Сказка № 6237 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Давным-давно, рассказывают старые люди, на земле неведомо откуда появилось чудище - семиглавый Дельбеген. Обликом он был, как человек, только на плечах семь голов имел. Когда одна голова ела, другая пела, третья спала, четвертая смеялась, пятая плакала, шестая зевала, седьмая разговаривала. Потом они менялись. Та, что ела, пела. Та, что пела, спала. Та, что спала, зевала. Та, что зевала смеялась. Та, что смеялась, плакала. Та, что разговаривала, ела. Та, что плакала, разговаривала.
Поэтому Дельбеген никогда сытым не был, ни во сне, ни в отдыхе не нуждался. У Дельбегена была большая секира с широким острым лезвием, с которой он на всех охотился. Пожирал Дельбеген все живое - зверей и птиц, коров и овец, лошадей и коз. Но больше всего нравилось чудовищу человеческое мясо. За людьми Дельбеген постоянно охотился. Как придет в какую-либо местность, где люди живут, не уйдет, пока все стойбище не опустошит. А сразиться с ним никто не решался - слишком ужасен был вид семиголового Дельбегена. Кто убежать не успеет, или схорониться в недоступном месте, попадал в его ненасытную утробу.
Так ходило чудовище по земле и на ней все меньше и меньше людей оставалось, исчезали звери и птицы, сокращались некогда бесчисленные стада скота. Видят люди, что если не унять Дельбегена, то вскорости всем погибель придет. Стали думать, кто им помочь сможет, кто их от семиглавого ненасытного чудовища избавит. Решили обратиться к главным небесным светилам - Солнцу и Луне.
Мольбы людей о помощи со временем дошли и до Солнца и Луны, обратили они свои взоры на землю и увидели повсюду страшные опустошения, которые Дельбеген произвел. Стало совсем мало в лесах и полях живности. Поредели стада домашнего скота. На местах, где раньше люди во множестве жили, только пустые юрты стояли, ни над одной дымок от очага не курился. Поняли Солнце и Луна, что всем живым существам на земле очень плохо приходится. Если не унять Дельбегена, не освободить от него землю, то скоро превратится земля в мертвую пустыню, ничего живого на ней не останется.
Стали думать, как избавить людей от семиглавого чудовища. Решили взять его на небо, чтобы он под их присмотром находился, никому больше вредить не мог. А для этого кому-нибудь из них нужно было на землю спуститься. Стали думать, кому людям на помощь идти.
- Нужно тебе пойти на землю, Солнце, - говорит Луна. - Ты старше и сильнее меня.
Согласилось Солнце и стало по небосклону к земле спускаться. Едва с места тронулось, начало к земле приближаться, наступила везде страшная жара. Реки и озера пересыхали, моря и океаны мелели. Травы на лугах пожухли и выгорели, в лесах пожары начались. Даже скалы начали плавиться под нестер-пимо жаркими лучами небесного светила. Вся земля покрылась пеплом к золой, дым от пожарищ небо закрыл. Звери и птицы, домашний скот от жажды я бескормицы погибали, в пламени пожаров гибли. Людям тоже плохо пришлось. Уцелели только те, кто в глубоких пещерах успели спрятатся.
Видит Солнце, что вместо помощи новые беды всему живому на земле несет, остановилось. Потом снова свое место на небосклоне заняло. Говорит Луне:
- Ничего у меня не получилось. Дельбеген жив остался, а всему живому худо пришлось. Попытайся ты на землю опуститься, избавь землю от семиглавого чудища.
Пришлось Луне на Землю спускаться. Решили они, что холодный свет Луны живым существам не повредит. Да не все так просто было. Чем ниже Луна спускалась, тем холоднее на земле становилось. Моря и океаны толстым льдом покрылись, реки и озера до самого дна промерзли. Вся земля снегом покрылась, пришли на землю трескучие морозы. Птицы на лету замерзали и ледяными комочками на землю падали. Зверей даже теплый мех от холода не спасал. Забились они в глубокие норы, но и там от холода коченели, едва в них жизнь теплилась. От холодов стволы деревьев с треском лопались.
Люди одели меховые одежды, сидели в юртах, день и ночь большой огонь в очагах держали, дров не жалели. Хоть и топили они много, но все равно от холода постоянно дрожали.
Огромная Луна, приблизившись к Земле, остановилась. Подумала, если на землю ляжет, то все живое погубит. Повернулась боком и стала на ребро, чтобы окончательно землю не заморозить. Огляделась вокруг себя Луна, чтобы Дельбегена найти, с собой его на небо забрать.
В это время Дельбеген на склоне высокой горы находился. Когда Луна стала на землю спускаться, он в лесу ягоды черемухи рвал, в большую корзину складывал. Полакомиться сладким после человечины захотелось.
Подкатилась Луна к горе, на которой Дельбеген был, и говорит ему, чтобы он с нею на небо поднимался. Только семиглавое чудовище не захотело с земли на небо уходить.
Рассердилась Луна, что Дельбеген ей подчиняться не хочет. Схватила за шиворот и хотела с собой унести. Дельбеген стал сопротивляться. Крепко-накрепко вцепился в ствол черемухи. Не смогла Луна его от дерева оторвать. Тогда дернула Луна посильнее и вырвала черемуху из земли вместе с корнями. Так и подняла Дельбегена на небо вместе с черемухой, которую он из рук не выпускал.
Когда на свое место на небе стала, проглотила она непокорного Дельбегена. С тех пор он у нее в Чреве находится. Если приглядишься внимательно в полнолуние, то увидишь, что на светлом лике Луны Дельбеген с секирой, вцепившийся в ствол черемухи,. просвечивает.
Не успокоился Дельбеген. Хочет он на землю снова опуститься, поэтому постоянно с Луной воюет. День и ночь без устали машет острой секирой, от Луны кусок за куском отрубает. Поэтому круглый лик Луны день ото дня истончается, превращается в узкий. серп. Когда Дельбеген освобождается из чрева Луны, снова на землю опуститься хочет, обретает Луна былую силу и снова круглой становится, чудище в себя заглатывает.
Все же изредка удается Дельбегену Луну одолеть. Тогда наступает лунное затмение. Когда Дельбеген над Луной верх берет, люди из домов выходят, начинают стучать в медные тазики, железные котлы и сковороды, собакам уши крутят, чтобы они громко выли, детей заставляли плакать, из ружей стреляют. Громко кричат: \"Отпусти Луну! Отпусти Луну! Не одолеть тебе ее!\"
Дельбеген пугается и силы его иссякают. Освободившаяся Луна глотает его, и он остается в ее чреве. и будет продолжаться битва между Луной и семиглавым чудовищем Дельбегеном до скончания века. | |
Сказка № 6236 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Много лет спасался на горе Тау старец Аянгул.
До того молился, что борода в землю вошла, а ноги мхом покрылись.
Шепчет чуть слышно:
- Кутай, смилуйся, спаси.
Ладно.
Ехал мимо бог-Вуис, старца увидал:
- Что делаешь здесь? - спрашивает.
Головы не повернул старец.
Отвечает сердито:
- Или не видишь? Молюсь.
Поехал бог-Вуис к старому богу-Кутаю, сказал:
- На горе Тау старец Аянгул молится, борода в землю врасла, ноги мхом покрылись.
Удивился старый бог-Кутай:
- Так долго молится, а я и не знаю.
Прилетел на гору Тау, говорит Аянгулу:
- Я - Кутай. О чем ты меня молишь?
Пал лицом ниц Аянгул:
- Прости меня, многогрешного, помилуй.
И сказал Кутай:
- Говори твои грехи. Может и помилую.
Рассказал свои грехи Аянгул.
Качает головой Кутай:
- Грехи твои, как и грехи прочих людей. Может еще что другое есть? Говори все.
- Нет у меня больше грехов, - отвечает Аянгул.
Удивился Кутай:
- Зачем же молился так долго?
Опять упал ниц Аянгул:
- Еще слово хочу сказать тебе, могучий Кутай.
- Говори.
- Молился я еще, Кутай, за людей, за их грехи, за их беззакония тяжкие.
Покачал головой Кутай:
- Напрасно молился, Аянгул. Мало у людей грехов, да если и делают какие - по незнанию, по неразумию своему. Поживи ты с ними, тяжело им жить. И ты согрешишь. А грехи их я все давно простил. Ступай к людям, Аянгул, холодно на горе Тау.
Рассердился Аянгул. Плюнул:
- Сколько лет молился, борода в землю врасла, ноги мхом покрылись, - и все напрасно. Не Кутай ты, а злой дух Ону! Уходи!..
Тогда поднял Кутай Аянгула над землей. Сказал:
- Смотри!
И увидал Аянгул то, что говорил ему Кутай.
Заплакал.
Сказал:
- Велик грех мой - не поверил Кутаю. Прости.
Сказал старый и хитрый бог-Кутай:
- Прощаю. Иди к людям и скажи: Кутай верит вам. Когда-нибудь упадет скорлупа и можно будет увидеть чистый и вкусный плод. | |
Сказка № 6235 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Старые люди рассказывают, что песня родилась в далекой Индии, где научила этому искусству людей богиня Песни. Люди других племен, приезжая в Индию, с наслаждением слушали певцов и певиц, проникаясь игрой искусных музыкантов. Горько сожалели они, что в их краях совсем нет песен. Прослышала об этом богиня - покровительница музыки и песен и повелела песне лететь за Гималайские горы, чтобы научить тамошние народы складывать песни и играть на музыкальных инструментах.
Долго летела посланница-песня над высокими горными хребтами, одетыми ледниковыми панцирями, над бездонными пустынями, над широкими реками и озерами, высматривала, где люди живут. Наконец, достигла она пределов страны халхасов и опустилась на землю неподалеку от небольшого стойбища.
Когда опустилась ночь и люди вернулись в юрты вместе со своими стадами овец, табунами лошадей, запела она, заиграла на разных инструментах. Услышали незнакомые звуки монголы и сначала ничего не поняли. Бывалые люди объяснили, что это звучат лесни. Хотели было сразу пойти в то место, где посланница на ночлег остановилась, да очень устали, спать захотели. \"Коли песня к нам прилетела, - подумали они, - то и утром будет не поздно ее послушать, да выучиться ее пению\". С тем и легли, до утра не просыпаясь.
Утром встали и пошли на то место, откуда песня раздавалась, музыка звучала. Однако за ночь позабыли они, что накануне слышали. А Песня тем временем улетела дальше. На том месте, где она ночевала, осталась бродячая собака. Сидела она и, задрав голову, протяжно выла, жалуясь на свою судьбу.
Переглянулись между собой халхасы и сказали: \"Вот, значит, какая она, песня, ее совсем нетрудно выучить\". Стали они подражать и не смогли ладом научиться искусному пению. Поэтому до сих пор как только монгол садится на коня и в путь трогается, поднимает он голову и заводит протяжную песню, в которой непривычному уху только горе и тоска слышится, хотя и веселых песен у этого народа, конечно, не счесть.
Правда, другие люди говорят, что не так было, как монголы протяжным, заунывным песням научились. Рядом с ними жили искусные певцы - казахи. Слава об их песнях далеко вокруг пошла. Завидовали монголы соседям, хотели у них песни перенять. Да как это сделать? Жили они с ними не очень-то дружно. Поэтому опасались, что казахи добром хорошим песням не научат, а плохие перенимать не хотелось.
Решили монголы пойти на хитрость. Выбрали они среди своих расторопного парня и послали его к соседям, чтобы он тайно послушал их песни и хорошенько запомнил.
Забрался парень на высокую гору, где их земли с казахскими владениями граничили, стал высматривать, где люди живут. Высмотрел он большое стойбище и стал тайком к нему пробираться. Трудная дорога была среди скал и камней, много времени прошло, пока он спустился к тому месту, где стойбище видел.
Дождался парень, когда темнота на землю опустилась, и, приблизившись к аулу, укрылся за пригорком. Не знал он, что казахи перекочевали на другое место и там, где было стойбище, только кострище с холодной золой да хромая собака, которая за хозяевами не могла идти, остались.
Горько было собаке, что одна осталась. Задрав морду, выла она на луну, жалуясь на свою несчастную долю. Парень подумал, что это казахи поют и постарался покрепче запомнить заунывный мотив. Когда вернулся, других людей так петь научил. Поэтому до сих пор песни монголов в большинстве своем протяжные и заунывные.
А тем временем посланница-Песня прилетела в пределы Тувы. Там уже были наслышаны, что в их краях божественный посланец объявился. Встретили ее с почетом, привели в юрту, угостили как следует, ночлег предоставили. Однако столь велико было нетерпение тувинских людей, что попросили они песню не откладывать обучения на утро. Всю ночь, не смыкая глаз, учились они песням, игре на различных инструментах. Показала им небесная посланница, как играть на звонкоголосом топшуре, скрипка - икили, тростниковой дудочке - шооре, на губном варганчике - комусе, других инструментах.
С этих пор славятся тувинцы среди других народов как искусные певцы и музыканты, особенно отличаются искусством горлового пения - коомей кай.
Мало-помалу научились тувинцы складывать песни свои и поют там все от мала до велика. На все случаи жизни у них песни есть: радость и печаль, горе и счастье в своих песнях изливают. Хорошо погостила Песня на тувинской земле. Наконец, полетела на Алтай.
В те времена на восточной границе алтайской земли совсем немного народу было. Поэтому так получилось, что, пересекая границу Алтая, не заметила Песня среди высоких гор и дремучих лесов стойбища теленгитов. Ее песни только краем задели эту землю, отразившись эхом в обрывистых скалах, по распадкам и долинам мимолетно прокатившись. Летела Песня высоко в небесной сини. И поэтому только те, кто очень внимательно вслушивался в Песню и ее отзвуки, смогли подхватить и научиться пению. Да и жизнь у теленгитов в ту пору была тяжелая, безстрадная в суровых горах, и не оттого ли мало у них певцов, слава о которых границы их края перешагнула. Правда, были среди них знаменитые певцы Калан и Колонди, до сих пор в народе память живет. Других же, подобных им, никто не помнит. Но зато среди теленгитов было немало славных сказителей - кайчи.
Прилетела Песня в сердце Алтая и обрадовалась. Снежные шапки и ледники на вершинах гор напоминали ей Гималаи. В это время звонкоголосая кукушка свою песню пропела, извещая о приходе весны. Все вокруг цвело и радовало глаз. Среди зеленых лугов синели глади озер, отражая безоблачное небо, по крутым склонам, вырвавшись из-под ледяного панциря, с камня на камень перепрыгивали хрустальные струи бесчисленных ручейков и речек, ласковый ветерок шелестел в листве деревьев. Казалось, не только люди, но и вся алтайская земля ждали посланницу Богини Песни.
Повсюду оказывали ей почет и уважение. Где бы она не останавливалась, туда приходило множество людей, чтобы научиться песням, искусству играть на музыкальных инструментах. Потому с давних пор в Алтайском улусе так много искусных певцов и музыкантов, которых народ почитает как самых уважаемых людей.
С тех пор алтайцы и песня стали неразлучны. Что бы человек не делал: пасет ли он овец, едет ли по своим делам, выделывает кожи или косит траву, всегда поет. И с песней у него дело спорится. Поют не только песни, которым небесная посланница из Индии их научила. Много новых сложили.
Раньше позором считалось, если юноша или девушка не сумеют сложить хотя бы одну собственную песню. Девушка никогда не шла на свидание, если юноша не покружит вокруг ее юрты, не сыграет на комусе. Были такие искусники, что могли извлекать из этого нехитрого инструмента не только чудесные мелодии, но и слова любви на нем выговаривать.
А сколько всяких песен поют на свадьбах да на игрищах, где молодежь из окрестных мест собирается. Если песня, которую кто-нибудь здесь же сложил, понравилась, то ее тут же выучат и пойдет она гулять по всей алтайской земле. Звонкой песней можно в любви объясниться, достойному человеку хвалу воздать, а то и кого-то высмеять, если заслужил.
Алтайских песен столь много, они неизбывны, пока существует краса и мощь Алтая. Весной, когда все цветет, кажется, будто это сам Алтай поет. Мудрые старцы всегда наставляют молодых, чтобы они не расставались с родной песней. Ведь пока есть она, значит, жива и сама душа народа. С песней человеку все нипочем - горы одолеет, реки переплывет.
Правда, рассказывают и по-иному о том, как алтайцы петь песни научились. Когда Небесный Владыка сотворил мир и населил его живыми существами, то последним послал на землю человека.
Был человек слаб и беспомощен, ничего не умел делать. Бродил неприкаянно человек по земле среди других животных. Жалок был его удел. Зимой и летом скитался он по лесам, горам и долинам в поисках пищи. Не было у него ни постоянного места для жилья, ни крыши над головой, где бы он мог от непогоды и холода укрыться. От такой жизни человек был в тоске, душа его не находила успокоения, не знал он радости и веселья. И нечем ему было утешиться.
Стал человек просить Небесного Владыку, чтобы дал он ему что-нибудь, чтобы развеять свою грусть и печаль. Услышал Небесный Владыка человеческие стенания и послал на землю птицу. Прилетела птица к человеку и стала напевать ему чудесные песни. Воспрял духом человек, отлетели от него все горести и печали, словно чудесная сила влилась в его тело. Попросил человек птицу, чтобы она передала ему свои песни.
- Научу я тебя своим песням, - ответила птица, - если ты выполнишь мою просьбу.
Очень хотелось человека чудесные песни выучить, поэтому он, не колеблясь, согласился.
- На месте, где ты сейчас стоишь, - сказала птица, - построишь себе дом и всегда в нем жить будешь. Рядом поставишь святилище, где будешь Небесного Владыку славить. Когда все выполнишь, будут слетаться к тебе разные птицы, у которых ты научишься прекрасным песням.
Как только человек начал работать: камни таскать, лес рубить, глину месить, чтобы свой дом и святилище построить, слетелись к нему птицы и пели ему такие песни, что он усталости не замечал. Закончив работу, человек погрузился в глубокий сон. Когда проснулся, то почувствовал себя свежим и бодрым, ощутил радость в душе. Ведь он запомнил все песни, что напели ему птицы, когда он работал.
Не в силах сдержать переполнявшую его радость, выбежал он на зеленый луг и стал танцевать. Он танцевал и пел песни. Они как бы сами складывались у него. И песни те прославляли все, что он вокруг себя видел: прекрасные цветы, высокие горы, прозрачные реки, голубые озера, зеленую тайгу, - все, что жило и росло на этой земле. Он пел обо всем, что переполняло его душу.
С этих пор человек стал находить в песне утешение, когда приходила беда, выплескивал в прекрасных словах и звуках радость, когда случалось у него что-то хорошее. Поэтому говорят, что на Алтае есть песни на все случаи жизни и нет человека, который за свою жизнь не спел бы собственной песни. | |
Сказка № 6234 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Поток горный Кара-Су любил кувшинку-Йгу, что в заводях расла. Большая, желтая, как глаза зеленого бога-Кургамыша.
Ладно.
Целует, ласково подергивает плечами мягкими Кара-Су. Йгу как амулет подпрыгивает, смеется:
- Тль... тль...
Кара-Су говорит:
- Почему ты меня одного не любишь? Всем смеешься. Небу, берегу. Всем. Я так не хочу.
Смеется Йгу, говорит:
- Не могу... тль... тль...
А ветер-Чойном завидовал Кара-Су. Все впитывает в себя - небо, берег, тополя. А он, ветер - запахи одни от трав.
Говорит он Кара-Су:
- Бери себе кувшинку на дно, я помогу.
Стал ветер-Чойном расшатывать Кара-Су.
Волны сначала улыбались. Сердито скривили рожи. А потом сжались и схватили кувшинку за горло.
Не поддается Йгу.
- Тль... тль... - бежит она по волнам, смеется.
Волны - черные.
А та желтые перышки отряхивает, смеется:
- Тль... тль...
Ветер призвал Осеннего Брата.
Осенний Брат пришел - прелью запахло. Понюхал носом (как гриб нос - широкий). Сказал:
- Могу.
Наскочил на тополь.
- Хрук!..
Сучок сломался, в поток упал.
Сел на сучок Осенний Брат, наплыл на кувшинку и перерезал ей горло.
Улетели братья.
Закрутился Кара-Су от радости. На дно поволок Йгу.
- Ага! - говорит.
Ладно.
Только завяла кувшинка-Йгу. Без солнца. Без ласкового бога-Кургамыша.
Заболел с тоски Кара-Су. Бросаться на берег стал, а потом со стыда закрылся белым чувлуком, как киргизка, и бредит - летом, тайгой, Йгу.
Пришел Зимний Брат и со свистом (двух зубов не хватает во рту) завыл:
- Сщщуии... щщуии... | |
|
