Сказка № 4128 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Рассказывают, что мужчины из племени тариана семьи Араваков собирались каждый вечер в верховьях реки Папури, играли на музыкальных инструментах и танцевали танец Журупари. И вот женщины решили однажды украсть эти инструменты.
Каждое утро женщины шли в лес и искали место, где мужчины прячут эти инструменты. И так прошло несколько лет. Однажды женщины остались на ночь около дома для танцев Журупари, чтобы посмотреть, каковы все-таки эти инструменты. Каждая из женщин держала факел.
Мужчины принялись танцевать и танцевали до полуночи. Потом некоторые унесли инструменты, чтобы спрятать их в реке, а другие пошли в лес и положили свои инструменты в дупло дерева. Женщины все видели и, когда мужчины повернули обратно в деревню, бросились за инструментами. Они освещали себе дорогу факелами, но инструменты убегали от них в свете огня. Наконец женщинам удалось окружить дерево. Инструментам уже некуда было бежать, и женщины схватили их. Обрадованные женщины спрятали инструменты в другое место, далеко, далеко. Наутро они собрались вместе, и старшая из женщин сказала:
– Ну, теперь у нас тоже есть свои инструменты. А чтобы мужчины не догадались, кто это сделал, мы сегодня же уйдем к водопаду Уаракапа и нарвем стеблей умари для еды.
Так и сделали.
Вечером мужчины отправились в дом для танцев Журупари, но когда они стали искать свои инструменты, то в дупле ничего не нашли. У них остались только те, что были спрятаны в реке. Мужчины принялись искать повсюду, но все напрасно. Женщин они не заподозрили, так как те ушли с утра к водопаду Уаракапа. Никто из мужчин не умел гадать, и они не узнали, кто унес инструменты.
Поэтому они ничего не спросили у женщин, когда те вернулись.
Через день женщины собрались танцевать танец Журупари. Придя к реке Туи-Игарапе, они взяли инструменты и стали дуть в них, но инструменты не издавали ни единого звука. Женщины переворачивали их, снова дули, но все равно ничего не получалось. Тогда одна из женщин сказала:
– Мы можем обольстить мужчин. Давайте заставим юношей научить нас играть на инструментах.
Женщины вернулись домой, накрасились красным соком растения каражуру и начали заигрывать с мужчинами. А так как слабые головы юношей не могли еще в то время устоять перед женскими уловками, то они согласились научить женщин играть на инструментах Журупари. Поэтому они в тот же вечер пошли к берегу Туи-Игарапе и там стали играть на инструментах Журупари в присутствии женщин. Но старики в деревне услышали звуки инструментов и принялись испуганно спрашивать друг друга:
– Кто это играет на наших инструментах? Слушайте!
В полночь музыка прекратилась, но женщины уже знали все секреты Журупари.
И тогда женщины стали приказывать мужчинам работать вместо них. И мужчины опечалились, ибо им приходилось теперь выкапывать маниоку, чтобы делать муку, полоть траву, очищая засеянное поле, и качать детей, как раньше делали женщины.
Один из мужчин был почти колдуном. Каждую ночь он гадал, чтобы узнать, кто причинил им такое зло.
Его тень уходила от него искать виновников и не могла поймать их тени. Но благодаря своей тени он узнал, кто в их племени обладает слишком мягким сердцем. Тогда он собрал стариков и сказал:
– Наши волосы уже поседели, и никто из нас не знает, кто рассказал женщинам нашу тайну. Поскольку это не был, конечно, никто из нас, то мы должны теперь обольстить женщин, и они нам расскажут, кто открыл им секрет Журупари.
Мужчины так и сделали. Они обольстили женщин, и однажды те им сказали:
– Когда вы станцуете перед нами танец Журупари, мы вам скажем, кто открыл нам секрет Журупари.
Мужчины согласились и попросили вернуть им священные инструменты, чтобы играть на них во время танца. Женщины принесли им инструменты, и в тот же вечер мужчины отправились в дом для танцев Журупари и начали играть и танцевать. В разгар танца вошли женщины. И вдруг они с ужасом увидели, что у всех мужчин были теперь одинаковые лица. Казалось, что все они – один и тот же человек. От страха женщины онемели и тут же лишились рассудка. Тогда старик, который был почти колдуном, вышел на середину дома и сказал:
– Все те, у кого седые волосы, – из рода Журупари. А юноши больше не будут играть на инструментах Журупари, чтобы не приносить нам несчастья. Посмотрите на наши руки, видите, как они огрубели от работы, которую нам пришлось делать из-за того, что юноши научили женщин играть на инструментах Журупари!
И с тех пор секрет Журупари снова перешел к мужчинам. | |
Сказка № 4127 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Сказывают, у одного женатого человека было семь сыновей. Целыми днями плакали они и просили поесть:
– Отец, я есть хочу! Мам, я есть хочу!
На что отец отвечал:
– Ах, дети мои! Всю-то жизнь я работаю, чтобы кормить вас, а вам все мало! Вечно вы голодны!
Но дети так плакали, что однажды мать не выдержала и зло сказала:
– Да вы просто обжоры!
– Мам, разве ты не дашь нам поесть? – спросил один из сыновей.
В сердцах схватила мать кусок вяленого мяса тапира и швырнула его детям:
– Вот вам, ешьте!
– Мама, но ведь нам этого мало! – закричали дети.
Тогда старший брат взял мясо и оделил им младших.
– Хоть вы поешьте немного, братики. На – всех ведь все равно не хватит.
Малыши поели. А когда от мяса ничего не осталось, старший брат сказал:
– Вот что, братья, давайте-ка улетим на небо и станем звездами!
Все семеро взялись за руки и принялись петь и танцевать. Так, танцуя, все выше и выше поднимались они в небо.
Выбежала из дома мать, увидела, что дети ее поднимаются в воздух, и расплакалась:
– Сынки! Куда же вы? Смотрите, сколько еды я вам наготовила!
– Не нужно, мама! Нам больше уже ничего не нужно! Мы улетаем на небо, а там встретим нашего дядю и тоже станем звездами.
Напевая, танцуя, кружась в воздухе, как птицы, поднимались они все выше и выше, пока не оказались на небе. | |
Сказка № 4126 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Однажды индейцы отправились на рыбную ловлю. Поймав много рыбы, они разожгли костер и зарыли ее в горячую золу под тлеющими угольями, чтобы изжарить. А пока еда готовилась, решили пойти еще порыбачить на ближней речке.
В это самое время Мери-Солнце и его младший брат Ари-Месяц подкрались к огню, помочились на него, пока их никто не видел, и убежали. Огонь, конечно, погас, и только жаба, которая в те времена была как человек, видела, что наделали Мери и Ари, приблизилась она к костру и тут заметила один еще тлеющий уголек. Схватила его и спрятала во рту.
Когда же индейцы вернулись и увидели, что костер погас, они страшно рассердились:
– Кто-то погасил наш огонь! Давайте найдем негодяя и убьем его!
И принялись повсюду искать виновного; они расспрашивали всех, кто им встречался:
– Это ты погасил наш костер? Ты сделал эту гнусность? И все звери отвечали:
– Нет, не я! Нет, не я!
Наконец повстречалась им жаба, они и ее спросили:
– Это ты погасила наш костер? Иди-ка сюда, сейчас мы с тобой разделаемся!
Тут жаба ответила:
– Нет, это не я, не убивайте меня, а лучше поставьте ногу мне на затылок и слегка нажмите.
Один из индейцев сделал как она велела, и жаба отрыгнула уголек, который был спрятан у нее во рту. Увидев это, индейцы закричали:
– Теперь ясно, что именно ты погасила огонь! Убьем ее! Но жаба тут же возразила:
– Нет, я не гасила ваш огонь. Это сделали Мери и его брат Ари. А я все видела, нашла один еще тлеющий уголек и сохранила его, чтобы отдать вам, когда вернетесь.
Тогда индейцы сказали:
– Ну, раз ты сохранила для нас огонь, мы не станем убивать тебя.
Жабу они отпустили, но с Мери и Ари, которые потушили костер, решили расправиться. И вот что они сделали.
Собрали индейцы всех зверей и птиц: большого эму, страуса, куропатку и других, кто быстро бегает, связали в пучок перья или шерсть на их головах и в каждый положили уголек. После этого индейцы погнали животных туда, где прятались братья Мери и Ари, чтобы окружить их и сжечь заживо. Птицы бежали по сухому лесу и поджигали его. А Мери и Ари, не зная, где найти спасение, – повсюду их окружал огонь – взобрались на деревья. Мери – на высокое крепкое дерево, а Ари – на низкое и трухлявое. Пламя приближалось, вот оно достигло дерева Ари и сожгло его дотла. Ари-Месяц упал в огонь и сгорел, только обугленные кости от него и остались.
Подкралось пламя и к дереву, на котором сидел Мери. Но оно было крепкое, и огню не удалось с ним справиться, пламя опало, огонь еще в лесу вспыхивал, но недолго. А когда он совсем погас, Мери-Солнце спустился на землю. Ему так хотелось видеть брата Месяца, что он отправился искать его, хотя и знал, что Ари умер. Но там, где стояло дерево, на которое залез Ари, его брат нашел только обуглившиеся кости. Молча смотрел на них Мери, потом сложил горкой на теплой золе и ушел. Когда же спустя некоторое время Мери вернулся, то не нашел костей и громко спросил:
– И кому понадобились кости моего брата? Посмотрел еще раз на пепел и пошел прочь. Но тут вдруг услышал Мери песню:
– Ay, ay, ире ике ари кори ко; ире ике ари кори ко! (Ой! Ой! Я пообедал печеной луной! Я пообедал печеной луной!)
Брат Солнце осветил певца, чтобы рассмотреть получше: он оказался волчонком. Мери подошел к нему и спросил:
– Что это ты поешь, внучек?
А волчонок быстро так ему отвечает:
– Ничего такого я не пою. Просто я съел печеного краба. Только и всего.
Мери его не расспрашивал больше, он понял, о чем пел волчонок, не помогло тому вранье, и вот предложил Мери волчонку бежать наперегонки, сказав при этом:
– Волчонок, тебе бы подпоясаться, чтоб ловчее бежать было. Хочешь, возьми вот веревку и подвяжись ею. Волчонок согласился:
– Да, веревка сгодится.
Мери дал ему веревку и посоветовал покрепче завязать ее на животе. Волчонок повязался, но свободно. Тогда Мери сказал:
– Да покрепче завяжи, а то, не ровен час, потеряешь. Волчонок послушался, и, как только затянулся потуже, пузо-то у него из-под веревки и выперло. Мери сказал:
– Вот теперь ты от меня не уйдешь. Беги, а я за тобой. Волчонок бросился бежать, но скоро устал, и Мери стал догонять его. Вдруг волчонок споткнулся и упал. Он так сильно ударился, что его набитый живот лопнул и он тут же умер. Посмотрев на вывалившиеся внутренности волчонка, Мери обнаружил среди них косточки Ари. Мери так хотелось оживить брата, что он аккуратно собрал их, потом взял толстую палку – как бы туловище Ари, две потоньше и две совсем тонкие – его ноги и руки. Вместо головы положил маленькое и черное гнездо термитов, а на толстое бревно высыпал те косточки, которые извлек из внутренностей волчонка. Затем Мери собрал целебные травы и приготовил из них настой, которым и побрызгал сделанное им подобие человека. Накрыл куклу листьями и ушел.
На следующий день, когда он вернулся и снял листья, то увидел, что гнездо превратилось в настоящую голову, а палки – в руки, ноги, туловище. Перед Мери был его брат, только мертвый, он не дышал. Тогда Мери-Солнце произнес:
– Боп кодду акай; адуго, аипобиреу, айго, аваго, эво... Кайамодоге: а рего! (Духи вышли на охоту; леопард, пятнистый ягуар, кобра и гремучая змея – все-все враги Кайамодогов гонятся за тобой! Бежим скорее!)
И младший брат – Месяц – ответил ему:
– У, и нуду нуре. (Да, да, я, кажется, долго спал.) Он приподнялся и встал. Мери сказал ему:
– Ну, раз ты жив, пойдем на охоту. | |
Сказка № 4125 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Вначале ночи не было – был только день. Ночь дремала в глубине вод и не подымалась на землю. Люди, звери и растения не различались между собою: все в природе было едино. И все в природе говорило.
Рассказывают, что дочь Великого Змея вышла замуж за юношу. У этого юноши было трое верных слуг. Однажды он позвал их и сказал:
– Уходите, ибо моя жена не хочет лечь спать со мною вместе.
Слуги ушли, и тогда он позвал свою жену и просил ее лечь спать с ним вместе. Но дочь Великого Змея отвечала:
– Еще не ночь.
И юноша сказал ей:
– Ночи нет; есть только день.
Тогда дочь Великого Змея рассказала:
– У моего отца есть ночь. Если хочешь, чтобы я легла спать с тобою вместе, пошли своих слуг за ночью. Пусть спустятся по большой реке к дому моего отца. Когда над миром будет так же темно, как в глубине вод, я лягу спать с тобою вместе.
Юноша позвал своих слуг, и дочь Великого Змея послала их в дом своего отца и велела привезти от него скорлупу кокосового ореха с пальмы тукуман.
Слуги сели в лодку и отправились. Вскоре они прибыли во владения Великого Змея. Он дал им скорлупу ореха с пальмы тукуман, плотно залепленную смолой, и сказал:
– Вот вам орех: можете взять. Но берегитесь: не отрывайте его. Если откроете – все в природе пропадет.
Слуги взяли орех, сели в лодку и снова поплыли по реке. Плыли и все слушали, как внутри ореха перекликаются какие-то тихие голоса: тен-тен-тен... ши-и... Это были голоса сверчков и маленьких жаб, которые поют ночью.
Когда они отплыли уже далеко, самый любопытный из слуг сказал другим:
– Давайте посмотрим, что это перекликается внутри ореха.
Старший сказал:
– Нельзя: если мы откроем орех, то все в природе пропадет. Поплывем дальше. Гребите же, гребите!
Они поплыли дальше и все слушали, как перекликаются тихие голоса в скорлупе ореха тукуман, и не знали, что это за голоса. Когда они отплыли уже совсем далеко, то собрались вместе в середине лодки и разожгли огонь от горящей головни, что везли с собою. И они растопили смолу, которой был залеплен орех, и открыли его. И вдруг кругом них все потемнело. Тогда старший сказал:
– Мы пропали. Дочь Великого Змея в своем доме уже, наверно, узнала, что мы открыли орех тукуман!
И они поплыли дальше.
А дочь Великого Змея, там, далеко, в своем доме, сказала своему мужу:
– Они выпустили ночь – будем ждать утра.
И тогда все, что было рассеяно по лесу, превратилось в зверей и птиц. И все, что было рассеяно по реке, превратилось в диких уток и рыб. Корзина из ивовых веток оборотилась ягуаром. Рыбак и его лодка оборотились дикой уткой: из головы рыбака образовались голова и клюв дикой утки; из лодки – тело дикой утки; из весел – лапы дикой утки.
А дочь Великого Змея, увидев звезду рассвета, сказала своему мужу:
– Настает рассвет. Надо отделить день от ночи.
И тогда она свернула клубком волокно стебля какого-то растения и сказала ему:
– Ты будешь кужубин.
Так она сделала птицу кужубин из семьи гокко. Она взяла белую глину и покрасила голову птицы в белый цвет; она взяла шафранный плод кустарника уруку, которым индейцы красят тело для защиты от болезни и дурного глаза, и покрасила ноги птицы в темно-красный цвет. И она сказала птице:
– Кужубин, ты будешь петь каждый раз, когда настанет рассвет.
Она снова свернула клубком волокно стебля, и посыпала клубок пеплом, и сказала ему:
– Ты будешь дикая курочка инамбу и будешь петь в разное время ночи и по утрам.
С тех пор все птицы стали петь каждая в свое время и еще утром, чтоб дню было веселее приходить. Когда трое слуг прибыли, юноша сказал им:
– Вы неверные слуги: вы открыли орех тукуман и выпустили ночь, и все в природе пропало, и вы тоже, потому что вы превратились в обезьян и теперь вечно будете жить на ветках деревьев. | |
|
