Сказка № 3642 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Случилось это три века назад, в годы правления Инчжона - короля династии Ли.
В одном буддийском храме обучались грамоте трое юношей. Одного звали Тхэ Бэк Пхун, второго Чон Тхэ Хва, а третьего - просто Чхве. И были в учении все трое очень усердными.
Вышли они однажды отдохнуть на лужайку позади храма. Посидели, помолчали, свежим воздухом подышали, вдруг Чон Тхэ Хва и говорит:
- Давайте, друзья, нынче расскажем друг другу о том, чему каждый из нас жизнь свою посвятить хочет.
Сказал тогда Тхэ Бэк Пхун:
- Ты предложил, ты и начинай.
Поглядел Чон Тхэ Хва на далекие горы, вздохнул и начал:
- Дважды страна наша подвергалась опустошению. Народ живет в нищете. А сановники да чиновники только и знают, что интриги плести. Вот и хочу я добиться высокой должности, королю помочь жизнь в стране изменить, чтобы сирых да обездоленных не было, чтобы люди в довольстве и радости жили.
Умолк Чон Тхэ Хва, посмотрел на Тхэ Бэк Пхуна, твоя, мол, очередь говорить. Молчит Тхэ Бэк Пхун, и заговорил тогда Чхве - самый незадачливый из троих:
- А мне ни должности, ни звания не нужны. Хотел бы я жить в каком-нибудь тихом, красивом месте и книги читать.
Сказал так Чхве, а Тхэ Бэк Пхун опять молчит. Долго молчал, потом говорит:
- Я желаю совсем другого. И говорить о том нет нужды.
Стали его друзья уговаривать, скажи да скажи, не выдержал Тхэ Бэк Пхун, уступил:
- Не для того я учусь, чтобы добиться высокого чина. Но я, как и вы, люблю свою родину, свой народ. Думы о нем меня не покидают ни днем ни ночью. Во всех бедах людских повинны янбаны. Они обирают народ, обманывают. Я хочу у них все отнять и раздать все бедным. А их самих уничтожить.
- Уж не собираешься ли ты стать главарем разбойничьей шайки? - дрожа от страха, спросил Чхве. - Прошу тебя, никогда больше об этом не говори, даже в шутку.
Чон Тхэ Хва ничего не сказал, лишь покачал головой, знал, что Тхэ Бэк Пхун как сказал, так и сделает.
Время быстро летит. Прошло двадцать лет. Чон Тхэ Хва сдал экзамены на должность и был назначен правителем провинции Хамген. Чхве стал конфуцианским ученым и, словно пес в конуре, тихо жил в глухой провинции. О Тхэ Бэк Пхуне никто ничего не слышал.
Узнал Чхве, что его однокашник теперь правитель Хамгена, и решил его навестить, денег попросить и хоть какую-нибудь должность. А Чхве, надо вам сказать, ни твердостью, ни умом не отличался, хоть и назывался ученым.
Взял Чхве узелок и отправился в путь. Перевалил горный хребет Чхоллен и вскоре достиг селения Хвеян.
Подошел к харчевне, а там здоровенный детина, рядом - конь под седлом. Подошел детина к Чхве, вежливо поздоровался и говорит:
- Приказал мне мой повелитель дождаться тебя здесь. Садись на коня, и поедем.
Удивился Чхве и спрашивает:
- Кто же это твой повелитель? И куда ехать надо?
- После узнаешь, а сейчас ни о чем не спрашивай. Садись поскорее в седло. - Сказал так детина, помог Чхве на коня сесть.
Ехали они, ехали, ли пятьдесят проехали. Тут их снова дожидаются с лошадьми. Пересели они на других лошадей - дальше поехали. За один день несколько раз сменяли коней. Уже и смеркаться стало. Зажег детина фонарь, погнал лошадь по горной тропе. А она узкая. Того и гляди свалишься. Ехали они, ехали, не одну сотню ли проехали. А утром выросло перед ними большое селение. Удивился Чхве: \"Откуда в этом глухом ущелье селение?\" На краю селения остановили они коней, Чхве спешиться помогли. Поговорили меж собой, Чхве в селение повели. Вдруг откуда ни возьмись какой-то человек перед Чхве вырос. Голубой халат на нем красным поясом перехвачен. На голове - фиолетовая повязка. Сам высоченный, широкоплечий, улыбается, глаза таращит. Глядеть страшно. Взял он Чхве за руку, в дом повел и спрашивает:
- Неужто не признал ты меня?
Пригляделся Чхве повнимательней, а это одноклассник его Тхэ Бэк Пхун!
Устроил Тхэ Бэк Пхун пир в честь старого друга. Стали они юность свою вспоминать, рассказывать друг другу о том, что делали и как жили все это время. Выслушал Тхэ Бэк Пхун друга и говорит:
- А я вот главарем шайки разбойников стал и ничуть не жалею. Нет у меня охоты спину гнуть на кого-то, жить, как бессловесная тварь, муха или собака. Я свою жизнь ни на какую не променяю. Янбанам кланяться не хочу, они крестьян разоряют. А я не вор. Бедняков мы не грабим. Отбираем добро у янбанов и торговцев. Нападаем на суда, те, что наше добро увозят. А все отобранное беднякам раздаем... Помнишь, когда-то я рассказал тебе о своей мечте, а ты осудил меня, испугался. Теперь же, услыхав, что ты, старый мой друг, покинул глухую провинцию и в путь отправился, я приказал ко мне тебя привести. И вот что хочу сказать. Чон Тхэ Хва не дурак. Он знает, что человек ты ни на что не способный. А потому ни должности, ни денег не даст. Даже на обратную дорогу. Так что советую тебе не ездить к нему. Дам я тебе кое-что, и возвращайся домой.
Чхве не нашелся что ответить и молчал. Ему хотелось поскорее покинуть это место и рассказать обо всем самому Чон Тхэ Хва.
Словно угадав мысли друга, Тхэ Бэк Пхун сказал:
- Но если ты все же свидишься с Чон Тхэ Хва, ничего не рассказывай обо мне. Все равно ему меня не поймать. А расскажешь - не сносить тебе головы.
Чхве поклялся не обмолвиться ни единым словом о том, что видел и слышал, и Тхэ Бэк Пхун проводил его до дороги.
Через несколько дней Чхве уже был в столице провинции и, едва встретившись с Чон Тхэ Хва, сказал:
- Послушай, дружище! А известно ли тебе, чем занимается Бэк Пхун?
Правитель давно слышал, что друг его стал главарем шайки разбойников, но сделал вид, будто ничего не знает: во-первых, боялся, а во-вторых, считал, что Тхэ Бэк Пхун в чем-то прав - ведь был он человеком незаурядным. Поэтому в ответ на слова Чхве правитель сказал:
- Ничего я о нем не знаю. Не получал никаких вестей с тех самых пор, как мы с ним расстались. Тхэ Бэк Пхун способный и умный, так что вряд ли занялся недостойным делом.
- Ты уверен? А мне вот известно совсем другое. Помнишь, как-то он говорил, что хочет стать главарем шайки? Он им и стал. Кстати, в твоей провинции. По дороге сюда я заблудился и попал в логово разбойников. Там я и встретил Тхэ Бэк Пхуна. Устроил он в честь меня пир и стал хвастаться, что в каждой провинции у него свои люди, их несколько тысяч. Но при нем если наберется несколько десятков, и то хорошо. Я сам видел. Послушай, дружище! Дай мне тридцать хорошо вооруженных парней, и я тебе его приведу!
Рассмеялся Чон Тхэ Хва и говорит:
- Может, и стал Тхэ Бэк Пхун главарем шайки, но мне пока вреда никакого не причинил. К тому же сила у него большая. Так не лучше ли оставить его в покое? А то шума наделаем и ничего не добьемся. Ведь это все равно что пощекотать соломинкой спящего тигра.
Однако Чхве стоял на своем. Ведь если он поймает главаря разбойников, непременно получит высокую должность. И он стал угрожать правителю:
- Позволяешь разбойнику свободно разгуливать по твоим владениям? Не хочешь его поймать? А если всему нашему государству от него большой ущерб будет? Тебя же и обвинят! Не послушаешься меня - придется жаловаться в Сеул.
Делать нечего. Дал правитель Чхве тысячу лян серебра и десятка четыре воинов. Но тысяча лян для Чхве - пустяки!
Повел Чхве воинов в те самые горы, где однажды уже побывал. Приказал спрятаться, а сам к ущелью направился. Не успел ступнуть и нескольких шагов, как увидел уже знакомого ему детину.
- Наш начальник велел тебя к нему привести, - сказал детина и помог Чхве сесть в седло.
Пока ехали, Чхве размышлял о том, как его воины окружат разбойничье логово и захватят в плен главаря. Размечтавшись, он не заметил, как подошли к ущелью. В это время прогремел выстрел, и со всех сторон повыскакивали разбойники. Все высоченные, .здоровенные, набросились они на Чхве, с коня стащили, связали и поволокли к Тхэ Бэк Пхуну.
- Бессовестный негодяй! У тебя еще хватило наглости на глаза мне явиться! - закричал Тхэ Бэк Пхун.
А Чхве кашлянул и как ни в чем не бывало говорит:
- С какой стати ты так со мной непочтителен?! Ведь мы старые друзья!
- Старые друзья?! - заорал предводитель разбойников. - Ты смеешь называть себя моим другом? Ведь ты поклялся никому обо мне не рассказывать, а сам предал меня, клятву нарушил. Какой же ты после этого друг?
Клянется Чхве, что ничего такого не сделал. Приказал тогда Тхэ Бэк Пхун привести пленных воинов. Увидел их Чхве, в ноги Тхэ Бэк Пхуну кинулся, о пощаде молит.
- Не хочется меч марать о такого негодяя, - сказал предводитель разбойников с холодной усмешкой. - Пусть тебя розгами высекут. И катись на все четыре стороны!
Высекли конфуцианца, выбрался он чуть живой из ущелья. А Тхэ Бэк Пхун всех пленных воинов собрал, дал каждому по двадцать лянов на дорогу и говорит:
- Вернетесь домой - передайте правителю, чтобы не слушал таких негодяев.
Ушли воины, а Тхэ Бэк Пхун приказал своим людям добро все собрать и в другое место уйти. А дома сжечь.
Дополз кое-как Чхве до своего дома, а там ни жены, ни детей. Не поймет Чхве, куда все подевались? У соседей спросил, после искать пошел и нашел.
Смотрит - дом стоит новехонький, лучше прежнего. Семья в достатке живет. Стал Чхве спрашивать, что да как. А домочадцы ему письмо дают. Оно его рукой написано. От его имени послано. Вот что в письме говорится:
\"Добрался я до столицы благополучно, правитель мне много ценностей дал, посылаю их вам с нарочным. Купите новый дом и все остальное. Не скупитесь\".
Прочитал Чхве письмо, слезами залился. Только теперь понял, что за человек Тхэ Бэк Пхун. Хоть бы еще разок встретиться с ним, прощения попросить. Но как ни старался Чхве узнать, где теперь его старый друг, никто ему сказать ничего не мог. | |
Сказка № 3641 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Как-то раз один чужеземец из дальних стран по пути в Сеул заехал в Пхеньян и повстречал на улице старика огромного роста, с пышной бородой до самого пояса. На ученого конфуцианца он не был похож, но выглядел необычно.
Подумал тот чужеземец, что страну прекрасных восточных обычаев населяют люди поистине необыкновенные. Захотелось чужеземцу проверить, знает ли старик учение Конфуция и Мэн-цзы. А как это сделать, не знает. Ведь он не умел говорить по-корейски. Подумал он, подумал и решил объясниться со стариком жестами. Для начала описал указательным пальцем круг. В ответ старик пальцем начертил квадрат. Чужеземец, очень довольный, заулыбался, показал старику три пальца, старик же в ответ загнул пять пальцев. Тогда чужеземец приподнял подол одежды, а старик указал пальцем на свой рот.
Чужеземец закивал головой и снова заулыбался.
В Сеуле чужеземец сказал сановнику, который вышел его встречать:
- Я много раз слышал, что ваша страна славится добрыми обычаями. А теперь понял, что это не простые слова.
Сановник удивился и спрашивает:
- Отчего, почтеннейший, вы возносите такие хвалы Корее?
Чужеземец ответил:
- По пути сюда я встретил в Пхеньяне старика необычного вида, подумал, что он честный и благородный, и решил испытать его. Нарисовал пальцем круг в воздухе, желая сказать, что небо круглое, он же пальцем начертил квадрат - это значит, что земля имеет четыре стороны. Затем я показал ему три пальца, имея в виду три принципа Самган, он же загнул пять пальцев, подразумевая пять принципов Орюн. Напоследок я приподнял подол, это означало, что в старину хотя и носили длинные платья, но хорошо управляли страной, он же показал на свой рот, желая объяснить, что, когда страна приходит в упадок, надо быть мудрым в речах. Раз уж случайный прохожий обладает таким умом, то что говорить о людях знатных и образованных.
Сановник доложил о старике королю. Король подумал, что простой смертный не вызовет восторга сановного чужеземца - наверняка это \"скрытый талант\". И еще он подумал: \"Лишь в стране, где правит такой мудрый король, могут жить такие умные люди, как этот старец, знающий толк в учении Конфуция и Мэн-цзы\". И повелел король тотчас призвать к нему старца.
Старик приехал в Сеул и очень удивился, когда ему дали в награду деньги.
Один сановник спросил старика:
- Скажи, старик, почему ты начертил пальцем квадрат, когда чужеземец нарисовал круг?
- Я подумал, что он любит круглые рисовые лепешки дельпхен, я же предпочитаю квадратные индельми.
- А почему ты показал пять пальцев, когда он показал три? - снова спросил сановник.
- Я понял, что гость ест три раза в день, я же хочу есть пять раз.
- А почему ты показал пальцем на рот, когда гость поднял подол?
- Наверное, он хотел сказать, что больше всего его беспокоит одежда, я же забочусь только о пропитании - вот и показал на рот.
Придворные расхохотались, но тут же смолкли, и лица их приняли серьезное выражение, словно они решали важное государственное дело. | |
Сказка № 3640 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
В начале тринадцатого века на Корею напало вражеское войско. Все города, все селения на борьбу поднялись. Только не смогли врагов удержать. Дошли до самой западной столицы - Пхеньяна, окружили и стали обстреливать. А после всей страной завладели. Сколько героев погибло в мужественной борьбе, и сказать трудно. Варвары убивали людей, народное добро грабили, всех злодеяний и не перечесть.
Жила в ту пору в Пхеньяне дочь одного крестьянина, бежать не успела и оказалась в осажденном городе. До того хороша - глаз не отведешь, настоящая красавица. Приметили ее враги и заставили своему полководцу прислуживать.
А надобно вам сказать, что была та девушка единственной дочерью. И так ее отец горевал, так сокрушался! И решил во что бы то ни стало разыскать дочь. Пробрался за крепостную стену, долго ходил по городу и наконец узнал от людей, что дочь его в прислугах у вражеского начальника. Не знает отец, как с дочерью встретиться, думал, думал и придумал. Раздобыл денег, подошел к стражнику и сказал, зачем пришел. А стражник его схватил и давай допрашивать.
\"Недаром говорят: от одной шишки хотел избавиться, вторую заработал\", - с грустью думал старик. Стал он стражнику объяснять, да так вежливо, что ничего ему не надо, только с доченькой свидеться.
Смотрит - подобрел стражник. Вытащил тут старик деньги и стражнику сунул.
Говорит ему стражник:
- Наш командир, как только завечереет, посылает твою дочь к колодцу, холодненькой воды ему принести. Пока не выпьет водицы - спать не ложится. Ступай незаметно к колодцу и жди. Придет твоя дочь.
Пробрался старик к колодцу, стал дожидаться. Уже где-то к полуночи дверь опочивальни командира открылась, девушка из двери вышла, к колодцу пошла. Окликнул старик дочку, а у самого голос дрожит.
Увидела девушка родного отца, на шею ему бросилась, плачет.
- Абади, как вы здесь очутились? - спрашивает.
Стоят они, молчат, от счастья слова не вымолвят. Говорит дочка:
- Жди меня здесь, отец!
Пошла она обратно в опочивальню, вдруг видит старик - снова идет, маленькую шкатулку несет. Принесла и так старику сказала:
- Думала, так и умру, не увижусь с тобой. А увиделась - ничего мне теперь не страшно.
Отдала она шкатулку отцу, в ней драгоценности да бумаги казенные, велела быстрее домой возвращаться, шкатулку корейскому военачальнику передать.
Невмоготу старику с дочерью расставаться, но ничего не поделаешь, крепко обнял он дочь на прощанье, поспешил за ворота.
Поднялся утром переполох во вражеском стане: у командира шкатулка пропала с драгоценностями и казенными бумагами, а прислуга-красавица утонула в колодце. Наверняка это дело рук разведки Коре, решили враги. Они не только шкатулку похитили, но и прислугу утопили в колодце. После поняли враги, что это простая крестьянская девушка на подвиг пошла. Весь народ Коре подняла против завоевателей.
Испугались враги, сняли осаду с Пхеньяна, отступили на север. | |
Сказка № 3639 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Жил в столице государства Пэкче человек по имени То Ми. И была у него жена, да такая красавица, что второй во всем свете не сыщешь. А уж до чего добродетельна! Слух о ней прошел от столицы до самых глухих уголков
страны и дошел наконец до ушей четвертого короля Пэкче - могущественного Кэ Ру-вана.
Только не поверил король в добродетельность жены То Ми, подумал с усмешкой: \"Не бывает добродетельных женщин, а красавиц - и подавно\". И приказал король привести во дворец То Ми.
Предстал То Ми перед королем, замер в глубоком поклоне, ждет повелений.
- Это ты и есть То Ми? - спрашивает король.
- Я, мой повелитель, - отвечает То Ми.
- Скажи, То Ми, какая из добродетелей, по-твоему, самая главная? - снова спрашивает король.
- Женская верность, мой повелитель, - отвечает То Ми.
- И ты думаешь, женщина может всю жизнь хранить верность мужу? - спрашивает король.
- Может, мой повелитель, - отвечает То Ми.
- Может устоять перед льстивыми речами, не поддаться искушению? - опять спрашивает король.
- В душу каждой женщины не заглянешь, но в своей жене я уверен, - гордо отвечает То Ми.
И решил король испытать жену То Ми. Самого То Ми оставил во дворце, в услужение взял, а к жене его послал переодетого королем сановника.
Вперед поскакал слуга известить о прибытии могущественного короля, следом за слугой двинулась пышная королевская процессия.
Был поздний вечер, когда сановник прибыл к дому То Ми.
Увидела жена То Ми королевскую процессию, склонилась в низком поклоне, шевельнуться не смеет.
А мнимый король сошел с паланкина, воссел на террасе и спрашивает, да так грозно:
- Где жена То Ми?
- Это я, - отвечает женщина, а у самой голос дрожит.
- Давно слыхал я о твоей красоте и хотел взять тебя во дворец, но решил сперва с твоим мужем поговорить. Третьего дня предстал он передо мной, сели мы с ним в карты играть, и мне повезло - твой муж тебя проиграл. Так
что отныне ты принадлежишь мне. Завтра же увезу тебя во дворец. Собирайся в путь! Живо!
Словно гром грянул среди ясного неба. Поняла жена То Ми, что это обман.
Что не стал бы муж на нее в карты играть. Что верит он в ее добродетель...
Разве что силой его принудили от нее отказаться.
\"Я скорее нарушу приказ короля, чем супружескую верность, - решила
женщина. - Не мог То Ми от меня отказаться\".
Будь перед ней не король, она плюнула бы негодяю в лицо и убежала, но с
королем шутки плохи, и женщина почтительно ответила:
- Пройдите в опочивальню, ваше величество, а я мигом переоденусь.
Женщина проводила непрошеного гостя в опочивальню, а сама прошла в
соседнюю комнату, чтобы собраться с мыслями. Пока она думала да гадала,
появилась служанка, предложила госпоже скрыться, а это дело поручить ей -
она знает, что делать.
Жена То Ми потихоньку ушла, а служанка переоделась в ее платье и
отправилась в опочивальню.
Какова же была ярость короля, когда спустя несколько дней он узнал, до
чего ловко провела его жена То Ми.
Опозоренный, король решил жестоко расправиться с мужем и женой.
По приказу короля То Ми объявили преступником, выкололи ему глаза, посадили в лодку без руля и паруса и пустили лодку в бурную реку.
Жену То Ми доставили во дворец - король решил сделать ее своей наложницей.
- Мне ничего не остается, как покориться воле вашего величества, - едва
сдерживая гнев, промолвила женщина. - Осиротела я, не на кого мне опереться. Только будьте великодушны, дозвольте ненадолго вернуться домой, делами распорядиться.
Поверил король женщине, отпустил.
А жена То Ми вышла из дворца и побежала к реке, вдруг лодку с мужем увидит. Но река как ни в чем не бывало катила свои воды, волны плескались о берег, да с печальным криком носились чайки. Лодки и след простыл.
Заплакала женщина в голос, клянет свою несчастную долю, а сама на воду нет-нет да и взглянет, может, хоть тело мужа всплывет. Смотрит и причитает:
- Безвинно погиб муж мой! Как мне теперь жить без него! Остается одно...
Женщина уже решилась броситься в реку, а откуда ни возьмись - лодка пустая, нет в ней никого. Подплыла лодка к берегу, остановилась прямехонько против жены То Ми.
\"Странно\", - подумала жена То Ми, но в лодку села и приплыла к острову
Хвансондо.
Выскочила женщина на берег, смотрит - муж лежит в беспамятстве.
Долго лежал, потом очнулся. Обнялись муж с женой, плачут от радости.
Поели кореньев, голод утолили, в лодку сели и навсегда покинули страну
Пэкче - уж очень жестоко с ними обошелся король.
Приплыла лодка в соседнее государство Когуре, в местечко Сансан.
Жалеют жители Когуре мужа с женой, утешают, как могут, а короля осудили, тирана безжалостного! | |
|
