Сказка № 916 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Много лет тому назад жил в одной деревне человек недальнего ума по имени Гомбэй. Исполнилось ему тридцать лет, перевалило за сорок, а он все еще в холостых ходил. Девушки только подсмеивались над его простотой.
Вдруг однажды под вечер пришла в его кривую лачужку незнакомая красавица и просит:
– Будь милостив, приюти меня под твоей крышей хоть на одну ночь.
Изумился Гомбэй, но охотно принял гостью. Сели они ужинать, а как поужинали, девушка просит снова:
– Вижу я, живешь ты один. И я одинока. Возьми меня в жены.
Обомлел от счастья Гомбэй.
С той самой поры он так полюбил свою молодую жену, что никакая работа у него больше не ладилась. Начнет плести соломенные сандалии, а сам с жены глаз не сводит. Плетет-плетет и не заметит, что вышли они у него величиной с корыто, обуть нельзя. Станет мастерить соломенный плащ, а сам все на жену глядит. И выйдет у него плащ, как на великана, надеть нельзя.
Пойдет Гомбэй работать в поле – и тут у него работа не спорится. Ударит мотыгой раз, ударит другой – и бежит поглядеть на жену. Вскопает одну борозду – и скорей домой: «Жена, где ты?» Наглядится на нее вдосталь и снова берется за мотыгу.
Увидела красавица, что не идет у Гомбэя дело. Отправилась она в город и заказала художнику свой портрет.
– Смотри, как похоже,– сказала она мужу.– Повесь этот портрет возле поля на ветке шелковичного дерева и любуйся сколько душе угодно.
Перестал Гомбэй то и дело прибегать с поля домой. Взглянет на портрет, а лицо жены улыбается на нем как живое. Налюбуется Гомбэй – и снова за мотыгу. Так до вечера и трудится.
Но вот однажды налетел сильный ветер, сорвал портрет с ветки и унес в самые небеса. Плача, воротился Гомбэй домой и рассказал жене о своем горе.
Жена стала его утешать:
– Не печалься! Я велю художнику сделать другой портрет, еще лучше прежнего.
Долго портрет кружился в небе, как сухой листок, и наконец упал на землю в саду князя. Увидел князь красавицу на портрете и захотел во что бы то ни стало добыть ее себе в жены.
– Есть, значит, на свете такая красавица, раз с нее портрет нарисован.
И приказал своим кэраям:
– Разыщите ее непременно! И приведите ко мне во дворец волей или неволей.
Стали княжеские кэраи рыскать по соседним деревням и всем встречным портрет показывать:
– Не видали ли вы такой женщины?
В одной деревне говорят: «Не видели», в другой отвечают: «Не знаем!»
Наконец дошли кэраи до того селения, где жил Гомбэй.
Посмотрели на портрет крестьяне и сразу признали:
– А-а, да ведь это хозяюшка Гомбэй-дона. Она самая!
Пошли кэраи к нему в лачужку. Смотрят, а там красавица, точь-в-точь такая, как на портрете.
– По княжескому повелению мы должны отвести во дворец эту женщину,– сказали кэраи.
Начал их молить Гомбэй:
– Сжальтесь! Помилосердствуйте!
Но они и слушать его не стали. Потащили жену из дому силой. Гомбэй так плакал, что слезы у него ручьями текли. Жена его тоже плакала, но, покидая дом, успела шепнуть мужу:
– Не отчаивайся! Как только наступит канун Нового года, приходи под вечер к княжескому замку продавать ветки новогодних сосен. Я найду случай с тобой повидаться.
Остался Гомбэй снова один и начал дни считать: скоро ли старый год к концу придет?
Наконец наступил долгожданный канун Нового года. Взвалил Гомбэй себе на спину столько сосновых веток, сколько мог унести, и направился к замку. Стал он прохаживаться перед замком, громко выкрикивая:
– Новогодние сосны! Новогодние со-осны!
А жена Гомбэя, с тех пор как попала во дворец, ни разу не улыбнулась. Уж и так старался князь развеселить ее, и этак, ничто не помогало. Напрасно старались шуты, плясуны и музыканты.
Как только услышала красавица голос Гомбэя, так и просияла радостной улыбкой.
Несказанно обрадовался князь.
– Ну, если тебе так нравятся торговцы соснами,– воскликнул он,– я сам буду сосны продавать.
Вышел князь за ворота и надел на себя жалкие лохмотья Гомбэя, а Гомбэй облачился в княжеский наряд. Случилось так, что лицом был он похож на князя, как родной брат.
Ходит князь вокруг замка да кричит:
– Новогодние со-осны! Новогодние со-осны!
А красавица велела слугам:
– Впустите в ворота вашего господина и заприте их накрепко. Никому больше не отворяйте!
Вошел Гомбэй в ворота дворца, а навстречу ему жена бежит! Счастье их никакими словами не описать.
Ходил князь, ходил, кричал-кричал, пока не надоело. Вернулся он к воротам. Глядит: железные ворота наглухо заперты. Начал он стучать изо всех сил:
– Эй, разини, не видите, что ли? Ваш князь за воротами стоит!
Отвечают ему стражники:
– Проваливай отсюда, полоумный бродяга, пока голову тебе не снесли. Наш князь там, где ему быть надлежит, у себя в покоях.
Как ни уверял князь, как ни спорил, никто ему не поверил. Так и не впустили в замок.
Пришлось князю всю жизнь по большим дорогам скитаться.
Гомбэй остался со своей красавицей-женой в княжеском замке, а сказочнику в награду спустилась с неба земляничка на длинном-длинном стебле. | |
Сказка № 915 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
На окраине города Мияти, возле храма Асо-дзиндзя находится «Роща старого бога». Там у самой дороги стоит высокое дерево – эноки. По ночам появлялся в том месте проказливый барсук и морочил людей.
Умел он принимать разные образы, но больше всего славилось его искусство показывать полную луну на ветке.
Влезал барсук на дерево-эноки, вытягивал вперед одну из своих лап, и она становилась раскидистой веткой. Этого мало! Сияла на ветке полная луна. Каждый, кто проходил мимо, останавливался и говорил: «Какая красота!» – а барсук себя не помнил от гордости.
В темные и дождливые ночи призрачная луна разгоралась еще ярче, а прохожие изумлялись еще сильнее.
Однажды в такую ночь, когда ни один луч не пробивался сквозь тучи, барсук решил, по своему обычаю, удивить прохожих.
Шел мимо один человек и вдруг увидел раскидистую ветку, а над нею полную луну. Остановился он и залюбовался:
– Ах, до чего красива луна в «Роще старого бога!»
Но в эту минуту выкатилась из-за облаков другая луна. Стало их сразу две.
– Что за наваждение! – вскричал прохожий.– Две луны! Чудится мне, что ли?
Тут барсук спохватился. Призрачная луна вдруг спряталась позади дерева.
– Ах, вот одна исчезла! – подивился прохожий.– И как раз самая красивая.
Обрадовался барсук похвале и снова показал луну из-за дерева.
– То одна, то две! Непостижимо! Что-то здесь творится неладное. Нет, страшно здесь одному в такую пору!
И прохожий убежал со всех ног.
А вот что случилось в другой раз.
Дождался барсук ночи потемнее, влез на дерево, вытянул вперед лапу-ветку с призрачной луной и поджидает путников.
Вот наконец показался один на дороге. Увидел он призрачную луну и прошептал сквозь зубы:
– Эге, господин барсук! Ты думаешь меня обморочить. Не выйдет! Я сам славно тебя проведу.
Этот путник был человек бывалый и слышал не раз про барсучьи проказы. Барсук старался вовсю. Луна у него так и сверкала, так и горела над темной изогнутой веткой.
Вдруг прохожий сказал:
– Что-то здесь не ладно. Луна в это время должна стоять ниже.
Барсук, услышав это, спохватился, и луна вдруг нырнула вниз.
– И опять не то,– громко говорит прохожий.– Сейчас она стоит уж слишком низко. Отчего это, хотел бы я знать?
Вдруг луна взлетела вверх.
– Чудеса! А теперь съехала куда-то в сторону. Ведь она была правее...
Еще больше растерялся барсук. Луна вдруг пошла вправо.
– Ну и чудно! Теперь ветка стала короче. Ведь она куда больше торчала в сторону...
Совсем голову потерял барсук. Вытянул он луну-ветку, сколько мог дальше, и не удержался, кувырком слетел с дерева.
Убежал барсук опрометью в чащу, а прохожий, посмеиваясь, пошел опять своей дорогой. | |
Сказка № 914 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Жил в старину мальчик, который больше всего на свете любил рисовать кошек. Целыми днями не выпускал он кисти из рук. Как ни бранили его родители, а он все свое. Нарисует одну кошку и начнет рисовать другую.
Рассердились, наконец, родители, так рассердились, что лишили его наследства и выгнали вон из дому. Взял с собой мальчик тот рисунок кошки, который ему больше всех удался, и пошел куда глаза глядят.
Вот шел он, шел, и начало смеркаться. Увидел перед собой мальчик сельский храм и подумал, что не худо бы попроситься туда на ночлег... Постучался он в ворота, да только никто ему не откликнулся.
«Верно, это заброшенный храм»,– подумал мальчик и стал расспрашивать про него людей в соседней деревне. А те отвечают:
– Кто останется ночевать в этом храме, до утра не доживет. Проклятое место. Поселились в нем оборотни.
Но мальчик был упрямого нрава. Лег он спать в пустом храме.
В середине ночи вдруг что-то зашуршало, зашуршало... Послышались возня и писк. Но потом все утихло. Забелело утро, встал мальчик, и что же он увидел? Лежит на полу мертвой огромная крыса с несколькими хвостами. Кто-то загрыз ее насмерть. Поглядел он на свой любимый рисунок,– а у кошки мордочка кровью выпачкана.
«Значит, она и убила крысу-оборотня»,– подумал мальчик.
Немного позже пришли в храм люди. Толкуют между собой:
– Верно, этого мальчика уж и в живых нет... Жаль его, беднягу!
Только смотрят: он здоров и весел, как ни в чем не бывало, а в углу храма страшная крыса валяется с множеством хвостов. Стали крестьяне хвалить мальчика:
– Вот молодец! Герой! Какое чудовище убил!
Говорит им мальчик на это:
– Один я на свете. Отказались от меня мои родители. Позвольте мне поселиться в этом храме. Мне больше некуда идти.
Обрадовались крестьяне, ведь никто в нем жить не хотел, все боялись нечистой силы.
Так мальчик стал настоятелем храма Умпэндзи. Понемногу выучился он читать сутры. Как-то раз положил он свой рисунок кошки перед статуей Будды, а сам читает молитвы. Вдруг кошка зашевелилась, сошла с рисунка и стала настоящей кошкой. Стали они жить в храме вдвоем.
Уйдет настоятель к кому-нибудь из прихожан, а кошка храм сторожит и хлопочет по хозяйству. Вернется он, а к его приходу все готово, и чайник на огне.
Шли годы. Настоятель уже стал немолод, а кошка совсем постарела.
Забросили прихожане храм Умпэндзи, перешли к священнику другого храма. Был он хитер и речист и убедил их в своей святости.
Дошло до того, что старику-настоятелю и его кошке порой есть было нечего. Худое настало у них житье.
Однажды настоятель вдруг заметил, что у кошки вместо одного хвоста сделалось несколько. Распушила она свои хвосты и подметает ими храм, словно метлой.
– Неужели моя кошка превратилась в чудовище! – огорчился настоятель.
– Не печалься, дедушка! – отвечает кошка.– Стала я от старости оборотнем и уйду доживать свой век в горы. Но раньше я хочу помочь тебе. Вот послушай! Через три дня в доме того богача, что живет у подножья горы, будут похороны. А я обращусь в огненную колесницу ада и сделаю вид, что хочу унести покойника. Ты ударь своими четками по гробу, и колесница тотчас исчезнет.
Настоятель кивнул головой в знак согласия, и кошка ушла из храма неведомо куда.
Через три дня пошел настоятель в деревню, что стояла у подножья горы. Собралось там множество народу по случаю похорон одного из родственников местного богача. Приглашен был и настоятель из другого храма. Но когда понесли гроб на кладбище, вдруг на небе показалась черная грозовая туча и потоками хлынул дождь. Засверкали молнии, спустилась с неба страшная огненная колесница, летит прямо к гробу, чтобы унести покойника в ад. Священник из другого храма только трясся от ужаса. Все бывшие там люди вопили и горевали, не зная, что делать.
Но настоятель храма Умпэндзи подумал: «Это все проделки моей верной кошки!» Смело подошел он к гробу и ударил по нему раз-другой четками.
И вдруг дождь кончился, небо прояснилось, и огненная колесница исчезла. Смотрят, а покойник по-прежнему мирно лежит в гробе.
Все изумились. Велика святость настоятеля из храма Умпэндзи, если ему покорны силы ада!
Все перепуганные грешники бросились за помощью к старому настоятелю, и у него снова стало много прихожан. | |
Сказка № 913 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
В старину это было, в глубокую старину. Бродил из деревни в деревню один нищий монах. Зашел он однажды по дороге в чайный домик. Ест данго и чай попивает.
Поел он, попил, а потом говорит:
– Хозяйка, хочешь, я тебе нарисую картину?
«Какую картину может нарисовать этот оборвыш?» – подумала хозяйка.
А монах снял с одной ноги соломенную сандалию, обмакнул ее в тушь и сказал:
– Пожалуй, так занятней рисовать, чем кистью! – и начертил на фусума большого ворона.
Пошел дальше нищий монах. Стоит на склоне горы другой чайный домик. Отдохнул там монах, выпил чаю и говорит:
– Хозяйка, хочешь, я тебе что-нибудь нарисую?
Снял он сандалию с другой ноги, обмакнул в черную тушь и нарисовал на фусума морского рака.
Рак был совсем как живой: он шевелил хвостом и клешнями.
Множество людей приходило в чайный домик полюбоваться на морского рака. Деньги так и посыпались в кошель к хозяйке.
Прошло время. На обратном пути завернул нищий монах в тот чайный домик, где нарисовал он морского рака.
Стала хозяйка благодарить монаха:
– Вот спасибо вам! Прекрасного рака вы нарисовали. Только больно черен. Сделайте его, пожалуйста, ярко-красным!
– Что же, это дело простое! – ответил монах и выкрасил рака в красный цвет.
«Вот хорошо-то,– с торжеством подумала хозяйка,– теперь я еще больше денег заработаю».
Но красный рак был мертвый. Не шевелил он больше ни хвостом, ни клешнями. И никто уже не приходил на него любоваться.
А нищий монах завернул по пути в тот чайный домик, где он ворона нарисовал.
Хозяйка дома встретила его неласково, начала жаловаться:
– Заляпал своим вороном мои чистые фусума, вконец испортил! Сотри свою картину, да и только!
– Это дело простое,– улыбнулся монах.– Тебе не нравится этот ворон? Сейчас его не будет!
Достал он из-за пазухи веер, раскрыл его и несколько раз взмахнул им в воздухе...
И вдруг послышалось: «кра-кра-кра!» – ворон ожил, расправил крылья и улетел.
Онемела хозяйка от удивления, а нищий монах пошел дальше своим путем. | |
|
