Сказка № 4080 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 В давным-давно минувшие времена была одна такая долгая ночь, что людям казалось, будто они уже никогда не увидят дневного света.
Ночь была черной как смоль, не было ни звездочки в небе, ни ветерка, ни дождичка, ни единого звука на земле, не благоухали луга и лесные цветы.
Люди пришли в глубокое уныние и пали духом; они не могли приготовить себе шурраско:
Ведь в их очагах не плясали языки пламени, и люди довольствовались безвкусной кашей из кукурузной муки; красные угольки, тлеющие в очагах, потухали, и приходилось беречь головешки...
Глазам так опротивела тьма, что они часами смотрели на красные головешки, от которых не сыпались радующие взор искры: человеческие уста не могли раздуть огня.
В такой кромешной тьме ни один смельчак не отважился бы пуститься в путь по полям, ни один красавец конь не пришел бы на родное пастбище – ему не сослужили бы службу ни слух, ни нюх, ни зрение; даже лиса сбилась бы со своего собственного следа.
А древняя ночь все не уходила... все не уходила...
Но во тьме и мертвой тишине время от времени раздавался чей-то резкий, пронзительный голос: то была неугомонная птица теу-теу, которая не спала с тех пор, как в последний раз взошло солнце, и которая все время поджидала его возвращения: солнце не могло не вернуться, но оно так сильно запаздывало!..
Да, только теу-теу пела время от времени; ее керо-керо, такое чистое, доносившееся из самой черной черноты, поддерживало надежду в людях, собравшихся около все еще красневших головешек.
Но, кроме этой песни, ничто не нарушало тишины; все замерло и притаилось.
И в последний солнечный день, когда солнце уже садилось там, где жило индейское племя минуанов и где восходит звезда зари, хлынул страшный ливень: это был водяной смерч, потоп, который продолжался бесконечно, он все лил... все лил...
Поля были затоплены, озера вышли из берегов, разлились, и ручьи змеями заскользили по земле, покрытой муравейниками, по болотам, сливаясь в один поток; русла ширились, и вся эта масса воды потекла к речкам, от речек к плещущим ручьям по полям; она затопляла равнины и доходила до вершин холмов. Там было убежище для всякого зверья; от страха все звери смешались: телята и пумы, стада быков и жеребят, куропатки и красные волки; страх заставил их стать друзьями. Не то было прежде!..
На верхушках пальм нашли себе пристанище скопища муравьев; змеи обвивали ветви деревьев, а в гати из ветвей кустарника поселились крысы и прочая мелкота.
Вода, затопившая все норы, не пощадила и нору огромной змеи мбойгуасу, которая спокойно спала, свернувшись в клубок. Тут она проснулась и, извиваясь, выползла из норы.
Потом начался падеж животных, и мбойгуасу приохотилась к падали. Но она пожирала только глаза и ничего, ничего другого не желала.
А вода убывала, падали становилось все больше и больше, и огромная змея наедалась глазами до отвала.
[Шурраско – поджаренное на углях мясо.] | |
Сказка № 4079 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Если броненосец тату-мулита
Малышей своих рожает,
То брата у сестер и сестры у братьев
Никогда не бывает:
Или мальчики одни рождаются,
Или только девочки получаются.
А повелось так с той поры, когда царь иудейский учинил избиение двух тысяч младенцев, и дева Мария, чтобы спасти младенца Иисуса, отправилась в Египет в повозке, запряженной маленьким осликом.
И вдруг нагнала их царская стража. Царь велел стражникам убить младенца Иисуса, а родителей его заковать в кандалы. Но дева Мария своими слезными мольбами смягчила сердце начальника стражи и, чтобы умилостивить его, подарила ему ослика.
Пришлось деве Марии и святому Иосифу самим тащить повозку, в которой сладко спал младенец Иисус. Тяжко им было, но они шли и шли вперед...
Тем временем стража собралась поворачивать назад, но ослик возьми и заупрямься! Как только начальник стражи ни пытался образумить упрямца - и хлыстом его стегал, и древком копья бил, и ножнами колотил,- а ослик уперся, и ни в какую!
Уже все стражники вместе за него принялись, а ослик все ни с места!
Разозлился тогда начальник стражи, решил, что обманула его дева Мария, подсунув такое скверное животное, и велел догнать и схватить беглецов.
Дева Мария и святой Иосиф не знали, что происходит позади них, они только слышали ругань начальника и крики солдат, которые пытались усмирить ослика.
Родители младенца Иисуса испугались этого шума и изо всех сил стали тянуть повозку побыстрее. Тут проснулся младенец Иисус, он хотел есть, и его надо было накормить, но от горя и усталости у девы Марии пропало молоко...
Откуда ни возьмись, появилась мулита, дева Мария и говорит ей:
- Мулита, детьми твоими заклинаю, дай мне капельку молока для моего мальчика!
Мулита дала капельку молока, но этого оказалось мало, и младенец Иисус по-прежнему плакал от голода. Дева Мария залилась слезами и говорит:
- Мулита, позови своих дочерей, пусть каждая даст по капельке молока, чтобы накормить моего сына!
- Сеньора дева Мария,- ответила ей мулита,- детей-то у меня много, но дочерей мало...
Позвала она своих дочерей, каждая дала по капельке молока, чтобы накормить младенца Иисуса, он насытился и перестал плакать. Тогда все дочери мулиты отправились своей дорогой в пустыню, осталась с девой Марией только мулита-мать.
Когда они ушли уже далеко, они увидели вдруг, что их нагоняет стража, а во главе скачет разъяренный начальник!
Вскричала тогда в страхе дева Мария:
- Мулита, помоги мне тянуть повозку! Мулита помогла, но у мулиты сил маловато, и повозка почти не продвигалась вперед.
А стража-то все ближе и ближе!
Заплакала дева Мария и говорит:
- Мулита, позови своих сыновей, пусть они помогут тащить повозку!
- Сеньора дева Мария,- ответила ей мулита,- детей-то у меня много, но сыновей мало.
Позвала она своих сыновей, которые потащили повозку бегом.
А стража-то все ближе и ближе!
Конечно, теперь, когда повозку тащили сыновья мулиты, она катилась быстрее, но лошади куда сильнее мулит и бегают резво... и вот преследователи уже близко... совсем близко! Но тут поднялась страшная песчаная буря, и как ни ругались стражники и их начальник, пришлось им все-таки отступить.
Когда младенец Иисус оказался в безопасности, сыновья мулиты ушли своей дорогой в пустыню, осталась с девой Марией только их мать. И сказала дева
Мария:
- Мулита, в благодарность за молоко твоих дочерей и силу твоих сыновей, отныне ты будешь рожать либо только дочерей, либо только сыновей.
Мулита ответила:
- Все в вашей воле, сеньора дева Мария! Только я попрошу у вас такой же милости для своей кумы, жены броненосца тату.
- Быть по сему,- сказала дева Мария.
Тогда мулита побежала в пустыню поделиться новостью со своей кумой. То-то радости было у жены броненосца тату!.. | |
Сказка № 4078 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
В стародавние времена землю залил потоп. Спасся от него только один человек по имени Аре. А спасся он так: когда все уже было затоплено и над водой виднелись только верхушки высоких пальм, Аре подплыл к одной из таких верхушек и уцепился за ветку, но ветка была сухая и обломилась; тогда Аре поплыл дальше, держась за ветку, которая служила ему чем-то вроде лодки или челнока, подплыл к верхушке другой пальмы, ухватился за зеленую ветвь, поднялся по ней и расположился на ветвях. Там он провел много дней, питаясь плодами пальмы. Однажды на ветку пальмы села птичка саракура и сказала Аре:
– Земля близко; почему бы тебе не спуститься на землю?
– Не могу: я слишком слаб; если я слезу с пальмы, я погибну.
Тогда саракура сказала:
– Я буду искать землю.
Саракуры принялись летать, держа в клювах корзинки с землей, и разбрасывать землю по воде; земля падала в воду, и вода убывала. Так вода высохла, и Аре спустился с пальмы. Но жил он один-одинешенек среди животных и питался лишь плодами и кореньями.
Однажды саракура сказала ему:
– Почему ты не найдешь себе подругу? На озерном заливе есть мостки; сделай себе плот, а я прикажу уткам отвезти тебя туда, где живут другие люди.
На другой день спозаранку утки взяли плот Аре на буксир и повезли его туда, где жили люди.
У берега озера купалось много девушек; девушки увидели плот и в испуге бросились на берег. Но одна из них бросилась в воду и поплыла к плоту; Аре схватил ее на руки, а утки отвезли плот к его жилью. Другие девушки рассказали людям о том, что произошло, и те пустились в погоню за беглецами, но догнать их не смогли. Аре женился на этой девушке, и у них родилось много детей. | |
Сказка № 4077 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
В незапамятные времена объявилась среди живых существ красавица, еще не знавшая мужчины, имя девушки было Амао, а некоторые называли ее Каманао.
Как-то раз вечером вышла Амао на берег реки и присела на землю. Сидела она, сидела и вдруг видит: плывет мимо стайка рыбешек с яркой, сверкающей чешуей. Так понравились рыбки салмлеры Амао, что опустила она руку в воду и поймала одного. Схватила, а салмлер у нее в руках стал расти, расти и сделался большим и сильным, овладел девушкой, а потом бросился в воду и исчез.
С тех пор у Амао начал расти живот, и, когда пришло время, родила она мальчонку. И вот однажды – ребенку тогда было два месяца – отправилась Амао вверх по реке на рыбную ловлю, а сына оставила на камне.
Вернулась Амао в полдень и тут увидела, что мальчик умер. Перенесла она тело ребенка в свое жилище и проплакала над ним всю ночь. А на рассвете услышала его голос:
– Посмотри, мама, как смеются над нами звери и птицы. Это они напугали меня до смерти. Чтоб неповадно им было издеваться над тобой, окури их древесной смолой, и они превратятся в камень.
Больше ничего мальчик не сказал.
Днем Амао похоронила сына, а к полуночи все звери обратились в камень.
Сказывают, что к утру окаменели и жаба, и птица кужубин, и выдра. Только змея, рыба скат, лесная свинка и тапир избежали общей участи, потому что отправились на охоту к истокам реки.
Но Амао поднялась к верховьям и нашла там спящих под большим камнем тапира и свинку. Убила она зверей, а потом разорвала их на кусочки и выбросила в реку; оставила только бедро тапира и ляжку свиньи, положила их на большой камень, и вскоре они тоже обрагились в камень.
Змея и скат охотились в глубине реки, потому Амао и поставила сети. А ночью слышит: кто-то бьется в сетях. Пошла она на берег и увидела, что скат и змея попались в ловушку.
Кинула Амао в них кусок смолы, и они тут же окаменели.
Потом Амао возвратилась к своему народу, чтобы обучить его всяким поделкам. Она села у очага и стала показывать, как печь лепешки, делать муку и многое, многое другое.
Обучив всему, Амао исчезла, и никто не знал, куда она ушла. | |
|
