Сказка № 4283 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Однажды милиционеру захотелось птицею стать. С чего бы такое желание? А вот с чего.
Погнался он как-то раз за нарушиелем малолетним, совершавшем в неположенный час променад. Он ему: \"Ко мне!\", а тот - от него, лишь пыль столбом. Догнал было, да махнул паренёк сквозь ограду, а милиционер был широк - вот и застрял. Ни туда ему, ни сюда - стоит бедняга и мечтает: \"вот был бы я кречет или хоть вороной какой - враз бы голубчика прикогтил, да в отделение отволок, а оттуда пусть его родители выкупают\".
Да не дано человеку вручную над землёю парить, так и простоял он, пока помощь не подоспела. Но мысль эта засела в нём крепко, и он, когда уж совсем невмоготу от мечтаний становилось, начинал по бокам своим руками хлопать.
Шло время, и вот как-то раз он почувствовал, что немного от земли отрывается. Глянул руки, а те уж чёрным пером пошли, да пухом серым. Сбылось, значит. День за ночь цеплялся, стал он уже потихоньку по делам службы летать. Заприметило начальство, что куда ни пошлёшь его - везде поспевает. Даже странно как-то. Повестку пошлёшь, а он уж расписку несёт. Призывников тех, так чуть не охапками грёб, будто слово какое петушиное знает.
Решило начальство за ним последить и увидело - что ни утро, парит старшина в облацех, а как приметит кого к задержанию, так прямо камнем вниз рушится. Задумались начальники; с одной стороны, конечно, - плюс явный: ничто из-под его ока не скроется, да и выручкою всегда первый и делится ей смиренно, а с другой - уж больно вид дикий и в городе шепчутся: \"ишь, опять этот нетопырь-карлсон кружит - ох, не к добру\". Как быть? Не знают.
Случился как-то о ту пору кортеж президентский. Всех кто был - на службу вытолкали. Вот и пришла кому-то из чинов высших несчастливая в голову мысль: перед Самим отличиться, мол, в нашей провинции при всей скудости, а хоть и голь, да хитра на выдумки - высокие сферы чтит. Решили они этого летуна в небо выпустить, а для парада пущего прицепить ему флаг-триколор за спину.
Одели старшину в новое, велели чтоб крылья пёрышко в пёрышко и чтоб пьянство - ни-ни. И вот настал этот час, и взмыл бедолага сей, а за ним полотнище развернулось. Ахнула толпа, а президент спросил: \"То есть?\" Ответ был: \"Олицетворение государственности\". Летит милиционер над крышами, руками-крыльями машет и флаг-триколор на ветру полощется. Заглядение.
Но видать крепко насолил он мальчишкам, так что какой-то сорванец, увидав в поднебесье сего тирана, вложил в рогатку солидную гайку и пустил ей столь метко, что угодил тому как раз в то самое место, кое мужчинами оберегается пуще прочих - то-то и пришлось ему на нём руки сложить, а вслед за ними и голову чуть не. Срам-конфуз вышел из инициативы.
Президент в сём знак дурной увидел и велел назавтра губернатору от винта - мол, ему и было то предзнаменование, ну а за ним и по остальным новой метлою прошлись.
А милиционер этот, хоть и расшибся, но малость (всё ж невысокого полёта птица), - на службу ходит и имеет определённые успехи, поскольку полагается теперь не на природную аномалию, а на собственную смекалку.
Сергей Гришунин | |
Сказка № 4282 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Толстощёкий детсадовец Николай сидел за кухонным столом и неторопливо обедал. Он привык есть с хлебом и если у него кончался кусок, он , привстав, тянул руку за новым. Ухватив наверное уже третий кусок, Николай почувствовал себя несколько неловко – будто кто посторонний рассматривает его в упор как-то снизу. Он глянул в тарелку и увидел, что прямо из рыбного супа на него смотрят чьи-то внимательные глаза. Николай заорал и звонко шлёпнулся на пол, прикрыв голову на всякий случай руками.
Перепуганный отец подбежал к ревущему малышу и, подобрав его с пола, спросил:
- Что с тобой, Николай?
- Смотрят оттуда,-всхлипывая от страха объяснил малыш.
- Откуда?,-уточнил отец.
- Из супа.
Отец подошёл к столу, взял вилку и, немного повозившись в тарелке, извлёк два рыбьих глаза побелевших от варки. Он поднёс их к самому носу и, подумав, сказал:
- Это какая-то рыба окунёвой породы, а точнее я смогу сказать, когда увижу плавники или хвост.
Отец Николая был ихтиологом по профессии, а потому повёл сына к плите, где они, пошарив ложкой в большой кастрюле, достали из неё разваренный рыбий хвост.
- Ну да,-сказал отец,-обыкновенный окунь морской, на вид ему месяцев шесть-семь, не больше, так что бояться его незачем.
Когда успокоенный малыш вернулся к столу, то глаз на вилке не оказалось.
- Папа, куда-то глаза делись, - сообщил он отцу.
- Может закатились куда-нибудь. Ты лучше обедай, а то суп остынет.
Малыш послушно взял ложку и, наклонившись к тарелке, снова увидел внимательные глаза. Они на этот раз смотрели сердито и строго, иногда для пущего страха вращаясь из стороны в сторону. Николай вздрогнул, но, вспомнив рассказ отца, теперь уже без всякой боязни подцепил их ложкой и отправил себе в рот.
Сергей Гришунин | |
Сказка № 4281 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Лёшку сегодня в школу не пустили, потому что температурил. Родители-то на работу пошли, ну, а он с дедушкой дома остался. Дедушка старый, под радио спит на диванчике, да валенки его на полу лежат. Два кактуса на левом окне и на правом пять, и зеркало посередине. За окнами во дворе зима киснет и небо серое — оттепель. Ходики на стене тикают, радио деду бормочет — скучно. Лёшка смотрит на котёнка, играющего с клубочком, а тот закатил его в валенок и вслед забрался — смешно. Только почему-то не вылезает — интересно. Лёшка подходит к валенку и трясёт его дыркой вниз — пусто. Руку суёт — никого. Вот и не с кем теперь играть — грустно, да к тому же и страшновато. Будит дедушку Лёшка,
Деда вставай, наш котёнок пропал в валенке.
А дед спит и ворчит сквозь сон,
Бу-бу-бу, котёкать, — и вставными зубами чмокает.
Хоть плачь, да ведь Лёшке семь лет уж, так что — не маленький. Идёт к окну, а там кактусы и у одного цветок жёлтый. Лёшка оторвал его и в рот сунул. Пожевал немного и съел. Снова пошёл котёнка искать. Кис-кис-кис — тишина. Лёшка опять взял валенок и заглянул внутрь — темно, словно космос, только звёзд нет. Это, наверно, как на уроке им батюшка говорил, что раньше всё так и было — одна темнота и дух носился. Лёшка принюхался — м-да, миллион лет до нашей эры, кладбище динозавров. Тут где-то вдали блеснула и загорелась маленькая звёздочка, потом ещё и ещё, и повела куда-то вглубь темноты, поблёскивая, дорога. Из валенка вдруг повеяло морозной свежестью, а издалека донеслось еле слышное мяуканье. Несомненно, котёнок находился где-то там, в бескрайних просторах вселенной. Валенок в руках неожиданно затяжелел и выпал из рук. Он медленно падал на пол и дырка его стремительно разбежалась по сторонам, исчезнув за пределами зрения. Лёшка оказался в ночной тьме на дороге из сияющих разноцветных шаров и зашагал по ней, а шары, как только их касалась его нога, отзывались мелодичным звоном — очень красиво. Так легко было ему идти, что он стал перепрыгивать то через два, то через три шара и уже примеривался перескочить через четвёртый, как заметил вдруг краем глаза, что подошёл к огромным воротам. Закрыто. Он остановился и, задрав голову кверху, прочитал надпись АТТРАКЦИОНЫ. Вот, значит, какие дела! Внимательно присмотревшись, он увидел справа маленькую прорезь для монет и табличку с инструкцией. В ней говорилось, что никаких денег сюда кидать не нужно, а вот если есть при себе какая-нибудь тонкая расчёска или вязальная спица, то поковырявшись ею как следует — возможно и повезёт, и тогда ворота откроются, и наши развлечения будут к Вашим услугам. Конечно, Лёшка пожалел, что оставил свой перочинный ножик на письменном столе, но где же тогда котёнок? Неужели за этими, что уж и говорить, расчудесными воротами? Не нужно ему других развлечений. Пусть котёнка отдают! Лёшка было забарабанил по ним кулаками, помогая ещё и ногой — глухо. Отчаявшись достучаться, он развернулся и побрёл обратно. Музыка под ногами уже не радовала и он просто шёл по шарам, как по асфальту. Вместо свежести чувствовалась духота и затхлость, и в конце концов ему пришлось протискиваться в какой-то колючей тесноте, пока он еле не сдёрнул с головы валенок и не оказался обратно возле дедовой кровати. Дедушка уже проснулся и сидел, поглаживая котёнка. Он весело посмотрел на Лёшку, растрёпанного всего и покрасневшего от смущения, и сказал,
Ты его не в том валенке смотрел, внучек.
Сергей Гришунин | |
Сказка № 4280 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Грибник Микеев шёл по лесу в строгом дождевом плаще, грозно размахивая в воздухе острым грибным ножом. Вокруг пронзительно свистели птицы, а дятел стучал не хуже пулемёта.
Микеев недовольно морщился; машину он оставил на дороге – поди, услышь тут сигнализацию, к тому же слепило солнце. Но, в-общем, настроение было нормальным. Ему везло и грибы чуть ли не сами выбегали навстречу. Те, что его не устраивали, он просто сшибал ногой прочь с дороги. Вот так-от!
Микеев вышел на поляну и от восторга гаркнул: \"О!\" так, что несколько кусочков отслоившейся коры оторвались от ствола дерева и медленно опустились на его оранжевую шапку с сеточкой для вентиляции. Он смахнул с головы мусор и стал ходить кругом огромного боровика в половину человеческого роста. Во – везёт! Микеев, не задумываясь, вышвырнул собранные грибы, подошёл к гиганту и, приобняв его за толстенную ногу, стал медленно раскачивать, будто танцуя тяжёлый и трудный танец. Наконец, сытно потрескивая, гриб вывернулся из плотного дёрна и Микеев осел на землю в обнимку со своей добычей.
Микеев подволок гриб к машине и, отерев с лица пот и налипшие паутинки, решил подкрепиться банкой пива. Разыскав пиво под сиденьем, он вылез из машины и тут же застыл, плотно придвинув нижнюю челюсть к верхней. Пивная пена с шипением ползла из открытой банки и шлёпалась на обувь мокрыми хлопьями.
Прямо на багажнике сидел белый гриб, очищая единственную ногу от налипшего лесного мусора. Сбросив щелчком последнюю пылинку, гриб придирчиво глянул на чистую ногу, подхватил с земли щепку, вырезал себе рот и, лихо сдвинув набекрень мясистую шляпу, запел грубым и сильным голосом:
Эх, держись , сестрица-плесень ,
Лопни с треском старый мох.
Белый гриб зубаст и весел
Поднимается. О-Ох!
Белый гриб зубаст ? – задумался Микеев , а гриб орал во всю глотку:
Поднажми, нажми, нажми,
Вы дожди, мои дожди!
Тут гриб прекратил песню и задиристо спросил остолбеневшего Микеева:«Что вылупился, одноногий?» «Какой я тебе ещё одноногий?\" - не выдержал Микеев и, зло уставившись на гриб, полез в карман за ножом. Достав, он было грозно двинулся в сторону лихого боровика, но отшатнулся. Какой-то хруст и треск рвущихся нитей послышался снизу. Он опустил голову и увидел, что нога у него действительно одна, сам он – гриб и, судя по бахроме на груди, далеко не благородный. Поганка, одним словом.
«Ну, привет. Расти, друг, большой», - махнул ему на прощание шляпой белый гриб: «Меня, знаешь, подружки-лисички ждут», и ушёл вразвалочку, подражая морской походке.
А поганка Микеев так и остался стоять, глядя на мир другими глазами. Он и сейчас там стоит. Можете сходить в лес и посмотреть, если вам это интересно.
Сергей Гришунин | |
|
