Сказка № 3630 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Давным-давно жил в Пхеньяне один человек. Добрый, добрее некуда. Мелочную лавку держал, тем и жил. Честно торговал, без обмана. А уж если выручить кого из беды надо, он тут как тут.
Зашёл как-то в лавку старик даос. Ни жены у него, ни детей - один в целом свете. Разговорились с хозяином. Слово за слово - и тут выясняется: родня он хозяину. Не далёкая - близкая. Говорит старик:
- Жить мне осталось недолго. Может, дадите приют?
Лавочник и чужому не отказал бы, а тут свой, родной. Как не пустить? И отдал даосу самую лучшую комнату, заботиться о нём стал.
Принёс с собой старик деревянную подушку в штопаной-перештопаной тряпке. Берёг как зеницу ока, никогда с ней не расставался. Даже дома не выпускал из рук, а уж если отлучится куда, непременно с собой возьмёт. Никто не знал, что за подушка такая.
Прошло несколько лет. Обеднел лавочник, покупателей совсем нет. Редко кто в лавку заглянет. А старик живёт себе и живёт. Будто нет ему дела до лавочника.
Сидит как-то в лавке хозяин, думу невесёлую думает. Тут подходит к нему старик и говорит:
- Гляжу я, ты с лица спал. Или беда какая случилась? Возьми вот мою подушку, поспишь на ней ночь - полегчает.
Сказал так, тряпицу развязал, чурбан из неё деревянный вытащил. Взял торговец чурбан, поблагодарил старика, а сам думает: \"Где это слыхано, чтобы от чурбана да вдруг полегчало?\"
Ушёл старик к себе в комнату, а лавочник опять загрустил. Сидел он, сидел, спать захотел, под голову чурбан положил и лёг. Вдруг слышит - музыка заиграла. Открыл глаза, а из подушки белый дымок поднялся. Струйка за струйкой - не стало ничего в комнате видно. Вдруг откуда ни возьмись - маленькие человечки. И золотой бык с поклажей. Хватают человечки поклажу, в углу складывают. А это всё узелки. Тьма их тьмущая. Показалось лавочнику, будто деньги в тех узелках, и думает он: \"До того обеднел, что даже во сне деньги вижу!\" Подумал так, с боку на бок перевернулся и крепко уснул.
Наутро забыл лавочник сон, в лавку пошёл, смотрит - в ящике денег полно. Мало того, все долговые расписки.
Прибежали кредиторы, благодарят за то, что долги им вернул, с процентами.
Вспомнил тут лавочник сон и понял: не простой чурбан ему дал даос - волшебный. Пошёл к старику лавочник, рассказал, что за диво с ним приключилось, а старик отвечает как ни в чём не бывало:
- Это тебе за твою доброту! | |
Сказка № 3629 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Ворон Вэлвымтилын проглотил солнце. Все время лежит ворон, все время пурга, потому что ворон солнце проглотил.
– Эмэмкут, – говорит своей дочери Клюкэнэвыт:
– Сходи-ка к ворону Вэлвымтилыну, позови сюда. Пошла на улицу, на нарту села. Вышла женщина, говорит ворону:
– Вставай. Там пришли к тебе. Спрашивает ворон:
– Кто? Отвечает женщина:
– Клюкэнэвыт, дочь Эмэмкута. Ворон говорит:
– Ну, вот еще! М-м-м!
Не проясняется. Все время пуржит. Пришла домой Клюкэнэвыт. Эмэмкут спрашивает:
– Где же ворон? Отвечает Клюкэнэвыт:
– Отказал он мне. Говорит: Вот еще! Эмэмкут говорит дочери Инианавыт:
– Ты причешись-ка хорошенько, пойди к ворону. Причесалась, принарядилась красавица Инианавыт, пришла к Вэлвымтилыну, села. Вышла женщина и сказала:
– Ворон, вставай! Хватит притворяться. Пришли за тобой. Ворон спрашивает:
– Кто? Отвечает:
– Инианавыт.
Увидел Вэлвымтилын девушку и от радости захохотал:
– Га-га-га! Да хохоча, солнце и выплюнул. Прояснилось небо. Кончилась пурга. Ворон говорит Инианавыт:
– Поедем вместе к Эмэмкуту.
Поехали вдвоем. Инианавыт говорит ворону:
– Поезжай вперед.
Острую длинную палку взяла. Палкой проколола ворона. Пусть не проглатывает солнца! Пусть всегда будет ясно, пусть не будет пурги!
Высоко на палке повесила Инианавыт ворона Вэлвымтилына. | |
Сказка № 3628 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Давным-давно в маленькой деревушке жил бедный старик, по имени Цой. Однажды нарубил Цой в лесу дров, наложил их в чиге и отправился домой. Шёл он, шёл и дошёл до горы, которую в деревне Горой Трёх Лет прозвали. С давних пор ходила в народе молва: упадёшь на Горе Трёх Лет — проживёшь всего три года. Вот и старались люди не ходить на ту гору, а если и ходили, ступали осторожно: упасть боялись.
Дошёл дед до горы и призадумался: как ему быть? И гору переходить боязно, и в обход идти поздно: солнце уже совсем село.
Думал он, думал, потом махнул рукой и стал в гору подниматься. «Авось не упаду», — думает.
Взобрался старик на гору, передохнул немного и вниз пошёл. Вдруг подвернулась у него нога, споткнулся он и упал.
Лежит старик, плачет. «Близка, видно, моя смерть», — думает. Полежал он, поплакал, потом встал и домой поплёлся. Пришёл Цой домой и говорит старухе:
Ну, старуха, скоро помру я: упал сегодня на Горе Трёх Лет. Прости, если чем обидел.
Разохалась старуха:
Как же я без тебя жить-то буду?
Ничего не ответил старик, прошёл в дальнюю комнату, лёг в уголочек и приготовился к смерти. Старуха ему каши даёт, а он не ест, воды принесла, а он к ней не притронулся.
Всё равно, — говорит, — помирать скоро.
Побежала старуха к соседям, рассказала, какая со стариком беда приключилась.
Соседи головой качают, старика Цоя жалеют, а как помочь горю, не знают.
Вдруг подошёл к старухе мальчик, по прозванию Толь То Ри, что значит «Сообразительный», и спрашивает:
Бабушка, а бабушка, можно я к тебе зайду? Мне с дедушкой Цо-ем поговорить надо.
Ну что ж, — отвечает старуха, — пойдём, коли надо.
Пришёл Толь То Ри к деду, а дед лежит стонет. Сел Толь То Ри рядышком и говорит:
Дедушка, а дедушка, ты, говорят, на Горе Трёх Лет упал?
Упал, милый, упал, — отвечает Цой, а сам ещё громче стонет. Улыбнулся Толь То Ри:
А хочешь, я научу тебя, как от смерти спастись? Дед так и подпрыгнул.
Как? — спрашивает.
Очень просто, — отвечает Толь То Ри, — пойди ещё раз на гору.
Рассердился Цой:
Ты что, шутки шутить над стариком вздумал? И тебе не стыдно, Толь То Ри?
А Толь То Ри и отвечает:
Не ругай меня, дедушка, послушай лучше, что я скажу тебе. Люди говорят: упадёшь на горе — три года проживёшь. Пойди на гору и упади два раза — проживёшь тогда шесть лет. А хочешь, десять раз упади — тридцать лет проживёшь.
Сказал так Толь То Ри и вышел из дома.
Призадумался старик: может, правду мальчишка сказал? Встал он с постели и бегом на гору побежал — откуда только прыть взялась. Прибежал он на гору, споткнулся и упал, и в тот же миг чей-то голос раздался:
Правильно, старик, делаешь. Раз упадёшь — три года проживёшь, десять раз упадёшь — тридцать лет проживёшь, сто раз упадёшь — триста лет по земле будешь ходить.
Обрадовался старик: сам дух гор говорит с ним! Стал он спотыкаться да падать. Падал-падал, устал даже. Сто раз упал и довольный домой пошёл.
Идёт, радуется. «Жить мне теперь триста лет», — думает.
А Толь То Ри вышел из-за большой сосны, что на вершине стояла, и давай хохотать.
С той поры забыл старик про смерть и жил долго-долго. | |
Сказка № 3627 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Пятьсот лет тому назад на корейский престол вступила и ныне царствует династия Ли.
Вот как это случилось.
В провинции Ханюн, в округе Коигн жило два рода: Ли и Пак. Ли в деревне Сорбои, Пак - в деревне Намбои.
И Пак и Ли были богатыри.
Богатырем называется человек, рожденный от женщины и священной горы:
Мен-сан-сорги.
Луч (сорги) священной горы проникает в женщину, и через двенадцать месяцев рождается богатырь, который немедленно после рождения улетает, потому что он рождается с крыльями. Следов этого рождения не остается никаких. Родители богатыря должны в строгой тайне сохранять рождение богатыря, иначе он не явится к ним со священной горы, где живет и упражняется в искусстве битвы, в минуту опасности или во время войны.
Маленький богатырь прилетает невидимкой и кормится грудью матери. Но мать не знает, когда именно он выпивает ее молоко.
Одна глупая мать из города Тан-чен, когда у нее родился богатырь, прежде чем улетел он, обрезала ему крылья. Сын вырос, из него вышел невиданный силач, он подымал вола с его ношей, но он был и глуп, как его вол, тогда как небо приготовляло ему славную судьбу богатыря.
Такими богатырями были Ли и Пак, когда народ выбирал себе новую династию.
Тогда к богатырю Ли явился во сне покойный его отец и сказал:
- В третью ночь, при луне, на озере Цок-чи-нуп будут драться два дракона, синий и желтый. Ты выпусти стрелу в синего, потому что он отец Пака, а желтый - я.
Так и сделал Ли. Тогда раненый синий дракон бросился в Туманган, а желтый устремился рекой, которая с тех пор и протекает из озера Цок-чи-нуп в Туманган и называется Цок-чи.
Таким образом богатырь Ли одолел Пака и был первым императором из династии Ли.
В деревнях Сорбои и Намбои до сих пор сохраняются памятники двух богатырей. Они стоят под китайскими черепичными павильонами, а в этих павильонах мраморные мавзолеи, на которых рукой самих богатырей написаны, не высекая мрамора, а прямо пальцами, их славные дела. | |
|
