Сказка № 2239 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 По всей Италии рассказывают историю о трёх апельсинах. Но вот удивительно - в каждой местности её рассказывают по-своему. Но Генуэзцы говорят одно, неаполитанцы - другое, сицилийцы - третье. А мы выслушали все эти сказки и теперь знаем, как всё случилось на самом деле.
Жили когда-то король и королева. Был у них дворец, было королевство, были, конечно, и подданные, а вот детей у короля и королевы не было.
Однажды король сказал:
- Если бы у нас родился сын, я поставил бы на площади перед дворцом фонтан. И била бы из него не вино, а золотистое оливковое масло. Семь лет приходили бы к нему женщины и благословляли бы моего сына.
Скоро у короля и королевы родился прехорошенький мальчик. Счастливые родители выполнили свой обет, и на площади забили два фонтана. В первый год фонтаны вина и масла вздымались выше дворцовой башни. На следующий год они стали пониже. Словом, королевский сын, что ни день, становился больше, а фонтаны - меньше.
На исходе седьмого года фонтаны уже не били, из них по капле сочилось вино и масло.
Как-то королевский сын вышел на площадь поиграть в кегли. А в это самое время к фонтанам притащилась седая сгорбленная старушонка. Она при- несла с собой губку и два глиняных кувшина. По каплям губка впитывала то вино, то масло, а старуха выжимала ее в кувшины.
Кувшины почти наполнились. И вдруг - трах! - оба разлетелись в черепки. Вот так меткий удар! Это королевский сын целился большим деревянным шаром в кегли, а попал в кувшины. В тот же миг иссякли и фонтаны, они уже не давали ни капли вина и масла. Ведь королевичу как раз в эту минуту исполнилось ровно семь лет.
Старуха погрозила скрюченным пальцем и заговорила скрипучим голосом:
- Слушай меня, королевский сын. За то, что ты разбил мои кувшины, я положу на тебя заклятье. Когда тебе минет трижды семь лет, на тебя нападет тоска. И станет она тебя терзать, пока ты не найдешь дерево с тремя апельсинами. А когда ты найдешь дерево и сорвешь три апельсина, тебе захочется пить. Тогда-то мы и посмотрим, что будет.
Старуха злорадно засмеялась и поплелась прочь.
А королевский сын продолжал играть в кегли и через полчаса уже забыл и о разбитых кувшинах, и о старухином заклятье.
Вспомнил о нём королевич, когда ему исполнилось трижды семь - двадцать один год. Напала на него тоска, и ни охотничьи забавы, ни пышные балы не могли ее развеять.
- Ах, где найти мне три апельсина! - повторял он.
Услышали это отец-король и мать-королева и сказали:
- Неужели мы пожалеем для своего дорогого сына хота три, хоть три десятка, хоть три сотни, хоть три тысячи апельсинов!
И они навалили перед королевичем целую гору золотистых плодов. Но королевич только покачал головой.
- Нет, это не те апельсины. А какие те, что мне нужны, и сам не знаю. Оседлайте коня, я поеду их искать.
Королевичу оседлали коня, он вскочил на него и поехал Ездил, ездил он по дорогам, ничего не нашел. Тогда свернул королевич с дороги и поскакал напрямик. Доскакал до ручья вдруг слышит тоненький голосок:
- Эй, королевский сын, смотри, как бы твой конь не растоптал моего домика!
Посмотрел королевич во все стороны - никого нет. Глянул под копыта коню - лежит в траве яичная скорлупка. Спешился он, наклонился, видит - сидит в скорлупке фея. Удивился королевич, а фея говорит:
- Давно у меня в гостях никто не бывал, подарков не приносил.
Тогда королевич снял с пальца перстень с дорогим камнем и надел фее вместо пояса. Фея засмеялась от радости и сказала:
- Знаю, знаю, чего ты ищешь. Добудь алмазный ключик, и ты попадешь в сад. Там висят на ветке три апельсина.
- А где же найти алмазный ключик? - спросил королевич.
- Это, наверно, знает моя старшая сестра. Она живет в каштановой роще.
Юноша поблагодарил фею и вскочил на коня. Вторая фея и вправду жила в каштановой роще, в скорлупке каштана. Королевич подарил ей золотую пряжку с плаща.
- Спасибо тебе, - сказала фея, - у меня теперь будет золотая кровать. За это я тебе открою тайну. Алмазный ключик лежит в хрустальном ларце.
- А где же ларец? - спросил юноша.
- Это знает моя старшая сестра, - ответила фея. - Она живет в орешнике.
Королевич разыскал орешник. Самая старшая фея устроила себе домик в скорлупке лесного ореха. Королевский сын снял с шеи золотую цепочку и подарил её фее. Фея подвязала цепочку к ветке и сказала:
- Это будут мои качели. За такой щедрый подарок я скажу тебе то, чего не знают мои младшие сестры. Хрустальный ларец находится во дворце. Дворец стоит на горе, а та гора за тремя горами, за тремя пустынями. Охраняет ларец одноглазый сторож. Запомни хорошенько: когда сторож спит - глаз у него открыт, когда не спит - глаз закрыт. Поезжай и ничего не бойся.
Долго ли ехал королевич, не знаем. Только перевалил он через три горы, проехал три пустыни и подъехал к той самой горе. Тут он спешился, привязал коня к дереву и оглянулся. Вот и тропинка. Совсем заросла она травой, - видно, в этих краях давно никто не бывал. Пошёл по ней королевич. Ползёт тропинка, извиваясь, как змея, всё вверх да вверх. Королевич с неё не сворачивает. Так и довела его тропинка до вершины горы, где стоял дворец.
Пролетала мимо сорока. Королевич попросил её:
- Сорока, сорока, загляни в дворцовое окошко. Посмотри, спит ли сторож.
Сорока заглянула в окошко и закричала:
- Спит, спит! Глаз у него закрыт!
- Э, - сказал себе королевич, - сейчас не время входить во дворец.
Подождал он до ночи. Пролетала мимо сова. Королевич попросил её:
- Совушка, сова, загляни в дворцовое окошко. Посмотри, спит ли сторож.
Сова заглянула в окошко и проухала:
- Ух-ух! Не спит сторож! Глаз у него так на меня и смотрит.
- Вот теперь самое время, - сказал себе королевич и вошел во дворец.
Там он увидел одноглазого сторожа. Около сторожа стоял трехногий столик, на нём хрустальный ларчик. Королевич поднял крышку ларчика, вынул алмазный ключик, а что открывать им - не знает. Стал он ходить по дворцовым залам и пробовать, к какой двери подойдет алмазный ключик. Перепробовал все замки, ни к одному ключик не подходит. Осталась только маленькая золотая дверка в самом дальнем зале. Вложил королевич алмазный ключик в замочную скважину, он пришелся, как по мерке. Дверца сразу рас- пахнулась, и королевич попал в сад.
Посреди сада стояло апельсиновое дерево, на нем росли всего-навсего три апельсина. Но какие это были апельсины! Большие, душистые, с золотой кожурой. Словно все щедрое солнце Италии досталось им одним. Королевский сын сорвал апельсины, спрятал их под плащ и пошел обратно.
Только королевич спустился с горы и вскочил на коня, одноглазый сторож закрыл свой единственный глаз и проснулся. Он сразу увидел, что в ларце нет алмазного ключика. Но было уже поздно, потому что королевич скакал во весь опор на своем добром коне, увозя три апельсина.
Вот перевалил он одну гору, едет по пустыне. День знойный, на лазурном небе ни облачка. Раскаленный воздух струится над раскаленным песком. Королевичу захотелось пить. Так захотелось, что ни о чем другом он и думать не может.
\"Да ведь у меня есть три апельсина! - сказал он себе. - Съем один и утолю жажду!\"
Едва он надрезал кожуру, апельсин распался на две половинки. Из него вышла красивая девушка.
- Дай мне пить, - попросила она жалобным голосом.
Что было делать королевичу! Он ведь и сам сгорал от жажды.
- Пить, пить! - вздохнула девушка, упала на горячий песок и умерла.
Погоревал над ней королевич и поехал дальше. А когда оглянулся, то увидел, что на том месте зеленеет апельсиновая роща. Королевич удивился, но назад возвращаться не стал.
Скоро пустыня кончилась, юноша подъехал к лесу. На опушке приветливо журчал ручеек. Королевич бросился к ручью, сам напился, вволю напоил коня, а потом сел отдохнуть под раскидистым каштаном. Вынул он из-под плаща второй апельсин, подержал его на ладони, и стало томить королевича любопытство так же сильно, как недавно томила жажда. Что скрыто за золотой кожурой? И королевич надрезал второй апельсин.
Апельсин распался на две половинки, и из него вышла девушка. Она была ещё красивее, чем первая.
- Дай мне пить, - сказала девушка.
- Вот ручей, - ответил королевич, - вода его чиста и прохладна.
Девушка припала к струе и мигом выпила всю воду из ручья, даже песок на дне его стал сухим.
- Пить, пить! - опять застонала девушка, упала на траву и умерла.
Королевич очень огорчился и сказал:
- Э, нет, уж теперь-то я и капли воды в рот не возьму, пока не напою третью девушку из третьего апельсина!
И он пришпорил своего коня. Проехал немного и оглянулся. Что за чудо! По берегам ручья стеной встали апельсиновые деревья. Под густой зеленью их веток ручей наполнился водой и опять запел свою песенку.
Но королевич и тут не стал возвращаться. Он поехал дальше, прижимая к груди последний апельсин.
Как он страдал в пути от зноя и жажды, - и рассказать невозможно. Однако, рано или поздно, доскакал королевич до реки, что протекала у границ его родного королевства. Здесь он надрезал третий апельсин, самый большой и спелый. Апельсин раскрылся, словно лепестки, и перед королевичем появилась девушка невиданной красоты. Уж на что были хороши первые две, а рядом с этой показались бы просто дурнушками. Королевич взора не мог от неё отвести. Лицо её было нежнее цветка апельсинового дерева, глаза зелёные, как завязь плода, волосы золотые, словно кожура спелого апельсина.
Королевский сын взял её за руку и подвёл к реке. Девушка наклонилась над рекой и стала пить. Но река была широка и глубока. Сколько ни пила девушка, воды не убывало.
Наконец красавица подняла голову и улыбнулась королевичу.
- Спасибо тебе, королевич, за то, что дал мне жизнь. Перед тобой дочь короля апельсиновых деревьев. Я так долго ждала тебя в своей золотой темнице! Да и сестры мои тоже ждали.
- Ах, бедняжки, - вздохнул королевич. - Это я виноват в их смерти.
- Но ведь они не умерли, - сказала девушка. - Разве ты не видел, что они стали апельсиновыми рощами? Они будут давать прохладу усталым путникам, утолять их жажду. Но теперь мои сестры уже никогда не смогут превратиться в девушек.
- А ты не покинешь меня? - воскликнул королевич.
- Не покину, если ты меня не разлюбишь.
Королевич положил руку на рукоять своего меча и поклялся, что никого не назовет своей женой, кроме дочери короля апельсиновых деревьев.
Он посадил девушку впереди себя на седло и поскакал к родному дворцу.
Вот уже заблестели вдали дворцовые башенки. Королевич остановил коня и сказал:
- Подожди меня здесь, я вернусь за тобой в золотой карете и привезу тебе атласное платье и атласные туфельки.
- Не надо мне ни кареты, ни нарядов. Лучше не оставляй меня одну.
- Но я хочу, чтобы ты въехала во дворец моего отца, как подобает невесте королевского сына. Не бойся, я посажу тебя на ветку дерева, вот над этим прудом. Тут тебя никто не увидит.
Он поднял её на руки, посадил на дерево, а сам въехал в ворота.
В это время хромоногая, кривая на один глаз служанка пришла к пруду полоскать бельё. Она наклонилась над водой и увидела в пруду отражение девушки.
- Неужели это я? - закричала служанка. - Как я стала прекрасна! Верно, само солнце завидует моей красоте!
Служанка подняла вверх глаза, чтобы посмотреть на солнце, и заметила среди густой листвы девушку. Тут служанка поняла, что видит в воде не своё отражение.
- Эй, кто ты такая и что тут делаешь? - со злобой крикнула служанка.
- Я невеста королевского сына и жду, когда он приедет за мной.
Служанка подумала: \"Вот случай перехитрить судьбу\".
- Ну, это ещё неизвестно, за кем он приедет, - ответила она и принялась изо всех сил трясти дерево.
Бедная девушка из апельсина старалась, как могла, удержаться на ветвях. Но служанка раскачивала ствол все сильнее и сильнее. Девушка сорвалась с ветки и, падая, превратилась опять в золотистый апельсин.
Служанка живо схватила апельсин, сунула за пазуху и полезла на дерево. Только успела она примоститься на ветке, как подъехал королевич в карете, запряженной шестеркой белых коней.
Служанка не стала дожидаться, пока ее снимут с дерева, и спрыгнула на землю.
Королевич так и отшатнулся, увидев свою невесту хромоногой и кривой на один глаз.
Служанка быстро сказала:
- Э, женишок, не беспокойся, это все у меня скоро пройдет. В глаз мне попала соринка, а ногу я отсидела на дереве. После свадьбы я стану ещё лучше, чем была.
Королевичу ничего другого не оставалось, как везти её во дворец. Ведь он поклялся на своем мече.
Отец-король и мать-королева очень огорчились, увидев невесту своего любимого сына. Стоило ездить за такой красоткой чуть не на край света! Но раз слово дано, надо его выполнять. Принялись готовиться к свадьбе.
Настал вечер. Весь дворец так и сиял огнями. Столы были пышно накрыты, а гости разряжены в пух и прах. Все веселились. Невесел был только королевский сын. Его томила тоска, такая тоска, будто он и не держал никогда в руках трёх апельсинов. Хоть снова садись на коня да поезжай неведомо куда, неизвестно за чем.
Тут ударили в колокол, и все сели за стол. А во главе стола посадили молодых. Слуги обносили гостей искусно приготовленными кушаньями и напитками.
Невеста попробовала одного кушанья, попробовала другого, но каждый кусок так и застревал у нее в горле. Ей хотелось пить. Но, сколько она ни пила, жажда не унималась. Тогда она вспомнила про апельсин и решила его съесть. Вдруг апельсин выкатился у нее рук и покатился по столу, выговаривая нежным голосом: Кривая кривда сидит за столом, А правда с нею проникла в дом!
Гости затаили дыхание. Невеста побледнела. Апельсин прокатился вокруг стола, подкатился к королевичу и раскрылся. Из него вышла прекрасная дочь короля апельсиновых деревьев.
Королевич взял ее за руки и подвел к отцу и матери.
- Вот моя настоящая невеста!
Злую обманщицу тотчас прогнали прочь. А королевич с девушкой из апельсина отпраздновали веселую свадьбу и прожили счастливо до глубокой старости. | |
Сказка № 2238 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
У одного короля были три дочери: одна - черноволосая, другая - рыжая, а третья - белокурая.
Старшая была дурнушка, средняя - не очень красивая, а младшая - добрая и собой хороша. Оттого старшие сестры ей завидовали. Было у короля три трона: один - белый, другой - красный, а третий - черный. Когда король бывал весел, он садился на белый трон, когда не очень весел - на красный, а когда гневался, то на черный.
Вот однажды рассердился он на старших дочерей! и уселся на черный трон. Они давай возле отца вертеться да ластиться к нему. Старшая и говорит:
- Синьор отец, хорошо ли вам спалось? Не на меня ли вы сердитесь, раз сели на черный трон?
- Да, на тебя сержусь.
- За что же, синьор отец?
- За то, что ты меня совсем не любишь!
- Я? Да что вы, синьор отец, ведь я вас так крепко люблю!
- А как крепко?
- Как хлеб!
Нахмурился король, но ничего не сказал, очень уж ему ответ понравился.
Подошла вторая дочь и говорит:
- Синьор отец, хорошо ли вам спалось? Отчего это вы на черном троне? Уж не сердиты ли на кого?
- Да, сердит. На тебя.
- За что же, синьор отец?
- За то, что ты меня совсем не любишь!
- Я! Да я ведь вас так крепко люблю...
- Ну как?
- Как вино.
Пробурчал король что-то сквозь зубы, но, видно, остался доволен.
А тут приходит и третья дочь, веселая и ласковая.
- Синьор отец, хорошо ли вам спалось? Отчего это вы на черном троне? Может, на меня сердитесь?
- Да, на тебя, ведь и ты меня не любишь!
- Что вы, я очень вас люблю.
- Как же ты меня любишь?
- Как соль.
Услышал король такой ответ, да как закричит:
- Что такое?! Как соль?! Ах ты негодная! Прочь с глаз моих, и чтоб я тебя больше не видел!
Приказал он увести дочь в лес и там убить.
Королева меньшую дочь очень любила. Узнала она про королевский приказ и стала думать, как бы ее спасти. Во дворце был серебряный подсвечник, такой большой, что Циццола - так звали младшую принцессу - могла в нем спрятаться. Королева и велела ей залезть в подсвечник.
- Продай этот подсвечник,- сказала она своему верному слуге.- Как станут с тобой торговаться, с бедняка спроси подороже, а со знатного синьора подешевле, да и отдай подсвечник.
Обняла мать младшую дочку, благословила ее и положила в подсвечник сушеных фиг, шоколада и печенья.
Слуга вынес подсвечник на площадь. Стали тут люди прицениваться, но никто слуге по душе не пришелся, и он заломил небывалую цену. Тут подошел принц из королевства Высоких Башен, осмотрел подсвечник и спросил, сколько он стоит. Слуга назвал пустяковую цену, и принц велел отнести подсвечник к себе во дворец. Там его поставили в обеденную залу, и все придворные дивились его красоте.
Вечером принц пошел в гости. Он не любил, чтобы во дворце его дожидались, а потому слуги приготовили ему ужин, оставили на столе и ушли спать. Видит Циццола, что в зале никого нет, выпрыгнула из подсвечника, съела ужин и снова спряталась.
Принц вернулся, а на столе ни крошки! Зазвонил он во все колокольчики и давай распекать слуг. Те клянутся, что ужин оставили, выходит - его кошка или собака съела.
- В другой раз всех выгоню вон,- пригрозил принц, велел принести другой ужин, съел его и ушел спать.
На другой вечер зала была заперта на все замки, но случилось то же самое. Рассердился принц и так раскричался, что того и гляди дом обрушится. А потом притих и говорит:
- Посмотрим, что завтра будет.
А назавтра он вот что сделал. Скатерть до самого пола свисала, вот он под нее и спрятался. Пришли слуги, поставили блюда с кушаньями, выгнали из комнаты кошку с собакой и заперли дверь на ключ. Едва они вышли, из подсвечника выпрыгнула прекрасная Циццола. Подбежала она к столу и давай уплетать за обе щеки. Выскочил тут принц и схватил ее за руку. Стала она вырываться, да только он держал крепко. Тогда Циццола бросилась перед принцем на колени и рассказала ему обо всем.
Принц влюбился в нее без памяти. Успокоил он девушку и говорит:
- Скоро ты будешь моей женой. А пока спрячься снова в подсвечник.
Всю ночь принц глаз не мог сомкнуть, так сильно он влюбился. А утром велел перенести подсвечник в свою комнату: он-де так прекрасен, что жаль расставаться с ним и ночью. Потом принц приказал подавать ему в комнату побольше кушаний, потому что у него аппетит разыгрался. Принесли ему кофе, потом завтрак, а там и обед, и все - на двоих. Едва слуги вносили блюда, как принц запирал дверь на ключ, выпускал из подсвечника прекрасную Циццолу, и они весело пировали вместе.
Королева-мать, которой теперь приходилось кушать одной, стала жаловаться:
- Чем я сыну не угодила, почему он со мной за стол не садится? Что я ему сделала?
Принц все просил, чтоб она потерпела,- у него, мол, важное дело есть. А в один прекрасный день и говорит матери:
- Хочу жениться!
- А кто же невеста? - спрашивает королева, а сама рада-радешенька.
Принц в ответ:
- Хочу жениться на подсвечнике!
- Да ты с ума сошел,- ахнула королева и закрыла лицо руками.
Но принц стоял на своем. Мать и так и сяк его вразумляла, просила подумать, что люди скажут. Но он не слушал и велел, чтобы через неделю все было готово к свадьбе.
В назначенный день выехало из ворот дворца великое множество карет. В первой ехал принц, а рядом с ним стоял подсвечник. Приехали в церковь. Принц велел нести подсвечник к алтарю. Открылся подсвечник - и оттуда выпрыгнула Циццола, одетая в шелк и бархат, в драгоценном ожерелье и сверкающих сережках.
Обвенчались они, вернулись во дворец и обо всем поведали королеве.
Королева была женщина умная, она и говорит:
- Положитесь на меня, уж я сумею ее отца проучить.
Устроили они свадебный пир и послали приглашения всем соседним королям. Позвали и отца Циццолы. Для него королева приказала приготовить особый обед: все кушанья без соли. Гостям королева сказала, что новобрачная нездорова и не может выйти к столу.
Принялись гости за еду. А у короля, отца Циццолы, суп оказался совсем пресный, он и давай ворчать себе под нос:
- Ну и повар, забыл суп посолить! И не съел ни ложки.
Стали подавать ему другие кушанья, тоже без соли. Король и вилку отложил.
- Отчего вы не кушаете, ваше величество? Вам не нравится?
- Нет, нет, что вы, все очень вкусно!
- Почему же вы не кушаете?
- Да так, знаете, мне что-то не хочется. Отведал он мяса, жевал-жевал, да несоленый кусок в горло не идет. Тут-то вспомнил он слова своей дочери, что она любит его так крепко, как соль. Раскаялся он, заплакал и говорит сквозь слезы:
- Ах я несчастный, что наделал!
Королева спросила, какая беда с ним приключилась, и рассказал ей про Циццолу. Встала тут королева с места и велела позвать новобрачную. Кинулся король обнимать дочь, плачет, спрашивает, как она сюда попала, каким чудом воскресла.
Послали за матерью Циццолы и стали опять праздновать свадьбу - что ни день, то новый пир. Наверное, они и до сих пор пляшут. | |
Сказка № 2237 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Поспорили однажды два друга: от чего зависит счастье.
И думать тут нечего! — воскликнул один. — Счастье приносят деньги. Ты ведь знаешь, как я стал поэтом. Никто не хотел печатать моих стихов. А вот умерла моя тётушка, оставила мне наследство, я сам их напечатал. С тех пор от издателей отбою нет. Если б не тётушкины деньги, никто и сейчас бы не знал, что я поэт.
Вздор, — перебил его второй. — Всё решает судьба. Я теперь считаюсь лучшим певцом Италии. А давно ли меня и слушать никто не хотел. Вот я и пел только рыбам на берегу моря. Судьбе было угодно, чтобы сам граф Луиджи катался в этот час на лодке. Граф услышал меня и пригласил петь на балу в честь его невесты. С этого всё и пошло. При чём же тут деньги? Судьба, друг мой, судьба!
Спорили, спорили поэт и певец, ни до чего не доспорились и пошли гулять.
Вышли они из дому, и побрели, куда глаза глядят. На самой окраине города они увидели полуразвалившуюся хижину.
На пороге хижины сидел юноша, весь в лохмотьях, и играл на гитаре.
Послушай, приятель, ты, я вижу, превесело живёшь! — окликнул юношу поэт.
Какое тут веселье,— ответил тот, — когда человек второй день ничего не ел.
Так зачем же ты играешь на гитаре? — спросил певец.
Да видите ли, гитара — это всё, что мне оставил в наследство отец!
Друзья переглянулись, потому что оба разом подумали: «Это, пожалуй, то, что нам нужно! Тут-то мы и узнаем, что важнее».
Каждый вытащил из кармана по пятьдесят золотых монет и отдал их гитаристу.
Целых сто скудо! — воскликнул юноша. — Спасибо вам, добрые синьоры.
Прибереги свою благодарность. Ровно через год мы придём узнать, помогли ли тебе эти деньги, — сказали друзья и пошли назад.
Только они скрылись за поворотом дороги, Альчиде — так звали юношу — сказал сам себе:
Для начала я куплю столько сосисок, сколько поместится в моём животе. А потом уже подумаю, как распорядиться нежданным богатством.
Он положил деньги за подкладку своего берета и отправился в лавку.
Не успел Альчиде пройти и десяти шагов, как вдруг — неслыханное дело! — с ветки оливкового дерева слетела большая лохматая ворона, вцепилась когтями в берет Альчиде и вместе с беретом взвилась вверх.
Воровка! Отдай деньги!—закричал бедняга Альчиде.
Но ворона только быстрее захлопала крыльями и скоро скрылась из глаз.
Миновал год. Поэт и певец снова пришли к хижине Альчиде. Им и стучаться не пришлось, потому что Альчиде, как и в первый раз, сидел у порога и играл на гитаре.
Как, — воскликнули друзья, — ты всё ещё бренчишь на гитаре?
А что мне остаётся делать, — уныло ответил Альчиде, — если лохматая ворона унесла моё счастье вместе со старым беретом.
И он поведал короткую, но печальную историю.
Ну, — повернулся к поэту певец, — разве я не говорил, что счастье и несчастье посылает судьба? Пускай какой-то там вороне захотелось спать в гнезде не на голых сучьях, а на мягкой тряпице. Но объясни мне, почему ей понадобился берет Альчиде именно в ту минуту, когда тот положил в него деньги.
Вздор! — прервал певца поэт. — Если бы ворона не утащила деньги, Альчиде зажил бы припеваючи. Нет, дружище, деньги — это всё.
С такими словами поэт полез в карман, вытащил ещё сто скудо и протянул Альчиде.
Альчиде принялся горячо благодарить друзей, но те Махнули рукой, пообещали прийти ровно через год и ушли.
На этот раз Альчиде решил быть умней. Отправляясь в лавку за сосисками, не забывайте, что год тому назад ему так и не удалось полакомиться сосисками, он засунул за щёку одну монету, а остальные девяносто девять хорошенько припрятал. Куда бы вы думали — в старый башмак, валявшийся в углу.
Уж теперь никакая ворона не доберётся, — сказал он, очень довольный своей хитростью. — Да и вор на такое старьё не польстится.
А между тем, пока Альчиде ходил в лавку, случилось вот что: в хижину забрела соседская кошка, которую хозяева кормили только тогда, когда сами были сыты, а такого никогда не случалось. Кошка обшарила всю комнату, но, разумеется, ничего съестного не нашла. Тут вдруг из норки выскочила мышка. Кошка за ней. Мышка заметалась и юркнула в старый башмак. В тот самый, где Альчиде припрятал деньги. Кошка мигом перевернула башмак, монетки раскатились по полу, а мышка улизнула в норку. Тогда кошка принялась играть монетами. Она катала их лапой до тех пор, пока не закатила все до последней в ту же норку, в которую спряталась мышка.
Когда Альчиде вернулся из лавки, оказалось, что он не богаче, чем был вчера, — пропали деньги, да и только! Хорошо ещё, что он успел купить сосиски.
Поэтому нет ничего удивительного, что певец и его друг, явившись через год, застали Альчиде на пороге старой хижины за старым занятием.
Ну, — воскликнул поэт, — это уже слишком! Может быть, ты станешь нас уверять, будто вторые сто скудо утащили мыши?
Увы, мои добрые синьоры, — вздохнул Альчиде,— я не стану вас ни в чём уверять, потому что сам не знаю, куда делись деньги.
Теперь ты, наконец, убедился, — сказал певец поэту, — что всё решает судьба, а не деньги.
Наоборот, — ответил поэт, — я уверился ещё больше, что только деньги делают человека счастливым. Но доказывать свою правоту я уже не стану. Это обходится слишком дорого. Теперь доказывай ты.
Попробую, — сказал певец.
Он порылся в карманах и вытащил небольшой свинцовый шарик. Признаться, певец и сам не помнил, что это за шарик и как он попал к нему в карман.
Возьми, бедняга, — сказал певец, протягивая шарик Альчиде.— Может, он тебе пригодится больше денег.
Друзья попрощались и ушли.
Шарик долго лежал в кармане певца, но ещё дольше он провалялся в кармане Альчиде. Вспомнил он о шарике только тогда, когда у него совсем подвело живот от голода. Даже гитара перестала его веселить.
Вытащил Альчиде шарик, покатал на ладони и задумался:
«Продать? Да за него ни единого сольдо не дадут. Но раз кто-то его сделал, — значит, он на что-то годится».
Тут Альчиде хлопнул себя по лбу.
Как же это я раньше не догадался! Ведь из него выйдет отличное грузило.
Он срезал гибкую, длинную ветку с ивы, согнул булавку крючком, подвесил на крепкой нитке шарик... Словом, через час Альчиде сидел на большом камне у моря и удил.
Только рыба, как назло, не клевала. Альчиде просидел на берегу всё утро и весь день. Другой бы на его месте давно бросил эту затею. Но не таков был Альчиде. Если уж он за что брался, то держался крепко. Альчиде решил переупрямить рыб, И переупрямил.
На закате рыба стала ловиться. Молодой рыбак только успевал вытаскивать и вновь закидывать удочку. Ох и вкусная же получилась уха из наловленной рыбы! Нам бы такую попробовать!
Рыбы было так много, что половину её Альчиде рано утром продал на базаре. Потом он опять побежал к морю.
Так и пошло: целые дни Альчиде просиживал у моря со своей удочкой. Через полгода он завёл небольшую сеть. Ещё через полгода — лодку и стал заправским рыбаком.
А что же поэт и певец? О, у них было так много дела, что они совсем забыли о бедняге гитаристе. Оба уехали в дальние путешествия — один на запад, другой на восток — и встретились в родном городе только через пять лет. Тут-то они вспомнили об Альчиде и решили его навестить.
Пришли на старое место. Смотрят — хижины нет. Вместо неё стоит приветливый домик. У домика играют двое ребятишек. А с порога улыбается детям молодая хозяюшка.
Подошли друзья поближе и спросили у женщины:
Не знаете ли, куда делся гитарист Альчиде?
Как не знать! — ответила женщина, обернулась и крикнула: — Эй, муженёк, к тебе тут в гости пришли два важных синьора.
Муженёк вышел на зов, и друзья увидели, что это и вправду сам Альчиде. Начались расспросы. Все уселись на пороге, и Альчиде принялся рассказывать по порядку всю свою историю. Всё с самого начала мы слушать не станем, нам это уже известно. А то, чего не знаем, послушаем.
...Итак, дорогие синьоры, завёл я себе лодку, добротную сеть и стал заправским рыбаком. Потом приглянулась мне Джованна, ну и я, конечно, ей приглянулся. Признаться, немножко в этом деле помогла мне гитара. .. Словом, не прошло и трёх месяцев, как мы поженились. Ну, а молодой жене жить в развалившейся хижине не пристало. Задумали мы на этом месте поставить домик. Стали ломать хижину... Слушайте теперь внимательно, дорогие синьоры, это и вас касается. В старой трубе оказалось брошенное воронье гнездо, в гнезде берет, а в берете сто скудо. И я очень рад, что могу, наконец, отдать свой давнишний долг.
Альчиде сбегал в комнату и принёс рваный берет, в котором позванивали монеты. Он отдал певцу и поэту по пятьдесят скудо и продолжал свой рассказ.
Это ещё не всё. Только в хижине сломали пол, как в углу, в мышиной норке, нашлись девяносто девять скудо. Сотый скудо я ведь тогда успел истратить на сосиски. Теперь я положил этот недостающий скудо обратно.
При этих словах Джованна, жена Альчиде, вынесла деньги в красиво связанном кошельке, и Альчиде отдал его поэту.
Ну, а шарик, — сказал он, -— я оставлю себе на память.
Едва Альчиде кончил, между друзьями разгорелся старый спор. «Судьба!» — кричал певец. — «Деньги!» — перекрикивал его поэт. Пошли в ход все старые доводы — и наследство тётки и знатный вельможа граф Луиджи.
Альчиде слушал, слушал и, наконец, вмешался в спор.
Позвольте и мне сказать своё слово. Деньги деньгами, судьба судьбой, но поверьте мне, что главное — это труд и упорство. Может быть, и вправду тётушкино наследство вам помогло, синьор поэт, но ведь долгие годы вы были бедны и безвестны, однако не бросили писать стихи. Вас, синьор певец, прославил граф Луиджи, но ведь вы не переставали петь свои песни и до того счастливого часа, когда он проехал мимо вас на своей лодке. А что до меня, то всё, чего я достиг, — дело моих собственных рук.
Певец и поэт помолчали немного, потом разом воскликнули:
Клянёмся Мадонной, кажется, он прав! | |
Сказка № 2236 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Женился возчик Петруччо. Привёл после свадьбы в дом молодую жену и говорит ей:
- Теперь мы с тобой, Розина, хорошо заживём! Я буду работать, ты хозяйничать. Работы я не боюсь. Хоть с рассвета дотемна прикажи мне лошадь погонять - и то ничего. Но уж зато как приеду домой - баста! Всё остальное твоё дело. Только остановлю повозку у ворот да крикну: «Эй, вводи лошадь!» - ты скорее выбегай.
- Вот ещё! - сказала Розина. - Стану я с лошадью возиться.
- Как же с ней не возиться, ведь её распрячь, накормить, напоить нужно! Так вот, только я крикну: «Эй, вводи лошадь! ..»
- Да говорю тебе, - перебила мужа Розина, - что я к лошади и не притронусь. Не этому меня в доме у отца с матерью обучали.
- Ты не беспокойся, - сказал Петруччо, - я тебя всему обучу. Введёшь ты во двор лошадь. . .
- Не введу!
- То есть как это не введёшь, если я крикнул: «Эй, вводи!..»?
- Ты крикнешь, а я ни с места.
- Ох, Розина, - сказал Петруччо, - не серди меня, лучше введи лошадь.
- Не введу! - закричала Розина.
Тут закричал и Петруччо.
- Вводи сейчас же!
- Не введу!
- Вводи!
- Не введу!
На шум прибежали соседи и принялись расспрашивать молодожёнов:
- Что это у вас делается? Из-за чего спор? Петруччо начал объяснять соседям:
- Да вот жена не хочет мне помогать. Я ей говорю:
«Введи лошадь», а она говорит: «Не введу...»
- И не стыдно вам из-за этого ссориться? - сказал старый Джузеппе. - Давайте я введу вашу лошадь. Где она у тебя?
- Да, видите ли, - замялся Петруччо, - пока ещё лошади у нас нет. Я её только собираюсь купить. | |
|
