Сказка № 4028 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Во Флориде почти каждый охотник, лесоруб или рыбак, живущие на болоте, в лесу или на берегу озера, могут рассказать вам о папаше Меншене, если вам удастся вызвать их на откровенную беседу. Вы будете держаться за живот от смеха, потому что истории про папашу Меншена все такие.
Он был чудо что за человек. Силен, как знаменитый молотобоец Джон Генри. Мог работать десятифунтовым молотом почище машины. Был умнее всех вокруг на три тысячи миль. Во всяком случае так утверждают флоридцы из графства Поулк.
Однако уже не впервой у папаши Меншена случались неприятности с флоридскими шерифами. На этот раз дело было, кажется, по поводу того, что он продавал горькое змеиное мясо на отбивные, или рубил лес, где не положено, или еще что-то в этом духе. Словом, все шерифы штата Флорида ловили папашу Меншена, и после долгой охоты трое из них наконец сцапали его.
Одного из них звали Лунный Свет Кулиган, другого Крокодил Макнатт, а третьего просто Кислая Рожа. У третьего и впрямь была самая кислая и вытянутая физиономия во всей Флориде. Но даже эта кличка не могла передать всю угрюмость и мрачность его характера. Он никогда не смеялся, даже не улыбнулся ни разу, как родился. И все ночи напролет мечтал лишь об одном: как засадить кого-нибудь в сырую темницу.
Остальные двое были люди обыкновенные, они старались из патриотического долга, ну и чтобы заработать.
Кислая Рожа имел зуб на папашу Меншена и побожился, что если засадит его за решетку, то уж не выпустит до конца света. Когда эти трое поймали незадачливого преступника, Кислая Рожа так ему все прямо и выложил, чтоб уж сомнений у того никаких не осталось.
Идя по дороге с тремя шерифами, папаша Меншен глубоко задумался, понимая, что на этот раз, как ни крути,
он попался. Он чесал в затылке, пока голова не заболела от всяких мыслей. Потом обратился к шерифу.
Господин начальник Кислая Рожа! — сказал он. — Вообще-то я не пойму, почему вы так сердиты на меня. Конечно, можете сажать меня в тюрьму и держать там до скончания века. Мне-то что! Поступайте, как знаете. Но я должен вам кое-что сказать. Вы потому всем недовольны, что у вас самое недовольное лицо, какое я только видел. Такое лицо, на котором словно написано: «Я сроду не знал ни одной счастливой минуты». Вот это-то и портит вам характер, шериф. А если б вам хоть разочек рассмеяться от души, все ваше недовольство вмиг бы испарилось, ручаюсь вам. Это как пить дать. Давайте договоримся! Если я рассмешу вас, ну хоть вызову на вашем лице улыбку, на этот раз вы отпустите меня, а я пообещаю никогда впредь не совершать никаких незаконных проступков. Если же мне не удастся, держите меня под замком в клетке хоть сто лет. Пусть я проведу остаток дней моих в сырой темнице, коли хоть разок не рассмешу вас.
Господа щерифы Лунный Свет Кулиган и Крокодил Макнатт с радостью ухватились за такое предложение. Однако Кислая Рожа долго размышлял, прежде чем решиться. Смех был так же в дружбе с ним, как цыпленок с лисой.
Но не так-то легко отбить охоту, если флоридцам что втемяшится в голову, и оба шерифа насели на Кислую Рожу. Они попытались убедить его, что добрый смех дороже флоридского солнца. Наконец тот уступил.
Папаша Меншен воспрял духом, однако, как на грех, не мог в тот момент придумать ничего смешного. И он опять заскреб в затылке, только уже в другом месте. Наконец он сказал:
Что-то ничего смешного у меня не придумывается. Изюминки я не нашел, однако попытка не пытка! Так вот, когда господь Бог задумал сотворить людей, он решил слепить их из глины, ну как из теста лепят хлеб.
Он замесил побольше глины, потому как хотел слепить людей много-много, как песчинок на дне морском. Нале-
пил всяких, разных, но когда приготовился сунуть их в печь, печь-то оказалась мала, и он решил выпечь их не всех сразу, а по очереди. Он отправил первую партию в печь, и вскорости вынул их. Но по неопытности слишком скоро вынул. И они вышли у него бледными, недопеченными, какими-то желтыми. Тогда он сказал: «Пусть это будут желтолицые китайцы».
Потом он приготовил вторую партию и тоже сунул ее в печь. На этот раз он решил выждать как следует. Когда же он вынул ее, эта партия оказалась пережаренная, с корочкой, почерневшая. И он сказал: «Пусть эти черные будут африканцы». А крошки все подобрал и долго жевал их: «Чав, чав, чав, чав, чав, чав, чав, чав…»
Папаша Меншен продолжал чав-чав-чав-кать, пока всем троим шерифам не надоело это, и Крокодил Макнатт не вскричал:
Ради всего святого, перестань чавкать и переходи к следующей партии. А что было с ними?
С ними-то, — не спеша продолжал папаша Меншен, — эта партия так долго ждала, что прокисла, и он так и оставил ее сырой, не стал печь. Из нее-то и вышли шерифы с кислыми рожами.
Лунный Свет Кулиган и Крокодил Макнатт так и прокатились со смеху, услышал эту историю, а под конец загоготал и шериф Кислая Рожа.
Пришлось им отпустить папашу Меншена на свободу, как уговаривались. | |
Сказка № 4027 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Розыгрыш розыгрышу рознь. Что и говорить, у ковбоев это развлечение на первом месте, хотя большой деликатностью не отличается. Напротив, часто бывает весьма грубовато.
Вот к примеру шутка, какую сыграли с ковбоем по кличке Пастор, веселым и вполне приличным парнем, который быстро прижился в пестрой компании неутомимых ковбоев. Ребята звали его коротко — Пас.
Пас был просто помешан на естественных науках. Самый большой восторг могло вызвать у него какое-нибудь редкое насекомое или незнакомая птица, а то и змея, если, конечно, попадался особенно удачный экземпляр.
И надо же было именно над ним устроить знаменитый розыгрыш — «охоту на бекасов».
В один прекрасный день кто-то из ковбоев спросил Паса, участвовал он когда-нибудь в «охоте на бекасов»?
Стрелял ли я бекасов? — откликнулся Пас, — Да сотни раз!
Нет, нет, — возразил ковбой по кличке Бродяга, — я не об том, чтоб стрелять. А ловить их мешком или сумкой. Даже дитя неразумное знает, что такое «охота на бекасов».
Сроду не слышал, — признался Пас. — Как это ловить мешком? Разве словить бекаса живьем?
Да проще пареной репы! — встрял в разговор другой ковбой. — Если, конечно, знать, как взяться за дело. Стало быть, собирается компания человек в шесть — восемь, и к концу дня, после захода солнца, все отправляются на болото, в такое место, что поближе к реке, где бекасы любят устраиваться на ночь. С собой лучше всего прихватить старый джутовый мешок и несколько свечей. Сначала надо облюбовать удобное местечко и, когда совсем стемнеет, кто-то один из охотничьей компании будет стоять там с открытым мешком. Перед ним прямо на земле надо установить зажженную свечу. Остальные охотники будут бегать вокруг сначала большими кругами, потом понемногу их сужать, пока не приблизятся к тому, кто стоит с мешком. В руках им полагается держать трещотки и греметь ими, не жалея сил, чтобы вспугнуть как можно больше бекасов. Их задача заставить бекасов бежать на свет свечи. От яркого света птицы на миг словно слепнут и попадают прямо в открытый мешок. Все очень просто. Не охота, а развлечение! Я знаю одно такое местечко, милях в трех отсюда. Бекасов там видимо-невидимо, что саранчи на поле!
Так что сколотим компанию, пойдем завтра вечером на охоту? — предложил Бродяга.
Пас был в восторге от этого предложения. И тут же нашлось девять охотников на ловлю бекасов. Как ни странно, все, кроме Паса, уже не раз принимали участие в этом развлечении и хорошо знали, что к чему.
Отправились сразу после заката солнца прямо к реке. Бродяга вызвался отвести всех на хорошее место. Шли боковыми тропинками, продирались через кустарник, петляли туда-сюда, пока не вышли к болоту, в котором увязали по щиколотку на каждом шагу.
Москиты тучами носились над болотом.
Достигнув заветного места, все остановились и стали оживленно обсуждать, кому держать мешок. Все притворялись, что каждому этого хочется, потому что ловить бекасов в мешок якобы куда веселей, чем бегать по кустарнику с погремушкой и поднимать птицу.
В конце концов кто-то заметил, что поднимать бекасов дело много ответственней, чем держать мешок. И, поскольку Пас был в охоте на бекасов новичком, разумнее именно ему поручить это приятное дело. Все согласились, что так будет справедливо.
Зажгли две свечи и воткнули в мягкую болотную почву. Пас с открытым мешком в руках уселся перед ними. Держать мешок надо было обеими руками, а москиты так и вились, так и жужжали вокруг него.
И вот все ушли, оставив его одного. Куда? — спросите вы. Пугать бекасов? О нет! Самой короткой дорогой по-
скорей из этого москитного ада прямиком в свой ковбойский лагерь.
Так-то вот!
Назад добрались быстро и легли все спать, не скрывая друг от друга глупого восторга, ясно представляя себе картину, как бедный Пас судорожно держится за края мешка, пока тучи москитов со всего болота слетаются на свет зажженных свечей.
Пас вернулся в лагерь ковбоев только к полуночи. По дороге он еще заблудился и боялся, что ему придется провести ночь где-нибудь под кустом. Джутовый мешок он принес с собой и направился с ним прямо к тому месту, где спали Бродяга и другой ковбой, который так красиво расписывал ему «охоту на бекасов». Он растолкал их с воинственным кличем.
Привет, Пас! — отозвался чересчур веселый ковбой. — Ну как, много поймал бекасов?
Клянусь твоей бабушкой, немало! — ответил Пас и вытряс на него и на тех, кто спал рядом, все содержимое мешка. — Полюбуйтесь на голубчиков!
Веселый шутник взвыл от ужаса и вскочил на ноги.
Оказывается, Пас вытряс из мешка не меньше пуда гигантских черных муравьев. Уж кому-кому, а Пасу было хорошо известно, что черные техасские муравьи кусаются хуже змеи. Отыскивая дорогу к коралю, Пас случайно набрел на такой муравейник и собрал всех муравьев в мешок, чтобы посчитаться с партнерами по «охоте на бекасов».
Успех был выше всякого ожидания. Муравьи расползлись во все стороны, и уж спать в эту ночь не пришлось никому. | |
Сказка № 4026 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Давным-давно берега бурной, быстроводной реки Тич в штате Луизиана населял самый пёстрый люд. И выносливые труженики фермеры из канадской Новой Шотландии, и предприимчивые янки, и изнеженные французы, и вспыльчивые испанцы.
В ту пору жило в тех местах семейство Конрадов. Они были совсем не богаты, но имели добрую репутацию и честное имя.
Дом их стоял в дельте реки, которую украшали все богатства луизианского края. Огромные яркие цветы, высокие ивы с кружевом из тонких серебристых листьев, тёмные стройные кипарисы, могучие дубы.
Ещё одним украшением были четыре сестры Конрад, прелестные и грациозные. Щёчки их были нежнее свежих роз, а их звонкий смех не уставал звучать целый день, радуя всех.
В один прекрасный вечер, когда сияла полная луна, в доме Конрадов ждали гостей: к четырём хорошеньким сестрам должны были прийти четыре кавалера.
А надо вам сказать, что ухаживание в Луизиане проходило совсем не так, как на Севере. Здесь, на Юге, когда влюблённый молодой человек приходил в гости к любимой девушке, она старалась разодеться, словно ехала на бал. Выбирала самое лучшее платье и кружевную шаль, а на ноги полагалось надеть изящные, остроносые атласные туфельки.
В тот заветный вечер сёстры Конрад оделись, как полагается, однако туфельки — увы! — были только одни. Такой важный случай — и всего одна пара атласных голубых туфелек на всех четырёх сестёр!
Однако у милых девушек были не только живые глазки, но и живой ум. И до прихода молодых людей они о чем-то долго секретничали с верной служанкой, хихикали и смеялись и даже раскраснелись от волнения.
Четыре молодых человека явились в лучших своих костюмах — узких брюках, нарядных сюртуках. Они сидели в мягких креслах и ждали избранниц своего сердца.
Вскоре появилась первая барышня, прехорошенькая малютка мисс Мэри Конрад. Топ, топ, топ! — сбежала она вниз по лестнице в блестящих голубых атласных туфельках. Лицо её лучилось, как ясная зорька.
Четверо молодых людей поднялись со своих кресел, и самый высокий и стройный из них, Дэвид Уикс, так и вспыхнул от радости. Они приветствовали девушку низким поклоном, она отвечала им радостной улыбкой. Нежнее всего она улыбнулась молодому Уиксу и вскоре увлекла его к широкому окну. Они присели на кушетку, спрятанную за занавесом, и она начала весело болтать с ним. Молодой человек говорил мало, больше слушал.
Говоря о том о сём, девушка незаметно сняла атласные туфельки и выбросила их в окно. Служанка по уговору стояла уже под окном, она подхватила туфельки, обежала вокруг дома, поднялась наверх по чёрной лестнице, и вскоре... в гостиную по парадной широкой лестнице спустилась хорошенькая сестра Конрад номер два. На её ножках так и сияли голубые атласные туфельки.
Трое молодых людей вежливо поднялись со своих мест, почтительно поклонились ей, потом один из них, которому девушка улыбнулась самой нежной улыбкой, последовал за ней к другому окну. Они сели и тут же забыли обо всём на свете. Девушка оживленно болтала, молодой человек не сводил с неё глаз и, пока шла нежная беседа, она ловко сбросила с себя атласные туфельки и, высунувшись под каким-то предлогом из окна, кинула их прямо в руки служанки, ожидавшей внизу.
Служанка быстро обежала вокруг дома и через чёрный ход поднялась наверх.
Спустя несколько минут по широкой, ярко освещённой лестнице в гостиную спустилась хорошенькая сестра Конрад номер три. На её маленьких ножках красовались голубые атласные туфельки.
Двое молодых людей встали ей навстречу и поклонились. Когда один из них поднял глаза, он увидел приветливую улыбку и последовал за её владелицей к окну, глядевшему на тёмно-зелёный газон.
Мисс Конрад номер три весело чирикала, словно пташка, а молодой человек любовался её нежным личиком. Голубые атласные туфельки соскользнули с её ног и проделали знакомый путь через окно. И вскоре...
Вниз по лестнице в голубых атласных туфельках спустилась хорошенькая мисс Конрад номер четыре. Навстречу ей поднялся молодой человек, низко поклонился, и они сели вдвоём в одно глубокое кресло посредине гостиной.
Этот вечер для четырёх влюблённых парочек прошёл очень весело. Они угощались чаем с бисквитами, которые разносила мисс Конрад номер четыре в голубых атласных туфельках, пока остальные сестры Конрад вели задушевную беседу с молодыми людьми, сидя каждая у своего окна в одних чулках. Однако это не помешало молодым людям объясниться в любви и сделать девушкам предложение. А молодым леди принять их предложение...
Прошли годы, и однажды сестры Конрад рассказали, какую службу им сослужила единственная пара голубых атласных туфелек, и мужья их долго смеялись, признав, что жёны у них столь же остроумны, сколь милы и прелестны. | |
Сказка № 4025 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Один портной, первый раз в жизни увидев Ниагарский водопад, воскликнул:
Вот где можно отмыть все пятна с сюртука! | |
|
