще что! В мире есть вещь еще интереснее. Скажи брату, чтобы он принес тебе пару говорящих попугаев. Говорящие попугаи рассказывают очень интересные сказки. Одно наслаждение их слушать!
И опять, увидев у единственной сестры слезы, текущие шестью ручьями, брат пошел разыскивать говорящих попугаев. Шел он, шел и снова пришел к той хрустальной горе и встретил ту же старуху.
Это твое желание невыполнимо,— сказала старуха.— Пожалей свою молодую жизнь и возвращайся! Много смельчаков приходило за этими попугаями, но все они погибли здесь.
Нет,— сказал юноша,— я не малодушный, чтобы возвращаться обратно! Вы только скажите, в какую сторону мне нужно идти?
Пройди с правой стороны хрустальной горы,— сказала старуха. Юноша пошел по указанному старухой пути и пришел в дивный цветущий край.
В большом саду стояло очень много красивых каменных статуй. II вдруг до его слуха долетели два нежных и приятных голоса.
Сестра!
Что, дорогая сестра?
Этот легкомысленный юноша тоже разыскивает нас?
Пусть окаменеет он по колено!
И в это время юноша почувствовал, что окаменели у него ноги по колено. А птицы продолжали говорить:
Сестра!
Что, дорогая сестра?
Он хочет поймать нас и унести!
Пусть окаменеет он по пояс!
И в это время юноша почувствовал, что окаменел по пояс.
Сестра!
Что, дорогая сестра?
Этот юноша хочет посадить нас в клетку и сделать рабами своей сестры!
Пусть он весь окаменеет!
Девушка ждала брата неделю, ждала две недели, ждала месяц, но о нем ничего не было слышно. Печальная и озабоченная, она смотрела в свое зеркало и однажды увидела, что ее брат стоит окаменелым в цветущем саду среди других каменных статуй. Застонав от горя, она ударила себя по лбу и, одевшись в мужскую одежду, пошла искать брата. Шла, шла она, пришла к хрустальной горе, к прозрачному ручью, который отражал в себе все, как в зеркале.
Эй, дочка,— сказала та же старуха, стоя у ручья и внимательно взгляды-ваясь в девушку.— Зачем ты надела мужскую одежду и куда ты держишь путь?
Заливая слезами свое нежное и красивое, как лепесток розы, лицо, девушка рассказала старухе про окаменевшего брата. Старуха, подумав с минуту, сказала:
Хороший у тебя брат, вежливый и учтивый,— надо ему помочь! Ты иди с правой стороны хрустальной горы, достигнешь сада, где живут говорящие попугаи. Но ты не приближайся к саду, а то сама окаменеешь. Ты, стоя от него поодаль, во весь голос кричи имя брата. Тогда исполнится твое желание.
Девушка поблагодарила старуху и быстро пошла по указанному пути. Приблизившись к саду, она тотчас же во весь голос стала звать брата по имени. Девушка так громко кричала, что все вокруг задрожало, и в тот же миг она услышала:
Ах, что это за голос?— сказали все ожившие статуи, направляясь к гнезду попугаев. Они, желая схватить птиц, отталкивали друг друга и протягивали руки за попугаями.
Сестра!
Что, дорогая сестра?
Голос девушки, одетой в мужскую одежду, оживил всех наших жертв!
Да, но теперь мы больше не в силах снова сделать их каменными!
Нам остается покориться и подчиниться этой девушке,— сказал один по-пугай.
Никто другой не имеет права завладеть нами!— сказал другой.
Все люди, стремящиеся похитить птиц, услышали эти слова попугаев, смирились со своей участью и, радуясь тому, что они ожили, разошлись по своим домам.
Девушка взяла попугаев и вместе с братом пошла домой.
Скучающий о златокудром юноше падишах все время его разыскивал. И как только узнал о его возвращении домой, послал за ним и стал расспрашивать о причине такого длительного отсутствия. Юноша рассказал все, что с ним случилось.
Разве у тебя есть сестра?— спросил удивленный падишах и тотчас велел привести во дворец и отца с сестрой.
На другой день, когда пастух собирался с детьми пойти к падишаху, попугаи начали разговор: — Сестра!
Что, дорогая сестра?
Сейчас во дворце творятся удивительные дела!— сказал один попугай.
Все это можно видеть в чудесном зеркале,— сказал другой.
Пастух с сыном и дочерью тут же взглянули в зеркало и увидели, что три жены падишаха сыплют яд во все приготовленные блюда, во все сладости, в чай и фрукты, а также на все ковры и подстилки для гостей.
От ворот до дворцового зала были расстелены длинные дорожки. Пастух не вступил на эти дорожки, а прошел рядом с ними. Юноша с девушкой шли по его следам.
В зале были разостланы шелковые и атласные одеяла, бархатные подушки. Гости не стали садиться на них, а сели у входа.
Принесли разные вкусные блюда, но гости на них даже не посмотрели. Падишах же, как только увидел златокудрую красавицу с черной родинкой между бровями, так был очарован ее красотой, что сидел и смотрел, не сводя с нее глаз.
Когда гости собрались уходить, падишах задержал их и сказал:
Нет, вы никуда не пойдете! Я хочу жениться на этой девушке и сейчас прикажу готовиться к свадьбе, приглашу на свадьбу людей из семи краев.
Услышав такие слова, пастух не мог больше скрывать свою тайну и обо всем рассказал падишаху.
Пораженный и пристыженный падишах слушал рассказ пастуха с открытым от удивления ртом. Он приказал позвать своих трех жен. Дрожа от страха, они сознались в своей вине.
Мать детей и вазира — правую руку освободили из холодной и сырой темницы, где они были уже близки к смерти. Виновных жен падишах велел строго наказать, а сам, обратившись ко всем присутствующим, сказал:
Нашлись мои дорогие дети, вернулась ко мне любимая жена! Вот теперь ты, ткачиха, сотки такой ковер, который бы покрыл весь мир! А ты, повариха, свари столько плова, чтобы можно было досыта накормить людей всего мира!
На большом пиру и мы были, на коврах сидели, жирный плов ели и вместе со всеми веселились! | |
Сказка № 3744 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
В одном кишлаке жил старый скряга. Он ходил в рваном халате, держал впроголодь жену и детей, сам недоедал — все старался скопить побольше денег. Так он накопил кувшин золота и кувшин серебра и зарыл их под забором у своего дома.
Но пришел неурожайный год, и как ни не хотелось старику, но пришлось вспомнить про заветные кувшины.
Вот взял он лопату и пошел откапывать зарытые деньги. Но едва он достал кувшин с золотом и хотел открыть его — послышался голос: «Не тронь — это деньги Курбана!»
Ой, что это!— удивился скряга, скорее заткнул горлышко кувшина с золотом и стал откапывать кувшин с серебром. Но едва он открыл этот кувшин, как услышал опять: «Не тронь—это деньги Курбана!»
Да что все это значит?!— воскликнул скряга и поскорее заткнул горлышко кувшина с серебром.— Я копил серебро и золото, а оказывается — это деньги какого-то Курбана! Не быть этому!
Снова закопал он оба кувшина в землю, сел у забора и стал думать: «Мои деньги захотели принадлежать какому-то Курбану! Как раз в нашем квартале живет ювелир Курбан. А что такое ювелир? Это человек, который любит золото и серебро! Потому и золото и серебро любят ювелира! Так мои деньги захотели попасть к ювелиру?! Но копил-то их я, и я не допущу, чтобы они попали к другому!»
Он побежал в сарай, взял топор и веревку, сел на своего осла и поехал в горы. Там в арчёвой роще выбрал он дерево, отпилил от него два больших чурбака, взвалил на осла и привез домой.
Дома он выдолбил в каждом из них отверстие, откопал кувшины с деньгами и высыпал золото в один чурбак, а серебро — в другой. После этого он так туго забил отверстие каждого чурбака щепками, что ни одной щелочки нельзя было обнаружить.
Тут же скряга взвалил на осла эти арчёвые обрубки, отвез их к реке и бросил в воду.
Теперь посмотрим, как вы будете принадлежать Курбану! Даже не взглянув на реку, он сел на осла и поехал домой.
Всю ночь не спал скряга и думал: «Ах, что я наделал! Копил, копил деньги, а потом сам же бросил их в реку! И вот теперь не могу заснуть от досады и огорчения».
Только начало светать, он надел сапоги и пошел по берегу реки искать свои чурбаки с деньгами. Жадно всматривался он в тот и другой берег, ожидая, что, может быть, они зацепились за что-нибудь и застряли. Но их нигде не было видно.
Несколько дней шел он по течению реки, разыскивая свои деньги, и так дошел до соседнего города.
В этом городе жил богатый бай Касым. Он держал на берегу реки двух работников, заставлял их с утра до вечера ловить бревна и хворост, плывущие по реке. Вечером работники грузили выловленные дрова на осла и отвозили их на байский двор. Так работники бая увидели плывущие по реке арчёвые обрубки и выловили их.
В этом городе жил также бедный кузнец Курбан. Он покупал у бая дрова и так много задолжал баю, что не мог вовремя выплачивать долг.
В тот день, когда работники бая привезли ему во двор два арчёвых чурбака, бай Касым позвал кузнеца и сказал ему:
Если не можешь уплатить долг— отработай мне за него. Пойди сейчас ко мне на двор, возьми дров и приготовь мне побольше углей.
Вышел Курбан на байский двор, и сразу ему бросились в глаза два арчёвых чурбака.
Вот это будет уголь! Самый лучший уголь выходит из арчи,— говорил он, складывая дрова на арбу.
Курбан привез дрова к себе в кузницу и свалил перед очагом. Теперь надо было расколоть их на куски и пережечь в уголь.
Начну-ка я с арчи,— сказал Курбан и ударил топором по одному чурбаку. Чурбак раскололся пополам, из него посыпалось серебро.
Ой-ой, жена!— негромко сказал Курбан.— Иди скорей сюда да захвати с собой чашку!
Прибежала жена кузнеца с чашкой, увидела рассыпанное серебро, стала его собирать и набрала полчашки.
Неси деньги домой и спрячь,— сказал кузнец.— Ну, теперь уж я расплачусь с баем и избавлюсь от долгов!
Обрадованный находкой, Курбан с силой ударил по другому чурбаку и не мог удержаться от крика.
Жена, иди скорей сюда! Да неси еще вторую чашку!
Видно, сжалилась над нами судьба, теперь наши дети будут сыты и одеты,— говорила жена кузнеца, собирая золото в другую чашку.
Завтра же расплачусь с баем и пойду на базар. Куплю рису, сала, баранины и детям сладостей, куплю всем новые халаты и ичиги с галошами, а самое главное — куплю себе новую наковальню с молотом и подновлю свою старую кузницу. Тогда мои дела поправятся, и, может быть, заработка будет хватать нам на житье,— говорил жене Курбан.
Через несколько дней, вечером, в этот город пришел скряга —хозяин золота и серебра. На окраине города он спросил у первого встречного:
Не скажешь ли, где я могу переночевать?
Стучи в любую калитку, никто не откажет страннику. Скряга постучал в первую калитку.
Салам алейкум! Не пустишь ли переночевать?— сказал он открывавшему калитку кузнецу Курбану.
Пожалуйста, заходи, гостем будешь,— ответил Курбан. Кузнец ввел гостя в комнату и велел жене подать угощение.
Позволь спросить, откуда ты идешь и куда направляешься?— спросил гостя Курбан за ужином.
Ох, стыдно сказать, такое со мной случилось неладное дело! Вижу, ты хороший, добрый человек, открою тебе свою тайну...
И гость рассказал хозяину дома все, что с ним случилось. Пораженный рассказом, Курбан мог только вымолвить:
Так вот какое дело!— Он понурил голову и сидел молча.
А когда гость задремал на приготовленной постели, Курбан вышел в другую комнату, где спала его жена с детьми, и сказал ей шепотом:
Нашелся хозяин золота и серебра. Мы должны вернуть ему деньги — те, что остались, но надо это сделать так, чтобы он не заметил, что часть денег уже истрачена. Как нам это сделать лучше?
Я замешу тесто и к рассвету испеку две большие лепешки. В одну из них я запеку золото, а в другую— серебро,— предложила жена.— Утром, когда гость соберется уходить, дайте ему эти лепешки на дорогу. Так к нему вернутся оставшиеся у нас деньги.
Кузнецу понравилось предложение жены. Так они и сделали. Утром после завтрака гость собрался уходить.
Вот возьми на дорогу эти две лепешки,— сказал хозяин гостю.— Проголодаешься дорогой и съешь их.
Гость взял из рук доброго хозяина лепешки, по три раза поцеловал каждую, приложил их к своим глазам, потом завернул их в платок и привязал у пояса.
Спасибо тебе за гостеприимство. Я решил вернуться домой. Не угнаться мне за быстрой рекой! Зато теперь я знаю, как надо жить,— сказал скряга и вышел со двора Курбана.
Он дошел уже до окраины города, как вдруг у него лопнул сапог. Пошел он к ближайшему сапожнику и сказал:
Мастер, у меня лопнул сапог, а денег нет заплатить тебе за починку. Не возьмешь ли ты за работу вот эту лепешку? Мне далеко идти — выручи, пожалуйста.
Ладно, давай твою лепешку, снимай сапог, починю,— сказал сапожник. Скряга снял сапог, отдал его сапожнику и стал развязывать платок с лепешками.
Сапожник вдел в иголку дратву, взял шило и стал втыкать его в сапог, а оно хрустнуло и сломалось. Мастер взял другое шило и стал втыкать его в кожу, но и оно тут же сломалось. Так, не починив сапога, сапожник сломал одно за другим четыре шила.
Ну и сапог!— воскликнул сапожник.— Никогда я не ломал шила, а тут сразу сломал четыре! Больше нет у меня шила, придется тебе посидеть здесь у меня и подождать, пока я сбегаю к мастеру и налажу свои шила.
Сапожник собрал обломки шил и хотел идти, но, взяв в руки лепешку, полученную от путника, сказал:
Денег у меня нет. Не заработал еще сегодня, придется за работу мастеру отдать твою лепешку.
Может быть, одной не хватит, вот возьми еще другую,— сказал скряга и отдал сапожнику и вторую лепешку.
Положив обе лепешки за пазуху, сапожник направился прямо к кузнецу Курбану и попросил его починить ему шило. Курбан сделал сапожнику четыре новых шила.
Не взыщи, пожалуйста, я нынче еще не заработал денег, заплачу тебе лепешками, которые сам получил вперед за работу.— И сапожник отдал кузнецу принесенные лепешки.
Зачем же две? Довольно и одной, пусть другая останется тебе,— сказал Курбан и вернул сапожнику вторую лепешку.
Довольный сапожник поблагодарил кузнеца и поспешил к своему заказчику. Вечером, когда Курбан протянул жене заработанную лепешку, она воскликнула:
Да ведь это моя лепешка! — и разломила ее. Это была лепешка с золотом.
Ой-ой-ой! Что же теперь делать? Не хочу я пользоваться чужим добром!—¦ воскликнул огорченный Курбан.
Как же ты теперь найдешь хозяина? Наш гость давно ушел, и мы даже не знаем, в какую сторону он направился,— сказала жена кузнеца.— Видно, ты тот самый Курбан, к которому захотели попасть деньги, вот они и не хотят уходить от тебя.
А старый скряга вернулся домой и дал себе слово не копить больше деньги, а весь свой заработок тратить на свою семью. | |
Сказка № 3743 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Жил-был волк. Ему не везло в жизни. Долго бегал Он без толку по ушельям и оврагам и не мог найти себе пищи. Наконец он до того отощал, что еле двигался и с трудом выбрался из неглубокого оврага. Тут ему повстречался козел.
Я тебя съем,— сказал волк козлу.
Ладно,— ответил козел,— но, по чести, я должен тебя предупредить: сейчас мое мясо невкусно. Если ты согласишься немного обождать, я сбегаю вон на ту гору, поем там молодого зеленого луку, тогда мое мясо станет вкусным-превкусным, и ты меня съешь с удовольствием.
Волк поверил козлу и отпустил его. Долго ждал волк возвращения козла, но не дождался и пошел за ним сам. Перешел через гору, смотрит: нет там ни козла, ни луку. О горя волк завыл:
Эй, тощий волк,
Старый дурак!
Увидел козла —
Ешь его скорей!
Нужна ли приправа к нему?
Неужели без лука невкусно?
Тебе нечего есть,
А ты зеваешь!
Теперь знаешь что будет? —
Ты умрешь!
Голодный волк с трудом тащился через поле; ноги его заплетались, глаза потускнели.
Видя обессиленного от голода волка, мыши и крысы бесстрашно выскакивали из нор, покручивая усы, смеялись над ним.
Над головой волка уже летали, каркая, вороны, предвкушая пиршество.
Вдруг волк увидел: идет ему навстречу лошадь.
Я тебя съем! — крикнул ей волк.
Ладно, ешь,— ответила лошадь.— Но должна тебе сказать: я несу важное письмо. Если ты чуточку обождешь, я быстро сбегаю, отдам его и вернусь. Тогда ты меня съешь с еще большей охотой.
Ты, видно, хочешь обмануть меня, как тот козел! — сказал волк.— Покажи-ка письмо!
Оно спрятано под копытом моей правой задней ноги,— сказала лошадь.— Если не веришь, то подойди и прочти сам!
Волк стал подбираться к задней правой ноге лошади. Она же стояла, насторожив уши. Как только волк попытался заглянуть ей под копыто, лошадь так лягнула его в морду, что сразу вышибла все зубы. Волк свалился замертво, а лошадь поскакала прочь.
Волк очнулся и увидел, что не только упустил лошадь, но остался без зубов. Опять стал он себя ругать:
Эй, тощий волк,
Старый дурак!
Увидел лошадь —
Хватай ее скорей!
Что тебе до писем?
Какой ты грамотей!
Теперь ты знаешь что будет?
Ты умрешь.
Так оно и вышло. | |
Сказка № 3742 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Как раз в то время, когда Мушфики на террасе дворца беседовал с падишахом, вошел глашатай:
Государь, могу ли я в вашем присутствии вручить Мушфики ваш указ?
Вручи!
Развернув свиток, Мушфики прочел указ, которым падишах назначал его начальником ослов. Как поступали по обычаю все чиновники, получившие назначение, Мушфики приложил к глазам печать, скреплявшую подпись падишаха, воткнул свиток в складки своей чалмы и, встав с места, отвесил падишаху три глубоких поклона. Но затем обошел падишаха и сел на террасе с ним рядом.
Новой должностью ты, я вижу, доволен,— сказал падишах,— не пойму только, почему ты сел выше меня?
Своим милостивым повелением, государь,— ответил Мушфики,— вы отдали в мое распоряжение и себя. А потому, по прямому смыслу указа, я имею право на это место.
Мушфики! — возмутился падишах,— ты не только нагл, но и туп. Я не знаю, отстоишь ли ты сам от осла хоть на пядь?
Мушфики быстро измерил расстояние между собой и падишахом:
Именно, ваше величество,— ровно на пядь! | |
|
