Сказка № 3825 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Жили-были муж и жена. Долго не было у них детей.
Наконец родился сын. Чуть отросли у мальчика волосы, мать заплела ему косичку и назвала его Хайдар-Кокуль.
С малых лет мальчик любил животных, не обижал их и всегда жалел. На дороге ли за калиткой, во дворе ли своем — он подбирал каждый клочок сена или соломы и относил то быку, который пахал землю, то коню, на котором ездил на базар.
Но особенно Хайдар-Кокуль любил маленького теленка-заморыша, который был всегда голоден и плохо рос.
Весной семья перекочевала со скотом на поле. Вот как-то отец велел Хайдар-Кокулю пахать поле, а сам поехал в кишлак за домашними вещами.
Сложив все на арбу, сел отец верхом на коня и поехал обратно. Едет он беспечно, поет песни. Вдруг лошадь под ним шарахнулась в сторону, поднялась на дыбы и чуть не сбросила седока на землю.
Посмотрел он на дорогу, видит — лежит в пыли свежая красная овечья печень. Как ни бил отец коня, конь не хотел перешагнуть через нее.
Тогда отец нагнулся и хотел концом хлыста отбросить ее в сторону. Но едва хлыст коснулся печени, как из нее выскочила дряхлая, страшная старуха и закричала:
Как ты смел меня тревожить! Я была на пиру в подземном царстве, плясала и веселилась, а ты мне помешал! Теперь ты поплатишься за это!
При виде старухи отец Хайдар-Кокуля остолбенел, лошадь его попятилась.
В один миг старуха оборотилась в круглое, как шар, чудовище на маленьких кривых ножках, с человечьей головой, с большой звериной пастью, из которой торчали острые клыки.
Вот теперь я тебя поймал! — провизжало чудовище.— Довольно ты пожил на свете! Или я тебя сейчас съем, или ты отдашь мне своего сына!
Отец умолял дива о пощаде и предлагал отдать ему весь свой скот, только просил оставить в живых его, жену и сына. Но див был неумолим и приказал ему
слезать с лошади. Тогда отец упросил дива позволить ему съездить посоветоваться с женой, и див отпустил его.
Мрачный приехал отец в поле к своему шалашу и рассказал жене и сыну, что с ним случилось. Стали они думать, как им быть.
Я один поеду к диву,— сказал Хайдар-Кокуль и не хотел слушать никаких увещаний родителей.
Если жестокий див задумал погубить нас, от него все равно не скроешься,— говорили отец с матерью.—Сын наш молод, смел, может быть он осилит дива.
Хайдар-Кокуль сел на лошадь и поехал в кишлак. По уговору с отцом, див должен был ждать ответа во дворе их дома.
Вот въехал Хайдар-Кокуль в ворота и видит: посреди двора лежит огромный див. Увидев юношу, див закричал:
А, прибыл? Ну, слезай с коня да коли дрова. Вечером костер разожгу, зажарю тебя и съем. А пока ты будешь колоть дрова, я съем твоего коня.
И див набросился на коня Хайдар-Кокуля.
«Убегу», — подумал Хайдар-Кокуль.
Но сколько раз ни пытался он убежать, див его тут же настигал и заставлял колоть дрова без передышки.
Отец Хайдар-Кокуля не мог спокойно работать на поле.
Оставив плачущую жену, он выпросил у соседа лошадь и поехал в кишлак к своему дому.
Не доезжая, он слез с коня и, подведя его к калитке, втолкнул во двор, а сам спрятался за соседним забором.
Обрадованный Хайдар-Кокуль быстро подбежал к лошади, вскочил на нее и прошмыгнул в калитку. Див все заметил, но не подал виду.
Как только Хайдар-Кокуль, выехав на дорогу, пустил коня вскачь, див выдернул один зуб и кинул его под ноги коню. Ноги у коня подкосились, и Хайдар-Кокуль вместе с конем грохнулся на землю.
Увидев это, отец Хайдар-Кокуля упал на землю без чувств. Очнувшись, он решил, что сына уже нет в живых, и печальный вернулся к жене.
Див же погнал Хайдар-Кокуля обратно во двор, опять заставил его колоть дрова, а сам принялся есть вторую лошадь.
Оставленный на привязи в поле около шалаша бык, не видя хозяина, почуял недоброе. Он не находил себе места, метался из стороны в сторону и, наконец, оборвав привязь, бросился бежать домой в кишлак.
Открыв мордой калитку, бык вошел во двор.
Увидел Хайдар-Кокуль быка, обрадовался и вскочил ему на спину. Див в это время ел коня, но зорко следил за Хайдар-Кокулем.
Едва бык выбежал за калитку, див выдернул второй свой зуб и бросил его
быку под ноги. Ноги быка подкосились, и Хайдар-Кокуль вместе с ним упал на землю. Див снова заставил Хайдар-Кокуля колоть дрова, а сам принялся есть быка.
Маленький теленок, не видя долго Хайдар-Кокуля, затосковал о нем. Бегая вокруг шалаша, он вдруг так забеспокоился, что помчался через пашню в кишлак разыскивать своего любимца.
Теленок прибежал во двор, увидел дива и Хайдар-Кокуля, усталого и ослабевшего, и сказал ему:
Садись мне на спину, давай убежим от дива.
Конь и бык не могли убежать от дива и погибли. Где же тебе, маленькому и тощему теленку, убежать от него, да еще вместе со мной? — ответил Хайдар-Кокуль.
Он был так слаб от непрерывной работы, что не мог двинуться с места. Но теленок своими молодыми рожками выкопал около Хайдар-Кокуля яму, встал в нее и велел мальчику перевалиться к нему на спину. Как только Хайдар-Кокуль очутился на спине теленка, тот быстро побежал за ворота.
Див в это время доедал быка и не следил за теленком и Хайдар-Кокулем. Он был уверен, что они далеко не убегут. Див даже пожалел выдернуть еще один зуб ради такого маленького и тощего теленка.
Теленок же старался бежать все быстрее. На дороге была большая лужа. Когда див погнался за теленком и хотел схватить его, теленок залепил ему глаза липкой грязью. Див не мог продолжать погоню. А теленок с Хайдар-Кокулем побежали в лес.
Домой тебе нельзя возвращаться,— сказал теленок.— Там тебя быстро найдет див. Спрячься в лесу, а я побегу сообщить твоим родителям, что ты жив.
И теленок убежал.
В лесу было тихо-тихо. Вдруг ветерок донес до Хайдар-Кокуля жалобный писк. Юноша побежал на розыски и нашел неподалеку мертвую собаку, а около нее ползали и просили есть два маленьких щенка.
Хайдар-Кокуль вспомнил, что за пазухой у него две лепешки, которые утром мать дала ему с собой. Одну лепешку он разжевал и накормил ею щенят, а половину второй съел сам. Оставшуюся половину лепешки он положил обратно за пазуху, погладил щенят и пошел дальше.
Хайдар-Кокуль решил искать себе пристанища в лесу. Шел он, шел по лесу — ничего не нашел. Остановился, стал оглядываться и вдруг увидел, что щенята, не отставая, бегут за ним.
Хайдар-Кокуль отдал щенятам оставшуюся половину лепешки, поглядел на них и удивился: на глазах у него щенята так быстро росли, что спустя немного времени превратились в больших собак.
Долго бродил Хайдар-Кокуль по лесу со своими собаками и пришел к вы-
сокой полуразрушенной крепости с большими чугунными воротами. Хайдар-Кокуль постучал в ворота. И слышит он печальный женский голос:
Кто тут, и что тебе надо? Птица сюда залетит — крылья себе сломает! Человек сюда заберется — живым не вернется! Уходи скорее, пока жив.
Хайдар-Кокуля пленил этот голос, и он попросил открыть ворота.
Загремели цепи, застучали засовы, и ворота распахнула молодая красавица. Она рассказала Хайдар-Кокулю, что здесь, под горой, был прежде ее родной кишлак. Див разрушил его, родителей съел, а ее сделал своей пленницей и заставил служить себе. Так и сидит она, одинокая, в этой пустой крепости.
Вот так чудо! — сказал Хайдар-Кокуль.— Бежал я от дива, а прибежал прямо к диву в дом!
Девушка уговаривала Хайдар-Кокуля уйти скорее и как можно дальше, если не надоело жить, иначе див непременно съест его. Но Хайдар-Кокуль не захотел покинуть беззащитную девушку и остался в крепости.
Чтоб было куда спрятать Хайдар-Кокуля, когда див явится в крепость, девушка вырыла яму под полом комнаты, а сверху доски пола покрыла толстым ковром. Для собак Хайдар-Кокуля она приготовила потайной закуток на заднем дворе.
Через несколько дней, к вечеру, вдруг загремел гром, засвистел ветер. Девушка выбежала из своей комнаты и крикнула:
Див возвращается, прячьтесь быстрей!
Хайдар-Кокуль прыгнул в яму под полом, и девушка быстро накрыла доски ковром. Вход в закуток, куда были спрятаны собаки, она быстро замазала глиной и завалила тяжелым камнем.
Див с шумом влетел во двор крепости.
Вдруг он почуял человеческий запах и стал допрашивать, кто находится в доме. Он грозил перевернуть все вверх дном, если девушка не покажет, кого она спрятала.
Тогда она взяла с дива клятву, что он никому не причинит зла, и выпустила Хайдар-Кокуля из ямы.
Когда див увидел Хайдар-Кокуля, он заскрежетал зубами и хотел на него броситься, но красавица напомнила ему о дайной клятве.
Див, Хайдар-Кокуль и девушка стали жить вместе. Девушка думала, как спасти от дива Хайдар-Кокуля, а Хайдар-Кокуль размышлял, как спасти от дива бедную красавицу. Див же искал подходящего случая полакомиться Хайдар-Кокулем.
Однажды див предложил Хайдар-Кокулю пойти в лес на охоту. Боясь разгневать дива, Хайдар-Кокуль согласился, и они стали собираться.
Девушка догадалась, что див задумал недоброе, и перед уходом незаметно дала Хайдар-Кокулю гребень, зеркало и три стрелы.
Если див погонится за тобой, брось ему под ноги гребень — вырастет густой лес. Если див пройдет через лес и будет гнаться за тобой дальше, брось зеркало — появится глубокая река. Если див переплывет реку и будет гнаться за тобой дальше, брось три стрелы — вырастут три высоких тополя, из-под них потекут роднички в большой хауз,— сказала девушка.
Див предложил Хайдар-Кокулю охотиться поодиночке, кто как может.
Они разошлись в разные стороны. Хайдар-Кокуль шел по лесу и вышел на поляну. Видит — див крадется за ним в кустах. Хайдар-Кокуль бросился бел-гать. Оглянулся — див гонится за ним, вот-вот догонит. Тогда бросил Хайдар-Кокуль себе за спину гребень, и вырос за ним густой-прегустой лес.
«Не пройти диву сквозь густую чащу»,— подумал Хайдар-Кокуль и пошел дальше.
Див вырвал один зуб — сделал из него топор, вырвал другой зуб — сделал из него пилу и стал прокладывать себе дорогу через лес.
Видит Хайдар-Кокуль, что див опять его догоняет. Вот-вот догонит! Тогда бросил он себе за спину зеркало. Потекла широкая и бурная река.
«Не переплыть диву такую глубокую и быструю реку»,— подумал Хайдар-Кокуль и побежал дальше.
А див привязал к своим ногам тяжелые камни, чтобы его не относило тече-нием, и переплыл на другой берег. Опять погнался он за Хайдар-Кокулем, опять стал его догонять. Вот-вот поймает!
Тогда Хайдар-Кокуль бросил три стрелы, и тотчас из них выросли три высоких тополя. Из-под каждого тополя бил родник. Вода родников стекала в глубокий хауз.
Хайдар-Кокуль вскарабкался на первый тополь. Див подбежал к дереву и стал его пилить. Вот уже дерево почти перепилено. Хайдар-Кокуль перепрыгнул на другое. Когда стал подламываться другой тополь, юноша перепрыгнул на третий.
В это время собаки, замурованные в крепости, почуяли, что Хайдар-Кокуль в беде, и стали громко лаять. Они царапали лапами стены, визжали и просились наружу. Услышала девушка лай собак, поняла, что они почуяли беду и рвутся на помощь к Хайдар-Кокулю. Девушка выпустила собак на волю.
Как ветер помчались собаки в лес к Хайдар-Кокулю. А Хайдар-Кокуль посмотрел с высокого тополя вдаль, увидел, что бегут к нему на помощь его собаки, и громко засмеялся. Див уже допиливал зубами третий тополь. Услышав смех Хайдар-Кокуля, див перестал пилить и спросил:
Чему ты смеешься? Или ты не видишь, что близок твой конец?
Хочу посмеяться. перед смертью,— сказал Хайдар-Кокуль.
Див допилил третий тополь, и он повалился на землю вместе с Хайдар-Кокулем. Вдруг появились перед дивом две огромные собаки, готовые броситься
на него при первом его движении. Див испугался, попятился, оступился у края хауза, бултыхнулся в воду, канул на дно, и его как не было. Даже вода в хаузе не шелохнулась.
Ну, теперь с дивом покончено! Пойдемте освобождать пленницу,— сказал Хайдар-Кокуль.
Нет, с дивом еще не кончено,— сказали собаки.— Это он нарочно притих, хочет обмануть тебя. Но мы прыгнем в воду и убьем его. Смотри на воду: если появится красная кровь, знай, Хайдар-Кокуль,— див убил нас. Тогда беги и спасайся. Но если увидишь на воде черную кровь, значит див убит; тогда сиди спокойно и дожидайся нас.
Сел Хайдар-Кокуль над хаузом и смотрит на воду, не спуская глаз. Вдруг видит — появилась в воде красная кровь. Вскочил Хайдар-Кокуль, хотел бежать и спасаться, но вот всплыла на воде черная кровь и тут же из воды вынырнули собаки.
Див убит! — сказали они и показали его оторванную ногу.
Но почему же на воде появилась сначала красная кровь, а потом уже черная? — спросил Хайдар-Кокуль.
Сначала див ранил нас, но мы тут же разорвали его на части,— отвечали собаки.
Хайдар-Кокуль снял чалму, перевязал раны собакам. И все они отправились обрадовать пленницу дива.
Девушка сидела во дворе крепости на груде камней. Она была уверена, что див нарушил клятву и съел Хайдар-Кокуля, и теперь сама ожидала той же участи.
В отчаянии упала она на голые камни и плакала горько-горько. Вдруг до ее слуха долетел радостный лай собак, и в крепость вбежал Хайдар-Кокуль.
Он бросился к девушке и поблагодарил ее за помощь в борьбе с дивом.
Они не захотели жить в старой, полуразвалившейся, мрачной крепости, и Хайдар-Кокуль повел всех к своим родителям.
Бедные старики все время горевали о потерянном сыне. Хотя теленок принес им весть, что Хайдар-Кокуль убежал от дива, они не верили ему. Да и сам теленок, видно, чуял беды своего друга: все бегал и не находил себе места.
Когда же старики увидели Хайдар-Кокуля живым и невредимым, да еще с красивой невестой, то несказанно обрадовались своему счастью. Теперь уж они могли доживать свой век спокойно. | |
Сказка № 3824 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
В давние времена, в одном из чарующих ущелий гиссарских гор, недалеко от селения Каратаг, жила девушка по имени Ширин. Она была привлекательна и мила, лицо ее было как лучезарное солнце, чудесными были ее большие блестящие глаза, черные кудри падали на плечи, ее стан был строен и тонок.
Красавица Ширин жила со своими престарелыми родителями в укрепленной крепости на склоне горы, высокие стены которой были каменными, а решетчатые ворота — чугунными.
С малых дет Ширин полюбила красоту гор, окружающих крепость. Каждый день она отпрашивалась у родителей и сутра уходила любоваться окрестностями на берег реки, к селению, утопающему в зелени садов, поражавших обилием всевозможных плодов.
Но больше всего Ширин пленяла стремительная река, стекающая с далеких и высоких гиссарских гор. Вбирая в себя по пути множество прозрачных ручьев, река стремилась к пашням плодородной долины. Чаще всего Ширин приходила на берег реки, жадно вдыхала чистый воздух и подолгу смотрела на бурлящие и клокочущие воды, слушая неугомонный их шум...
Там не раз ей встречался молодой, богатырского вида, красивый пастух, прогоняющий стадо к себе в село Каратаг. Звали пастуха Фархад. Увидев раз красавицу Ширин, он пленился ее красотой. Но он даже не надеялся, что Ширин может полюбить его, и потому молча носил любовь в своем чистом сердце, ничем ее не выдавая.
Ширин становилась взрослой и все больше хорошела. Слава о ее редкой красоте распространилась по всему свету. Со всех сторон стали приезжать сваты. Они сватали Ширин за шахов и царевичей, за вазиров и подобных им знатных людей. Так много сваталось людей, что их трудно было и перечесть.
Но Ширин через родителей отклоняла все предложения. Скоро им надоело это, и, посоветовавшись с отцом, мать сказала:
Дорогая дочка, ты уже подросла, стала невестой. С большими надеждами мы растили тебя, а теперь наступило время посмотреть нам на твою свадьбу и порадоваться за тебя.
Услышав от матери такие слова, Ширин призадумалась и через некоторое время, встав на колени перед родителями, сказала:
Я выйду замуж за того, кто в одну ночь, без помощи других, только своими руками, подведет воду из реки к нашей крепости. Только такой трудолюбивый богатырь может возделать нашу землю, жаждущую воды, и он осчастливит нас.
Это условие дочери родители сообщали всем сватам.
Но как бы ни был силен богатырь, он не мог в одну ночь вырыть канаву и провести воду из реки в крепость. Поэтому все сватавшиеся женихи потеряли надежду получить в жены Ширин и разъехались по домам.
Об условии Ширин узнал и Фархад. Но он думал: «Неужели такая красавица может отказаться от знатных женихов — шахов, царевичей, вазиров и полюбить меня?» И все же он взял свои огромные кетмень с киркой и пошел выполнять трудное условие.
Намерение Фархада стало известным одному из сватавших Ширин, хитрому и завистливому царевичу Хисрову. Сгорая от воспламенившейся ревности, Хисров поторопился к крепости, намереваясь выполнить поставленное Ширин условие.
Фархад начал свою работу с того места, где река была на одном уровне с крепостью. Работа у него кипела, и с помощью своей богатырской силы он быстро пошел к намеченной цели. Его львиная сила помогла ему в короткое время прорыть длинный канал и, рассекая гору, направить его к самой крепости Ширин.
А царевич Хисров, выхоленный и изнеженный, не державший в руке ничего, кроме острой сабли, чуть поработав, уже устал и обессилел. Он стал подглядывать, как работает Фархад, и обнаружил, что у него очень спорится работа, что он уже приближается к крепости и скоро увидит красавицу Ширин.
Отчаявшись и потеряв надежду на выполнение условия Ширин, Хисров перестал работать. Но огонь ревности стал пылать у него в груди еще сильнее. В порыве гнева он решил лишить Фархада любви Ширин.
Коварный Хисров замыслил действовать обманом. Он принес несколько циновок и расстелил их длинной полосой от места, где он начал работу, до крепости
Ширин. После этого он отправился к одной хитрой старухе, велел ей пойти к Фар-хаду и Ширин и сообщить о том, что он закончил рытье канала от реки до крепости.
С посохом в руке хитрая старуха, радуясь предстоящему заработку, пошла к Ширин и сказала:
Милая девушка, знаменитый царевич Хисров выполнил твое трудное условие. Вот, иди посмотри!
Ночь была лунная. Через отверстие в стене крепости Ширин увидела, что действительно от реки до крепости тянется, извиваясь, длинный канал, а свет полной луны, отражаясь в воде, мерцает от ее течения.
Увидев воду, Ширин так обрадовалась, что стала целовать морщинистое лицо коварной старухи и сказала:
О мать, ты принесла мне хорошую весть! Иди скажи царевичу, что если до зари он доведет воду до самой крепости, я буду его преданной женой.
Старуха с хитрой улыбкой вышла из крепости и, постукивая посохом и трясясь, пошла к Фархаду.
Не утруждай себя понапрасну, о Фархад,— сказала она.— Ширин выходит замуж за Хисрова!
Как же так? — изумленно спросил Фархад, поднимая свою мокрую от пота голову.— Откуда ты это взяла?
Говорю же я тебе, что Ширин выходит замуж за Хисрова! — говорит опять старуха.— Вот, посмотри! — показала она на циновки.
С волнением посмотрел Фархад на указанное старухой место и увидел блеск воды, приближающейся к крепости.
Неужели Хисров провел туда воду? — спрашивает Фархад.
Да, уже провел,— отвечает старуха.
Богатырь Фархад, услышав это, зарычал, как лев, и задрожал, как ива от самума.
Нет, я не могу жить без Ширин! — воскликнул он и со всего размаха ударил себя по голове острой киркой. Обливаясь кровью, он упал на землю бездыханным.
В это время и луна зашла за каратагские горы. Больше не блестели хисровские циновки, и счастье жизни богатыря Фархада скрылось за темные тучи ревности и зависти.
Проснувшись рано утром, красавица Ширин радостно вышла за ворота крепости, в надежде увидеть сверкающий хисровский канал.
Но тут же она убедилась, что никакого канала нет. Пораженная этим, она стала ходить вокруг крепости и вдруг, недалеко от крепостной стены, увидела прорытый канал, идущий от того места, где река была на уровне крепости, а на берегу его бездыханное тело богатыря Фархада.
Поняла красавица Ширин, что Хисров обманул ее и стал причиной смерти могучего богатыря, который своими руками мог бы прорыть этот канал и стал бы
ее мужем.
С сожалением опустилась она у изголовья ушедшего из жизни отважного
богатыря и горько-горько заплакала.
Посылая проклятия обманщику Хисрову, она рассказала о его обмане всему народу. С позором Хисров был изгнан из этих мест и больше не возвращался.
А верная своему условию красавица Ширин ни за кого не вышла замуж, только любовь к Фархаду, чуть было не достигшему своей цели, навсегда свила гнездо в ее сердце. | |
Сказка № 3823 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Жил-был бай-обманщик. Он постоянно заставлял сирот и слуг работать на себя даром. Когда они требовали плату за свою работу, бай выдумывал какую-нибудь клевету, объявлял их должниками и, пока они не отрабатывали новый ложный долг, бай не выпускал их из своих лап. А если кто-нибудь из работников отрабатывал такой долг, бай выдумывал новую ложь и приписывал двойной долг. Так наемные работники бая не могли избавиться от него до самой смерти.
Наконец, своими проделками бай достиг того, что никто не соглашался идти к нему в батраки. Кого бы он ни звал к себе работать, ему говорили: «Ты обманщик, ты клеветник» — и не соглашались к нему идти. И какие бы он ни давал обещания, никто не верил ему.
Наконец, все старые его работники умерли, и он остался без единого слуги и помощника.
Однажды он созвал в мечеть бедняков своего села и при имаме поклялся разводом с женой в том, что работнику, поступившему к нему на работу, он будет платить деньги и не будет на него клеветать.
Но бедняки не поверили ему и сказали: «Такой, как ты, не может выполнить клятвы».
Тогда бай думал, думал и придумал другой обман. В селе жил без отца и без матери маленький мальчик. Бай заманил мальчика к себе домой и сказал ему:
Сынок, у тебя нет отца, а у меня нет сына. Если ты будешь жить у меня в доме и станешь мне во всем помогать, то я тебя усыновлю, а свою единственную пятилетнюю дочку выдам за тебя замуж, когда она подрастет. Ты станешь моим зятем. А после моей смерти все мое богатство достанется тебе.
Сказав это, бай привел свою дочку и показал ее сироте.
Вот эта красивая девочка — моя любимая дочка, впоследствии будет твоей женой,— сказал он.
Мальчик-сиротка согласился принять предложение бая и в тот же день стал его помощником.
Проходили дни, недели, месяцы и годы, сирота работал у бая добросовестно, как сын. Байскую прибыль он считал своей прибылью, байский убыток он считал своим убытком и говорил: «Раз я буду его зятем, все его имущество потом будет моим». Ему нравилась маленькая байская дочка. Он мастерил для нее разные игрушки, занимал ее приятными и интересными разговорами.
Девочка тоже чистосердечно полюбила занимательного рассказчика, ласкового и вежливого мальчика и не хотела без него оставаться ни на минуту.
Девочка стала взрослой. Зная, что отец обещал сделать сироту своим зятем» она стала относиться к нему как к будущему мужу и другу жизни. С каждым днем она все больше любила его, старалась помогать ему в работе, желая облегчить его труд, и если прежде она звала его братом, то теперь стала прибавлять к этому слову «дорогой».
Сирота так привязался к дочери бая, что ему трудно было расставаться с ней даже на час. Когда он уходил из дома в поле, ему казалось, что дома у него оставалось что-то очень дорогое. Постоянно он оборачивался к дому бая, не в силах оторвать от него взгляда. У бая он работал еще больше и лучше прежнего, чтобы умилостивить его и чтобы тот скорее устроил свадьбу.
Бай обращался с сиротой хорошо. Когда поручал ему работу, не говорил, например, «прополи хлопок» или «сожни пшеницу», а говорил «прополи свой хлопок», «сожни свою пшеницу».
Девушку, наконец, стало одолевать нетерпение, и она сказала сироте, чтобы он через кого-нибудь попросил отца ускорить их свадьбу.
Сирота не соглашался с ней.
Лучше пусть он сам без моей просьбы устроит свадьбу,— сказал он. Когда девушке исполнилось семнадцать лет, много стало приходить сватов.
сватать ее. В это время она становилась за дверь и наблюдала за поведением матери. Так она узнала, что мать ее не отклоняла ни одного сватовства и никому не говорила, что «у дочери есть уже жених». Даже больше того, мать распространялась при сватах о расходах на свадьбу, расхваливала дочь и говорила:
Если уж это ее судьба, то не найти нам сватов лучше вас. А отец говорил:
Я приехал в эти места одним из первых, много ел угощений на свадьбах. На свадьбу моей дочери нужно десять мер риса и многое другое. Конечно, свадебная одежда и расходы на свадьбу должны соответствовать невесте, и если сват может все это приготовить, то будь у нас не одна дочь, а сто, мы отдали бы их вам..
Слыша все это, дочь догадалась, что никогда родители не выдадут ее замуж за круглого сироту, что они ищут богатого жениха, чтобы продать ее за самую высокую цену. Поэтому она скорее рассказала своему нареченному о сватовстве и ответах родителей.
Скорее требуй меня у отца,— сказала она ему,— если ты меня не возьмешь в жены и отец будет отдавать меня за другого, я не останусь жить на свете.
Если твой отец не выдаст тебя за меня замуж, раньше тебя я покончу с жизнью!— воскликнул юноша. И он сразу же направился к имаму их села, рассказал ему о своих намерениях и обещаниях бая и попросил имама быть посредником между ним и баем.
Имам согласился исполнить просьбу сироты и рассказал все баю. В ответ бай засмеялся и сказал:
Разрешите мне самому ответить сироте. Встретив сироту, бай со смехом ему сказал:
Сын мой, ты не волнуйся и никого ко мне не присылай, я вот поосмотрюсь, да и начну готовиться к вашей свадьбе. Ты не относись подозрительно к приходу сватов. К твоему счастью, девушка не лишена привлекательности, поэтому и приходят сваты в наш дом. Мы никого не хотим обижать, оттого и не говорим сватам: «Уходите, мы вам не отдадим свою дочь». Как говорят: «Калым за девушку, которую не выдают,— тяжел». Так мы поднимаем на нее цену и без обид выпроваживаем сватов.
Сирота поверил этим словам бая, сам уверил в них невесту и, успокоив ее, стал работать на бая еще больше и лучше.
Однажды у ворот бая появился целый караван верблюдов, попона и подстилки на которых были из новеньких ковров, на шеях, хвостах и на коленях у них звенели серебряные побрякушки. На нескольких верблюдах лежали мешки с рисом, сахаром, леденцами и халвой, на нескольких верблюдах была навалена атласная, шелковая, бархатная и золототканная одежда. С верблюдов, подведенных к самым воротам, поклажа снималась и относилась в дом бая.
Всем было ясно, что бай просватал свою дочь за какого-то богача, все эти вещи означали начало свадьбы и что близко празднество помолвки.
При виде этого у сироты помутнело в глазах и закружилась голова, будто небо опустилось на него. Он почувствовал такую боль, словно тяжелый мельничный жернов, как пшеницу, растирал в муку его трепетное тело. Сначала юноша хотел лишить себя жизни, но вдруг подумал: «Убить себя никогда не поздно, сейчас мне нужно до последнего дыхания бороться за себя и за девушку. Если не добьюсь своей цели, тогда убью себя».
Пока все были заняты переноской приданого и разглядыванием нарядов жениха и невесты, сирота прошел на женскую половину, жестом поманил девушку и отвел ее в сторону.
Как только она встретилась с ним с глазу на глаз, она заплакала, показала ему спрятанный в платье нож и сказала:
Я ищу случая всадить его себе в грудь!
И я хотел сделать то же, но мне пришла на ум хорошая мысль, которая поможет освободиться нам обоим.
Слыша это, девушка обняла сироту, впервые поцеловала его и сказала:
Скорее говори, что ты задумал, боюсь умереть от радости, не услышав о нашем спасении!
Сейчас, подожди. Ты должна отцу с матерью и окружающим людям казаться довольной предстоящей свадьбой. Но сама будь готова к побегу. При первом удобном случае я тайно проберусь к тебе, и мы убежим. Я сам не могу оставаться на свадьбе, мне очень тяжело. Я уйду куда-нибудь, спрячусь, выжидая удобный момент. А после помолвки я хочу еще раз встретиться с твоим отцом и потребовать уплату за двенадцатилетний мой труд. Он клялся .разводом с женой, поэтому должен отдать то, что мне полагается.
Но это я буду просить только для того, чтоб мы после побега были обеспечены на первое время.
Сказав это, сирота ушел из села и через несколько дней после помолвки вернулся и встретился с баем у мечети, где тот сидел с имамом в окружении богачей.
Сирота подошел к баю и сказал:
Дядя бай, много я съел вашего хлеба и соли, много переработал вашей работы, вы должны быть мной довольны. Теперь, если б вы уплатили мне мою долю, я посчитал бы это последним вашим благодеянием, был бы очень вам благодарен.
Какую долю?— гневно спросил бай.
Долю за двенадцатилетний труд, ту долю, какую вы обещали мне при имаме клятвой развода с женой.
Бай вытаращил глаза, но сказал мягко:
Если просишь свою долю, я дам ее тебе. Утром я вынес из амбара полмешка пшеницы для помола, она осталась у дверей. Вот возьми эту пшеницу.
Разве за двенадцать лет я заработал только полмешка пшеницы? Вы такими делами хотите загрязнить свою честную жену?
Услышав слова сироты, бай испугался быть обесчещенным «разводом с женой» в присутствии посторонних людей и поспешно, с мольбой о помощи, взглянул на имама, который был свидетелем его клятвы.
Имам тут же пришел на помощь баю и спросил у сироты:
Когда бай тебя нанимал на работу, сколько обещал платить каждый год?
Ничего не обещал, только говорил, что сделает меня своим зятем,— отве-тил он.
Обещание сделать зятем—это не плата за работу. Сколько ежегодно было положено дать тебе скота или денег?
Ничего не было положено,— сказал сирота.
Очень хорошо,— сказал имам,— если так, платой тебе за работу будет считаться то. что бай найдет нужным. Сейчас он хочет дать тебе полмешка пшеницы, ты будь доволен этим и бери ее. Если б он дал тебе даже полчаши пшеницы, ты не имел бы права требовать больше, а он и этим мог бы искупить свою клятву. По шариату, раз тебе уплатили и не заставляли работать бесплатно, жена бая не будет считаться разведенной.
Слушая шариатские хитрости имама, сирота вскипел от негодования, но ему пришла на ум одна мысль, и, успокоив себя, он сказал баю:
Хорошо, все, что вы нашли нужным мне дать, я согласен взять, но если. я пойду и буду брать пшеницу, а ваша жена не пожелает ее отдать, тогда как быть?
Если она не поверит тебе, ты скажи ей, чтоб она вышла за ворота и посмотрела в мою сторону, я ей сделаю знак,— «отдай», мол.
Сирота бегом побежал в дом бая, оседлал его коня и сказал его жене:
Бай дядя велел отвезти муку на мельницу, также велел взять и сестру, чтобы она перед свадьбой посмотрела мельницу, скажите сестре, чтоб приготовилась и выходила.
Ты врешь!— сказала жена бая,— нашу взрослую, только что просватанную дочь никогда он не пошлет с тобой вместе!
Если не верите мне, выйдите за ворота и спросите у него сами,— сказал сирота.
Жена бая накинула на голову платок и вышла с сиротой за ворота. От ворот бая были видны мужчины, сидящие и разговаривающие у мечети. Сирота сделал рукой знак и громко крикнул баю:
Она мне не верит и не отдает!
Бай поднял высоко руку, сделал знак и громко крикнул жене:
Ладно уж, пусть берет!
Сирота бегом побежал во двор, навьючил на коня пшеницу, сам сел в седло и перед собой посадил девушку, которая все время была наготове в ожидании нужного момента. Юноша быстро погнал коня в сторону от мечети. Когда бай узнал о такой проделке и послал погоню, сирота с девушкой бесследно исчезли. Они уехали в далекий край, там остались жить и были счастливы. | |
Сказка № 3822 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Жил-был дехканин. У него было два вола и один осел. Каждый день рано поутру дехканин взваливал на осла пшеницу, садился на него сам и гнал перед собой быков, направляясь в поле пахать землю и сеять пшеницу.
Однажды вечером после работы один из волов пожаловался ослу, с наслаждением спавшему, лежа на боку.
Эй, друг,— сказал вол,— ты счастливее нас, тебя не так уж мучает наш хозяин. Отвезешь на поле пшеницу с хозяином, оттуда привезешь дров — на этом и кончаются твои муки. Ох, чтоб сгинула воловья доля, мученья наши намного тяжелее: каждый день хозяин впрягает нас в ярмо и без передышки с утра до вечера гоняет. Если мы от усталости чуть замедляем шаг, он безжалостно избивает нас так, что ноет мозг наших костей. Очень трудно нам жить.
Осел подумал и сказал:
Я дам тебе совет, и если ты меня послушаешься, то избавишься от мучений.
Скажи мне, друг, что это за совет?— с надеждой попросил вол.
Сегодня ночью, на рассвете,— начал осел,— ты ничего не ешь, притворись больным и начни стонать. Хозяин подумает, что ты сильно заболел, и не погонит тебя в поле.
Совет осла понравился волу. Когда утром в хлев пришел хозяин, стал класть в ясли скоту солому с сеном, он вдруг заметил, что осел с одним волом охотно принялись есть, другой же вол, словно больной, не смотрит на еду.
Когда, перед отъездом в поле, хозяин снова пришел в хлев, то опять увидел, что один вол ничего не ел и лежит понурый. Хозяин был уверен, что вол заболел,
и подумал: «Что же мне теперь делать? Нельзя пахать на одном воле!» И вдруг его взгляд упал на жирного и гладкого осла. Хозяин сразу повеселел и сказал:
Нашел выход!
Он погнал в поле осла с другим волом, впряг их в одно ярмо и стал пахать.
К вечеру осел сильно устал. От непривычного труда у него ныло все тело. «Да, как это волы терпят такие муки?» — думал осел.
Утром только при воспоминании о вчерашнем дне у осла дрожало все тело. Но он должен был терпеть мучения и так проработал несколько дней.
Осел не переставал думать о своем спасенье, и вдруг ему пришло на ум такое средство, что от радости он закричал во весь голос. Потом, повернувшись к «больному» волу, он сказал:
Приятель, сегодня я слышал разговор хозяина с женой. Хозяин говорил: «Если вол не поправится и не начнет есть, я его зарежу, мясо все продам, авместо него куплю другого вола». Мой совет тебе такой: ты теперь с большим желанием начни есть и покажи, что ты здоров, а то тебе будет плохо.
Вол никак не ожидал, что дело так обернется. Поблагодарив осла за заботу, он последовал его совету.
Когда утром дехканин принес еду, вол был здоровым и бодрым и с большим аппетитом стал есть. Хозяин обрадовался этому и утром же впряг вола в пару с другим волом.
Прошло несколько дней. Вол снова стал жаловаться ослу на свою тяжелую долю. Осел долго думал, как облегчить волу жизнь, но ничего не придумал. Вдруг как-то вечером ослу пришла на ум одна мысль. От удовольствия он закричал во весь голос и спросил у вола:
Ты хочешь избавиться от своей участи?
Конечно хочу! — ответил вол.
Если так, давай убежим от хозяина! Найдем какое-нибудь далекое пастбище и будем там свободно пастись!
Вол нерешительно сказал:
Приятно слышать твои слова, но как мы одни на пастбище избежим зубов волка и тигра?
Что-нибудь придумаем! — самонадеянно сказал осел.
В ту же ночь вол и осел сбежали от хозяина. Ночь они провели на окраине одного села. На заре пошли они дальше. В это время петух с крыши дома увидел осла с волом и спросил:
Эй, приятели, куда направляетесь?
Мы убежали от хозяина,— ответил осел.— Пойдем куда-нибудь подальше и будем там жить на свободе.
Если так, не возьмете ли меня с собой? Мой хозяин хочет меня зарезать и съесть! А так я спасусь.
Ладно, пойдем,— сказал осел.— Садись на меня, втроем лучше, чем вдвоем. Так втроем они пошли дальше. Стали они проходить мимо другого села,
вдруг им повстречалась мышь и сказала:
Эй, приятели, куда направляетесь?
Мы убежали от хозяев, идем куда-нибудь подальше, там будем пастись на свободе.
В одном доме у меня было жилье,— стала рассказывать мышь,— дня два-три тому назад хозяин пустил в дом кошку. Не сегодня-завтра попаду кошке в лапы и пропаду. Если б вы согласились, пошла бы я вместе с вами, спаслась бы от смертоносных когтей кошки.
Ладно, пойдем с нами, садись на меня,— сказал осел мышке и прилег на один бок. Мышь быстро забралась к нему на спину.
Зачем нам эти никчемные дармоеды? — сказал вол ослу, недовольный благосклонностью осла к петуху и мыши.— К чему нам этот лишний груз?
Не беспокойся,— сказал осел,— мал ли друг, или велик, лучше, если он есть. Друг всегда нужен.
Их было трое, теперь стало четверо, и они все вместе продолжали путь.
Через несколько дней путники подошли к подножию горы и увидели красивое место, густо заросшее кустами и травой. Во все стороны их глазам открывалось приятное зрелище — кругом было много дикорастущего проса и кукурузы.
Наше место вот здесь,— сказал осел.— Лучше и красивее этого пастбища трудно найти!
Все согласились с ослом и остановились в этом месте.
Друзья зажили здесь весело и радостно. Больше всех этой жизнью был доволен осел. Он с наслаждением наедался до отвала, валялся, перекатываясь с боку на бок, бегал из стороны в сторону. Его наслаждению мешала только одна вещь: приятели, из страха перед волками, запретили ему кричать.
Но однажды терпение осла лопнуло.
Я не могу больше терпеть, хочу покричать! — воскликнул осел и, не обращая внимания на приятелей, закричал пронзительно и протяжно.
Далеко в горах разнеслось эхо его крика и достигло стаи волков, рыскавших в поисках пищи.
Вожак волчьей стаи сказал одному сильному и проворному волку:
Беги на крик и узнай, где находится осел и один ли он?
Посланный волк помчался на крик осла. Приближение бегущего волка раньше всех увидел петух с дерева и сообщил об этом приятелям.
Вол рассердился на осла и сказал:
Вот, не послушал нас и накликал волков!
Не волнуйся, дружок ,— сказал осел,— я что-нибудь придумаю. Сейчас ты спрячься и, пока я тебя не позову, не выходи!
Вол спрятался. Подбежавший волк увидел, что на лугу пасется один гладкий и жирный осел.
Сначала волк подумал: «Пойду сообщу товарищам,— но при виде аппетитного осла у него сразу потекли слюни, и он передумал: — Сначала сам наемся досыта, а потом будь что будет!» — и волк сразу двинулся к ослу.
Эй, осел, пришел твой конец, сейчас я тебя съем! — крикнул волк.
Ладно, что ж поделаешь! — сказал осел.— У моих задних ног очень жирное и мягкое мясо. Я лягу на спину, а ты подходи и ешь!
Только волк подошел к раскинутым ногам осла и наклонил голову, чтобы попробовать ослиного мяса, как осел крепко зажал своими задними ногами голову волка.
Эй, богатыри, выходите и бейте волка! — крикнул осел. Подбежавший вол стал бить волка рогами, мышь стала разрывать землю под
ногами волка, чтоб он свалился, а петух беспрерывно кукарекал и наводил на волка ужас своим криком.
Обезумевший от боли и страха волк дернул изо всей силы свою голову и побежал прочь. Поджидавшая его стая волков со страхом бросилась бежать за ним.
С перепугу волки убежали так далеко, что потеряли к этой горе дорогу.
Вол, петух и мышь стали без страха жить с умным ослом в этом цветущем месте. | |
|
