Сказка № 4116 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
 Рассказывают, что однажды кума лисица, которой надоело жить одной, решила выйти замуж, а когда решила, то время даром терять не стала. И тут все звери узнали, что кума лиса помолвлена с кумом волком. Два врага, вы только подумайте! Вряд ли этому браку суждено быть прочным...
Но свадебные подарки куме лисице начали подносить все звери без исключения - ну, конечно, получив непременное согласие царя зверей льва.
И вот, наблюдая всеобщее оживление, хозяин леса лев, который был благодарен лисе за то, что она с присущей ей хитростью, всегда выполняла его поручения, тоже решил ей что-нибудь подарить. Но только ведь его подарок должен быть гораздо лучше, интереснее, чем подарки других! И надумал он предоставить лисе право выбрать погоду для дня своей свадьбы: хоть солнце, хоть дождь, что захочет. Позвал лев лису, чтобы узнать, что же она предпочтёт. И спросил её:
- Ответь-ка мне на один вопрос, кума лисица. Что ты хочешь, чтобы я сделал для тебя в день твоей свадьбы? Всем известно, что я царь зверей, и всё в моей власти. Я могу солнце удержать на небе или вызвать дождь, стоит мне только захотеть. А что ты пожелаешь: чтобы было солнечно или дождливо в день твоей свадьбы?
Растроганная лисица, поклонившись, произнесла:
- Ах, что правда, то правда, царь наш лев! Кто всемогущ, тот всё может!
- Тогда выбирай, что же ты хочешь, - приказал лев. - Но сначала подумай хорошенько: ведь если в день вашей свадьбы появится солнце, - празднество будет необычайно весёлым и многолюдным. Если же пойдёт дождь, свадьба не будет такой оживлённой, но зато считается, что дождь в день свадьбы приносит счастье...
Кума лисица, несравненная хитрюга и плутовка, задумалась, сразу став серьёзной; она прикрыла мордочку лапами, будто решала вопрос огромной важности, и так застыла на какое-то время.
Лев, который не привык ждать, нетерпеливо прорычал:
- Ну, что? Решить не можешь, что ли?.. Лиса-плутовка задрожала от страха и ответила:
- Вот о чём я думаю, кум... Я знаю, что царю зверей - любое дело по плечу, если захочет, он может вызвать дождь или сделать так, чтобы светило солнце, но ведь его власти не хватит на то, чтобы... дождь и солнце появились одновременно!..
Хозяин леса, который, конечно, был тщеславен, ответил с видимым безразличием:
- Ну, и глупа же ты! Смеешь сомневаться в могуществе царя зверей? А я-то полагал, что кума лиса куда умнее. Я сделаю так, как ты хочешь. В день твоей свадьбы - всем на удивленье - будет и дождь и солнце одновременно.
И в назначенный день царь лесов выполнил своё обещание. Ведь слово царя назад не возьмёшь! С тех самых пор, каждый раз когда в лесу справляют лисью свадьбу, в природе властвуют дождь и солнце. И все вокруг знают: пошёл грибной дождь, - значит, опять лисья свадьба... | |
Сказка № 4115 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Рассказывают, что однажды Канан-Сиуе лежал в гамаке, отдыхая от дневных трудов. Боги ведь тоже устают. А он, создавший жизнь, каждый день что-нибудь улучшал и совершенствовал: то выравнивал берега рек, то подрезал листья у деревьев. И он устал.
И вот теперь, утомленный, он спал в темноте, потому что тогда еще не было света.
Тут пришла его навестить теща. Она споткнулась о панцирь черепахи Отони, упала и сильно ушиблась. И тогда она принялась бранить Канан-Сиуе:
– Ты, Канан-Сиуе, создал все, создал реки, долины, берега Бее Рокан, алые крылья араре, деревья, рыб и зверей... И ты, который создал все это, забыл создать свет? Я уже стаpa и нетвердо хожу. Я падаю и ушибаюсь. Канан-Сиуе, ты должен сделать свет...
Чтобы избежать новых ссор и упреков, Канан-Сиуе на следующий день поднялся очень рано и отправился искать свет. Он долго шел и пришел в долину, где все звери питались и пили речную воду. Канан-Сиуе превратился в тапира, вставил себе в рот трубочку из дерева эмбауба, чтобы дышать неслышно, лег и притворился мертвым.
Прилетели москиты и спросили:
– Тапир, ты умер?
И так как тапир ничего не ответил, они решили:
– Съедим его, а?
– Нет, – сказал вождь москитов, – подождем, пока прилетят мухи.
Прилетели мухи... Одна из них спросила:
– Тапир, ты умер? А другие решили:
– Съедим его, а?
– Нет, подождем урубу. Прилетели урубу.
– Тапир, ты умер?
– Съедим его, а?
– Нет, – сказал один из них, – подождем, пока прилетит урубу-король.
Прилетел урубу-король. Он опустился на землю, посмотрел на Канан-Сиуе, превратившегося в тапира, и сказал:
– Да, он умер, давайте съедим его.
Урубу-король приблизился и уселся на живот Канан-Сиуе. А тот только этого и ждал. Он схватил урубу-короля, тело которого было покрыто не перьями, как у других птиц, а черными волосами, как у людей из племени каража, и приялся душить его.
– Я тебя убью, если ты сейчас же не отдашь мне свет, – сказал Канан-Сиуе.
– У меня нет света, Канан-Сиуе. Нет! Не убивай меня! – взмолился урубу-король.
– Отдай мне свет, или я убью тебя!
Урубу-король почувствовал, что умирает. Тогда он раздвинул волосы на груди и выпустил утреннюю звезду Таина-Кан. Утренняя звезда полетела быстро-быстро, ища небо.
Канан-Сиуе натянул свой лук. Зазвенела стрела и пронзила ногу Таина-Кан, пригвоздив утреннюю звезду к ночному своду. Но Канан-Сиуе не был удовлетворен.
– Это не тот свет, что мне нужен. Он слишком мал.
– У меня нет другого, – простонал урубу-король.
– Есть, есть. Или ты отдашь мне его, или я еще сильнее сдавлю тебе шею.
Урубу-король вздохнул в отчаянии и, раздвинув блестящие волосы на груди, выпустил луну Рендо, которая помчалась искать небосвод.
Канан-Сиуе нацелил свой лук, и стрела полетела. И луна была пригвождена к небу, как раньше звезда. Но и тут Канан-Сиуе не был удовлетворен.
– Я хочу другой свет. Самый большой. Эти два света останутся для ночи. А мне нужен свет для дня...
И он снова сжал шею урубу-короля. Тот снова застонал:
– У меня нет его, Канан-Сиуе...
Но, говоря это, он уже открыл грудь...
И тогда солнце Тшу, ослепительное и прекрасное, выскочило из волос на его груди и стало подниматься в бездонную высоту.
Канан-Сиуе натянул свой лук, и стрела пригвоздила солнце к стенам дня.
И до сих пор оно там. С того времени жизнь полна света.
Тела индейцев стали бронзовыми. Созревшие фрукты налились золотом, а цветы заиграли яркими красками. Вода в реках засверкала под лучами солнца. Теща Канан-Сиуе никогда больше не жаловалась. Никогда.
Вот так появился в мире свет... | |
Сказка № 4114 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
Однажды, еще в восемнадцатом веке, отряд бразильцев пересекал зеленую долину Рио-Гранде-до-Сул. Двинуться в путь их заставила нужда в рабочих руках, им нужны были индейцы и они решили поработить племена, обитавшие в этом районе, и потому отправились в дорогу, запасшись всем необходимым и в первую очередь оружием.
Дозорные предупредили индейцев племени минуано о приближении белых. Они вскочили на своих горячих коней, вооружились копьями, болеадерами, стрелами и покинули свою стоянку. Завидев белых, индейцы прибегли к своему обычному способу - спрятались за конями, так что враги не могли их разглядеть. Замерев, ждали они подходящей минуты, чтобы наброситься на врагов.
Бразильцы тогда еще ничего не знали об обычаях и военных хитростях индейцев и, увидев вдалеке табун пасущихся лошадей, спокойно направились к нему. Когда бразильцы оказались рядом, индейцы мигом вскочили на коней и обрушились на врагов, осыпая их градом стрел. Бразильцы пустили в ход огнестрельное оружие. Но вторая атака индейцев, вооруженных копьями, обратила поработителей в беспорядочное бегство. На поле боя остался один раненый юноша. К нему подошла девушка из племени минуано, которую привела в восторг храбрость молодого воина. Бразилец знал, что его ожидает. Он спросил девушку, когда его принесут в жертву языческим богам, но она ответила, что ему нечего бояться, так как она ему поможет. Она ободряла юношу, который нравился ей и чья судьба не могла не вызвать у нее жалости.
Пленника доставили на стоянку племени и позволили свободно ходить по лагерю, пока его раны не заживут,- тогда можно будет совершить жертвоприношение богам.
Юноша решил смастерить гитару. И вот однажды, приготовив все необходимое, он уселся под деревом и принялся за работу. Начал он с того, что вытесал толстую доску из пробкового дуба, затем придал ей нужную форму. В верхней доске он вырезал дыру, чтобы лучше звучали струны. Склеил он свой инструмент соком сомбаре, а из волокон этого растения свил струны.
Девушка уже крепко привязалась к чужестранцу и все свое свободное время проводила с ним. Когда он мастерил гитару, она напевала ему мелодичные песни своего племени.
Не прошло и месяца, как на главной площади деревни началась подготовка к жертвоприношению. Пленника привязали к дереву, и все племя стало петь и плясать вокруг него. Временами они передавали из рук в руки сосуды из тыквы с пахучим медовым вином. Затем установилась мертвая тишина. Вождь племени велел развязать и привести к нему пленника. Глядя в глаза белому юноше, вождь заговорил:
- Пусть поражение послужит уроком для твоих братьев. И пусть не тревожат они нас впредь. Того, кто явится сюда за рабами, наши кони растопчут копытами. А ты за свою дерзость заплатишь смертью!
Потом обреченного спросили, каково его последнее желание. Он очень удивился такому вопросу и, будучи человеком весьма умным, сообразил, что у него появилась надежда на спасение. А зная, как сильно действует музыка на души индейцев, попросил принести ему гитару. Он сказал, что перед смертью хочет сыграть и спеть родную песню. Подруга его принесла гитару, и индейцы с любопытством ждали, что будет дальше. Преисполнившись надеждой, юноша взял несколько звучных аккордов и запел. Преобразились суровые лица индейцев, они слушали юношу с восторгом и приговаривали:
- Гау-ше! Гау-ше!
А на их языке это значит: человек, который поет печальную песню. Восхищенные чудесным пением, индейцы попросили вождя отменить жертвоприношение. Так вот и случилось, что белый человек остался жить с индейцами племени минуано. Он женился на своей индейской подруге. И от этого прекрасного союза белого с индианкой происходят все гаушо, смелые и талантливые люди. | |
Сказка № 4113 | Дата: 01.01.1970, 05:33 |
|---|
У Затимаре и его жены Кокотеро было двое детей: мальчик Зокоойе и девочка Атиоло. Отец любил мальчика и совсем не замечал девочку. Если она окликала его, он отвечал ей только свистом. Никогда не сказал он ей ни единого слова.
В отчаянии Атиоло стала просить мать, чтобы та зарыла ее живой: так, мол, будет лучше для всех. Кокотеро долго не соглашалась исполнить странное желание дочери, но наконец уступила ее мольбам. Она зарыла дочь на лугу, за изгородью, но Атиоло сразу же попросила вырыть ее, потому что тут, сказала она, слишком жарко. И она стала умолять зарыть ее в открытом поле. Мать исполнила и эту просьбу дочери, но и в открытом поле Атиоло не захотела оставаться. И она попросила мать, чтоб та вырыла яму в густом лесу. Мать снова послушалась, вырыла яму и перенесла туда дочку: там Атиоло решила остаться. И она сказала матери, чтоб та уходила, и посоветовала не оборачиваться, если услышит крик.
Кокотеро шла долго, и все вокруг было тихо. Но вдруг она услыхала крик дочери. Кокотеро не выдержала и быстро обернулась. И увидала: на том месте, где она зарыла дочь, вырос высокий зеленый куст. Она повернулась и пошла назад, но как только она подошла поближе, куст сразу же ушел наполовину в землю и превратился в маленькое, слабенькое растение. Кокотеро выполола траву на могиле дочери. Маленькое растение на глазах становилось все пышнее и пышнее. Через некоторое время Кокотеро вырыла кустик: у него оказался толстый корень, которому Кокотеро и ее муж дали имя Ожакоре, а племя пареси впоследствии стало называть Кете. Это была маниока, которую с тех пор всегда употребляют в пищу люди племени пареси и других индейских племен. | |
|
