Сказка № 848 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Моти (омоти) - блюдо приготовленное из японского риса. Вареный рис помещают в деревянную кадку и очень долго бьют специальной колотушкой (пестом). В результате получается вкуснейшая однородная белая тягучая масса. Если эту массу подсушить, то она может очень долго храниться. После хранения ее держат над огнем, пока она не начнет вздуваться - получается нечто сверхвкусное. Традиционно перед Новым годом, японцы готовят омочи (омоти), придают ему форму нашего каравая, кладут в токонома (своеобразный красный уголок дома) и вешают над ним красивый свиток с благопожеланиями. Съедается новогоднее омочи (омоти) 7 января.
В давние времена жила в одной деревне добрая старушка. На вид - ни дать ни взять тростинка, но сила в ней была богатырская. И вот чудеса: годы шли, а силы у нее не убывало.
Жила она одна-одинешенька и все по дому сама делала: день-деньской на рисовом поле работала, а по утрам в горы ходила - пни старые для топки корчевала.
Вот как-то раз по осени отправилась старушка в лес, только за пень могучий ухватилась, слышит - кличут ее:
- Бабушка, бабушка, помоги! Лошадь, мешками с рисом груженая, с моста в реку упала! Видит - спешат к ней из деревни люди.
- Лошадь у хороших хозяев с моста не падает, - ответила старушка. - Ладно уж, пособлю. Бросила она вырванный пень и с крестьянами вместе в деревчю побежала. Смотрит - барахтается под мостом лошаденка. Прыгнула старушка в воду, подняла лошаденку и на мост поставила.
- Получайте свою лошадь целой-невредимой, - говорит, - да впредь смотрите лучше, когда она по шаткому мостику идет.
Доброй была та старушка. Вот и слышалось кругом: \"Выручи, бабушка!\", \"Помоги, бабушка!\".
Кончилась осень. Новый год не за горами. Стали крестьяне к празднику готовиться - рисовые лепешки-моти печь. Во всех домах работа кипит, спорится. Кто пестом рис в ступке отбивает, у кого мельница жужжит-поет. Радостно у людей на душе. Старушка тоже тесто намесила и румяных моти наделала. А потом по соседям отправилась - может, кому помощь нужна: не шуточное дело пестом бить или мельницу крутить - тут сила нужна! Многим помогла старушка - и ей радостно, и людям приятно.
Разнесся звук пестов и мельниц далеко по округе, даже в самой преисподней его услыхали. Сидит в подземном царстве главный министр демонов да прислушивается:
- Что это за странный звук с земли доносится? - спрашивает.
- То крестьяне пестами рис отбивают - к Новому году готовятся, - отвечают ему вельможи. Задумался главный министр и говорит:
- Что-то в этом году мало людей на земле поумирало. А то, бывало, покойному в дорогу столько угощений всяких приготовят! А вот нынче никто нам моти с земли не принесет, как мы будем Новый год встречать?
Вздохнули вельможи - что тут поделаешь? Думал-думал главный министр, где рисовые моти достать, и, наконец, говорит:
- Киньте клич по всей преисподней! Пусть демоны сюда спешат! Дело я для них придумал! Собрались по приказу главного министра демоны, от мала до велика.
- Остались мы в этом году без новогодних моти, - пожаловался им главный министр и приказал: - Отправляйтесь-ка вы на землю и добудьте нам с владыкой преисподней Эммой румяных моти. Негоже без них на праздник остаться!
- Слушаемся, - ответили демоны и тотчас пустились в путь.
Выбрались они на землю и по разным краям разбрелись. Был среди тех демонов один силач, никого ему по силе равного во всей преисподней не было. И случилось так, что попал он как раз в ту деревню, где старушка-богатырша жила.
Поднялся демон на гору, у подножья которой деревня раскинулась, да как закричит:
- Эй, вы, людишки, трепещите! Явился к вам из преисподней демон-силач!
Испугались люди, по домам попрятались.
- Спаси нас, судьба, - молят. Спустился демон в деревню - никого. Пришлось ему в дома стучаться.
- Не бойтесь меня, - говорит, - не трону я вас. Не за этим пришел. Выходите поскорее да моти новогодние выносите!
Удивились люди:
- Зачем тебе моти? Неужели и в преисподней Новый год встречают? А потом спрашивают:
- Как же мы тебе их отдать можем? Ведь праздник скоро, не успеем мы новые приготовить.
- Какое мне дело?! - ответил демон. - Сказано нести, значит, несите!
Стали люди демону рисовые моти выносить, а кто не вышел, к тому демон сам в гости пожаловал. Дошла очередь и до старушки. Заглянул демон к ней в окно, видит - сидит бабка, маленькая-премаленькая, тоненькая-претоненькая.
- Эй ты, старая, - загрохотал демон, - есть у тебя новогодние моти?
- Кто это такой невежливый в чужой дом врывается? - отозвалась старушка.
- Как кто? - не понял демон. - Я же на гору забирался и всем говорил, что я демон-силач из преисподней! Глухая ты, что ли?
- Никакая я не глухая, - обиделась старушка, - и нечего под окном у меня стоять и кричать-надрываться, а то я и впрямь оглохну.
Обомлел демон - никто еще с ним на земле так смело не разговаривал.
- Эй ты, бабка, - снова закричал он, - есть у тебя новогодние моти?
- Откуда у меня могут быть моти? - удивилась старушка. - Нынче неурожай риса был.
- Врешь! - рассвирепел демон. - У всех в деревне - урожай, а у нее одной, видите ли, неурожай!
- Неужто тебе неизвестно, - усмехнулась старушка, - что новогодние моти своими руками готовить надо, а не по чужим дворам силой отнимать? Моих моти ты не получишь, да и все остальные вернешь!
- Ну, это мы еще посмотрим! - засмеялся демон.
Поднялась старушка да поближе к окну подошла. Тут демон ее за руку как схватит! А ручка-то тонюсенькая, только что не прозрачная!
- Ха-ха-ха! - загромыхал де-мон. - Куда тебе, бабка, со мной тягаться! Стоишь - колышешься. Сломаю тебя, как хилую соломинку!
- Никто меня еще хилой соломинкой не называл! - рассердилась теперь и старушка. - Силу мою узнать хочешь? Давай потягаемся!
- Давай, - согласился демон. - Вот только не придавить бы тебя!
Сказал и руку в окно просунул. Схватила старушка демонову руку да как сожмет! Демон даже поморщился.
- Вижу, что есть у тебя кое-какие силенки, - говорит.
А старушка все сильнее руку демона сжимает. Выступила у того на лбу капелька пота.
- Ну что, демон, так ли я слаба? - спрашивает старушка.
- Нет, не слаба ты, - отвечает демон, а у самого уже слезинка в глазу появилась.
А старушка еще сильнее руку демону сжала. Не зря она каждый день пни старые в лесу корчевала. Это-то потрудней работка будет, чем с демоном состязаться!
Борются старушка с демоном минуту, борются две... А как пять прошло, взмолился демон:
- Подожди, дай передохнуть!
- Чего ждать-то? - ответила старушка. - А отдыхать в преисподней будешь.
Не выдержал тут демон, заплакал:
- Ладно, бабка, победила ты меня. Отпусти руку, а не то и вовсе вырвешь!
- Вот это да! - удивилась старушка. - Сколько лет на свете живу, никогда не видела, чтоб демоны плакали! Надо б и вправду тебя отпустить, а то до дома не доберешься. Оставляй-ка ты наши моти и иди с миром.
Вздохнул демон: что он теперь владыке Эмме скажет? Да только своя жизнь дороже!
Оставил он котомку с новогодними моти под окном у старушки и прочь побрел.
Раздала старушка крестьянам рисовые лепешки и отправились они по домам Новый год встречать. | |
Сказка № 847 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Вот что случилось в стародавние времена.
Провинцией Синано правил князь, который отличался завидным здоровьем, находился в расцвете сил и терпеть не мог стариков и старух.
И неряхи они, и княжеству нет от них никакого проку, говаривал он. Тех, кому перевалило за семьдесят, всех до единого он высылал на отдаленный остров. Прокормиться там было очень трудно, старики же и вовсе не могли добыть себе пропитания и быстро погибали. Горем и ненавистью к князю преисполнились сердца жителей Синано, но ничего поделать они не могли.
Есть в Синано местность под названием Сарасина. Жил там один крестьянин со своей старушкой-матерью. Из головы у него не выходила мысль, что матери уже исполнилось семьдесят лет и вот-вот должны явиться княжеские чиновники и увести ее. Разве перенесет она далекую ссылку? Какая уж там работа в поле - все у него из рук валилось! Измучился он вконец и решил, что лучше самому увести мать из дому, чем дожидаться, пока жестокосердные чиновники ушлют ее неведомо куда.
Наступил вечер пятнадцатого дня восьмого месяца. Полная луна заливала ясным светом поля и леса. Крестьянин, стараясь не выдать свой замысел, обратился к матери:
- Не правда ли, матушка, луна сегодня необыкновенно прекрасна? Пойдемте в горы, полюбуемся лунным сиянием.
Посадил он мать себе на спину и пустился в путь. Сначала он, шагая по заброшенной дорожке, пересек поляну, а потом вступил в лес. Тут старуха принялась обламывать ветки с деревьев, росших по обе стороны тропинки, и бросать наземь. Крестьянин удивился:
- Матушка, зачем вы это делаете? Старуха усмехнулась, но ничего не ответила. Крестьянин продолжал углубляться в горы. Он миновал лес, пересек долину и поднялся на вершину горы. Там царила мертвая тишина, даже птицы не пролетали над этой горой. От яркого лунного сияния было светло как днем, так что можно было разглядеть сверчка, едва слышно стрекотавшего в густой траве.
Крестьянин посадил мать на траву, взглянул на нее, и слезы хлынули у него из глаз.
- Что с тобой? - спросила старуха.
Сын опустился перед ней на землю и признался:
- Выслушайте меня, матушка! Я хитрил, когда приглашал вас полюбоваться луной. Доставил я вас в такую глушь потому, что вам пошел уже семьдесят первый год и я боюсь, как бы вас не отправили в ссылку на далекий остров. Вот я и придумал сделать так, чтобы вы не попали в руки безжалостных чиновников. Будьте, пожалуйста, снисходительны ко мне!
Старуху его слова, по-видимому, ничуть не удивили.
- Я давно все поняла и примирилась со своею участью. Ты же возвращайся домой и работай усердно. Уходи поскорей, а не то заблудишься дорогой,- ответила она.
Опечалился крестьянин, услышав такие слова. Долго не мог он расстаться с матерью, но она уговорила его, и он поплелся обратно. Разбросанные по земле ветки указывали ему путь, и он ни разу не сбился с дороги.
\"Как предусмотрительна была матушка, набросав веток, чтобы я не плутал на обратном пути!\" -думал он с глубокой благодарностью.
Возвратившись домой, он уселся у входа и устремил взор на луну, сиявшую над вершинами гор. Невыносимая грусть охватила его, слезы полились ручьем. \"Как-то сейчас матушка там, на горе?\"
Эта мысль опечалила его еще больше, и, не долго думая, он встал и зашагал по знакомой дороге, не заметив даже, что было уже за полночь. Когда он, едва переводя дух, забрался на гору, где оставил мать, она сидела, закрыв глаза, на прежнем месте и в той же позе, как и при расставании.
- Очень плохо я поступил, покинув свою мать, но теперь я ни за что вас тут не оставлю. Мы вернемся, и я буду заботиться о вас, как должно,- сказал крестьянин, и они вместе возвратились домой.
Однако жить по-прежнему им было нельзя: старуха рано или поздно могла попасться на глаза чиновникам.
Поразмыслив, крестьянин выкопал под полом яму и поселил в ней мать.
Однажды к князю прибыл посол с письмом от правителя соседней провинции. В письме говорилось: \"Сделайте мне веревку из пепла, а не сделаете - пойду на вас войной и разгромлю\".
Войско у правителя той провинции было сильное, и на победу надеяться не приходилось. Князь, оказавшись в затруднительном положении, созвал своих приближенных на совет, но никто не знал, как изготовить такую веревку.
Тогда по всему княжеству было объявлено: \"Кто укажет способ сделать веревку из пепла, получит от князя большую награду\".
В народе только и разговоров было, что о нашествии и разорении, которым подвергнется родная земля, если не удастся смастерить веревку из пепла.
- Вряд ли у кого это выйдет,- говорили люди. Никому в голову не приходило, как надо взяться за дело. И тогда наш крестьянин подумал: \"Может быть, моя матушка знает, как это сделать?\"
Спустился он в подпол и рассказал матери, что заботит людей. Старуха засмеялась:
- Да это легче легкого! Надо хорошенько пропитать веревку солью, а потом сжечь, вот и все!
\"Что и говорить, старому человеку ума не занимать\",- с гордостью подумал крестьянин. Он тотчас же отправился во дворец и рассказал, как следует поступить, чтобы получилась веревка из пепла. Князь обрадовался и дал крестьянину в награду много денег. Веревку, которую, казалось, изготовить было невозможно, вручили послу, и тот поспешил к своему властелину.
Прошло немного времени, и из соседней провинции опять прибыл посол. На этот раз он привез драгоценный камень и письмо, гласившее: \"Проденьте через этот камень шелковую нить, а не сумеете - пойду на вас войной и разгромлю\".
Князь принялся рассматривать камень со всех сторон. В камне было отверстие, по такое узкое и извилистое, что пропустить через него нить не было никакой возможности.
Князь созвал приближенных на совет, и они признали задачу неразрешимой.
Тому, кто догадается, как продеть шелковую нить через отверстие в камне, была предложена большая награда. Но как люди ни ломали себе головы - придумать ничего не могли.
А крестьянин опять отправился за советом к матери.
- Что же тут трудного? Надо намазать медом камень у одного конца отверстия, привязать муравья к шелковинке и пустить его с другого конца. Муравей поползет на запах меда по всем извилинам и протянет за собой нить сквозь отверстие,- ответила она, улыбаясь.
Крестьянин заторопился во дворец, предстал перед князем и пересказал ему все, что услышал от матери.
Князь был очень доволен и хорошо наградил его. А посол, получив обратно драгоценный камень с продетой через него шелковой нитью, отправился восвояси.
Понурился правитель соседней провинции, когда вернулся его посол. \"Да, есть в Синано умные люди! Не так-то просто прибрать к рукам эту землю!\" -подумал он.
А в Синано все успокоились и решили, что враг унялся и больше к ним не сунется.
Но вскоре в третий раз явился посол с письмом. На этот раз он вел в поводу двух кобылиц. \"Определите на глаз, которая из кобылиц мать, которая дочь, а не сможете - пойду на вас войной и разгромлю\",- прочитал князь в письме.
Взглянул он на лошадей, а те как две капли воды похожи одна на другую: обе одного роста, одной масти, даже скачут и резвятся одинаково. Задумался князь, созвал приближенных на совет, но те и на этот раз ничего не придумали. Волей-неволей пришлось ому объявить, что всякий, кому удастся разрешить новую задачу, получит любую награду, какую пожелает.
Народ заволновался. Желающие заслужить награду толпами приходили ко дворцу и разглядывали приведенных из соседней провинции лошадей. Но даже известные на всю округу знахари-коновалы в недоумении покачивали головами.
А крестьянин вновь обратился к матери. Выслушав сына, она, как и прежде, сказала с улыбкой:
- Ну, и это не велика трудность! Про такое дело мне как-то рассказывал покойный муж. Надо положить перед лошадьми охапку травы. Одна сразу набросится на еду: это - молодая лошадь. Другая переждет, пока первая насытится, и лишь потом доест остатки - это и будет мать.
Обрадованный крестьянин прибежал во дворец и попросил:
- Поручите мне, пожалуйста, отличить кобылку от ее матери!
Он набросал лошадям свежей травы, и все произошло так, как говорила старуха: одна лошадь сразу же с жадностью стала поедать траву, а другая осталась стоять спокойно, глядя, как та кормится.
Тут и князю все стало ясно.
- Здесь, конечно, ошибки быть не может! С этими словами он повесил на лошадей таблички с надписями и передал кобылиц послу.
- Вы совершенно правы,- проговорил посол и уныло двинулся в обратный путь.
- Ты оказался мудрее всех. Дарю тебе все, что пожелаешь! - сказал крестьянину князь, изумленный его сметливостыо.
Крестьянин сообразил, что сейчас самое время просить князя пощадить старуху-мать.
- Денег мне не надо и вещей тоже,-сказал крестьянин.
Князь изменился было в лице, но крестьянин поспешно продолжал:
- Я прошу вас спасти жизнь моей матери. И он рассказал князю все без утайки. Тот слушал, вытаращив глаза от удивления. Узнав, что все задачи удалось разрешить благодаря проницательности старой женщины, он был поражен.
- Верно говорится, что старикам ума не занимать! - воскликнул он.- Умная старуха спасла от беды всех нас. Я прощаю крестьянина, скрывшего свою престарелую мать, и впредь не буду ссылать стариков на остров.
Крестьянин был щедро награжден, а ликованию. народа не было предела.
И так как последняя задача, на которую больше всего рассчитывал правитель соседней провинции, была удачно разгадана, ему пришлось отказаться от мысли завладеть провинцией Синано. | |
Сказка № 846 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
В давние времена жил в одной деревне старик. Страсть как любил он рыбу удить. Только вот незадача — рыбак-то он был никакой. Целый день у моря сидит, а пойманных рыбешек и на ужин не хватает. Думал старик, что ему делать, и придумал: «Пойду-ка я на рыбалку ночью. Вокруг— никого, да и рыба сонная, тихая, авось, мне и повезет».
Вот как-то раз ночью отправился рыбак к морю. Нашел место безветренное, у самой скалы, удочку забросил — ждать стал. Вдруг видит — сидит за скалой другой рыбак.
Рассердился старик. «И ночью покоя нет,— думает.— Зачем он на мое место удить пришел?» Хотел было он тому рыбаку сказать, чтоб он прочь уходил, да раздумал — решил его получше разглядеть.
Посмотрел он внимательнее, да от страха совсем дар речи потерял — сидит за скалой чудище, что на большом тутовом дереве живет: лицо красное, волосы красные, в разные стороны торчат. Испугался старик, сжался весь, еле дышит. Совсем про рыбу позабыл. А у чудища-то рыба только и делает, что клюет. Так они до рассвета и просидели.
«Только бы утра дождаться,— думает старик.— Вот солнышко взойдет, чудище и исчезнет. Никогда больше ночью рыбачить не пойду!» А тут и светать стало. Поднялось чудище, потянулось и спрашивает:
Эй, старик, ты чего такой неразговорчивый? Боишься меня, что ли? Не бойся, я тебя не трону. Вижу я, ты тоже любитель по ночам рыбу ловить. Очень это мне нравится, а то скучно одному ночи коротать.
Не знал я,— отвечает старик,— что чудища любят рыбой лакомиться. Вот бы никогда не подумал, что ты рыбачить ходишь.
И не люблю я рыбу вовсе,— поморщилось чудище.— Нравятся мне только рыбьи глаза, а саму рыбу я и не трогаю.
А куда же ты ее деваешь? — удивился старик.
Выбрасываю,— ответило чудище.— Но ты, если хочешь, себе ее взять можешь.
Стоит старик, не знает, что делать: боязно у чудища рыбу брать.
Чего задумался? — засмеялось чудище.— Бери — не пожалеешь. Рыба как рыба.
Взял старик ту рыбу, домой отнес и уху сварил. Славная уха получилась.
С тех пор так и повелось. Только луна взойдет, берет старик удочку и на рыбалку спешит, а чудище его уже у ворот поджидает.
Здравствуй, старик,— говорит.— Теплая ночь нынче выдалась, чую я, хороший лов будет.
Придут они на берег, у скалы сядут и до утра рыбачат. А как заря заниматься станет, вынет чудище у пойманной рыбы по левому глазу и съест, а остальное старику отдаст.
Большой улов был у чудища. Стал старик много рыбы домой приносить — одному уже и не съесть. Надумал он тогда рыбой торговать. И надо же, раскупали ту рыбу безглазую в одно мгновение!
Разбогател старик. Лень ему стало каждую ночь с чудищем на рыбалку ходить. Вот и надумал он от друга своего избавиться.
Пошли они как-то раз рыбу удить, старик и говорит:
Вот ты, чудище, такое на рыбалке удачливое, наверное, нет на свете ничего, что бы ты не мог сделать.
Да, пожалуй,— согласилось чудище.— Многое мне под силу.
Неужели ты ничего на свете и не боишься? — удивился старик.
Испугать меня трудно,— засмеялось чудище.— Есть, правда, две вещи, которые мне совсем не по душе. Никому я о них не говорил, но тебе, как другу, скажу. Очень не люблю я скользких осьминогов, да еще петухов, которые о начале дня возвещают.
Хорошо запомнил старик слова чудища и решил того, во что бы то ни стало, напугать.
Дождался старик ночи, надел соломенный плащ, капюшон на голову натянул и на крышу своего дома забрался — ждет, когда чудище за ним придет. А чудище и не ведает, что старик недоброе задумал, идет по тропинке, удочкой размахивает и песенку напевает. Подошел к воротам, да как вкопанный и остановился. Видит— сидит на крыше большой петух, крыльями машет.
Удивилось чудище: «Что это петух среди ночи на крыше делает?» Увидел старик, что чудище его заметило, и давай еще бы- стрее руками махать, словно крыльями, да кричать во все горло: «Коккэкко! Коккэкко! Скоро солнце взойдет! Скоро солнце взойдет!».
Испугалось было чудище, назад попятилось, да остановилось. «Странный какой-то голос у этого петуха,— думает,— на стари-ковый похож». Догадалось оно, что старик его провести решил, рассердилось.
Где же, старик, твоя благодарность? — спрашивает.— Я с тобой дружить хотел, а ты...
Заплакало чудище, лицо руками закрыло и прочь побежало, да у ворот осьминога увидело — скользкого, противного. Закричало чудище, задрожало, да в темноте и пропало, будто и не приходило вовсе.
Обрадовался старик, что от нечистой силы избавился. «Не надо мне теперь на рыбалку ходить,— думает.— Буду дома сидеть, денежки подсчитывать, да на солнышке греться».
Но не вышло так, как старик хотел. Проснулся он поутру — тут болит, там болит. Поохал, поохал, да и помер.
Сказывают старые люди, что это чудище его наказало за то, что благодарным быть не умел. | |
Сказка № 845 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
В незапамятные времена жили по соседству Обезьяна и Краб. Однажды отправились они вместе на прогулку, и вдруг, неподалеку от реки Обезьяна нашла зернышко плода каки, а Краб - рисовый шарик.
- И что за прелесть мне попалась! - начал первым Краб.
- А у меня вот что! - отвечает Обезьяна, показывая зернышко каки.
Обезьяне было очень завидно. Как ни любила она каки, но от зерна ей проку мало; шариком же можно сразу полакомиться. Обезьяне во что бы то ни стало захотелось завладеть рисовым шариком и, замыслив непременно получить его, она с серьезным видом обратилась к Крабу:
- А что, господин Краб, не хочешь ли ты обменять свой шарик на мое зернышко?
Краб покачал головой и отказался:
- Не имею ни малейшего желания. Какой мне смысл меняться; у меня вон какой большой рисовый шарик, а твое зернышко совсем маленькое.
- Так-то оно так, да не совсем так. Что и говорить, шарик, конечно, побольше зернышка будет, опять же, его можно сразу и попробовать, но зато съел его - тут и конец всему; больше уж не будет тебе от него никакой радости. То ли дело вот это зернышко! Правда, съесть его сейчас нельзя, но зато, если посадить в землю, взойдет оно, вырастет большое дерево, а на нем будет множество вкусных каки. Мне, правду говоря, жаль отдавать его тебе, но у меня их много, и хотелось бы, чтобы ты сам убедился, как много созревает плодов. Поэтому только я и предложила тебе поменяться.
Не хочешь, так не стану особенно и упрашивать; унесу к себе домой и посажу там; но зато, когда поспеют плоды, ты не получишь ни одного.
Обезьяна нисколько не сердилась, не выражала ни малейшего недовольства и, знай себе, напевала да напевала Крабу, ловко обманывая его.
Простодушный от природы Краб легко попался на приманку.
- Ну, попробую посадить, если уж так.
- В таком случае, давай сюда твой рисовый шарик. Добившись-таки от Краба своего Обезьяна поспешно запихала лакомство в рот и принялась жевать, боясь, как- бы Краб не передумал. Свое зернышко она передала Крабу, стараясь показать при этом, как ей жаль расставаться с ним.
На том и распрощались.
Ну вот, понес Краб зернышко к себе домой и, как только добрался, сейчас же посадил его, как учила Обезьяна, в саду.
Скоро Показались ростки, а затем лист за листом, веточка за веточкой стало дерево с каждым днем все расти да расти. Это очень забавляло и радовало Краба; он испытывал огромное наслаждение при мысли о том, что скоро дерево станет большим и на нем появится много плодов.
Правду говорят, что для каштана и персика надо три, а для каки - восемь лет.
Как раз на восьмой год осенью прежнее зернышко, величиной всего с кончик мизинца, превратилось в такое большое дерево, что на него надо было смотреть, задирая голову, и, точь-в-точь как говорила Обезьяна, все оно было увешано, словно фонариками, красными вкусными плодами.
Краб был в восхищении. Ему очень хотелось поскорее попробовать каки, но, как ни старался он достать их снизу, увы, никак не мог схватить их своими клешнями, так как был очень низок ростом.
Забраться на ветви дерева тоже не представлялось возможным, ведь крабы могут передвигаться только в одном направлении - вбок. Как тут быть?
\"Нет,- огорчился он,- одному мне тут, видно, не управиться; остается только идти к своей приятельнице Обезьяне и просить ее обобрать для меня плоды с дерева. Да, это самое лучшее\". В одно мгновение очутился краб у жилища Обезьяны.
- Дома ты, госпожа Обезьяна?
- А, господин Краб! Рада вам, давно мы с вами не виделись.
- Давно-то давно. А за это время то самое зернышко, которое я когда- то выменял у тебя на рисовый шарик, выросло в огромное дерево.
- Вот видишь, я ведь говорила тогда. Ну а как плоды, много их?
- Целая уйма... Только вот в чем штука. Ног у меня, как ты сама знаешь, очень много, но я все же не смог залезть на дерево и не добрался до плодов, которые вырастил с такой заботой. Ну не досадно ли? Совестно мне затруднять тебя, госпожа Обезьяна, но что делать! Пожалуйста, сходи нарви их мне. В награду за твой труд я дам, конечно, тебе одну-две штучки.
- Право же, такие пустяки, старина Краб. Какая тут награда! Ведь мы же с тобой приятели, кажется. Сию минуту я пойду и нарву их тебе.
Выразив так легко свое согласие Обезьяна отправилась вместе с Крабом.
Пришли они к жилищу Краба. Глянула Обезьяна на дерево... А и правда!
Дерево стало очень большим, и все оно увешано красными спелыми плодами.
- Красиво, что и говорить; и хороши же должны быть плоды.
- Ну об этом потом будем толковать, а ты вот полезай скорее на дерево, рви и подавай их сюда.
- Сейчас я так и сделаю.
Обезьяна быстро вскарабкалась на дерево. Мгновенно сорвав один плод, она сразу начала есть его.
- Гм, как вкусно, лучше этого и быть не может. Краб под деревом беспокойно завозился.
- Эй! Да ты там сама лакомишься? Ну, это никуда не годится.
- Это я пробую, не ядовиты ли они.- Она опять сорвала каки и начала жевать.
- Ты опять ешь. Не смей лакомиться там одна, бросай сюда!
- Ладно, сейчас брошу.- И она бросила один плод. Ловко подобрал Краб плод и приготовился чуть ли не целиком проглотить его, но... О ужас! Терпкою горечью связало ему язык и горло.
- Этот совсем горький, сорви, пожалуйста, мне спелых.
- Ну а этот как?
Краб пожевал-пожевал и сплюнул: опять зеленый.
- И что ты только там привередничаешь. Ну вот тебе, вот!
Обезьяна изо всех сил стала бросать совершенно зеленые, твердые как камень плоды, норовя попасть ими Крабу в голову.
- Ой, больно! - не выдержал наконец Краб, падая навзничь.
Обезьяна швырнула еще раз.
- Больно, больно!.. Что ты делаешь?
- Да что мне тут толковать с тобой, все эти плоды мои, а ты пропадай пропадом, издыхай совсем.
И разбойница Обезьяна, как градом, стала сыпать незрелыми каки, разбив ими без сожаления Крабу вдребезги весь его панцирь.
Заметив наконец, что он уже совсем не дышит, она сорвала все до последнего спелые плоды и, схватив их в охапку, без оглядки бросилась домой.
У Краба был сын; в этот день он как раз отправился на прогулку со своим товарищем к дальнему озеру.
Но вот он вернулся с прогулки - и какой же ужас предстал его глазам дома! В саду под деревом распластался бездыханным отец его Краб. Панцирь и клешни были разбиты вдребезги. Он уже не видел, он уже не слышал, он уже был Крабом иного мира.
Видя это. Краб-сын чуть не помешался. Горько, безутешно зарыдал, обхватив бездыханное тело своего отца... Увы! Не вернуть его этим к жизни. Остается одно - отомстить за гибель отца, убив врага. Но кто же qdekеk это? Где он? Как найти хоть какой-нибудь след? С удрученным видом оглядывался юноша вокруг.
Тут он заметил, что от тех красивых спелых каки, еще вчера висевших на дереве, не осталось и следа. Кругом валялись во множестве только зеленые, не созревшие плоды, которыми, вероятно, и разбит был панцирь его отца. Молодой Краб хлопнул себя по колену.
\"Ну, теперь понимаю. Очевидно, это дело рук Обезьяны. Не раз слыхал я от отца, что давно как-то, когда он прогуливался около реки с Обезьяной, он выменял у нее на рисовый шарик зернышко каки, которое и посадил вот здесь.
Значит, теперь этой подлой Обезьяне захотелось воспользоваться трудами моего отца, вот она и убила несчастного так по-разбойничьи. Так оно и есть; она унесла все спелые каки, только зеленые и оставила. Ну, захотелось тебе отведать лакомства, что ж тут такого? Скажи ты об этом отцу, и он, конечно, поделился бы, но убить так предательски и убежать!
Погоди же, подлейшая Обезьянишка, скоро ты узнаешь, как умеет мстить Краб\". Он рассердился так, что начал фыркать, изрыгая пену, и глаза его налились кровью; потом задумался опять.
\"Как-никак, а Обезьяна - существо, умудренное житейским опытом; она сумела так ловко избавиться даже от моего отца, где же мне с моей неопытностью справиться с нею?\"
Долго размышлял он и под конец совсем расстроился, не видя никакого выхода из этого положения, но вдруг у него словно просветлело в голове.
Отец его всегда был в большой дружбе с каменной Ступкой.
Эта Ступка прежде была простым камнем в каменной ограде, где жил старый Краб, но затем она была замечена людьми и сделала блестящую карьеру, добившись высокого звания Ступки. От природы она непоколебима в принципах и такого характера, что не пойдет на попятную, если даст обещание.
Если ей рассказать все и попросить помощи в отмщении, то она, наверное, не откажет. Не медля ни минуты, молодой Краб отправился прямо к Ступке. Будучи принят ею, он с рыданиями рассказал все обстоятельства ужасной, незаслуженной смерти своего отца.
Слушая его. Ступка глубоко переживала и всячески утешала молодого Краба.
- Какое злодеяние! - возмущалась она.- Могу представить себе, как ты должен быть огорчен; но не беспокойся, пожалуйста, я отомщу, убью врага.
А все же враг-то ведь Обезьяна, и не так легко справиться с нею.- Затем она послала своего слугу просить пожаловать к себе Печеного Каштана, мастера стрелять из ружья, и Большую Осу, учительницу фехтования на копьях. Ступка давно уже находилась с ними в дружбе.
Когда Каштан и Оса пришли к Ступке, раздумывая по пути, зачем она звала их, она обратилась к ним с такой речью:
- Очень благодарна вам, что так скоро пожаловали. Я осмелилась побеспокоить вас по следующему делу. Я пользовалась чрезвычайными милостями со стороны отца присутствующего здесь Краба. Так вот,- и она поведала подробно обо всем,- он понес незаслуженную смерть от Обезьяны, и я решила помочь этому господину, молодому Крабу, отомстить за смерть его отца, но противник наш - известный смельчак, ловкая Обезьяна, и не так просто и легко убить его.
Мне хотелось бы просить вас принять участие в отмщении за смерть старого Краба. Вот почему я побеспокоила вас, попросив прибыть сюда.
Помогите, пожалуйста, убить эту подлую Обезьяну.
Выслушав все это, Каштан пододвинулся ближе и сказал убежденно:
- Из того, что я только что слышал, следует, что причиной ссоры послужил мои товарищ, плод каки, и вот я, тоже плод, считаю себя обязанным стать пособником господину Крабу в отмщении. Приказывай, пожалуйста, Ступка, что находишь нужным.
Оса тоже не захотела отстать.
- А я,- заявила она,- очень рада случаю всадить свое копье и отомстить этой подлой Обезьяне, которая причиняла мне немало горя, оскверняя мои жилища.
Ступка была очень обрадована таким единодушием своих приятелей.
- У меня просто прибавляется сил от того, что вы так охотно соглашаетесь. Ну так вот, у меня есть кое-какой план, не знаю только, понравится ли он вам.
- Что за план?
- В любом плане самое важное - скрытность, пододвиньтесь же ко мне поближе.
- Мы слушаем тебя. Ступка.
Говорят, что если три человека совещаются вместе, то и сам Мондзю не сможет придумать ничего мудрее. Ступка, Каштан и Оса, склонившись друг к другу, начали вырабатывать какой-то секретный план, и, ведя свои переговоры шепотом, пришли наконец к какому-то решению.
- Будем же внимательны,- говорил один.
- Не вложим меча в ножны! - мужественно восклицал другой.
На этом они и расстались.
Ступка, которая была особенно дружна с отцом Краба, отправилась вместе с ним в его жилище и, обрядив как полагается тело покойного, благоговейно поклонилась ему.
Обратимся теперь к Обезьяне. Подло убив Краба, забрав все спелые плоды, она была довольна тем, как удачно все закончилось, но, сознавая все-таки, что сделала плохо, она ожидала от родственников страшной мести. Мысль об этом беспокоила ее, и она несколько дней просидела дома, никуда не показываясь и томясь скукой.
Но не занимать наглости Обезьяне.
\"Нет,- решила она,- ничего подобного не может быть. Когда я убивала Краба, там не было никого постороннего, опять же Краба я забила насмерть, а мертвые не говорят; следовательно, никто не может и знать, что это дело моих рук, а раз никто этого не знает, то зачем мне самой расстраиваться и бояться. Да, конечно, нечего мне тревожиться об этом\".
Успокоив себя такими доводами. Обезьяна выбрала денек и осторожно пробралась к жилищу Краба, чтобы разведать, как обстоят дела. Все оказалось точь-в-точь так, как она решила.
Молодой Краб вовсе и не думает ей мстить. Родственники покойного пришли к тому заключению, что старик сам неосторожно влез на дерево, желая нарвать каки, но так как панцирь у него очень тяжел, то ноги не выдержали; он кувырком полетел с дерева и, упав на валявшиеся во множестве твердые, недозревшие плоды, разбился насмерть.
Причина, значит, в собственной неосторожности Краба; он, как говорится, что посеял, то и пожал, и мстить за это, конечно, некому.
Обезьяна успокоилась и решила, что если дело обстоит так, то неплохо было бы ей отправиться к молодому Крабу и выразить свои соболезнования по поводу постигшего его несчастья.
Вот она, обезьянья мудрость: глубоко тонет, да мелко плавает.
Пока обезьяна размышляла над таким положением дел, к ней пожаловал посыльный от Краба. Раздумывая, зачем это он пришел. Обезьяна ввела его внутрь жилища и приготовилась выслушать.
- На днях господин наш, старый Краб, желая нарвать плодов каки в саду, залез, чего бы, собственно, ему не следовало делать, на дерево.
Дело, конечно, для него непривычное; не удержавшись, он кувырком полетел вниз и тут же испустил дух, разбившись о землю.
Сегодня исполняется как раз седьмой день со времени его кончины. Ты была с ним дружна, и сын покойного просит тебя пожаловать на поминки, заранее извиняясь за скромность постного угощения. Кроме того, он просит тебя принять в знак памяти qеln дерево каки, которое ему больше не понадобится.
Молодой господин Краб приказал мне просить тебя пожаловать к нам сейчас же, вместе со мной. Посыльный доложил все это очень вежливо.
Выслушав его, Обезьяна сделала вид, что поражена. - Что я слышу?
Господин Краб упал с дерева и разбился насмерть? Да не может быть! Я просто ушам своим не верю. Ай, ай, какое несчастье! Должна сказать правду, есть тут доля и моего греха.
С детства еще жили мы с Крабом душа в душу. Восемь лет тому назад прогуливались мы как-то у реки, и господин Краб нашел рисовый шарик, а я
- зернышко каки. Мы тогда же и поменялись ими. Подумать только, что это злополучное дерево выросло из того самого зернышка. Жаль, тем более жаль, что сама я,, значит, немного замешана в этом... Если бы я знала, что так получится, ни за что бы не дала ему это зернышко, но он так упрашивал, что я все-таки согласилась... А теперь... случилась такая история... Просто слов не нахожу!..
То ли она лизнула тайком перец, но слезы из глаз полились неудержимо, и она непритворно заплакала.
\"И откуда берется только у нее? - удивлялся посыльный.- Ну да посмотрим, скоро мы заставим тебя заплакать настоящими слезами\".
Но он не подал никакого вида и еще почтительнее сказал ей:
- Как тебя расстроило это, как ты скорбишь! Покойный наш господин Краб радуется, наверное, в глубине своей могилы. А какой ответ прикажешь доложить моему господину?
- Само собой разумеется, какой. Я очень виновата, что, не зная о случившемся, не пришла до сих пор выразить свои соболезнования, но я хочу исправить эту оплошность и сейчас же отправлюсь проститься с усопшим.
- Как доволен будет молодой господин тем, что ты так охотно согласилась пожаловать. Ну, тогда я пойду немного впереди.
- Я сейчас же следом.
- С нетерпением будем ожидать.
- Сейчас, сейчас буду.
- До свиданья.
- До свиданья, очень благодарна.
Когда посыльный ушел. Обезьяна заговорила сама с собой:
\"Ну, конечно, так все и есть, никакого подвоха. У этого болвана Краба зря только глаза навыкате, ничего он ими не видит; ни на что путное он не годится. Вот и теперь:
он совершенно не замечает своего врага, который уже рядом. Наоборот, его он настойчиво приглашает проститься с усопшим, упрашивает принять дерево на память... Правду говорит пословица: \"Вору же и награда\".
Дурак, ну дурак! Но не будем, однако, болтать об этом, все это в мою же пользу. Пойдем, пойдем на их поминки\".
Чем дальше, тем наглее и наглее становилась Обезьяна. Одевшись, как подобало случаю, она отправилась в жилище Краба. Там ее почтительно встретили, склонившись до земли, родственники Краба, чинно рассевшиеся справа и слева у каменной ограды. Видя это, Обезьяна с надменным видом медленно проследовала между ними в переднюю.
Здесь ожидал слуга Краба, который, завидя гостью, с приветствием почтительно поклонился, провел ее коридором во внутренние комнаты и пригласил сесть на приготовленное для нее место.
Обезьяна уселась, где ей было указано, и стала отдыхать.
Спустя некоторое время вышел к ней хозяин, молодой Краб.
- Добро пожаловать, госпожа Обезьяна. Прошу извинить, что принимаю тебя в таком убогом жилище,- вежливо приветствовал он ее.
- А-а! Сын покойного Краба! Неожиданно постигло тебя такое несчастье; представляю, как должно быть тебе
тяжело,- отвечала Обезьяна, с важностью высказывая свои qnankegmnbmh.
Тем временем начались хлопоты по приему гостьи.
Внесли маленький столик с кушаньями; подали сакэ.
Обезьяна, чрезвычайно довольная, видя, что за ней так ухаживают, совсем забыла про осторожность и стала угощаться, что называется, до отвала.
После обеда гостью провели в чайную комнату, где предстояло пить чай по всем правилам чайной церемонии. Попросив ее отдохнуть здесь, молодой Краб вышел.
Прошло уже порядочно времени, а он все не возвращался.
\"Я слышала, что чайная церемония - очень длинная, но мне совсем не под силу терпеть так долго. Ах! Хорошо бы поскорее попить чаю, горло совсем пересохло\",- подумала она.
Обезьяна, постепенно отрезвляясь, стала испытывать сильную жажду.
Потеряв всякое терпение и желая выпить хотя бы чашку кипятка, она подошла к жаровне, но только приложила руку к крышке котла, как спрятавшийся заблаговременно там Каштан, рассчитав, что наступил подходящий момент, выпалил в нее так, что только бухнуло, и поразил ее в шею.
Это было для Обезьяны полной неожиданностью, и, ахнув, она повалилась. Но не такая это тварь, чтобы можно было уложить ее с одного раза.
- Ой! Ж...ж...жжет! - завопила она и, зажимая рану, стремительно выбежала из чайной комнаты.
Тут, снаружи дома, поджидала ее спрятавшаяся под навесом Оса.
- Ага! Тебя-то мне и нужно, горная Обезьяна! - И она, выставив огромное острие своего копья, сразу же вонзила его в щеку Обезьяны.
Одна засада за другой; совсем растерялась Обезьяна и, решив, что из всех тридцати шести способов сражаться в настоящее время наилучшим будет бегство, ибо жизнь дороже всего, прикрыла лапами голову и опрометью кинулась прочь.
Но на пути ее уже поджидала Ступка, укрывшаяся в каменной ограде. С глухим грохотом свалилась она на голову пробегавшей Обезьяны и придавила ее к земле. Под тяжестью Ступки Обезьяна не могла даже пошевелиться; распластавшись, она только жалобно стонала.
Тут прибежал уже успевший переодеться в боевые доспехи молодой Краб и, поблескивая перед самой мордой Обезьяны своими унаследованными от отца клешнями, холодно рассмеялся, увидев ее в таком плачевном положении.
- А как ты думаешь, горная Обезьяна, что будет теперь?
- Да, конечно, мне о том...
- Конечно! Об этом и говорить нечего. За то, что ты так безжалостно обошлась с моим отцом...
- Нет... Он сам из-за того, что...
- А! Так ты все настаиваешь на своем?! Ну так я заставлю замолчать твой лживый язык,- сказал он и, раскрыв с щелканьем свои клешни, тут же напрочь отсек голову Обезьяне.
Так славно Краб отомстил Обезьяне за своего отца. | |
|
