Сказка № 5153 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Говорил барин с солдатом; стал солдат хвалить свою шинель: — Когда мне нужно спать, постелю я шинель, и в головах положу шинель, и покроюсь шинелью.
Стал барин просить солдата продать ему шинель. Вот они за двадцать пять рублей сторговались. Пришел барин домой и говорит жене:
Какую я вещь-то купил! Теперь не нужно мне ни перины, ни подушек, ни одеяла: постелю шинель, и в головах положу шинель, и оденусь шинелью.
Жена стала его бранить:
Ну как же ты будешь спать?
И точно, барин постелил шинель, а в головах положить и одеться нечем, да и лежать-то ему жестко.
Пошел барин к полковому командиру жаловаться на солдата. Командир велел позвать солдата.
Привели солдата.
Что же ты, брат,— говорит командир,— обманул барина?
Никак нет, ваше благородие,— отвечает солдат.
Взял солдат шинель, расстелил, голову положил на рукав и накрылся полою.
Куда как хорошо,— говорит,— на шинели после походу спится! Полковой командир похвалил солдата. А барину сказал:
Кто поработает да устанет, тот и на камне спит, а кто ничего не делает, тот и на перине не уснет! | |
Сказка № 5152 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Шел солдат из деревни в город на службу и остановился ночевать у одной старухи. Много он насказал ей всякого вздора, а та, известное дело, в лесу родилась, пню молилась, дальше поскотины не бывала и ничего не видала, слушает развеся уши, всему верит и дивится.
Где же вас, служивый, учат так мудрости? — наконец спрашивает старуха солдата.
У нас, бабушка, в полку есть такая школа, где не только человека, но и скотину выучат так, что и не узнаешь, как есть, человеком сделают!
Вот бы мне, родимый, своего бычка отдать в вашу школу!
И то дело! Собирайся и веди его в город; не бойся — я его пристрою к делу, спасибо скажешь!
Старуха бычка на веревочку и повела в город. Пришли с солдатом в казармы.
Вот, бабушка, и школа наша! — говорит солдат. — Оставь бычка да денег дай на корм и за ученье!
Старуха раскошелилась, дала денег, оставила бычка и ушла домой. А солдаты бычка на бойню — и зарезали, мясо съели, шкуру продали и деньги пропили. Прошло времени около года. Вот старуха опять бредет в город; пришла в казармы и спрашивает про бычка: что он, каково учится, здоров ли?
Эх, бабушка, — отвечают ей солдаты, — ты опоздала, твой бычок уж давно выучился и в купцы произведен; вон дом-то каменный — это его; сходи повидай, может, и признает тебя или ты его!
Старуха пришла к каменному дому и спрашивает у дворника:
Не здесь ли, почтенный, бычок живет?
Бычков? Купец Бычков? Здесь, бабушка, здесь; коли дело есть, заходи в дом!
Старуха зашла в дом; вышел к ней хозяин и спрашивает:
Чего тебе надобно, бабушка?
Старуха смотрит на Бычкова и глазам не верит: как есть человек!
Ах ты мой батюшка! Скотинушка благословенная! — вымолвила наконец старуха и принялась Бычкова гладить и ласкать, приговаривая: — Вишь ты как выправился, и не узнать, что скотина... Прусь! Прусь!.. Пойдем-ка в деревню!
И старуха хотела уже на Бычкова накинуть обротку, чтобы вести в деревню, но тот ее оттолкнул и прогнал от себя. | |
Сказка № 5151 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Жили-были старик да старуха, у них было три дочери. Старик пошел в амбар крупку брать; взял крупку, понес домой, а на мешке-то была дырка: крупа-то в нее сыплется да сыплется.
Пришел домой. Старуха спрашивает:
Где крупка? — А крупка вся высыпалась.
Пошел старик собирать и говорит:
Кабы Солнышко обогрело, кабы Месяц осветил, кабы Ворон Воронович пособил мне крупку собрать, за Солнышко бы отдал старшую дочь, за Месяца — среднюю, а за Ворона Вороновича — младшую!
Стал старик собирать — Солнце обогрело, Месяц осветил, а Ворон Воронович пособил крупку собрать.
Пришел старик домой, сказал старшей дочери:
Оденься хорошенько да выйди на крылечко.
Она оделась, вышла на крылечко; Солнце и утащило ее.
Средней дочери также велел одеться хорошенько и выйти на крылечко. Она оделась и вышла; Месяц схватил и утащил вторую дочь.
И меньшой дочери сказал:
Оденься хорошенько да выйди на крылечко.
Она оделась, вышла на крылечко; Ворон Воронович схватил ее и унес.
Старик и говорит:
Идти разве в гости к зятю?
Пошел к Солнышку; вот и пришел.
Солнышко говорит:
Чем тебя потчевать?
Я ничего не хочу.
Солнышко сказало жене, чтоб настряпала оладьев. Вот жена настряпала. Солнышко уселось среди полу, жена поставила на него сковородку — и оладьи сжарились. Накормили старика.
Пришел старик домой, приказал старухе состряпать оладьев; сам сел на пол и велит ставить на себя сковородку с оладьями.
Чего, на тебе испекутся! — говорит старуха.
Ничего, — говорит, — ставь, испекутся.
Она и поставила; сколько оладьи ни стояли, ничего не испеклись, только прокисли.
Нечего делать, поставила старуха сковородку в печь, испеклися оладьи, наелся старик.
На другой день старик пошел в гости к другому зятю, к Месяцу. Пришел.
Месяц говорит:
Чем тебя потчевать?
Я, — отвечает старик, — ничего не хочу.
Месяц затопил про него баню.
Старик говорит:
Темно в бане-то будет!
А Месяц ему:
Нет, светло, ступай.
Пошел старик в баню, а Месяц запихал палец свой в дырочку, и оттого в бане светло-светло стало.
Выпарился старик, пришел домой и велит старухе топить баню ночью.
Старуха истопила; он и посылает ее туда париться. Старуха говорит:
Темно париться-то!
Ступай, светло будет!
Пошла старуха, а старик видел, как светил ему Месяц, и сам туда ж — взял прорубил дыру в бане и запихал в нее своей палец. А в бане свету нисколько нет! Старуха знай кричит ему:
Темно!
Делать нечего, пошла она, принесла лучины с огнем и выпарилась.
На третий день старик пошел к Ворону Вороновичу. Пришел.
Чем тебя потчевать-то? — спрашивает Ворон Воронович.
Я, — говорит старик, — ничего не хочу.
Ну, пойдем хоть спать на седала.
Ворон поставил лестницу и полез со стариком. Ворон Воронович посадил его под крыло.
Как старик заснул, они оба упали и убились. | |
Сказка № 5150 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
В некоем городе жил-был купец, у него было три сына: первый — Федор, другой — Василий, а третий — Иван. Жил тот купец богато, на своих кораблях ходил в чужие земли и торговал всякими товарами.
В одно время нагрузил он два корабля дорогими товарами и отправил их за море с двумя старшими сыновьями. А меньшому сыну ничего не доверял по торговле.
Вот как узнал меньшой сын, что его братья за море посланы, тотчас явился к отцу и стал у него проситься в иные земли — себя показать, людей посмотреть.
Купец долго не соглашался:
Ты и головы домой не привезешь! — но все же и ему дал корабль с самым дешевым грузом: с бревнами, тесом и досками.
Собрался Иван в путь-дорогу, отвалил от берега и скоро нагнал своих братьев.
Плывут они вместе по синему морю день, другой и третий, а на четвертый поднялись сильные ветры и забросили Иванов корабль в дальнее место, к одному неведомому острову.
Ну, ребята, — закричал Иван корабельным работникам, — приворачивайте к берегу!
Пристали к берегу, он вылез на остров, приказал себя дожидаться, а сам пошел по тропинке; шел, шел и добрался до превеликой горы, смотрит — в той горе не песок, не камень, а чистая русская соль.
Вернулся назад к берегу, приказал работникам все бревна и доски в воду покидать, а корабль нагрузить солью.
Как скоро это сделано было, отвалил Иван от острова и поплыл дальше.
Долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли — приплыл корабль к большому богатому городу, остановился у пристани и якорь бросил.
Иван — купеческий сын сошел в город и отправился к тамошнему царю бить челом, чтобы позволил ему торговать по вольной цене; а для показу понес узелок своего товару — русской соли.
Тотчас доложили про его приход государю; царь его позвал и спрашивает:
Говори, в чем дело — какая нужда?
Так и этак, ваше величество! Позволь мне торговать в твоем городе по вольной цене.
А каким товаром торги ведешь?
Русской солью, ваше величество!
А царь про соль и не слыхивал: во всем его царстве без соли ели. Удивился он, что такой за новый, небывалый товар?
А ну, — говорит, — покажь!
Иван — купеческий сын развернул платок; царь взглянул и подумал про себя: «Да это просто-напросто белый песок!» И говорит Ивану с усмешкою:
Ну, брат, этого добра у нас и без денег дают!
Вышел Иван из царских палат весьма печален, и вздумалось ему: «Дай пойду в царскую кухню да посмотрю, как там повара кушанья готовят — какую они соль кладут?»
Пришел на кухню, попросился отдохнуть маленько, сел на стул и приглядывается. Повара то и дело взад-вперед бегают: кто варит, кто жарит, кто льет, а кто на сковороде яйца бьет.
Видит Иван — купеческий сын, что повара и не думают солить кушанья; улучил минутку, как они все из кухни повыбрались, взял да и всыпал соли, сколько надобно, во все ествы и приправы.
Наступило время обед подавать; принесли первое кушанье. Царь отведал, и оно ему так вкусно показалося, как никогда прежде; подали другое кушанье — это еще больше понравилось.
Призвал царь поваров и говорит им:
Сколько лет я царствую, а никогда так вкусно вы не готовили. Как вы это сделали?
Отвечают повара:
Ваше величество! Мы готовили по-старому, ничего нового не прибавляли; а сидит на кухне тот купец, что приходил вольного торгу просить, уж не он ли подложил чего?
Позвать его сюда!
Привели Ивана — купеческого сына к царю.
Виноват, царь-государь! Я русскою солью все ествы и приправы сдобрил; так в нашей стороне водится.
А почем соль продаешь?
Иван смекнул, что дело на лад идет, и отвечал:
Да не очень дорого: за две меры соли — мера серебра да мера золота.
Царь согласился на эту цену и купил у него весь товар.
Иван насыпал полон корабль серебром да золотом и стал дожидаться попутного ветра; а у того царя была дочь — прекрасная царевна, захотелось ей посмотреть на русский корабль, и просится она у своего родителя на корабельную пристань. Царь отпустил ее.
Вот она взяла с собой нянюшек, мамушек и красных девушек и поехала русский корабль смотреть. Иван — купеческий сын стал ей показывать, как и что называется: где паруса, где снасти, где нос, где корма, и завел ее в каюту; а работникам приказал — живо якоря отсечь, паруса поднять и в море выходить. И как было им большое поветрие, то они скоро ушли от того города на далекое расстояние.
Царевна вышла на палубу, глянула — кругом море. Иван — купеческий сын начал ее утешать, уговаривать. Царевна скоро улыбнулась и перестала печалиться.
Долго ли, коротко ли плыл Иван с царевною по морю, нагоняют его старшие братья; узнали про его удаль и счастье и крепко позавидовали; пришли к нему на корабль, схватили его за руки и бросили в море, а после кинули промеж себя жребий, и большой брат взял царевну, а средний — корабль с серебром и золотом.
И случись на ту пору, как сбросили Ивана с корабля, плавало вблизи одно из тех бревен, которые он сам же покидал в море. Иван ухватился за то бревно и долго носился с ним по морским глубинам; наконец прибило его к неведомому острову.
Вышел он на землю и пошел по берегу. Попадается ему навстречу великан с огромными усами, на усах рукавицы — вачеги — висят: после дождя сушит.
Что тебе здесь надобно? — спрашивает великан.
Иван рассказал ему все, что случилося.
Хочешь, я тебя домой отнесу? Завтра твой старший брат на царевне женится; садись-ка ко мне на спину.
Взял его, посадил на спину и побежал через море; тут у Ивана с головы шапка упала.
Ах, — говорит, — ведь я шапку сронил!
Ну, брат, далеко твоя шапка — верст с пятьсот назади осталась, — отвечал великан.
Принес он его на родину, спустил наземь и говорит:
Смотри же, никому не хвались, что ты на мне верхом ездил; а похвалишься — худо тебе будет.
Иван — купеческий сын обещал не хвалиться, поблагодарил великана и пошел домой.
Приходит, а уж там все за свадебным столом сидят. Как увидала его прекрасная царевна, тотчас выскочила из-за стола, бросилась на шею.
Вот, — говорит, — мой жених, а не тот, что за столом сидит!
Что такое? — спрашивает отец.
Иван ему рассказал про все, как он солью торговал, как царевну увез и как старшие братья его в море спихнули.
Отец рассердился на больших сыновей, согнал их со двора долой, а Ивана женил на царевне.
Начался у них веселый пир; на пиру гости подпили и стали хвастаться: кто силою, кто богатством, кто молодой женой. А Иван сидел, сидел да спьяна и сам похвастался:
Это что за похвальбы! Вот я так могу похвалиться: на великане через море верхом проехал!
Только вымолвил — в ту же минуту является у ворот великан:
А, Иван — купеческий сын, я тебе приказывал не хвалиться мною, а ты что сделал?
Прости меня! — говорит Иван купеческий сын. — То не я хвалился, то хмель хвалился.
А ну покажи: какой-такой хмель?
Иван приказал привезть сороковую бочку вина да сороковую бочку пива; великан выпил и вино и пиво, опьянел и пошел все, что ни попалось под руку, ломать и крушить. Много недоброго натворил: сады повалял, хоромы разметал! После и сам свалился и спал без просыпу трое суток.
А как пробудился он, стали ему показывать, сколько он бед наделал; великан страх как удивился и говорит:
Ну, Иван — купеческий сын, узнал я, каков хмель; не пей, не хвались же ты мною отныне и до веку. | |
|
