Сказка № 4020 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Один йоркширский малый пришел впервые в Уолпол. И свою собаку с собой привел. Никогда прежде он не бывал в таком большом городе. Он останавливался у каждой витрины и глазел по сторонам, потому как все ему было в новинку. И без конца задавал вопросы прохожим:
Что это?
Ой, что это?
На большом рыбном рынке он про каждую незнакомую рыбину спрашивал хозяина:
Что это?
Так он дошел до бочонка с живыми омарами.
Ой, что это? — ткнув пальцем в бочонок, спросил любопытный йоркширец.
Омары, — ответили ему. — Хочешь одного? Держи!
Не, не! Я йоркширец. Не хочу.
Тогда пусть твоя собака сунет свой хвост в бочонок.
А-а, это ладно.
И молодой йоркширец приподнял своего пса над бочонком так, чтобы хвост его оказался среди кусачих омаров. Один омар — хвать псину за хвост! Пес вырвался из .рук хозяина и с воем бросился бежать.
Торговцы рыбой за бока держались от смеха. А йоркширец только рот разинул и вылупил глаза от удивления.
Когда пес с омаром на хвосте скрылся за углом, хозяин омаров как закричит:
Держи его! Твой пес утащил моего омара! Покличь его назад!
Не! — сказал йоркширец. — Он тоже йоркширец. Кличь назад своего омара! | |
Сказка № 4019 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Мы не погрешим против правды, если скажем, что самым большим на свете медведем был Старина Гром Небесный.
Самым большим — да, но не самым умным. Встречались в Калифорнии во времена, когда там проходил фрон-тир, медведи-гризли такие мозговитые, что мозгам было тесно в их башках. Может оттого, что солнце там шпарило каждый божий день? Коли не дождь, так солнце и солнце. А на солнце, сами знаете, все живехонько созревает.
Предположим, родился у медведицы медвежонок-несмышленыш. Солнце его пригрело, и, глядишь, умишко у него быстро и созрел. Так или иначе, а КУ (коэффициент умственного развития, как теперь выражаются специалисты) у этих медведей был на диво высокий. И водилось их тогда видимо-невидимо — можно сказать, больше, чем скотины рогатой.
Во всяком случае, так оно было на Рашен-Ривер в ту пору, когда на берегу ее поселился один фермер. Он выращивал сочную кукурузу и разводил свиней.
В первую же осень, как только кукуруза начала вызревать, на его поле забрели медведи и подчистили все до единого початка.
А фермер-то прикидывал: часть кукурузы он продаст, остальной будет свиней откармливать, тоже на продажу, конечно.
Ох и рассердился он! Просто-таки из себя вышел. И всякий раз, как пойдет в поле, увидит голые стебли без пухленьких, желтых початков, так из себя выходит и назад в себя никак прийти не может. Он твердо знал, что это медведи, потому как следы их ясно виднелись на земле. Но вот загадка: медведи кукурузу-то не ели, а с собой уносили.
Дальше — больше, за кукурузой стали пропадать сами свинки. Фермер прямо-таки обыскался — туда, сюда, все надеялся хоть ихние косточки отыскать на том месте, где косолапые лакомились окороками. Но ни единой не нашел. Даже жалкого хвостика. Как-то раз ему почудилось, будто визжит кто под деревом. Подошел, а это вовсе и не визжит, а мяучит; видно, какой-то кот свое «мяу» промя-учил да и забыл тут.
Чуть с ума не спятил бедный фермер, хотя пятить-то особо было не с чего. И вдруг напал на след, ведущий прочь с его кукурузного поля. След этот вилял зигзагом сначала меж кукурузных полос, потом поднимался на холм и, наконец, спускался к лесочку милях в трех от поля. След был медвежий, ни чей другой, потому как только косолапые так косолапят.
Прихватил фермер свое ружье, вскинул на плечо и зашагал к тому лесу. Подходит и слышит — вроде как медведи ворчат, пыхтят. Поближе подкрался. Вот те на! Медведей сотня, не меньше, и все за работой. Да за какой! Строят свиной хлев из павших стволов да толстых веток и загоняют в него его собственных призовых свинок! Одни медведи строят, другие полные охапки кукурузных початков таскают, хряков его подкармливают.
Что и говорить, косолапый не промах, для себя, значит, запас на зиму готовит! Ну и умные бестии, эти медведи! Куда ему с ними тягаться!
Повернулся фермер и пошел восвояси, ни одного выстрела не сделал. Запряг он коней, побросал в фургон кой-какие вещички и подался в другие места. Говорят, будто он завел ферму в горах, стал из гальки валуны выращивать, чтоб подправить местный пейзаж в Скалистых горах иль в Колорадо, точно не знаем.
А медведи взялись его старой фермой управлять. И преуспели поначалу, а потом уж больно разъелись, обленились и, чуть что, в спячку заваливались. Медведи, дело известное, все зимние месяцы в году спят без просыпу. А эти медведи спали и зимой, и весной, и осенью. До того дошло, что даже летом заваливались спать, пока не заснули на веки вечные. Может, потому в Калифорнии и не найти больше этаких умных медведей? | |
Сказка № 4018 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
В истории американского народа было много эпизодов, которые обидно было бы похоронить в ученых книгах, и их стали рассказывать из поколения в поколение. Отец передавал их своему сыну, друзья — своим друзьям. Так исторические события вошли в народное творчество, стали легендами.
Такие легенды рассказывают про двух отважных женщин, матушку Кэт и Эгнес Гобсон, про двух горячих скакунов — Серебряную Подкову и Ласточку и про капитана Худа из Джорджии.
Серебряная Подкова был седой красавец скакун, рослый, гладкий, выносливый жеребец. Он да еще вороная лошадка, по кличке Ласточка, прибыли из конюшни самого генерала Джорджа Вашингтона. Знаменитый генерал подарил их капитану Худу, принимавшему участие во многих битвах под командованием генерала Вашингтона. Кони эти вели свою родословную от арабских скакунов, а утверждают, что это лучшие скакуны на свете. Они могли лететь, как ветер, а могли ступать тише кошки, и они все понимали, что говорил хозяин.
Капитан Худ очень ценил этих скакунов и привел их с собой, когда обосновался в штате Джорджия. С Серебряной Подковой он не расставался ни в мирное время, ни в дни войны.
А в те дни шла суровая война. Освободительная война против английского короля, чьи войска хозяйничали в тринадцати колониях, которые потом стали свободными штатами. Сражения шли повсюду, но особенно жаркие битвы в последние годы войны были на Юге.
Капитан Худ к тому времени был уже произведен в генералы, он был первым в любом сражении, верхом на Серебряной Подкове. Верный конь не раз спасал ему жизнь.
Но однажды генерал был тяжело ранен и попал к британцам в плен. Его отправили в форт Корнуоллис в Огасте и бросили в тюрьму. Комендантом форта был генерал Браун, человек грубый и беспощадный.
То были черные дни для Америки. Британские солдаты жгли и грабили американские дома, вытаптывали поля и посевы. Мятежным американцам не было пощады, и генерала Худа не раздумывая приговорили к смерти.
Эта ужасная весть мгновенно долетела до его владений, которые были расположены неподалеку. Всех охватила горькая печаль. Госпожа Худ, его родственники и друзья, даже негры-рабы горевали и убивались по нем.
Среди его рабов была уже немолодая негритянка, которую звали матушка Кэт. Она была женщина сильная и бесстрашная. Красивой ее нельзя было назвать, зато она отличалась быстрым умом, и все уважали и любили ее.
Прослышав о несчастье, она сразу пришла к своей госпоже.
Я освобожу масса Худа, — сказала она. — Только для этого мне нужна Ласточка. С остальным я справлюсь
сама.
Но как же это у тебя выйдет, Кэт? Почему ты думаешь, что удастся?
Я увидела во сне белую лошадь и загадала. Я знаю, мое желание сбудется. Доверьтесь мне во всем!
И она рассказала госпоже, что задумала. Убедившись, что другого выхода нет, госпожа Худ согласилась.
Матушка Кэт села верхом на Ласточку, которая была ничуть не хуже Серебряной Подковы, и поскакала в Ога-сту, расположенную примерно в пятидесяти милях от
плантаций Худа. Там и был форт Корнуоллис, где находился под стражей генерал Худ.
Не доезжая до города, она зашла к своим друзьям и оставила у них Ласточку. Она попросила спрятать ее от чужих глаз и сказала, что скоро вернется. Потом она раздобыла большую бельевую корзину, поставила ее себе на голову и пошла в форт Корнуоллис.
Соображала матушка Кэт хорошо, и язык у нее был подвешен неплохо. Она прямиком направилась к офицеру, командовавшему фортом, и сказала, что хочет подработать стиркой и охотно взялась бы стирать господам офицерам простыни и рубашки.
А ты разве умеешь гладить как надо наши блузы с оборками? — спросил офицер.
Я все умею! — сказала матушка Кэт. — Даже на деревья лазить не хуже кошки. А уж рубашки с оборками никто лучше меня не гладит во всей Джорджии. Вот увидите, в моих руках они станут как новые.
Офицеру понравилось ее открытое лицо, широкая улыбка и живая смекалка.
Если ты такая мастерица, как же случилось, что ты ищешь работу?
Плоха пчела, которая дает меньше меду, чем может.
Так стало быть, ты хорошо гладишь рубашки с оборками?
Хвастаться не хочу, но так оно и есть. Хоть сладко петь ворона не умеет, но уж никто не скажет, что от нее мало шуму.
Офицер улыбнулся в ответ. Не так-то легко было найти женщину, которая умела хорошо гладить офицерские рубашки с рюшами и оборками.
Матушке Кэт доверили работу, какую она просила, и она справилась с ней отлично. Каждый день она являлась в форт со своей большой бельевой корзиной, забирала грязные рубашки и каждый вечер возвращала их чистыми и отглаженными.
Кэт нравилась всем, потому что любила пошутить и посмеяться. Она постаралась свести дружбу со всеми сол-
датами форта, даже с теми, кто охранял вход в тюрьму. И вскоре входила и выходила из тюрьмы так же просто, как из своего дома.
Генерал Худ тут же узнал ее, но она вовремя бросила на него предупреждающий взгляд, чтобы он этого не показал.
Однажды как бы в шутку она сказала генералу Худу в
присутствии стражника:
Я могу и вам стирать рубашки, масса Худ, пока вы сидите тут в тюрьме, если, конечно, хотите.
Хочу и очень даже, голубушка, — сказал генерал. — И с удовольствием заплачу тебе за это.
Пока не получите разрешения от генерала Брауна, это воспрещается, — вмешался стражник.
Ну, разрешение получить нетрудно, не труднее, чем белке разгрызть орех, — улыбаясь, сказала Кэт.
Через несколько дней она принесла генералу Брауну его рубашки с оборками и рюшами, которые она отгладила с особым тщанием. Он был очень доволен и похвалил ее за прекрасную работу.
Лицо матушки Кэт так и светилось гордостью. Она поблагодарила и сказала:
Генерал, тот узник, которого вы держите в тюрьме и собираетесь скоро казнить, просил меня постирать рубашки. Вы не возражаете? Он говорит, что заплатит. А руки у меня загребущие и, если вложить в них побольше пенсов, получатся золотые гинеи.
Генерал Браун рассмеялся шутке и заметил:
Ну что ж, он в надежных руках и, думаю, долго носить рубашки ему не придется. Можешь постирать для него, если хочешь. Пусть отправится в последний путь в чистой рубашке.
С того дня матушка Кэт стала часто видеться с генералом Худом, и когда они остались вдвоем, она рассказала ему про свой план. Он только покачал головой, считая, что все это неосуществимо. Однако матушка Кэт не сомневалась в удаче, а поскольку для генерала это была единственная возможность спасти жизнь, он согласился.
Как говорится, утопающий хватается и за соломинку.
Вскоре после этого смелая заговорщица узнала, что генерала собираются расстрелять через несколько дней.
Она тут же кинулась в тюрьму.
Вы слышали колокольный звон, генерал? — спросила она его. — Это в церкви поблизости. — А потом шепотом добавила: — Завтра, когда я принесу вам рубашки, будьте готовы.
На другой день матушка Кэт пришла в форт уже к вечеру. Она раздала британским офицерам выглаженное белье, забрала то, что надо было стирать, и по дороге заглянула в тюрьму, чтобы отдать генералу Худу и его вещи.
Уже стемнело, и в камере они оказались вдвоем. Кэт вытряхнула из корзины все грязное белье и, поставив ее на пол, сказала:
Скорей, масса Худ, ложитесь в корзину и свернитесь клубком, точно щенок!
Ну что ты! Тебе не донести. Я тяжелый.
Какой вы тяжелый? Для мужчины вы не крупный, только ум у вас большой. Ну, а я и женщина крупная, и голова у меня сильная. Быстрей залезайте в корзину.
Она была права. Генерал Худ прекрасно уместился в корзине. Матушка Кэт набросала сверху белье, обеими руками подняла с полу корзину и поставила себе на голову. Придерживая корзину за край, она не спеша вышла из камеры, как делала уже не раз.
В дверях стоял стражник.
Ох и тяжелая у меня сегодня корзина, — пожаловалась она молодому солдату.
С тех пор, как ты стала сюда ходить, наши офицеры готовы менять рубашки хоть каждый день, — посочувствовал ей солдат.
Чем больше, тем лучше, лишь бы платили! — сказала матушка Кэт. — Я уж подумываю, не поднять ли мне цену.
Только не для нас, бедных солдат.
Да что мне с вас брать-то? Нет уж, с офицеров мне
идет урожай золотыми, а с вас — жалкими медяками. Ими не разживешься!
Солдату понравился ее ответ, и он свободно выпустил ее из тюрьмы и проводил за ворота, как делал это каждый день.
Сначала она шла очень спокойно, не торопясь, но как только форт за ее спиной скрылся за деревьями и часовые ей были больше не страшны, матушка Кэт опустила корзину на землю и генерал Худ вылез из нее. Было уже совсем темно.
Спрячьтесь за деревьями, мой господин, и подождите меня здесь. Я велела прислать из ваших конюшен Серебряную Подкову. Сама я прискакала сюда на Ласточке. На таких прекрасных лошадях нас никто не нагонит. Я сейчас схожу за ними.
Она скрылась в темноте, и не успел генерал и глазом моргнуть, как она вернулась с конями. Генерал Худ вскочил верхом на Серебряную Подкову, а матушка Кэт — на Ласточку. Кони взвились точно молнии и вмиг долетели до плантации.
Все очень радовались, что побег удался, и хвалили матушку Кэт, и благодарили ее. В честь генерала Худа и матушки Кэт устроили настоящий пир. И в честь Серебряной Подковы и Ласточки, разумеется, тоже. | |
Сказка № 4017 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Жил-был маленький чернокожий мальчик, которого звали Маленький Замбо.
Мама с папой обожали его, потому что он был послушен и вежлив.
Однажды на день рождения мама сшила ему чудесную красную кофточку и атласные голубые штанишки.
А папа купил на базаре зеленый шелковый зонтик с желтой ручкой и очаровательные маленькие башмачки из мягкой красной кожи с острыми, загнутыми вверх носочками.
На свете не было малыша счастливее Маленького Замбо. Он выглядел в своем наряде таким щеголем! Ну как было ему не пойти погулять по джунглям? И вот, гуляя среди банановых деревьев и кокосовых пальм, он встретил страшного людоеда тигра.
- Я съем тебя, толстенький, вкусненький Замбо, - сказал тигр.
- О, глубокоуважаемый мистер тигр! - взмолился Замбо. - Отпустите меня, пожалуйста, а я отдам вам за это мою красивую красную кофточку.
- Хорошо, - милостиво согласился тигр.
Он надел красивую красную кофточку Замбо и пошел дальше напевая:
- Я самый красиво одетый тигр во всех джунглях.
А Маленький Замбо побрел дальше и вскоре встретил другого кровожадного тигра.
- Я сейчас разорву тебя на кусочки и съем! - сказал тигр.
- Не делайте, пожалуйста, этого, - слезно попросил Замбо. - Я дам вам свои атласные голубые штанишки.
- Ладно, - согласился тигр, - давай.
Он натянул атласные голубые штанишки и, очень довольный собой, запел:
- Я самый красиво одетый тигр во всех джунглях.
Маленький Замбо побежал дальше и снова встретил страшного тигра, который захотел его съесть.
- Отпустите меня, пожалуйста, - сказал ему Замбо, - и я подарю вам кожаные туфельки с острыми загнутыми носами.
- Какой мне прок от твоих туфелек, если у меня четыре лапы, а их всего две? - сказал тигр.
- Но вы можете носить их на ушах, - подсказал ему Маленький Замбо. - Тогда ни пыль, ни холод вам не страшны.
- Да, ты прав, - обрадовался тигр. - Это великолепная идея! Давай их скорее сюда, и я отпущу тебя.
Тигр схватил мягкие кожаные туфельки с острыми, загнутыми кверху носами и одел их на уши. Он был страшно доволен.
- Теперь я самый красиво одетый тигр во всех джунглях, - радовался он.
А бедный Маленький Замбо пошел дальше и опять, несчастный, столкнулся с тигром. В обмен на жизнь Замбо пообещал тигру свой зеленый шелковый зонтик с длинной желтой ручкой.
- Мне он ни к чему, - возразил тигр. - У меня нет лишних лап, чтобы носить его.
- Но вы можете держать его кончиком хвоста, - предложил Замбо.
- Это я действительно могу. Давай сюда зонтик и отправляйся восвояси,
- сказал тигр и, уверенный в том, что он самый шикарный тигр во всех джунглях, с достоинством удалился, держа зонт кончиком хвоста.
А бедный Маленький Замбо голый сидел на песочке и горько плакал, потому что гадкие кровожадные тигры отняли у него все его подарки.
Вдруг он услышал жуткий рев, который все усиливался.
- О, господи! Какой кошмар! Это, наверное, возвращаются тигры, чтобы съесть меня - бедненького и несчастненького крошку. Что же мне делать?
С быстротой молнии и ловкостью обезьяны Маленький Замбо влез на пальмовое дерево и посмотрел вниз.
Он увидел дерущихся под деревом, на котором он сидел, тигров, каждый из которых доказывал, что он самый красиво одетый тигр во всех джунглях.
Они стащили друг с друга всю красивую одежду Маленького Замбо и принялись кусаться своими страшными белыми клыками, бороться своими когтистыми лапами и бить друг друга своими длинными хвостами.
Маленький Замбо в ужасе спрыгнул вниз и спрятался под своим шелковым зеленым зонтиком с длинной желтой ручкой, который лежал поодаль. А тигры гонялись друг за другом под деревом. Они схватили один другого за хвосты и пытались со злостью оторвать их.
Маленький Замбо выглянул из-под зонта и закричал:
- Глубокоуважаемые тигры, зачем вы побросали здесь эту красивую одежду? Она вам разве больше не нужна?
Тигры лишь заворчали в ответ. Они не могли ничего ответить, потому что каждый из них боялся выпустить из зубов хвост соседа, чтобы он не убежал.
Маленький Замбо закричал смелее:
- Если она вам не нужна, скажите мне, и я возьму ее себе.
Но тигры опять лишь только зарычали, не открывая ртов.
Тогда Замбо одел свою одежду: красную кофточку, атласные голубые штанишки, мягкие кожаные туфельки с острыми, загнутыми кверху носами, и, взяв в руки зеленый шелковый зонтик с длинной желтой ручкой, побежал домой.
А тигры все злились и злились, но не могли выпустить из зубов хвосты друг друга. Желая съесть друг друга, они бежали вокруг дерева все быстрее и быстрее, так что не стало видно даже их ног, и в конце концов от них осталось только дорожка растопленного животного масла, на котором жарят вкусные румяные лепешки.
Мимо проходил папа Замбо и, увидев масляную дорожку, очень обрадовался. Он сбегал домой и принес оттуда большой горшок. Туда он сложил аппетитное желтое масло и понес домой.
Когда мама Замбо увидела большой горшок с маслом, она радостно захлопала в ладоши.
- Сегодня на ужин у нас будут аппетитные горячие лепешки, - радостно сообщила она Замбо.
Она достала муку, яички, молоко и сахар и напекла много вкусных лепешек.
Они сидели за столом и ели горячие желтые лепешки с коричневыми зажаристыми полосками, похожими на маленьких тигрят.
Маленький Замбо съел двадцать семь лепешек, мама съела пятьдесят пять лепешек, а папа целых сто шестьдесят девять, потому что он был очень и очень голоден. | |
|
