Сказка № 4036 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Самая удивительная из всех змей, каких знало человечество, была гремучая змея, которая приползла однажды поздно вечером на железнодорожную станцию в низовьях Миссисипи. Служащий этой станции — назовем его ну хотя бы Джонас Джаг, ибо это имя не хуже любого другого, — оставил дверь на ночь приоткрытой, чтобы тянуло прохладным ветерком с реки.
Как сам он рассказывает, работа в тот вечер просто замучила его, вздремнуть удавалось редко, какой-нибудь разок через каждые пять-шесть минут, не чаще. И вдруг он услышал странные звуки, совсем не похожие на стрекот кузнечиков, крик совы или кваканье лягушек. Джонас огляделся вокруг, вверх, вниз поглядел и у ножки своего стула увидел свившуюся кольцом гремучую змею. На хвосте у нее было столько погремушек, что пустого места не оставалось. Змея во все стороны поводила головой, разглядывая Джонаса, его керосиновую лампу и даже паутину на потолке.
Джонас не смел пошевельнуться: он очень боялся, а вдруг вспугнет змею и она по нечаянности укусит себя за хвост и, чего доброго, отравится насмерть — уж очень яду в ней было много. Он так и замер на месте, притаив дыхание, гадая, что делать дальше.
Змея развилась, так сказать, вытянулась во весь рост и поползла шарить по комнате, словно искала что-то. Только тут Джонас заметил, какой же худенькой она была — одна кожа.
Не зная, как лучше поступить, Джонас решил на всякий случай подружиться с гремучкой. Он потихоньку встал, вынул из своей обеденной сумки кувшин с молоком, налил немного в жестяную кружку, поставил ее на пол и хотел уж было пригласить змею отведать угощение, но вот беда, он не знал, как к ней обратиться. Не мог же он ей сказать: «Послушай, змея!» Получилось бы невежливо.
Он еще раз внимательно посмотрел на змею, и ему показалось, что она смахивает на долговязого, тощего носильщика, которого звали Леандр.
Не успел Джонас позвать: «Леандр!» — как змея описала круг и скользнула прямо к кружке с молоком. Заглянула в нее, застыла на месте, словно обдумывая, как поступить, и начала быстро лакать. Осушив кружку, змея подняла глаза на Джонаса.
Во взгляде ее Джонас прочел тоску и понял, что она очень одинока. Джонас и сам чувствовал себя одиноко, особенно в ночные дежурства на станции, когда не с кем было поговорить. Что ж, змея все лучше, чем никто. В особенности такая вот, полная дружеских чувств.
Джонас побеседовал немного с Леандром и вернулся на свое рабочее место, к телеграфному аппарату. Он как раз занимался азбукой Морзе. Только он успел отстукать точка-тире, что означало букву «а», а потом тире-точка-точка-точка, что означало букву «б», как Леандр уже вполз на стол.
Вот тут для Джонаса и в самом деле настал момент удивляться.
Я собственным глазам не поверил, — признавался Джонас, когда впоследствии рассказывал эту историю. — Только я кончил выстукивать медным ключом букву «б», как Леандр поднял хвост и сначала повел им из стороны в сторону, а после помахал им. Сделал один длинный
размах и три коротких кивка, вы представляете? Сомневаться не приходилось, он пользовался хвостом, как телеграфным ключом, чтобы выбить букву «б»: тире-точка-точка-точка. Выходит, с азбукой Морзе Леандр был знаком!
Он знал всю азбуку назубок, неприятности были только с буквой «х», которая состояла из четырех точек. От того, что вместо помахивания из стороны в сторону он вынужден был кивать хвостом, Леандр приходил в ужасное возбуждение. К тому же он плохо умел считать и, случалось, бил хвостом до десяти раз, прежде чем успокоится. Однако и с буквой «х» он справился, и они с Джонасом теперь подолгу беседовали.
Леандр поведал Джонасу, что родом он из многодетной семьи, которая насчитывала двадцать змеенышей, только все его сестренки и братишки утонули во время половодья. Он так был привязан к ним, что когда рассказывал об этом, у него дрожал хвост от волнения.
Леандр не только составил Джонасу хорошую компанию, но оказался полезен и в других отношениях. Он ловко обвивал хвостом половую щетку, выгибал спину и, поводя носом по полу, дул как настоящий ураган, развевая пыль по углам. А то вот еще чему научился — угадывать приближение поезда. Он вытягивал через окошко голову, высовывал длинный, узкий язык и улавливал вибрацию от соприкосновения колес со стальными рельсами, когда поезд был еще на расстоянии тридцати одной мили от станции. Тогда, если Джонасу случалось соснуть, а это и самом деле случалось через каждые пять-шесть минут, как вы уже знаете, Леандр тихонько трогал Джонаса за плечо и будил его.
Они стали такими друзьями, что Джонас теперь даже представить себе не мог, как он раньше обходился без Ле-андра. И Леандр отвечал ему взаимностью, о чем не уставал повторять каждый вечер с помощью азбуки Морзе.
А потом Джонас получил приказ о переводе на другую станцию. Надо было сообщить эту грустную новость своему другу Леандру.
Сердце сжалось у меня от печали, — признавался Джонас позднее.
Он чуть не плакал, когда выстукивал по телеграфу эту весть Леандру, расположившемуся против него на столе и молча внимавшему его признанию.
«Я был счастлив познакомиться с тобой, — выстукивал Джонас. — А теперь меня переводят на другую станцию. Единственное, что утешило бы меня, если бы ты согласился перейти вместе со мной».
Леандр сидел как в воду опущенный. Минуту-другую он молчал в задумчивости. Потом покачал в ответ хвостом. Не может он покинуть это место, как бы ему этого ни хотелось, говорил он. Вот уже не одну сотню лет его семья обитает на берегах Биг-Блэк-Ривер. А поскольку он последний из их рода, его долг остаться на этом месте, к которому они все так привыкли. Не скрывая своего огорчения, он поблагодарил Джонаса за то, что тот обучил его азбуке Морзе, и медленно направился к выходу. Перед тем как выскользнуть в темноту, он обернулся еще раз, в глазах его была печаль. Он поднял хвост и простучал «73», что на языке телеграфа означает «Прощай».
Больше Джонас и Леандр не встречались. Известно, однако, что Леандр прожил долгую и счастливую жизнь и обучил азбуке Морзе всех остальных гремучек, водившихся на берегах Биг-Блэк-Ривер. Правда, иные люди говорят, что все это враки, что Джонас Джаг все это сам выдумал, а его еще считали честным человеком. | |
Сказка № 4035 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Не было во всем Арканзасе судьи, более прославленного, чем Айзек С.Паркер. Он заседал в Форт-Смите и прославился тем, что избавил этот город и весь штат от отчаянных разбойников, выходивших на большую дорогу в масках и с оружием в руках и наводивших страх на честных людей.
В те далекие времена в Арканзасе водилось видимо-невидимо конокрадов, угонщиков скота, грабителей и даже убийц. А судья Паркер вывел их, вырвал с корнем, очистив эту землю, словно косой по лугу прошел.
Двадцать восемь тысяч преступников и обвиняемых предстали перед его судом, и всех судил он по справедливости.
Но судья Паркер любил не одни только законы да судебные заседания. Больше всего на свете он любил бейсбол. И среди многих-многих историй про знаменитого судью Паркера одна из самых известных как раз про бейсбол.
Судья Паркер готов был объявить перерыв в разгар самого серьезного заседания суда, только б не пропустить хорошую игру, объявленную где-нибудь поблизости. Надо сказать, что в те далекие времена, да, собственно, и в наши дни, каждый город имел свою команду, и между ними шла постоянная борьба, кто возьмет верх.
Однажды была назначена решающая встреча между командами Форт-Смита и соседнего Ван-Бьюрна. Команды эти были ведущими весь летний сезон, и теперь предстояло решить, кто же из них победитель.
Судья Паркер сидел с друзьями и обсуждал политику, когда к ним подошли трое. Это были члены команды Форт-Смита.
Судья, — обратился к Паркеру один из них, — нам предстоит решающая встреча с командой Ван-Бьюрна, а наш первый игрок, индеец Верная Рука, попал в тюрьму. Он у нас лучший на подаче, и без него мы проиграем. А если он будет играть, победа за нами.
Судья внимательно слушал молодых людей.
Не могли бы вы отпустить его на тренировки и на встречу? — попросили они.
Судья помолчал. Он никогда не говорил, пока еще не решил, что сказать. Но, подумав, он ответил:
Посмотрим. Сходите-ка пока за мячом, перчаткой и битой. Принесите их в тюремный двор. Мы будем ждать вас там.
И судья вместе с друзьями отправился в тюрьму. Гости устроились во дворе, и судья, вызвав к себе стражника, велел привести индейца. К тому времени подоспели и три бейсболиста с мячом, перчаткой и битой. Индейца вывели во двор.
Сделаешь несколько подач, — сказал ему судья. — Я видел, как ты играешь. Подаешь ты неплохо, но я хочу лишний раз убедиться.
Индеец Верная Рука бросал мяч за мячом игроку в перчатке, а второй отбивал их, размахнувшись битой, так что только свист стоял.
Годится, — молвил судья. — А теперь, Верная Рука, слушай меня внимательно. Я тебе разрешаю принять участие в игре. Но учти, я буду стоять рядом с пистолетом наготове. Только попробуй бежать, далеко не убежишь. И если ты посмеешь плохо подавать и мы проиграем, сидеть тебе в тюрьме до скончания века. Так что помни об этом и выкладывайся, как сумеешь. Если ж ты выиграешь…
Впрочем, об этом мы с тобой поговорим, когда пробьет час.
Индеец выслушал и не сказал ни слова. Потом ушел со всеми на тренировку. Стражник следом за ним.
На другой день — день состязания — Верная Рука явился вместе с командой Форт-Смита на бейсбольное поле. Зрителей собралось видимо-невидимо. Судья сидел в первом ряду.
Игра была первоклассная, и болельщики шумели больше, чем индейцы, вышедшие на тропу войны.
Верная Рука давал подачу за подачей одна лучше другой. В жизни он так не играл. Ван-бьюрнцы проиграли всухую, и команда Форт-Смита выиграла матч. Она оказалась непобедимой! А все из-за подач Верной Руки. Все его горячо поздравляли. Зрители так орали и ревели от восторга, что было слышно в соседнем штате Оклахома.
На другое утро судья заседал в суде. Перед ним стоял индеец Верная Рука. Дело его было пустяшное: он вел запретную торговлю целебными травами. Судья его внимательно выслушал. В это утро он был настроен милостиво, и справедливость восторжествовала.
Паркер провел длинную беседу с Верной Рукой, он постарался объяснить ему, что все кошки смелы, пока собачьего лая не слышно. А у закона голос громкий, и никому, кто нарушил его, еще не удалось долго прятаться в кустах. Но если он, Верная Рука, будет водить компанию с честными людьми, ему никогда и не придется прятаться.
Под конец судья добавил, что на этот раз он отпускает его на все четыре стороны и желает побольше таких метких подач, как в последнем матче. | |
Сказка № 4034 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Однажды братец Опоссум ну просто ужас до чего проголодался! И захотелось ему отведать хурмы. А надо вам сказать, что братец Опоссум был преленивейшим созданием! Но тут уж в брюхе у него так заурчало, что волей-неволей пришлось ему отправиться на поиски пищи. И как вы думаете, кого он встретил по дороге? Ну конечно же, братца Кролика!
А были они больше приятели, Опоссум с Кроликом, потому что Опоссум никогда не приставал к Кролику, как другие. Сели они у дороги, начали болтать о том о сем.
Тут Опоссум возьми и признайся, что просто умирает с голоду. А Кролик - тот даже в ладоши захлопал и закричал, что знает такое место, где Опоссум может великолепно подкрепиться. Опоссум, разумеется, спросил, где оно, это место, на что Кролик ответил:
- Да в саду братца Медведя!
Едва только Опоссум услышал о фруктовом саде братца Медведя, у него изо рта потекли слюнки. Не успел Кролик и глазом моргнуть, Опоссума уж и след простыл. Прибежал он в сад и взобрался на самое высокое дерево. А Кролик-то, оказывается, вот что придумал: помчался он к дому Медведя и давай кричать, что кто-то безобразничает у него в саду.
Медведь со всех ног бросился туда.
Сидит Опоссум на дереве, и все-то чудится ему, будто Медведь идет. Сидит он так и приговаривает:
- Еще одну штучку - и удеру! Еще одну - и удеру! Ну и досиделся! Медведь тут как тут, а Опоссум его не видит и знай себе повторяет:
- Еще одну - и удеру!
Подскочил Медведь к дереву и как начал его трясти! Свалился Опоссум на землю, словно спелый плод, и, едва коснулся ногами травы, пустился наутек к забору - что твоя скаковая лошадь! А Медведь за ним вдогонку. Так бежали они по саду, бежали, и с каждым прыжком Медведь был все ближе. Добежали они до забора, тут Медведь и настиг Опоссума и схватил его зубами за хвост. Только Опоссум все же изловчился, протиснулся между жердями, рванулся и выдернул хвост из зубов Медведя. Однако Медведь так крепко держал его зубами, а Опоссум тянул с такой силой, что вся шерсть осталась во рту у Медведя.
И, пожалуй, не будь поблизости Кролика и не принеси он Медведю кружку воды, тот непременно подавился бы шерстью.
Вот с того самого дня на хвосте братца Опоссума не растет шерсть. Ни у него, ни у его детей. | |
Сказка № 4033 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Двое веселых янки как-то попали на Юг, то есть забрели в южные штаты, и оказались там на мели. Денег, стало быть, у них совсем не осталось, нечем было платить за гостиницу, не на что было даже перекусить. И вот что они придумали.
Зашли в типографию и заказали в долг кучу пригласительных билетов. В них жители города приглашались на единственное в своем роде зрелище:
Всем, всем, всем!
Не упустите счастливый случай!
Завтра или никогда!
Вы можете увидеть уникального
Гомо-уродуса!
Спешите, спешите!
Взрослым вход 25 центов, детям
И собакам - полцены.
Хозяин зверинца с радостью уступил двум приятелям на день свой “дворец” из неотесанных досок. И даже сам соорудил вместо сцены высокий помост и задернул его тяжелым занавесом.
И вот заветный день настал. Более ловкий из этой достойной парочки взял на себя роль директора-распорядителя и билетера, пока другой брат его во грехе исполнял задуманную роль за занавесом. Трудился он в поте лица: рычал и ревел не своим голосом, швырял стулья, гремел цепями и все такое прочее, пока любопытные зрители занимали в зале свои места.
Наконец все расселись, не осталось ни одного свободного местечка, в зале яблоку негде было упасть, как любят говорить в таких случаях. Тогда директор-распорядитель, он же билетер, закрыл двери, торжественно прошел через весь зал, поднялся на сцену и скрылся за занавесом.
И тут же со сцены раздались громкие крики, шум, перебранка, вой, лай, лязг железа. Упало что-то тяжелое, послышался удар кнутом. Словом, зрителям в зале стало ясно, что за тяжелым зеленым занавесом идет жестокая борьба. Время от времени оттуда неслось истошное:
-Держи его, Джим!.. Дай ему по голове!.. Вот так!.. Нет-нет, не сюда!.. Публика все слышала и веселилась. Дети визжали от восторга, мужчины улюлюкали и свистели. Среди всего этого шума и гама вдруг раздалось:
- Позовите хозяина! Он сорвется с цепи! Ой, держите его!..
И из-под занавеса вынырнул взъерошенный билетер-янки, без шляпы, без сюртука, в разодранной рубахе, и завопил не своим голосом:
- Бегите, леди и джентльмены! Гомо-Уродус вырвался на свободу! Спасайте детей!
Что тут началось! Словно нефть забила из пустой скважины или табун диких мустангов пронесся по улицам города. Все бросились к выходу, женщины похватали детей, мужчины работали локтями и кулаками, кое-где даже сцепились врукопашную. Крики, вопли, угрозы!
И под этот громкий аккомпанемент янки тихонечно улизнули из зала, а потом подальше из города.
Когда злосчастные зрители очутились наконец на освежающем воздухе, они тут же пришли в себя и очнулись, а узнав, что устроители уникального зрелища сбежали из города, все поняли - к сожалению, поздновато! -что их ловко провели. Каждый про себя и дружно все вместе они признались себе, что оказались в дураках. | |
|
