Сказка № 2876 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Жили-были два брата. Один был умный, а другой дурак. Умный вёл дела так, что дураку приходилось работать не только за себя, но и за своего брата.
Измучившись вконец, дурак в отчаянии сказал:
- Не хочу больше оставаться с тобой. Отдавай мне мою долю имущества, я буду жить сам по себе.
- Хорошо, - сказал умный брат, - сегодня ты погонишь стадо коров на водопой, а я буду их кормить, когда ты пригонишь стадо обратно. Тогда часть стада, которая войдёт в загон, будет моей долей, а та часть стада, что останется снаружи, - твоей.
В ту пору стояла зима.
Дурак согласился и погнал стадо на водопой. Когда он возвращался обратно, стало совсем холодно, коровы, почувствовав близость тепла и запах корма, быстренько прошли в загон. Только один больной бычок, еле волоча ноги топтался снаружи, лениво почёсываясь. Он то и составил долю дурака.
На следующее утро, повязав на шею своему бычку верёвку, дурак повёл продавать его на базар. По дороге ему то и дело приходилось подгонять ленивого бычка:
- Эй, давай, бычок, шевели ногами, эй!
А путь их пролегал вдоль старых развалин. Стены руин отразили эхом слово дурака:
- Эй!
Дурак подумал, что руины говорят ему \"Эй\". Он крикнул:
- Вы говорите со мной, да?
От руин отразилось эхом:
- Да-а-а.
- Наверно, хотите купить у меня бычка?
- Бычка-а-а.
- А сколько денег дадите? Дадите десять рублей?
- Десять рублей-ей-ей.
- А заплатите сейчас или завтра?
- Завтра-а-а.
- Хорошо. Я приду завтра. Надеюсь, что деньги будут готовы.
- Будут готовы-ы.
Дурак, решив, что дело сделано, привязал бычка у руин и вернулся домой, радостно насвистывая.
На следующий день, проснувшись пораньше, он отправился забирать деньги. А прошедшей ночью случилось так, что волки растерзали бычка. Когда дурак пришёл к тому месту, где он его привязал, там были только обглоданные кости. Дурак сказал:
- Значит, вы зарезали бычка и съели его, да?
- Да-а.
- А был он вкусный или нет?
- Нет.
- Это, конечно, меня не касается, но вы купили у меня бычка, так что платите деньги. А пока вы не расплатитесь со мной, я и не подумаю отсюда уходить!
- Уходи-и-и!
Когда дурак это услышал, он разозлился не на шутку: схватил толстую палку и начал колотить по ветхой стене. Несколько камней выпало на землю. Так случилось, что в этой стене кто-то давно спрятал клад. Вот, когда камни выпали, золотые монеты и посыпались грудой к ногам дурака.
- Отлично, - воскликнул дурак, только что мне с этим делать? Вы должны мне только десять рублей, а это всего один золотой червонец. Значит так: я возьму только свои деньги, а ваши оставьте себе.
Он взял одну золотую монету и вернулся домой.
- Ну, продал ли ты бычка? - улыбнувшись, спросил умный брат.
- Продал.
- Кому?
- Руинам.
- И что, они тебе заплатили?
- Ну конечно! Попытались, было, не платить вначале, но я побил их своей палкой, они и показали мне всё своё богатство. Я взял только одну монетку, в уплату долга, а всё остальное оставил там, где оно лежало.
Сказав это, дурак вынул из кармана золотую монету и показал её брату.
- Где это место? – спросил умный брат.
Его глаза округлились от удивления.
- Ну уж нет. Я тебе не скажу, где это. Ты жадный. Если я тебе покажу это место, ты всё заберёшь себе, а меня заставишь тащить это на спине домой.
Умный брат поклялся, что он сам принесёт клад, если дурак покажет, где он находится.
- Дай-ка мне свою золотую монету и поведи меня к руинам. А я куплю тебе что-нибудь новенькое из одежды.
Как только дурак услышал о новой одежде, он сразу отдал свою золотую монету брату и повёл его к руинам. Умный брат перенёс всё золото домой и вскоре разбогател, но своему брату одежду так и не купил.
Дурак напоминал брату о его обещании не раз и не два, но всё тщетно. Тогда он решил пожаловаться на него судье.
- О, судья – сказал он, – вначале у меня был бычок, потом я продал бычка руинам...
- Хватит, достаточно, - перебил его судья, - Откуда взялся этот дурак?
\"Продал бычка руинам\", - передразнил дурака судья и выставил его из суда.
Дурак начал жаловаться другим, но все посмеивались над ним.
Говорят, что этот дурень до сих пор скитается по миру в рубище, жалуясь всем и каждому, кого встретит, но никто не верит ему, а только смеются вслед. А умный брат смеётся вместе со всеми. | |
Сказка № 2875 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Некогда жил да был один царь. Был у этого царя сын - единственный его наследник. Купил ему царь за большие деньги огненный меч.
Царевич целыми днями ничего не делал, только разъезжал по горам да лесам, охотился да пировал с товарищами.
Как-то раз затеяли городские парни волчки пускать. Стал с ними и царевич запускать свой волчок, а волчок его сорвался, подскочил и разбил кувшин у бедной старушки, которая шла мимо и несла в кувшине воду.
Разозлилась на него старушка, потому что теперь ей стало не в чем носить воду, и говорит:
- Будь ты проклят, бездельник, пусть поразит твоё сердце любовь к красавице по имени Гранатовое Зёрнышко.
Как только она это проговорила, почувствовал царевич, что должен он увидеть красавицу Гранатовое Зёрнышко. Взял он свой огненный меч, сел на коня, захватил с собой на всякий случай хурджин золота и отправился в путь.
Изъездил он все леса и горы, но никак не мог её найти. Сел он на траву, чтобы перекусить и отдохнуть немного, вдруг видит: подошла к нему лань, поглядела на него и убежала. Поскакал он за ней вслед. На семь гор взобрался, с семи гор спустился, семь ущелий пересек, всё гнался за ней.
Вдруг видит: стоит посреди леса маленькая хижина; добежала лань до этой хижины и юркнула внутрь.
Доскакал царевич до этой хижины, но ни дверей, ни окон не увидел.
Размахнулся он своим огненным мечом, снёс половину стены и вошёл внутрь.
Видит: стоит у стены застланная постель, а в хижине ни души. Только лежит на постели огромнейший гранат. Разрубил он гранат, и из него вышла девушка, маленькая и очень красивая.
- Как ты сюда попала? - спрашивает её царевич.
- Меня сюда запрятал трёхголовый ховт, - отвечает она. - Я жила с отцом и матерью, а ховт утащил меня и не пускает.
- А где сейчас этот ховт?
- Сражается с тремя дэвами, они хотели меня у него отнять, да никак ховта победить не могут.
- Как это три дэва одного ховта победить не могут?
- Это потому, что у него, если срубить ему голову, тут же новая отрастает.
У него душа не в теле, а в трёх птичках спрятана, а птички вон в той шкатулке, а шкатулку только огненным мечом разрубить можно.
- Что ж, - говорит царевич, - ты подожди. Я пойду дэвов прикончу, чтобы они за тобой не охотились, а потом и с ховтом расправлюсь.
- Не ходи, - говорит девушка Гранатовое Зёрнышко, - ты один с ними не справишься.
- Не бойся за меня, - отвечает ей царевич.
Взял царевич шкатулку, положил её за пазуху и поехал навстречу битве.
Видит он: действительно, как сказала девушка Гранатовое Зёрнышко, сражаются в ущелье ховт и три дэва.
«С кого начать? - думает царевич. - Если я на сторону дэвов стану и на ховта нападу, подумают, что я трус. Еслия на стороне ховта сражаться стану, подумают, что уж очень задаюсь и слишком на себя надеюсь. Лучше я пойду к ним и поздороваюсь. Кто мне первый ответит, я того сторону и приму».
Подошёл он, поздоровался, и ховт ему первый ответил на приветствие.
Говорит царевич ховту:
- Ты отойди в сторону, я с ними сам расправлюсь. Выхватил он свой меч и зарубил одним махом сразу трёх дэвов. А ховт подивился его силе и удали и подумал:
«Как узнает, что у меня живёт красавица Гранатовое Зёрнышко, он захочет на ней жениться. Надо мне его сегодня же прикончить».
Напал он на царевича, а тот только того и ждал. Снёс он ховту все три головы, а тот только засмеялся, потому что у него в тот же миг три новые выросли.
Но недолго смеялся ховт. Вынул царевич шкатулку, разрубил её огненным мечом, а из неё вылетели три птички. Как увидел это ховт, стал молить о пощаде.
- Пожалей меня, - говорит.
- А ты пожалел Гранатовое Зёрнышко? - спросил его царевич.
И тут же открутил головы всем трём птичкам. Сел он на коня и поскакал к красавице Гранатовое Зёрнышко.
- Гранатовое Зёрнышко, - говорит он, - я убил всех твоих врагов. Не согласишься ли ты выйти за меня замуж?
И она с радостью согласилась.
Направились они в город, где жил царь - отец царевича. Мало ли проехали, много ли, видят: на дороге трое разбойников грабят честных людей.
- Ага,- говорят они, увидев царевича, - вот его-то мы сейчас и обчистим, а красавицу, что сидит на его коне, себе возьмём.
Но и тут огненный меч не подвёл царевича. Он и себя и всех прохожих и проезжих от разбойников избавил и благополучно въехал в отцовскую столицу.
Побежали люди к царю, несут ему радостную весть: сын твой вернулся.
Вышел царь навстречу единственному сыну с зурначами-трубачами и со свитой и торжественно привёл их домой.
Семь дней и семь ночей играли свадьбу царского сына с красавицей Гранатовое Зёрнышко.
С неба упало три яблока: одно - тому, кто рассказывал, другое - тому, кто слушал, а третье - всему свету. | |
Сказка № 2874 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Один человек пришёл в гости к своему знакомому. Обрадованные встречей, гость и хозяин обнялись, расцеловались, стали расспрашивать друг друга о здоровье, о здоровье детей и жён, не зная, как выразить свою радость.
Хозяева бросили к ногам гостя ленту зелёно-красного цвета и всё спрашивали, как случилось, что он приехал, что он вспомнил хозяев.
- Ну, жена, готовь постель гостю, прикажи зарезать курицу, подай вина, завари кофе, приготовь обед.
Жена постелила гостю разукрашенный розами арцахский ковёр, сверх ковра постелила матрац, сверх матраца одеяло и, наконец, подушку.
Через день хозяева убрали подушку, через два - одеяло, через три - матрац. На четвёртый день гость стал прощаться с хозяевами и собрался уходить.
Хозяева дома говорят:
- Почему уходишь от нас так рано, что случилось, чем мы тебе не угодили, кто тебя обидел? Не уходи, оставайся ещё.
Гость ответил:
- Вы мне ничего плохого не сделали, а ухожу я не рано. Я должен был уйти тогда, когда вы убрали подушку. | |
Сказка № 2873 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Ленк-Тимур пришел — изувер, палач;
С ним — огонь и меч, с ним — туга и плач;
Не узлом сдавил нас удав-дракон —
Наше племя враг полонил в полон.
На прибрежье, где дышит мглой Севан,
У озерных струй он разбил свой стан —
Там, где, к богу сил воскрылясь душой,
Сторожит наш край монастырь святой.
В те поры в скиту — опекун армян —
Преподобный жил схимонах Ован,
День и ночь молясь за родной народ,
За крещеный люд, за неверный род.
Как прознал Ован из затворных стен
Злых татар набег, христианский плен,
Осерчал зело, затужил вельми,
Что владеет так сатана людьми,
Не скончал молитв седовласый мних,
Хвать за жезл — и вон из ворот святых.
Бормоча идет куда путь ведет.
В забытьи — на гладь бирюзовых вод:
Заплескал Севан, но седой росой
Доплеснуть не смел до ступни босой,
Как увидел то басурманский князь.
Хилым былием задрожал, склонясь,
Завопил, завыл с высоты крутой:
«Не гневись, вернись, человек святой!
С миром в дом вернись!» — Так взмолился хан;
Повернул стопы в монастырь Ован.
Чуть на брег сухой оперся жезлом,
Бьет угоднику супостат челом:
«Ты бери с меня, что велишь старик,
Золоту казну, аль на власть ярлык!»
«Не купить меня ярлыком, казной,
Отпусти, отдай мне народ родной!
Пусть, куда хотят, без помех идут,
Песню вольную жития поют!
Аль в поднебесьи уж простора нет
Птицам божиим? Али тесен свет?»
Лиходей в ответ: «Столько душ отдам,
Сколько душ войдет в монастырский храм,
Ну, ступай, старик, да не помни зла!»
И велел тотчас с одного крыла
Заходить толпе полоненной в скит:
Столько вольным быть, скольких храм вместит.
Стража грозная от застав ушла;
Потянулся люд, что река текла,
За святым вослед чрез одно крыло:
За сто тысяч их в малый скит вошло, —
Не наполнился и один притвор.
Удивляется басурманский вор
Диву дивному, сторожам кричит,
Новых пленников отпускать велит.
Тучей люд валит, в церковь вваливает, —
За тьму темь число переваливает:
Все не полон скит, все гостей зовет;
А людской поток плывет, да плывет.
Уж и в третий раз Ленк-Тимур кричит,
Остальной полон распускать велит.
Идут задние, и — за рядом ряд —
Все прошли во храм. Одичалый взгляд
Водит лютый враг до окружных гор:
Пленных нет, как нет. И все пуст собор,
Ужаснулся хан: «Это явь иль бред?
Обыскать весь скит! Разыскать их след!»
Входят бирючи во святой притон:
Там Ован один; на коленях он, —
Очи ввысь вперил, — словно в землю врос;
Борода влажна от обильных слез.
Сколько в малый скит ни вошло армян,
Обернул их всех в голубей Ован, —
Умолил на то благодать с небес, —
И в родимый дол, и в родимый лес
Выпускал он птиц на живой простор:
Все в приют ушли неприступных гор.
Упорхнули все — и сполох утих,
И стоит, один, на молитве мних. | |
|
