Сказка № 3809 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Мушфики задумал жениться. По обычаю его времени, мать и родственники сосватали ему женщину, которую он никогда раньше не видел. Эта женщина была очень некрасива: неуклюжая, черная, рябая.
После свадьбы жена сказала Мушфики:
У вас очень много родственников-мужчин. Укажите мне, перед какими — самыми близкими — могу я не закрывать лицо? А перед остальными я буду закрываться!
Мушфики ответил жене:
Пожалуйста, закрывай свое лицо только от меня, а перед всеми остальными мужчинами можешь не закрываться! | |
Сказка № 3808 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Жил-был один Куса, у него была жена и сын. Однажды Куса заболел, позвал к себе сына и сказал:
Сынок мой, отведи и продай нашу корову, а деньги принеси домой и спрячь. Вдруг я умру, потратишь их на похороны и похоронишь меня с почетом.
Выполняя просьбу отца, сын погнал корову на базар. Вдруг ему повстречались три муллы, которые увидели, что маленький мальчик с трудом гонит большую корову. Они остановили его и спросили:
Куда гонишь корову?
На базар, продавать,— ответил он.
Муллы пошептались, посоветовались друг с другом: и сказали мальчику:
Базар далеко, не возись понапрасну, продай ее нам!
Мальчик согласился, муллы дали ему по тюбетейке сушеного тутовника, взяли корову и ушли. Мальчик же, направляясь домой, с наслаждением стал есть тутовник. Пока он дошел до дому, съел одну тюбетейку тутовника, а остальное принес отцу. Больной отец поднял голову с подушки и спросил его:
Сынок, продал корову?
Да, продал, вот это получил за корову,— и мальчик протянул отцу тутовник.
Куса развернул платок и увидел тутовник. Он порылся в нем, но не нашел денег и, пораженный, спросил:
Где деньги, которые ты получил за корову?
Муллы мне дали только это,— ответил ему сын.
О глупое дитя,— возмущенно сказал Куса,— тебя обманули муллы-мошенники! Вот только немного поправлюсь, я им придумаю наказание!
Куса дня через два почувствовал себя лучше и стал думать, как отомстить муллам-мошенникам. Он вывел из хлева своего осла, вымыл и вычистил его и, положив ему в рот три золотые монеты, повел его на базар.
На базаре Кусу окружил народ, люди стали спрашивать цену осла. Куса запросил за него сто золотых. Покупатели, заслышав высокую цену, с удивлением уходили.
Прошло некоторое время. На базар пришли муллы-мошенники и увидели Кусу с чистым, жирным ослом. Подошли они к нему и спросили:
Эй, Куса, сколько просишь за осла?
Сто золотых.
Какие у твоего осла особые качества, что ты так дорого за него просишь? — спросили удивленные муллы.
Этот осел выплевывает золотые,— сказал Куса,— как только он закричит, выбрасывает изо рта золотой.
Хорошо, мы сейчас испытаем его,— сказали муллы и стали наблюдать за ослом.
Скоро осел, подняв голову, закричал, и изо рта у него выпал золотой. Муллы пошептались, посоветовались и решили постоять и еще понаблюдать за ослом. Если из его рта еще раз выпадет золотой, они его купят.
Через некоторое время осел закричал снова, и из его рта выпал еще золотой. Муллы поверили в то, что осел выплевывает деньги, и купили его за сто золотых. При этом Куса им сказал:
Вы не забывайте, что за этим ослом нужно хорошо ухаживать, нужно постоянно его мыть и чистить. Если не будете этого выполнять, он не будет выплевывать золото.
Хорошо, хорошо,— сказали муллы и увели осла.
Они ушли далеко от базара, вдруг осел увидел кучу пыли и стал в ней валяться. Долго он валялся и, когда весь выпачкался в пыли, встал. Муллы тут же повели его к воде, стали мыть ему морду и тело, потом вытерли своими шелковыми вышитыми платками. Так они пригнали осла домой, чисто убрали хлев, набросали в него соломы и завели осла.
В полночь осел закричал. Муллы быстро повскакали, зажгли светильник и побежали в хлев. Искали, искали они и, наконец, нашли золотой. Теперь они совсем уверились в способности осла плеваться золотом и, до крайности радостные, говорили:
Пусть твои боли и беды, осел с золотой казной, падают на нас,— и они целовали осла, расчесывали ему хвост и гриву, бросали ему в кормушку сладости и изюм.
Наступило утро. Осел снова закричал. Муллы вскочили и побежали в хлев. Они перерыли всю солому и выбросили ее, но не нашли золота. Скоро снова по-
слышался крик осла, муллы опять все переискали, но ничего не нашли. Тут они поняли, что Куса обманул их.
Рассерженные, они взяли в руки палки, объявили Кусу неверующим и стали искать его дом.
Куса знал, что не сегодня так завтра муллы догадаются о его проделке и придут к нему. Он стал искать выхода, как от них избавиться, пошел в лес, поймал там двух зайцев, одного зайца он спрятал у себя за пазухой, другого дал жене и сказал:
Я пойду на поле пахать. Когда придут к нам муллы, скажи им, где я. После того как муллы направятся ко мне, ты свари блюдо вкусного плова и принеси мне.
Только Куса собрался выйти из дому, как муллы с криком и шумом подошли к его воротам и стали сильно стучать в них. К муллам вышла жена Кусы и спросила:
Кто вам нужен?
Нам нужен Куса — мошенник и безбожник!
Он ушел на поле пахать, идите туда.
С шумом и гамом муллы пошли к Кусе на поле. Он тут же оставил пахоту, пошел им навстречу и, приложив обе руки к груди, вежливо поклонился и спросил:
О уважаемые муллы, какой это безбожник мог разобидеть ваши чистые и святые сердца, какой это бессовестный мог взволновать вашу чистую совесть?!
Муллы в один голос закричали:
Ты, ты разобидел наши святые сердца, ты взволновал нашу чистую совесть!
Я?! — возмутился Куса.— Но если так, накажите меня! Только сначала разрешите угостить дорогих гостей жирным пловом, я считаю своим священным долгом угостить почтенных гостей.
С этими словами Куса вынул из-за пазухи зайца и сказал ему:
Беги и скажи моей жене, чтоб скорее сварила и принесла сюда блюдо жирного плова, сам ты вернись вместе с ней!
Куса выпустил из рук зайца, который побежал что было силы и скоро скрылся из вида.
Не прошло и часа, как бедная женщина пришла на поле с блюдом плова в одной руке и с зайцем в другой. С большим аппетитом муллы съели вкусный плов, потом стали шептаться и советоваться между собой. Самый старший мулла сказал:
Ладно уж, пожертвуем сто золотых, но нам нужно завладеть его зайцем. Как только завладеем им, он будет выполнять все наши приказания, и народ, восхищенный нашим чудотворством, еще больше уверует в нас.
Всем троим муллам понравилось это предложение, и они сказали Кусе:
Продай нам своего зайца!
Нет, не продам, невозможно найти другого такого хорошего помощника!
Муллы стали его упрашивать:
Ну, продай же нам его! Мы отказываемся от ста золотых, которые дали за осла, а за зайца дадим тебе еще сто золотых!
Ладно уж,— сказал Куса,— раз так просите — отдам! Муллы дали ему сто золотых, взяли зайца и ушли.
Дорогой они посоветовались и решили: «Наш сосед хотел устроить жертвоприношение, пойдем скажем ему, чтоб он его начинал, что у нас есть такой посыльный,. который быстро созовет всех на это угощение».
Пришли муллы домой, позвали соседа и сказали ему о чудесном зайце. Сосед поспешил позвать двух-трех помощников, они зарезали барана, поставили на очаги большие котлы и стали варить плов.
Муллы же, держа в руках зайца, крикнули:
Беги и позови весь народ кишлака на жертвоприношение нашего соседа,— и отпустили его. Заяц тут же исчез.
Уже испеклись лепешки, сварился плов, а о гостях не было ни слуху ни духу. Горячие лепешки остыли, плов перепрел, сосед мулл был вынужден залезть на крышу и кричать:
О люди, что вы за народ, узнали о приглашении, а на плов не идете!
Мы не слышали о приглашении,— говорили люди, собираясь по одному.
Как же вы не слышали?!— поражались муллы.— Ведь приглашал же вас наш посыльный!
Люди поражались и спрашивали: «Кто же ваш посыльный?»
Мы посылали зайчика, — говорили муллы.
Мы видели одного зайчика,— сказали соседи,— но он быстро умчался в лес! Да как же бессловесный заяц может созывать людей?!—смеялись люди.
И опять муллы поняли, что были обмануты, и с криками и воплями отправились к Кусе, который уже поджидал их. Сразу же после продажи зайца муллам Куса вернулся домой, зарезал петуха, содрал с него кожу, наполнил ее кровью и сказал жене:
Когда придут муллы, ты быстро привяжи эту кожу себе на шею. Я палкой раз ударю тебя по шее, ты упади и притворись умершей, а когда я ударю тебя еще раз, ты чихни и встань.
Через некоторое время послышался крик и шум мулл. Жена Кусы быстро привязала себе на шею кожу петуха, наполненную кровью. Муж взял в руку палку и приготовился.
Муллы сломали ворота Кусы, ругая его, вошли во двор и, подняв на него кулаки, закричали:
Ты обманщик, ты неверный, ты безбожник, мы тебя уничтожим!
Да что вы так ко мне пристали? — закричал Куса, стараясь перекричать мулл.— Видно, пока я не покончу с собой или не убью свою жену, не избавлюсь
от вас! — и с этими словами он один раз ударил палкой жену по шее, из шеи жены потекла кровь, а жена упала на землю, как мертвая.
Муллы сильно испугались и, ошеломленные, замерли на месте, потом вдруг бросились наутек к воротам. Куса преградил им дорогу и сказал:
О муллы, не бойтесь, не горюйте! Вот эта моя палка может воскрешать умерших, сейчас я ею воскрешу свою жену.
Изумленные муллы остановились и увидели, что Куса один раз ударил палкой свою жену, она сначала шевельнулась, потом чихнула и поднялась с земли. Муллы тут же зашептались и, посоветовавшись, решили купить эту палку.
Этой палкой,— сказал старший мулла, — мы будем воскрешать умерших, будем получать от их родственников большие подарки и так разбогатеем, что даже столбы наших домов будут из золота.
И опять они мольбами и просьбами уговорили Кусу продать им его палку.
Шли муллы с палкой домой и вдруг услышали громкий плач по покойнику. Они пошли на этот плач и увидели, что у одного двора собрался народ, а во дворе женщины с рыданиями и стенаниями оплакивают умершего.
Скажите, чтоб женщины перестали плакать,— сказали муллы.— Мы сейчас воскресим покойника!
Чем вы его воскресите?— спросили люди.
Вот этой воскрешающей покойников палкой!— ответили муллы.
Эта палка, наверное, как ваш рассыльный заяц! Эй, уходите-ка отсюда! Мы больше вам не верим! — закричал народ.
Если не верите, так посмотрите вот, мы вас сейчас всех убьем, а потом снова воскресим.— Говоря это, старший мулла взял в руки палку и стал бить людей. Но никто из людей не умер, даже не упал на землю. Люди вырвали из рук муллы палку и стали бить ею самих мулл. Муллы не вытерпели колотушек и убежали, обронив чалмы и каушы.
После этого происшествия люди совсем разуверились в муллах, а это для мулл было самым большим наказанием.
Так смышленый Куса по заслугам наказал мулл-мошенников, которые не постеснялись обмануть его маленького сына. | |
Сказка № 3807 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Голодный шакал пробегал недалеко от кишлака и увидел: под деревом роется в земле жирная курица.
«Вот прекрасный обед для меня!»— подумал шакал и стал подкрадываться к дереву.
Но зоркий глаз птицы заметил врага. Курица с криком взлетела и села на ветку.
Тогда шакал подошел к дереву и ласково обратился к курице:
Слышала ли ты новость? Между зверями и птицами объявлен мир! Отныне все мы должны быть друзьями. Слетай же вниз! Забудем старую вражду и побеседуем мирно.
«Ах, обманщик!» — подумала курица.
Вытянув шею, она стала озираться кругом и искать спасения. Она вертела головой во все стороны: красные серьги трепетали у нее иод ушами, в горле что-то клокотало.
Что с тобой? Ты, видно, чего-то испугалась? — спросил шакал.
Как же не испугаться? Сюда бежит стая собак из кишлака— боюсь, как бы они меня не съели…
Услышав о собаках, шакал бросился бежать.
Куда же ты? Ведь между зверями и птицами объявлен мир! — крикнула курица ему вслед.
А вдруг собаки ничего не знают о мире? — сказал шакал и побежал без оглядки.
Так смышленая курица спаслась от шакала-обманщика. | |
Сказка № 3806 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Жил-был Пак со своей женой Лак. Была у них взрослая дочь — красоты у нее хватало, а ума не хватало.
Соседи увидели красавицу и рассказали всем о ней. По этому слуху однажды пришли в дом Лака и Пака сваты.
Дочка,— сказала Лак,— тебя сватать пришли, скорее иди и принеси кувшин воды из хауза и поставь кипятить! Да побыстрей это сделай, чтоб понравиться сватам, чтоб они видели, какая ты проворная.
Дочь взяла кувшин и побежала к хаузу, но, зачерпнув воды, она вдруг задумалась: «Если я понравлюсь сватам, будет свадьба. Потом народится у меня сыночек, подрастет, и я с ним приду в гости к своим родителям, а мать моя скажет: «Душечка внучек, ты уже стал помощником, иди принеси водички, поставим чай кипятить!» Мое дитятко пойдет к хаузу, и только наклонится за водой, ноги у него поскользнутся, он упадет в воду и утонет... Что я тогда буду делать? Что скажу его отцу? О я, несчастная!!!»— и, сидя у хауза, она подняла такой крик и плач, что слезы ее потекли шестью ручьями...
Лак, Лак!
Что, дорогой Пак!
Где же чай? — спросил Пак.
Дочь наша пошла за водой, но что-то о ней ни слуху ни духу... Еще прошло немного времени.
Лак, Лак!
Что, дорогой Пак!
Пришла ли наша дочь? — спросил Пак.
Не пришла еще! — ответила Лак.
Иди узнай, что с ней! — велел Пак.
Лак встала и пошла к хаузу. Пришла она и увидела, что дочь сидит у хауза и ручьями льет слезы.
Эй, дочка, что же стало с твоей водой? Ой, что же ты сидишь и плачешь?
Ох, мамаша, и не спрашивай! — сказала дочь.— Вот я сижу и думаю о том, что вдруг понравлюсь я сватам, будет свадьба, потом народится у меня сыночек, подрастет, и я с ним приду к вам в гости, а вы скажете: «Душечка внучек, ты уже стал помощником, иди принеси водички, поставим чай кипятить!» — и пошлете его к хаузу. Мое дитятко пойдет к хаузу, и только наклонится за водой, ноги у него поскользнутся, он упадет в воду и утонет... Что я тогда буду делать? Что скажу его отцу? О я, несчастная!!!
Ой, да буду я жертвой твоего ума! — воскликнула Лак и, присев рядом с дочерью, тоже начала плакать.
Пак подождал немного — о дочери и о жене ничего не было слышно. Он подождал еще немножко — опять ничего не слышно. «Ох, что же с ними случилось?» — сказал Пак и сам пошел к хаузу. Подошел он и увидел, что обе они сидят у хауза и горько плачут.
Эй, что случилось? Отчего вы так плачете? — спросил Пак.
Ой, дорогой Пак,— сказала Лак,— посмотри-ка ты на нашу умницу, о, да буду я жертвой ее ума!
А ну-ка, что она говорит? — спросил Пак.
Она говорит, что если она понравится сватам, будет свадьба. Потом народится у нее сыночек, подрастет, и она с ним придет к нам в гости, а я скажу: «Душечка внучек, ты уже стал помощником, иди принеси водички, поставим чай кипятить!» Ее дитятко пойдет к хаузу, и только наклонится за водой, ноги у него поскользнутся, он упадет в воду и утонет... Что, говорит, тогда я буду делать? Что скажу его отцу?
О, и я буду жертвой твоего ума! — сказал Пак и, присев рядом с ними, тоже стал горько плакать.
Так родители с дочкой сидели у того хауза и проливали горькие слезы. Плач и рыдания хозяев дома услышали сваты.
Что случилось? — воскликнули они и побежали к хаузу. Прибежали они и увидели, что сидят родители с дочкой у хауза и навзрыд плачут.
Что случилось? — спросили сваты.
Лак, Лак!
Что, дорогой Пак!
Скажи им, что говорит наша умная дочка!
О, дорогие гости! — начала Лак.— Наша умная дочка говорит: «Вдруг я понравлюсь сватам, будет свадьба, потом народится у меня сыночек, подрастет, и я с ним приду к вам в гости, а вы скажете: «Душечка внучек, ты уже стал помощником, иди принеси водички, поставим чай кипятить!»— и мы пошлем его к хаузу. Ее дитятко подойдет к хаузу, и только наклонится за водой, ноги у него поскользнутся, он упадет в воду и утонет... Что, говорит, я тогда буду делать? Что скажу его отцу?
Сваты услышали это и сказали:
И на самом деле у этой девушки и красоты и ума достаточно!—И они сосватали дочку Лака и Пака, увезли ее с собой и устроили свадьбу.
Лак, Лак!
Что, дорогой Пак!
Пойдем посмотрим, как живет наша дочка,— сказал Пак.
Хорошо,— сказала Лак,— только вы, Пак, сходите и купите фунт масла, нажарим блюдо пирожков, тогда и пойдем.
Пак взял пиалу и пошел к продавцу масла. Продавец взвесил фунт масла и налил в пиалу Пака. Пиала наполнилась, и еще немного масла осталось.
Немного вашего масла осталось, что мне с ним делать?— спросил продавец.
Вот, вылейте сюда!— сказал Паки, перевернув пиалу, подставил ему донышко .
Масло на донышке пиалы Пак принес домой.
Пак, Пак!
Что, дорогая Лак!
Ведь вы же мало принесли масла!— сказала Лак.
Нет, не мало! Есть еще и в пиале!— ответил Пак.
Лак захотела посмотреть, что в пиале, и перевернула ее. Чуточка масла с донышка также пролилась на землю.
Лак и Пак посоветовались и решили, что без масла пирожки не изжаришь и что они понесут узелок горячих лепешек.
Пак, тогда, пока я замешу тесто, вы раскалите печку-танур!—сказала Лак.
Пак принес дров, заглянул в печку-танур и увидел, что она красная-красная. А печка была красной от лучей солнца.
«Она ведь уже раскалена?»— подумал Пак, пошел и преспокойно уснул.
Вот Лак накатала лепешек и поднесла их к тануру. Смотрит — он накаленный докрасна. Она налепила на под танура лепешки.
Пришел Пак. Сидят и смотрят Лак и Пак на лепешки, а они не румянятся. Час смотрят, два смотрят — а они все не румянятся.
Лак, Лак!
Что, дорогой Пак!
Неужели так и будем сидеть да смотреть? Давай выроем танур, возьмем его на плечи и пойдем — лепешки по дороге и испекутся!
Увидели родственники зятя, что идут отец с матерью невестки и несут на плечах печку-танур, побежали они им навстречу, сняли печку и поставили ее в сторону, а гостей ввели в дом и хорошо угостили.
Наступила ночь. Лаку и Паку постелили постель в одной комнате. Они лежали и осматривали комнату.
Лак, Лак!
Что, дорогой Пак!
Посмотри-ка на стену, всюду она потрескалась.
Пересохла, вот и потрескалась!— сказала Лак.— Бедная наша дочка, не догадалась помазать ее маслом. Тогда она бы не пересохла.
Ну тогда давай сами вымажем ее маслом!— предложил Пак.
Лак и Пак поднялись, нашли на полке кусок масла и вымазали им всю стену. «Ну, сделали мы это дело, теперь будем спать!»—сказали они, но в это время Пак увидел в чуланчике два кувшина.
Лак, Лак!
Что, дорогой Пак?
Неправду ты говоришь, что наша дочь глупая! Посмотри-ка, какая она умница; родители пришли издалека и все пропылились, пусть покупаются!— вот, видишь, она приготовила для нас две корчажки воды.
Лак и Пак начали купаться.
Ах, какая сладкая вода! — сказал Пак.
Видно, вода в этих местах сладкая!— откликнулась Лак.
Но была это не вода, а виноградная патока. Лак и Пак выкупались в патоке и легли в свои постели спать.
Занялась заря, забрезжил рассвет, взошло солнце. Хозяева дома разостлали во дворе ковер, расстелили по краям одеяла, развернули дастархон, приготовили чай и сидели, поджидая гостей. Но Лак и Пак никак не вставали. Хозяева были вынуждены войти в комнату и увидели, что гости прилипли к одеялам и не могут пошевельнуться.
Эх,— сказали хозяева,— мы думали, что только дочь у них глупая,— оказывается, родители еще глупее!
Однажды родственники дочери Лака и Пака ушли далеко в гости. Дочь одна осталась в доме мужа. Встав утром с постели, она не захотела умываться и так, с неумытым лицом, взяла хлеб и стала есть.
Вдруг она заметила, что теленочек высунул голову из хлева и промычал: «Ба-а».
«Ох, окаянный, увидел-таки, что я неумытая ем хлеб! Теперь расскажет всем об этом и опозорит меня! Что же мне делать?»— подумала дочь и побежала домой к родителям.
Лак, Лак!
Что, дорогой Пак!
И действительно, у дочки получилось неважно!— сказал Пак.— Ну, ладно, доченька, не печалься, эта беда поправима. Мы пойдем к судье и подадим ему прошение, чтоб он запретил рассказывать об этом людям.
Лак и Пак со своей дочерью пришли к судье.
Это зависит не только от меня,— сказал судья, смеясь про себя над этими глупцами,— если, например, я запрещу говорить об этом у себя в городе, то по всей стране это запретить не могу! Это зависит только от падишаха, идите к нему!
Лак и Пак со своей дочкой пришли к падишаху. Он выслушал их и повелел: «Запретить кому-либо рассказывать о завтраке неумытой дочери Лака и Пака!» Глашатаи объявили об этом приказе падишаха по всей стране. | |
|
